Приподнятые маленькие плечи от согнутых в локтях рук напомнили ему холмики лесной опушки, где располагался лагерь, изящная прогнутая спина – дол Червегора, а округлые девичьи ягодицы – те холмы, на которых расположился замок. Взор так и скользил по приятной и нежной коже, желая к ней поскорей прикоснуться.
– Здесь где-то были ароматические масла для кожи, – приподнял свой взор на маленькие полочки с пузырьками, от пробки каждого из которых тянулась прикреплённая полоса пергамента с подписью.
– Что-нибудь цитрусовое. Решил сделать массаж или мне предлагаешь заняться твоей уставшей мускулатурой? – посмеивалась девчонка, нежась на перине.
– Бальтазар? Вот ты где, – в дверях появилась и фигура Киры, бросавшей взгляд то на раздетую девицу в кровати, то на полуголого некроманта за столом возле карт и настоек. – О, смотрю, ты занят.
– Заходи, – хохотнула, заслышав её Люция, перевернувшись на спину. – Оставайся, можешь даже присоединиться.
– И ведь не отделаться тебе от неё, настойчивая сильная душа, – восхищалась внутри некроманта царица-тьма. – Смотри, как восхитительно наглеет.
– Нет уж, я просто хотела сказать, что поутру, наверное, поеду, – скромно глядела Кира на Бальтазара. – Ты что-то любишь поспать до обеда, та ещё «сова», а я «жаворонок». Меня уже в сон клонит, а вы, смотрю, только приступаете к веселью. Мира пьяна и ничего не хочет слушать. А мне в Сельваторске надо всё налаживать. Пир пиром, а дела только наваливаются и тянутся хвостом, как у твоего лесного кота.
– Не ворчи, – объявилась за её спиной вдруг Миранда, крепко обняв. – Я тоже знаю немало затей, чтобы ты сегодня не уснула, – исчезли они обе в магической дымке – одна чародейка забрала другую куда-то в другое помещение замка.
Создав сгустками волшебства цепкую чёрную лапу непроглядной энергии, некромант закрыл дверь в спальню, покачав головой. Попрощаться толком не вышло, но теперь не факт, что и Кира, как планировала, уедет домой рано утром. Но он полагал, что сантименты вообще здесь излишни. Не стоило снова и снова благодарить друг друга за помощь. Дело сделано, каждый может окунаться в собственные заботы. Захват власти вышел не совсем таким, как он это себе представлял, но некромант счёл, что так даже лучше.
– Фиолетовые огоньки! Такие красивые! Мой любимый цвет! – заулыбалась Люция, поглядывая на фитили свечек люстры и переводя свой взор на глаза некроманта.
– Мой тоже, – как-то нехотя признавался тот.
– Да? А я всегда думала, что чёрный! – откинулась Люция головой на подушку.
– Вот теперь знаешь на одну мою тайну больше. Схватят тебя однажды и будут выпытывать секреты лорда-некроманта… – фыркал он, глотнув тёмной ягодной настойки.
– Что вы, я лучше умру, чем выдам врагам ваши тайны! – со всей искренностью утверждала ночная гостья.
– Живая ты мне куда интересней, – скользили мужские пальцы по застёжкам кожаных брюк, скидывая те неряшливо на пол, хотя он мог спокойно и аккуратно повесить их хотя бы на спинку ближайшего стула.
– Тогда я вся твоя, но и ты на сегодня мой, – гордо заулыбалась Люция. – Слышала, собираешься в поездки. Решил пополнить гарем?
– Всё-то тебе расскажи, ревнивой жемчужной кошке, – хмыкнул на это чернокнижник.
– Ты теперь полновластный лорд всего Кроненгарда, ну надо же! – сладко потягивалась нагая девица. – Никто из нас ничем друг другу не обязан, и всё же мы вместе. Разве не чудо?
– Ищешь сказку в реальной жизни? Тут и так всё, что накануне произошло, настоящее чудо. Чему теперь удивляться…
– Уже представляю, как в саду вырастишь чёрные и синие розы, гроздья фиалок в горшочках… – воображала Люция. – Оставь хоть садовника. Замок большой, тут может с десяток человек трудиться, никогда с тобой не пересекаясь, пока сам не захочешь дать какие-то распоряжения.
– Обворуют же. Казначей монет прихватит, повар барские запасы хлебать и трескать начнёт, людей не изменить. Но я подумаю, – недовольно фыркнул Бальтазар. – И тебя взять советником? – подходя к кровати, он усмехнулся, капая розовым маслом ей на грудь и медленно растирая по заблестевшей коже, заигрывая с твердеющими от возбуждения девичьими сосками.
