Поморский флот и Понизовое казачество. Поймите Россию Россией

© Лев Исаков, 2018

ISBN 978-5-4493-4190-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Эпиграф и Посвящение

Дилетанты со стороны и Спекулянты на Политиканстве от Истории, столь же средние, как и порождающий их «средний класс», поучают и судят гениев – Я ИСТОРИК, Я СИЛЮСЬ ИХ ПОНЯТЬ.

Лев Исаков.

===============================

Незабвенной памяти Ивана Васильевича Созина, так упорно-безнадёжно пытавшегося ввести меня в круг академических авторов ВИ, посвящается с надеждой, что эта работа станет вкладом в давнее обещание ему написать НАУЧНУЮ ИСТОРИЮ КАЗАЧЕСТВА.

Предисловие

Эта работа возникла как частная и проходная к оформляемой большой компиляции. В апреле этого 2018 года истёк срок исключительного права на монографию «Неопалимая купина. Основания историософии Великорусской истории» в ФРГ и появилась возможность переиздать её в России, тем более, что из-за запредельной цены российскому профессиональному читателю она оказалась недоступна, а серьёзный, без скидок на образованческий дилетантизм, характер работ, объединённых там, отшатнул и обычную свору интернет-воров.

Появилась и возможность развить далее ряд положений, заявленных в прогерманском тексте, и в частности то, что я называю в лекциях «Великорусским феноменом низовой национальной политики» в двух его формах: понизовом казачестве и поморском флоте. Рассматриваемые ранее как автономно разведённые географическими и социальными условиями, хотя и развивающиеся из совпадающих причин отторжения – взаимодействия с феодальным господствующим государством-социумом, теперь, после оформления представления об особом пути развития цивилизации через эффективное присваивающее хозяйство в работе «Цивилизация сетей, лодок и разумных людей» (см. мою монографию «Разыскания к изначальной „руси“») решительно сблизились и приняли некоторую субординацию: «казачество» стало всё более просматриваться чрезвычайной формой «поморства», обожжённой постоянным противостоянием национальному русскому и внешнему, преимущественно степному кочевому, феодализму.

Поэтому в подготовке русского издания естественно было дополнить раздел о понизовом казачестве, всегда интригующем зарубежного читателя, его порождавшим «поморством». Но вхождение в эту тему необходимо требовало обращение к безобразному акту отечественной историографии, дискуссии 1953—1956 годов – а честнее сказать травли группой мэтров отечественной исторической науки вошедших незадолго со стороны молодых, не поднаторевших в тонкостях подковёрных схваток, авторов; имевшей пирровый характер для историографии вопроса: изощрённые в археографии лица утопили в склоке людей, куда как более основательных в вопросах мореплавания и этнографии поморья, чем утопили и сам вопрос, будучи беспомощны в вопросах судостроения, навигации, экономики морского, да и любого вообще, материального хозяйства, как «архивны юноши», как Женька Онегин и Вовка Ленский, не отличающие рыбу от мяса – «простой продукт»…Это тем более необходимо, что давняя эта история опять всплывает в описках г-на В. Козлова, ничтоже сумняшегося переплюнуть Мавродина, Лихачёва, Адрианову-Перетц, много пакостничавших на К. Бадигина и Б. Шергина, но никогда не обвиняли первого в подделке рукописей 15—17 веков – В. Козлов «разоблачил»: если первый пользовался материалами второго, то сам их и подделал… пускай даже Б. Шергин всегда гласно и письменно утверждал, что ИМЕННО ОН ПЕРЕДАЛ СПИСКИ С ДОКУМЕНТОВ АНЗЕРСКОГО СКИТА СОЛОВЕЦКОГО МОНАСТЫРЯ К. БАДИГИНУ… Ну что же тут ожидать от производного выродка Зимина, пытавшегося влезть в АН СССР по растоптанному «Слову о полку Игореве». Это стало как бы фирменной фишкой мошек-мозгляшек МИАИ.

