Антон схватил и нежно потряс. Его ладонь оказалась теплой, твердой, а подушечки шероховатые. Словно мелкой теркой прошелся он по ее коже. Настя поджала пальцы и растерла их. Такие же руки у ее братьев. Точь-в-точь такие же.
– Спортом занимаетесь, – подняла она глаза и посмотрела ему в лицо, – занимаешься, – тут же исправилась и улыбнулась.
– Ты это поняла всего за минуту нашего знакомства? Я удивлен, – придвинулся еще ближе Антон.
Он не пытался прижаться к ней вплотную. Людей на остановке было много. Все тихо гомонили. Кто переговаривался, кто в телефоне ковырялся, кто просто молча стоял за всем вокруг наблюдал. Наверняка были и те, кто смотрел и на их пару и видел, как происходит знакомство между двумя молодыми людьми.
– Если в качалке постоянно отжимать штангу, – тронула она корешком книги его руку, – то натрешь постоянные мозоли на подушечках. Ты сильный, это видно.
– Спасибо, – немного удивленно приподнял брови Антон. Обычно ему говорят, что он такой богатый и все может, – а ты видно умная девушка.
Настя не стала отвечать. Она просто пожала плечами. Она не считала себя особенно умной. В их группе пятеро шли на отлично. Она, как староста, справлялась со своими обязанностями и добивалась от группы активности и целеустремленности. Никогда не ходила договариваться чтобы заплатить за зачеты. Оттого не все были в восторге от ее правильности. Так что Настя оценивала себя объективно.
– Ленка и правда твоя одногруппница?
– Да.
– Она не вежливо себя повела, – сказал серьезно Антон, – я ее давно знаю. Обычно она не такая. А тут наврала с три короба о тебе.
Настя сузила глаза и с прищуром посмотрела на парня.
– С чего ты взял, что она наврала? Ты меня совершенно не знаешь. Может я даже хуже?
– Ой, Лялька, – засмеялся Антон, что на него некоторые оглянулись, – на тебя глянешь и из далека видно – ангел воплоти. Удивительно, что еще никто не обидел.
Настя насупилась.
– Все далеко не так. У меня четыре брата, меня еще попробуй обидеть. Уж постоять за себя ученая. И вообще не называй меня так. Лялька, я только для близких.
Первое свидание.
– Прости.
Тут же стушевался Антон так, что отступил на пару шагов.
Он испугался, что девушка сейчас обидится и замкнется или еще хуже, отвернется от него и не захочет больше разговаривать.
– Просто Ленка тебя так назвала. И я подумал.
– Я ей открылась, – вздохнула Настя, – думала она все же благороднее будет. А она вон какая. Раньше хорошей была, а теперь изворотливая и лживая стала.
– Ну от этого никто еще не умирал, – тихо произнес он, – каждый приспосабливается к жизни как может. Лгуны живут вполне себе комфортно и даже лучше, чем правильные честные люди. Печальная правда жизни.
– Это так, – согласилась с ним Настя, – говорят, от лжи никто не умирал. Это правда, но умирают, душа, дружба, доверие, человечность.
Настя умолкла. Молчал рядом и Антон. Он неожиданно для себя понял, что рядом с нею комфортно просто постоять. Не обязательно о чем-то разговаривать. Из-за угла вывернула желтая морда. Парень сжал зубы, так он возненавидел этот лупоглазый автобус, что решил схитрить. Настя еще не видела ничего. Она стояла и думала о своем. Антон аккуратно переступил чуть левее и закрыл обзор дороги. Народу было на остановке полно. По его плану они должны были пропустить этот рейс.
Девушка поежилась и постаралась натянуть туже тонкую ткань своего кардигана. Она явно уже перемерзала.
– Знала бы, – сказала, как простонала, – надела бы пальто. Думала вечер теплее будет.
Антон видел, как она развязала поясок и запахнула туже грудь. Затем перевязала туго пояс и вздрогнула всем телом.
– Знаю же, что мерзлячка. А все не научусь одеваться по погоде.
Планы резко поменялись. Антон отошел, и девушка увидела автобус.
– О нет! – Застонала она уже громче, – четверка. В нее сейчас половина остановки начнет забираться.
– Популярный рейс?
– Еще как! Он по многим спальным районам проходит. На него всегда сложно сесть тут. Но я боюсь, что не заберусь. Придется еще десять минут мерзнуть. Потом сто одиннадцатая подъехать должна. На ней дольше, но она в мой район идет.
– Доверься мне, – стал спиной к Насте Антон, – и не придется еще мерзнуть.
– Ладно, – согласилась она.
Автобус подъехал и двери с тихим шипением раскрылись. Оттуда почти никто не захотел выходить. Народ глядел из автобуса сверху вниз со злобой и превосходством. Они радовались, что попали туда раньше, и тихо ненавидели новых пассажиров, что те сейчас начнут набиваться с беспардонно их толкать со всей силы.
Лавина желающих попасть внутрь, устремилась еще до того, как те несколько счастливчиков, кто уже доехал до места назначения, еще не успели покинуть ступени. Их чуть не затолкали обратно. Настя почувствовала, как ее схватили за руку и с силой потянули вперед.
Антон как ледокол шел молча напролом, расчищая себе проход мощной грудью. Люди недовольно шипели и высказывались. Но никто не посмел оттолкнуть его или как-то еще зацепить.
– Ишь, – прогнусавила сморщенная старушка с кошелкой в руках, – молодежь нынче. Пришла позже всех, а лезет первой.
– Простите, извините, – тихо мямлила Настя то влево, то вправо крутя головой, – простите, извините.
Антон затянул девушку за собой в автобус и даже прошел чуть вглубь. Он прижал ее к себе так плотно, что чувствовал, как в волнении стучит ее сердце. Руку не отпустил, наоборот, взял в свои другую. Её ладошки были такие нежные и холодные. Тонкие пальчики утонули в его крупных ладонях. Отодвинуться от него она не пыталась. В такой тесноте это просто невозможно. Даже не пришлось держаться за поручни. Набитый битком автобус людских тел напоминал банку с консервами.
Настя была взволнована поведением молодого человека. Она в душе его осуждала, но и не могла согласиться, что постои она еще там чуть-чуть, завтра бы разболелась.
– Все равно, – выдохнула она ему в ямочку на шее, – неудобно как-то. Они так смотрели все.
Антон с трудом подавил все мурашки, что побежали разом по рукам и ногам от ее дыхания. Сглотнул и поерзал, отодвигая от ее бедер свои.
– Я не мог позволить тебе замерзнуть, – прошептал он ей в макушку, – заболеешь, как со мной на выходных на свидание пойдешь?
Ее плечики задергались. Она посмеивается и волнует ему кровь касаясь своим лбом его подбородка.
– Тем более не все на нас смотрели, не надо преувеличивать. Я так понимаю, сама бы до утра там стояла со своей вежливостью и тактичностью. Надо быть напористее, Настенька.
– Все равно, как-то не воспитанно мы поступили, – продолжала тихо спорить она.
– Тогда тебе надо только на машине ездить, чтобы после не переживать за тонкую психическую организацию людей на остановке. Поверь мне, Настенька, на остановке, если она переполнена, людей нет. Там только звери. И если ты вся такая нежная и воспитанная, то затопчут быстро.
– Когда-нибудь обязательно будет и машина, – Настя поняла, что так стоять волнительно для нее и решила во что бы-то ни стало отвернуться от Антона, – вот заработаю на новый телефон и сразу же подумаю о машине. Спасибо за совет.
– Пожалуйста.