За окном виднелась луна, успевшая с лукавого месяца полноценно налиться за время похода и уже готовая идти на убыль, достигнув своей кульминации. В свете её с деревьев и чердаков вылетали кормиться ночью стаи летучих мышей. И на всё это взирали бриллианты безмолвных звёзд – зрителей случившихся перемен и с нетерпением ждавших, что теперь будет дальше.
***
Ранним утром у церкви Червегора остановилась повозка с имперскими эмблемами. Вышедший из неё господин в бордовом плаще и широкой шляпе велел кучеру дождаться его, пообещал, что пробудет здесь недолго. Очертив крестное знамение и приклонив голову в бормотании быстрой мантры, он двинулся к паперти и вошёл внутрь.
Встретивший его седой и тощий священник провёл гостя к келье, где заночевал святой отец Дамиан. Тот был обрадован своему визитёру и по-дружески приобнял Сетта, которого давно не видел. Шрам через незрячий глаз, разумеется, никуда не делся с их последней встречи, волосы на затылке, как и прежде, взъерошены и непослушны, клочьями торчат во все стороны.
Кругом всё было усеяно свечами на полках и специальных выемках в кладке стен. На каменном столике справа лежала на боку пустая бутылка из-под вина, а ещё одна стояла полупустой рядом с недавно пригубленной рюмкой, судя по алым разводам на дне.
– Каюсь, мессир, это моя вина, – опустил глаза гость на узорчатую круглую плитку кельи. – Недооценил некроманта. По-видимому, он куда хитрее, чем мы думали.
– Успокойтесь, егерь Догман, – приветливо улыбнулся священник, – возможно, так даже лучше. То, что случилось, не помешает нашим планам, а, наоборот, подтолкнёт их дальше. Всё это нам на руку. Расслабьтесь, хлебните монастырского вина, – приглашал он к столу жестом руки.
– Я привёз «Око Зимы», вы как-то просили… – прервал Сетт мессира.
– Ах, неужели! Камень Фаль, как зовут его белги, это весьма любопытная вещица, – оглядел его собеседник, а через плечо сверкнул единственным здоровым глазом и на седого старца в рясе, который с поклоном оставил их, вернувшись наверх по тоненьким каменным ступенькам. – Но вы привезли его сюда?! – полезли у священника высоко на лоб его совиные брови. – Впрочем, это тоже неплохо, – тут же он успокоился.
– Наши союзники подменили артефакт, когда проходили сквозь северные земли. Не знаю, когда конунги хватятся, а пока мы смело можем использовать его в собственных целях, – негромко проговорил своему соратнику охотник на нечисть.
Они в келье остались наедине, и мужчина в плаще снял с пояса крупную сумку, из которой достал большую хрустальную сферу. Её он бережно уложил на особую золотую подставку, напоминающую перевёрнутую корону с маленькими шариками на кончиках зубцов.
Святой отец начал вибрирующим напевом читать долгое заклинание, отчего то и дело вздрагивали огоньки свечей по всей келье вокруг. Казалось, неведомый ветер их все клонит в одну сторону, то и дело почти задувая, умаляя пламя, но то вновь и вновь разгоралось, возвращаясь в своей стойкой форме, а воск медленно таял.
Внутри сферы начал медленно клубиться седой туман, будто кто-то, закурив трубку, выдохнул в неё дыма. А потом морок, сверкая изнутри, как сияют прорези облаков в ясный день от лучей прорывающегося сквозь них яркого солнца, начал формировать облик взиравшего на них статного голубоглазого мужчины с аккуратной бородкой и закрученными светлыми усами. Его крупные кудри длинных локонов спадали водопадом по обе сторону величественной головы. Лицо казалось крепким, слегка угловатым, принадлежащим могучему воину и сильному человеку. А на голове красовалась большая корона в форме приплюснутого купола с обилием самоцветов.
– Император Лор де Рон Гростерн! – низко склонился вдвое перед сферой мессир Дамиан, медленно выпрямляясь и дрожащим тягучим голосом начав своё обращение. – Спешу сообщить, что могущество Пресвятой Церкви пошатнулось в наших краях. Червегора отныне нет, некромант-узурпатор переименовал его в Кроненгард. Он будет и дальше укреплять свои союзы с влиятельными феодалами юга и севера, востока и запада. Вольный Край ослаб распрями бунтов, растеряв былое могущество. Уверен, внезапное убийство дружественного лорда Мортимера станет весомым поводом для великой Империи всерьёз вмешаться в местные дела для урегулирования ситуации. Чернокнижник силён, но теперь никто не посмеет оспорить ваше вторжение, раз уж здесь и так произошёл захват власти. Этим краям нужен мир, а не мрак, что несёт с собой тёмный лорд.