Но это же требовало и восстановления приоритета К. Бадигина, и установления не преодолённых с той поры границ его постижений, и выправления того, в чём теория разошлась с нарастающим материалом практики., т.е. наряду с актуализацией и критическое обозрение материалов 50-летней давности.

В целом мой выход на «поморство» произошёл через осмысление феномена «казачества», а к тому, как объекту внимания возникло уже по частому важному вопросу, как ценностные ориентации великороссов отразились в их автохтонных институтах народовластия: вече, круг, сельский сход, на чём и базировался итоговый вывод: ЛЮБАЯ СИСТЕМА ВЛАСТИ В РОССИИ МОЖЕТ СОСТОЯТЬСЯ ТОЛЬКО КАК САМОДЕРЖАВНАЯ: Самодержавный Народ-Круг или Самодержавный Государь – всё остальное дичь и гиль обезумевшей учёной челяди.

Это определило и структуру монографии: от «казачества» к «поморству», т.е. не логическое, а эвристическое построение материала – как оно само собой вытанцовывалось. При этом я не переработал материалы о казачьем самоуправлении извлечением из общего изложения национальных форм народовластия, что лучше проясняет его закономерность, как формы национальной традиции, нежели изолированное описание, обращающее его «в вещь в себе». Эта давняя работа 1998 года включена без изменения, только с примечанием от 2009 года. Как важное дополнение к ней стала записка об историческом генезисе казачества, открывающая то обстоятельство, что в своей исторической форме, известной с 16 века, казачество оформилось как Великорусское Донское, и от него выделился Запорожский анклав, всегда бывший инородным телом в «гетманской массе» дворовых «казачков» вельможных свит переродившегося из выбитого русского в заселившееся славянское население окраин Великолитовщины и Великопольщины.

Но поморы не только видоизменялись под условиями внешней среды, но и сами меняли те институты, которые оказывались в зоне их влияния; и очень выразительно это сказалось на практике национально – русского «предкапиталлизма», староверческом «деле», гонениями феодального государства вытесненного в «поморские окраины» – это естественно притянуло и работу 2004 года: «СТАРОРУССКИЙ КАПИТАЛИЗМ: ГЕНЕЗИС, ИДЕОГЕМЫ, ПРАКТИКА», и изживая, и развивая, продолжавшим типологическую практику «поморского дела»…

Низовая составляющая Великорусской национальной политики и её инструменты: ПОНИЗОВОЕ КАЗАЧЕСТВО

И

ПОМОРСКИЙ ФЛОТ

Разглашаемый мной факт не социально – экономической, а геополитической основы великорусской государственной политики, т.е. не менее евразийской (а в иные периоды и евразийско – американской), чем русской; её не феодальный, не капиталистический, не социалистический характер по порождающим и несущим её факторам, выворачивающим наизнанку ЛЮБОЕ СОЦИАЛЬНО – ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ВОЗЗРЕНИЕ НА НЕЁ (…умом России не понять – Ф. Тютчев; Б.Х.Миних – Россия управляется непосредственно Господом Богом. Иначе невозможно представить, как это государство до сих пор существует…), а при попытке применения к ней на практике обращающих «практикантов» в пекельников и погромщиков ХУЖЕ НАПОЛЕОНОВ И ГИТЛЕРОВ, выстраивая – при несопоставимости рангов личности, индивидуальной неповторимости – в один похабный ряд Бориса Годунова, Александра 2-го, Мишку Горбачёва, Борьку Ельцина; загоняя в скобочки очередной бредни, высосанной из пальца опыта странёшек – плевков, теперь ВОНЗАЕМЫЕ В ТРЁХКОНТИНЕНТАЛЬНЫЙ СУБЪЕКТ, иной даже по своему физико-географическому пространству – отличие прямой Берлин – Париж от полуокружности Москва – Ситха – , порождая закономерный эффект захлопнутого умопомрачившимся кочегаром раскипающегося парового котла, итожит который коллапс и разлетающиеся ошмётки пекельщиков и на их уповающих: за евроманию образованцев Кавелина – Чичерина расплатились Аляской 1864 года и «именинным пирогом из 100 тысяч людей» 2-й Плевны 1877-го; за упоение «социалистическим экономизмом» Финляндией и Печенгой в 1918 году – исправлялись «зимней войной» 1939—1940 года; приложили к тому 1 миллион ленинградцев в 1941-м…

