– Вы разве сами не справитесь? – и Себастьян ушёл. Заперев дверь, Джулиан поспешил вниз по лестнице. Он ещё мог успеть на последний дилижанс, который проезжал мимо Тиеры. Магу это удалось, и довольный собой, он вернулся домой к Алмошу. Амарго ужинал.
– Приятного аппетита, – с улыбкой пожелал Джулиан.
– Где ты шлялся? – спросил Алмош.
– Ты ещё скажи, что волновался за меня, господин начальник, – хмыкнул Маг.
– В основном за себя. Если ты ещё не забыл, то в течение года я несу за тебя ответственность. Если ты нарушишь закон, то пострадаем мы оба.
– Давай начинать.
– Что?
– Страдать, – Джулиан уселся за стол и подвинул к себе сковородку с жареными мясом и овощами.
– Что ты успел натворить?
– Украл информацию у Купера. А Ворон меня почти застукал.
Алмош поперхнулся картошкой.
– Эй! Ты осторожнее, – проговорил Джулиан.
– Что тебе сказал Ворон? – откашлявшись, спросил Алмош.
– Чтобы я вступил в клуб поклонников «Родриго и Дианы».
– У спектакля есть клуб поклонников?
– Ага. И та девица, которая купила цветок у твоего отца и подарила его Сагалу, в нём состоит. Как и её подружки-свидетельницы.
– И что ты ещё узнал?
– А тебе не интересно как? – с улыбкой поинтересовался Джулиан.
– Хочешь сделать меня соучастником? – хмыкнул Алмош.
– Ладно. Слушай. Вот что тут получается. Почему не отравилась девушка, которая дарила цветок, а Сагал отравился?
– Я спрашивал Уилкинса. Он объяснил, что цветок, роза, кажется, была в упаковке. Сагал дома поставил её в вазу, раскрыв упаковку. Так он вдохнул яд.
– Верно, – кивнул Маг. – Кто-то опрыскал розу ядом, полученным из растения, которое называется клещевина. Само по себе это растение декоративное, его даже в домах можно встретить. Но его плоды содержит сильный яд. Первые симптомы могут появиться через восемь часов, собственно как и случилось с Сагалом. Он почувствовал тошноту и затруднённость дыхания уже следующим утром. Но в клинику он не обратился. Сагал продолжил находиться в комнате с отравленной розой и скончался на следующий день. И что получается? Розу отравили до того, как упаковали. Поэтому под подозрение и попал твой отец.
– Но не он упаковывает цветы в магазине, – возразил Алмош. – Это делают его сотрудники.
– Обычно да. Но в тот день, когда та девушка, кажется, её имя Агата, покупала розу, твой отец сам обслуживал клиентов цветочного магазина. Иногда он это делает.
– Делать ему нечего. А что за клуб поклонников?
– Как ты, может, знаешь, спектакль «Родриго и Диана» идёт уже два года. За это время у него появились поклонники, которые решили организовать свой клуб. В нём много членов. Они собираются, обсуждают спектакли, сами разыгрывают сцены оттуда. Агата в него входит. Сагал и другие актёры знают про клуб. Поэтому и цветок он домой унёс. Это была очень дорогая роза. От клуба.
– Так, а что с этим Сагалом? Купер узнавал про его окружение? Завещание есть у него?
– Нет завещания. Он был молод и не думал о смерти. Квартира достанется родителям, потому что других родственников у него нет. Сагал не был женат официально. Женщина, с которой он жил, Эмилия, прав на квартиру не имеет.
– Ну, а ревность? К поклонницам эта Эмилия его не могла приревновать? Или наоборот кто-то из сумасшедших поклонниц?
– У Купера стоял знак вопроса напротив этой версии. Жирный такой.
– Так. А в театре? Большинство театров – это гадюшники. Может, его коллега укокошил, потому что сам хотел Родриго играть?
– Это ты по своему личному опыту говоришь? Ладно, молчу. То есть вот. Теперь Родриго будет играть другой актёр. Он тоже играл в этом спектакле, но роль Бертрана, друга Родриго. Зовут его Ник Стил. Но ты сам понимаешь, что доступа к розе ни у кого не было. Только твой отец, а потом Агата, которая покупала её вместе с двумя другими девушками, и они утверждают, что Агата не могла ничего сделать. Да и вообще они все без ума от всех актёров и от Сагала в частности.
– То есть либо цветочный магазин, либо этот клуб поклонников, – вывел Алмош.
– Да, – кивнул Маг. – Так что я завтра пойду в него вступать. Я запомнил адрес, по которому они собираются.
– А ты не думаешь, что туда не всех подряд принимают? Ты хоть спектакль этот видел?
– Нет, но я книгу читал. Или спектакль не совсем по книге?
– Спектакль по книге, – сказал Алмош. – Я на него один раз ходил, ещё год назад. Там, понимаешь ли, поют.
– Поют? Это опера?
– Нет, не опера. Это музыкальный спектакль. Там есть вставные песни. Родриго пел, Диана тоже. И ещё Марк. Ну, вот его известный монолог про сны. Он его пел.
– Пел. Ну, я попробую это представить.
– Ты с афиши фамилии всех актеров, что ли, спиши.
– Спишу. То есть ты не возражаешь против того, чтобы я в клуб вступил?
– А почему я должен возражать? Я только не понимаю, как ты умудришься это с работой соединить.
– Так у Бретта договорённость с Олди. Когда я нужен сыску, я могу не приходить в архив. Только предупреждать надо. Поэтому я пойду к главному судье и позвоню Олди. У него дома телефон есть. Так. А ты кормил Бонифация? Почему он пищит?
– Со своим крысом разбирайся сам. Я его не трогаю, он меня не трогает.
– Я так и знал. Боня, маленький, иди сюда. Злой сыщик тебя не покормил.
Пробурчав что-то нечленораздельное, Алмош пошёл мыть посуду. Закончив с этим занятием, он обернулся на Джулиана, который, покормив крыса, теперь гладил зверушку, устроившуюся у него на коленях.
– Я ведь не просил тебя, – проговорил Алмош.
– Не просил, – согласился Маг.
– И я бы сам не полез в стол Купера.