Выиграть бой
I
Путь в Целесберг – столицу Страгенхолма – лежал через живописное Кайланское ущелье, за которым открывался прекрасный дол с сочными зелёными лугами. Порхание пёстрых бабочек разносилось над столь же яркими и броскими цветами клевера, гвоздик, сиреневой, под взор Бальтазара, фуксии с её россыпью мелких цветочков средь узорчатых звёздчатых листьев.
Каменные города и бревенчатые деревеньки сменяли друг друга. Попадались угодья дворфов, живущие самодостаточным селениями с пивоварнями и собственным ополчением. Бард Коркоснек, знакомый некроманта, как-то обмолвился, что он родом именно отсюда. Но в гости к гномам всадники сейчас путь не держали.
Хищные коршуны, в обилии водящиеся в местных лесах, кружили, высматривая откормившихся хомяков и толстых полёвок. Сезон для остроглазых птиц располагал самой насыщенной пищей, в то время, как для мелких грызунов зерна вокруг уже становилось всё меньше с каждым новым месяцем. Запасами была устлана кладовая в лабиринтах многочисленных звериных нор. За приятное лето они изрядно успели наесться, собирая их и затаскивая к себе в закрома, но до какой-либо спячки было ещё далеко.
Кони лучницы и некроманта неспешно шагали по жёсткой втоптанной дороге, иногда обгоняемые спешащими в столичную крепость телегами. Целесберг встречал гостей тёплым ветром и букетом всевозможных городских ароматов, от хмеля и выпечки, до дёгтя и свежей стружки. Белый дуб рос в этих краях в большом обилии, да и вообще изготовление мебели было чуть ли не главным ремеслом края. Плотники, столяры, строители изб, бань, верфей, пристани, идолов и капищ были самой востребованной из профессий, и сколь много бы их не становилось, рабочих рук в разных концах Страгенхолма всегда не хватало.
– Ох, всё равно не знаю, зачем я здесь, – фыркала светловолосая Кира, натягивая капюшон от палящего солнца на свою косую чёлку, почти закрывающую правый глаз.
Вдвоём они неспешно двигались верхом по живописным ландшафтам к столице, коротая время за разговорами. За спиной Киры сверкал в лучах солнца бело-голубой эльфийский лук с перьевым декором. А при чернокнижнике виднелся на поясе его верный меч с черепом в рукояти.
– Должен же был мне кто-то подогнать самую лучшую лошадь. Не в захудалом Яротруске ж искать такого жеребца, – хмыкнул Бальтазар, едущий рядом.
Его белый рысак с помпезными щётками на ногах, немного темнеющих окрасом от колен к своим крепким копытам, резко контрастировал с косым мундиром чернокнижника, сделанным из чёрной кожи. Серебристые эполеты, блестящие заклёпки, застёжки плаща в виде глядящих по разные стороны вороньих клювов – всё в этой внешности выдавало в нём аристократа.
– Ты некромант и должен ездить на кошмаре, – закатывала спутница свои изумрудного оттенка глаза.
Позади сёдел их лошадей виднелись свёртки навесов для ночлега да походные мешки с припасами и всем необходимым в дороге от огнива до целебных настоек, котелок, небольшой топорик, кувшины с водой да запасная уздечка на лошадь, если нынешняя вдруг лопнет.
– Я вообще не люблю ездить верхом, но с Кронхольда напрямую повозки в Целесберг не ездят, сейчас не сезон. Да и если б я сюда средь бела дня заявился на полыхающем чёрным пламенем скакуне-скелете, кошмары были бы у доброй половины столичного городка, – заявил ей мужчина.
– Ага, а другая половина померла б на месте от увиденного, – усмехнулась Кира, впервые за поездку выдавив на своих пухленьких губах улыбку. – Так тем лучше, явишься грозным вороном, а не каким-то деловым визитёром. Тем более эти напыщенные аристократы не станут слушать того, кто явился с женщиной-помощницей.
– Ты мне не ассистент и не партнёр здесь, а телохранитель, – напоминал некромант. – Ты внимательна и быстра, мне это важно, чтобы по сторонам могла смотреть и наблюдать. В советах, как вести дела, я не нуждаюсь.