…Эта НЕ ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СУТЬ Большой России (чем бы она не вуалировалась: Царством, Империя, СССР) неоднократно проявлялась в сциентистских обследованиях 20-го века:

– в 1918 году, проводя инвентаризацию принятого – ведь иные, буржуазно-прогрессисткие, либерально-демократические, т. е. ПРАВОВЕРНО – ЭКОНОМИЧЕСКИЕ партии хором от того отказались – В.И.Ленин (Ульянов) установил 5-укладный экономический строй России (см. «Очередные задачи советской власти»)…

– в 1970-х годах в серии экономическо-статистических исследований на основе математических методов обработки массового материала посредством ЭВМ И. Ковальченко доказал ОТСУТСТВИЕ ОБЩЕРОССИЙСКОГО РЫНКА вплоть до конца 19 века; и только грандиозное железнодорожное строительство 1880—90-х годов начало оформлять некую экономическую связность Российской империи по главному товарному продукту – хлебу… Эти результаты не очень разглашались за пределами советского научного сообщества, как прямо отвергающие ленинский постулат об общерусском национальном рынке, «оформившемся приблизительно с 17 века», как основе Великорусской Самодержавной Государственности – в настоящее время они запакованы наглухо, как пенальти-2018 по воротам шизофрении российских Либер-Рыночников…

– в середине 1990-х годов, отпускаемый «на волю» с 1985-го, и спущенный на государство с 1991 года «свободно – дикий» капитализм породил феномен возникновения на территории России ШЕСТИ НЕЗАВИСИМЫХ ЦЕНТРОВ ЗАКОНОВ ЦЕНООБРАЗОВАНИЯ, и русский Северо-Запад стал экономически ближе Балтийскому району всемирной торговли, а цены Русского Дальнего Востока коррелировались с Токийской биржей – во всех случаях не с Москвой. Т. о. БЫЛ ЗАЯВЛЕН РАСКОЛ /по терминологии этих мерзавцев РАЗВАЛ/ страны ПО ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ОБУСЛОВЛЕННОСТИ как минимум на 6 частей… С точки зрения классической политэкономии от А. Смита до К. Маркса такая страна нежизнеспособна – более того, она не может даже возникнуть в болоте квакающих жаб 12—14 веков с вполне сепаратными вплоть до антагонизма интересами: новгородцы, рязанцы, тверичане и проч., все в своих уютно – обозримо – «экономических» мирках, вполне «европейских», на уровне «Франций», «Англий», «Арагонов», «Голландий»…

– Ан НЕТ!

…Почему Великорусская Государственность, распавшаяся под бременем внутренних проблем как Феодальная Киевская Русь в 12 веке и пережившая этническое крушение в 13; рухнувшая как Старо-Московское царство на рубеже 16—17 веков; павшая как Российская Империя в 1917 году; разорванная 5-й колонной Всемирного Капитала в 1991—93 гг. — РАЗ ЗА РАЗОМ ВОЗРОЖДАЕТСЯ ВО ВСЁ БОЛЬШЕЙ СИЛЕ?…

…Ответа на этот вопрос нет – впрочем, как и постановки самого вопроса; есть только европейские очёчки г-на Тютчева «…умом Россию не понять…» кривоватой тенью на святоотеческом завете «…в Россию можно только верить…».

Но если великая Трансконтинентальная Государственность никогда не охватывалась рамками того социально-экономического уклада, которым инициировались её верхи, была не феодальной при феодализме – русский феодализм повис и загнулся на линии Днепра – Оки – Волги – Тайги; не капиталистической при капитализме – русский капитализм при всемерной поддержке государства, поднятый усилиями государства, выдохся на Урале; так и не ставшая вполне социалистической при социализме – вспомните феномен «южного пояса республик теневой экономики»… А и опять да снова – как вам блестящее достижение «новокапиталлистической ЭрЭфии», решение продовольственной проблемы не «свободной игрой рыночных сил» голопузых фермеров, а 20-летней не афишируемой государственной программой развёртывания агрохолдингов, перехваченной кремлёвской челядью у государственников – антирыночников Примакова-Маслюкова, что по итогу ВОЗВРАЩАЕТ коллизию «полной социально-экономической подготовки агросектора к социализму» в тезисах марксисткой классики.

Кстати, за те же 20 лет выкристаллизовалась и НЕПРЕХОДЯЩАЯ ИСТОРИЧЕСКАЯ ПРЕЕМСТВЕННОСТЬ РОССИЙСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ПРАКТИКИ: Самодержавие царей, ЦК-Генсеков, Съезда Советов приняло личину Самодержавия Президента – в полное подтверждение моего теоретического вывода 1990-х годов, что при любой форме политического устройства российской государственности она жизнеспособна и самопродуцируется только как самодержавная. Впрочем, теоретические искания классического марксизма о Парижской Коммуне у В. Энгельса и Советах Рабочих Депутатов у Ленина, как о грядущих формах ВСЕНАРОДНОЙ ГОСУДАРСТВЕННОСТИ БЕЗ РАЗДЕЛЕНИЯ ВЛАСТЕЙ ТО И ПОДРАЗУМЕВАЮТ – НЕ РЕШИЛИСЬ ТОЛЬКО ОГЛАСИТЬ ЭТО ТЕМ, ЧЕМ ОНИ ЯВЛЯЮТСЯ, КОЛЛЕКТИВНЫМ САМОДЕРЖАВИЕМ. Увы, много начитанный в академических курсах великий советский лидер как-то не РАЗГЛЯДЕЛ, что это лишь повседневная русская низовая практика, не касаясь исторического вече и легендарных казачьих рад и кругов, присутствующая на каждом сельском сходе, который и законодательствует, и правит, и судит, и исполняет – в противном случае Ленин не узрел бы в СРД «гениального изобретения русского пролетариата», а констатировал перенос практики сельских сходов, столь хорошо известной русским рабочим, вчерашним крестьянам, на город; т. е. Великорусскую Историческую Преемственность вне и над шор евроманического академизма, на уровне низов – и в полное подтверждение теоретического утверждения о возможности любой Великорусской Государственности – не местно-русской этнографической отрыжки – только в политической форме самодержавия, от всеобщего народовластия без разделяющих ограничений ни по функциям ни по субъектам (Вече, Круг, Сельский Сход, Советы переломных эпох) до … «Боже, Царя храни…» – ну, как нынешний Владимир 2-й, Путин…

Но феодальная государственность в «не вполне феодальной стране» для того, чтобы обратиться из сословно-классовой в национальную, тем более в интернациональную в многонациональной державе, должна где-то, как-то переступать через свою основу, разово ли, по крайности – или длительно, в сознании институциональной автономии; либо допускать сосуществование с иной, не интересами её социально-политической обусловленности, реальности – иначе русские «бродники» вкупе с чингизовыми «мунгалами» прикончат на Калке в 1223 году «лазорево-синюю» Киевскую Русь: или Смутное Время 1603—1612 года, свернувшее шеи 3-м династиям московских царей (Годуновы, Отрепьевы, Шуйские). Попытки обратить групповые интересы господствующего социально-экономического класса в ЕДИНСТВЕННОЕ СОДЕРЖАНИЕ национальной политики породили ЧЕТЫРЕ Гражданских войны против Русского Абсолютизма и ТРИ Русских Революции, опрокинувшие его вместе с русским капитализмом…

…Русский феодализм так и не смог закрепостить половину населения страны и ¾ территории государства – русский капитализм, игравшийся в свою последнюю рулетку, Столыпинскую аграрную реформу, полностью проигрался: в 1916 году она была окончательно заморожена сверху ПО ПОЛНОМУ НЕПРИЯТИЮ РУССКОЙ ДЕРЕВНЕЙ, грозившей снять армии с фронта…

Только Русский Коммунизм вошёл в столь тесные отношения с Нацией, что смог В ЦЕЛОМ овладеть полем государственно – политического, и стал ИДЕОЛОГИЧЕСКИ НЕУСТРАНИМ даже в своём крушении всем наскокам одичавших рыночников, закрепившись на уровне бытового сознания синонимом СОЦИАЛЬНОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ – только ПСИХИ московско – невского розлива могут быть врагами бесплатного образования и здравоохранения, права на честный труд, жилище, защиту материнства, детства, заслуженного обеспечения в старости – всего того, что немедленно стали сворачивать под байки о «свободе слова, печати, собраний, союзов, предпринимательской деятельности» и прочей бла! -бла! -бла! на всемирном пространстве от Куеды до Калифорнии после того, как ушёл СССР… Но неустранимое ЖИТЬ ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ это та материковая плита России, из которой возникало и возникает нечто иное – пусть их там где-то и как-то… А и занятные тогда происходят повороты головы, если она есть: Пётр 1-й, стригущий самолично в 1698 году старо-московскиее бороды – в 1714 кулаком в морду укрощает Ваську Татищева, захулившего старую Русь: «Не для того я на вас труды положил!»…; Владимир Ленин поднял знамя победы всемирного марксизма в 1896 году – «для построения социализма в одной, отдельно взятой стране» в 1922-м… Или курбеты рубежа 20—21 столетий: бандит-алкаш, погромщик Большой России – СССР в 1991 году – созидатель Союзного Государства Россия – Белоруссия В 1996-м. К месту скажем, ЭТО РАСКРЫВАЛО ПЕРСПЕКТИВУ ВЫШЕ И ШИРЕ нынешних потуг бывшего ЛАКЕЯ ИЗ СОБЧАКОВСКОЙ обслуги уловить русскую своенравную кобылицу арканом подскочившего государственника, ПО ВОЗМОЖНОСТИ НИЧЕГО НЕ МЕНЯЯ… Ну, в рамках внушаемой видимости это ОТЧАСТИ и полезно.

Материал к абзацу: в поисках машины под экспедиционку (всё более склоняюсь к ЗИЛ 133ГЯ) вдруг наткнулся в описаниях Американских Чуд на родную «ЯГУ» в Сиэтле, где ей, кажется, хорошо и комфортно… – но поразил комментарий автора сообщения, русского американца: # zabolds: Сказу только о себе: Я лично благодарен СССР за моё счастливое детство! За бесплатные детские сады! За школу! За бесплатные для меня соревнования! За пионерские лагеря! Где я пропадал по 3 летних месяца, а иногда и зимой. За моё бесплатное высшее образование и параллельно полученное средне-специальное (токарь и столяр)! Я говорю спасибо тем людям – которые это всё для меня ребёнка создали!

…Вступая в массу всяческих отношений с инородными социумами, насыщенными множеством частных, не усматриваемых государственным феодализмом – капитализмом, задач, великорусское сознание должно было либо обрезать себя себя под ограничительные рамки описываемых «генераций», во что оно выродилось в мелколесье Днепр – Карпаты; либо переступить через них, и пойти дальше – «за морями земли великие»… Именно в этом пункте его носитель поднимался и, разрывая путы славянщины, восходил из местечкового на планетарное, становился Новым – Собой, Русским с Большой Буквы, Великороссом, а одна из «русей» шкодливых государственностей потомков Ярослава Хромца начинала мощно возрастать великой Россией, являемая в каждом пункте и социумом и лицом своего носителя.

В конкретно-историческом, не декларативно социологическом плане, это рождало неповторимый феномен русской политической жизни, наличие и сосуществование в общенациональной политике двух составляющих: государственной линии верхов и «низовой» линии персонифицированной массы. Ничего подобного мировой политический опыт не знает: господствующий класс, консолидируясь в государство, полностью узурпирует национальную политику в государственную, канализируя в ней и групповое и частное, при необходимости снося и слишком заносчивые головы феодальных петухов – с этого момента всё осуществляется только через и посредством государственной машины, которую надо убедить или захватить… И никакому знаменитому феодалу Франции, Монлюку или Баярду Франциска 1-го, Конде или Тюренну Людовика 14-го даже в голову не придёт объявить войну, совершить поход, заключить мир с соседней странёшкой, Лотарингия то, Савойя или Каталония как то сталось донскому атаману Ермаку-Ермолаю при Иване Васильевиче Строгом, или Ивану Каторжному, Степану Разину при Алексее Михайловиче Тишайшем: нападали на Ханства, Турцию, Хиву, Иран, захватывали, продавали, дарили государства, провинции, города… и без попрёков, как будто так и надо – головы рубили лишь когда попуталась Москва со Стамбулом… Вот пожалуй самая объективная для проявления и оценки этого феномена фигура, знаменитый кошевой атаман Запорожской Сечи Иван Серко – отбрасывая всякий притворный флёр, можно сказать что он перебегал серым волков в полное подтверждение своего прозвища, между всеми: Турцией, Польшей, Крымом, Дорошенко, Разинским Мятежом, добежал даже до католической Франции, многократно становясь на грань предательства русской присяге, а то и переступая, о чём Москва много знала, но вида не подавала, похваляя и одаривая за беспримерную доблесть степного пограничного волка – т.е. принимала его метания такой же НЕИЗБЕЖНОЙ ЧАСТЬЮ ОБЩЕЙ ГОСУДАСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ, как снег зимой.

На последнем примере хорошо проясняется сам характер этой второй составляющей: она отлична от государственно – классовой по субъектам, целям, задачам,, не полагаемым, не совпадающим, а то и инаковым тому заглавному, что заявляется политической линией великорусского социально-экономического гегемона – но она «низовая» в том смысле, что не претендует на господство и подчинение первой и официальной, постоянно ее сгибающей, теснящей – её отношение «не мешай». Именно в этом смысле они «Главная» и «Низовая» – по степени поползновения друг на друга. В то же время она была и реальна и осязаема, а степень их преобладания определялась конкретно – историческими обстоятельствами: без преувеличения, именно «великорусская низовая» возобладала, сохранила и подняла Иоанново наследие Старо-Московской Руси, сломав и дворянскую Годуновщину, и боярскую Шуйщину; и казачьими саблями подняла «служилых Романовых» в 1613 году, которых едва не изрубила в 1612-м…

В то же время это принципиально несопоставимо экстатическим пароксизмам национального духа типа Жанны д’Арк или Гуситов – «низовая составляющая» присутствует в великорусской национальной политике постоянно, давит на неё повседневно. В своих зауженных групповых интересах русский феодализм/и капитализм/ был ориентирован на нарастающее процветание своих вотчин, на переимчивый круг себе подобных стран-вотчин, до 10 в. на «византийский» маяк и Чёрное море, с 11-го на европейское «застолье»: географический Запад, Балтику; русские низы тянули на свободные земли, простор и волю, на Юг, Восток, Север – географически к Океанам, и в этом движении приоткрывались Аляска-Калифорния, Гренландия, Тибет-Беловодье… В то время как русский феодализм делился-соседился-ужимался с Немецкой Европой вплоть до Ганзейско – Новгородского полюбовного раздела 14 века «море ваше – реки наши», русский смерд-добытчик, спасающий свою волю к 12 веку закрепил за нацией Ледовитый Океан; к 15-му веку открыл «мурманский ход» в протяжку Скандинавии в Европу и «мангазейский ход» вокруг Северной Азии; в 16-м вышел на Грумант; к 17-му освоил моря от Гренландии до Новой Земли; в 17-м веке староверы и казаки дошли до Чукотки, Амура, Тихого океана; в середине 17 века основали первое историческое поселение в заливе Кенай на Аляске, замкнув Циркумполярный Великий Северный путь…

Великорусская Феодально-Государственная политика утыкала Россию в Балтийское блюдце просительницей от европейских щедрот – Великий Низовой исход выводил на Океаны, к Индии, Китаю, Америкам: попирая и грабя которые в 16—18 веке Европа решительно оторвётся от других частей света… И чего не случится, если за спиной их станет Русская Сила, с середины 17 века начавшая теснить европейский капитализм обратно, на Запад (как отчасти и сталось: Пояс Независимых Государств по южной границе России от Кавказа до Калифорнии, с 18 века недоступных европейскому вторжению. России нужна безопасность, именно за ней она идёт, обязана идти к Висле, Кавказу, Гиндукушу, Хингану откуда грозят, пока эти странёшки затачиваются сами или стелятся под чужие сапоги – и смерть им! – своей земли России хватает)…

Феодальной государственности Русское Царство оставалось только принимать – не прининимать, учитывать – умалчивать, с желанием – без желания подбирать итоги этого могучего подспудного течения, неодолимого, как неостановим ночной побег Сёмки – Ваньки – Васьки от барина «за бугор» – трястись от злобы и скупо улыбаться. И только в прозрении метущегося гения прямо открывать в её ослепительной сути: на сумеречной высоте стоит над всеми Иван Васильевич, 4-й, Грозный, высветивший её политически: узаконивший казачество, как государственный инструмент в Казанских и Крымских походах и шубой со своего плеча утвердивший итоги трудов трижды приговорённого к смерти Ермака – Ермолая и дважды тем почтённого Ивана Кольцо; в озарении интуитивно-художественного открывший в переступивших национально-значимое – или Пётр Великий, всю жизнь глубоко чтивший «грозного царя Ивана», по прописям Ливонской войны начавший Нарвой свою Северную; и поднявшийся выше своих европейских штудий в 1714-1720-х годах, когда открыл, что Балтика только придаток Атлантики и путь в будущее пролегает к Индии – Америке – Океанам по тропе «храброго разбойника Стеньки», все известия о Каспийском походе которого велено немедленно собирать…

…На этом материале политического мне как-то проясняются давние впечатления от слышанного в Александровой слободе «Канона Грозному Ангелу», написанного ПЕРВЫМ ИСТОРИЧЕСКИ ДОСТОВЕРНЫМ КОМПОЗИТОРОМ древней Руси Иваном 4-м и при любовании подобранного с безупречным вкусом собрания марин Хозяина Монплезира, приобретаемых в то время, когда их рисовали безвестные голланские подмастерья мэтров для отставных шкиперов, сейчас признаваемая лучшей в мире коллекция т. н. Малых Голландцев – Иван 4-й и Пётр 1-й, столь разно являвшиеся во внешнем обозрении, были глубоко родственны как художественно интуитивные натуры, постигавшие действительность сразу на всю глубину единым Образом-Картиной-Симфонией, не расчётом-освоением шахматных партий Иванов 3-х и Людовиков 11-х… И как же они были ОДИНОКИ среди Слепых и Глухих, в лучшем случае Заборных Маляров и Площадных Балалаечников; одиноки вплоть до бегства в дремуче медвежью Александрову слободу ( – Вологду – Белозеро – Англию…); или на край земли к светлому морю, где будет мой камень-алатырь Санкт-Петербург (петр=евр. «камень») … И столь же закономерно родственные в своей ПРЕДЕЛЬНОЙ ОДИНОКОСТИ в момент завершения трагедией личной судьбы; отстранённостью своей высоты предельно опустошив, унизив, возмутив окружающее, на 50—100—200 лет ошеломившие время. А и только ли? Вот уже от нынешних дрязг, от Ленина да Сталина, опереточный «подъесаул» в очёчках с усиками Шашка Смирнов деревянной сабелькой замахивается и на Петра, и на память о нём; даже на Медный Всадник – не туда, а к монументу Николая Павловича, примерного семьянина, надо возить петербургских новобрачных (дословно) …я понимаю, что великий плотник непостижим болванам сознания и через 300 лет. Впрочем, «казак» из Союза Писателей и Русского Географического Общества только следует-не-дотягивается до профессора Янова и академика Сигурда Шмидта, что узрели – со своего насеста – причины бед нынешней «Демократической России» в разгроме ногородско-боярского сепаратизма Иваном 3-м в 1471 году. А почему не в порабощении «демократически-толерантной Твери» Дмитрием Донским в 1376??? Непонятно…