Лабиринт Гроя

Дизайнер обложки Виктор Богданов

Иллюстратор Светлана Колесникова

Корректор Анастасия Смирнова

© Виктор Богданов, 2018

© Виктор Богданов, дизайн обложки, 2018

© Светлана Колесникова, иллюстрации, 2018

ISBN 978-5-4493-8418-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

1. Странный мальчишка

Вообще-то в летние каникулы на скуку времени обычно не бывает. У любого мальчишки или любой девчонки в прекрасные летние дни всегда найдётся какое-нибудь интересное дело или занятие. Можно спокойно, не боясь опоздать в школу или ещё куда-то, целый день мастерить модель крейсера, начатую ещё в зимние каникулы и до сих пор не законченную, или почитать книжку. Можно хоть целый день играть в игры на компьютере или смотреть по нему кино, гулять по разным социальным сетям или другим интересным сайтам. Да и просто целый день носиться с приятелями во дворе или в ближайшем парке, гоняя мяч или играя в какую-нибудь другую игру. Да мало ли чем можно заняться летним днём. Можно. Только вот одному мяч не погонять, а сидеть целый день за компьютером вредно для здоровья.

Прошла всего неделя, как он вернулся домой из летнего лагеря. Дворовые и школьные товарищи разъехались на лето кто куда. Уже на следующий день по приезду домой выяснилось, что из всех ребят во дворе, с кем Витька мог бы проводить время, остались только трое мальчишек младше его на два-три года, да две девочки его возраста с которыми он мало поддерживал отношения. Поэтому Витька заскучал.

В лагере, откуда он только что вернулся, было очень интересно. Он попал в смену, где всё было организовано, как когда-то давно в настоящих пионерских лагерях.1 Их всех даже по-настоящему приняли в пионеры и жили они по законам пионеров. Сначала было непривычно носить галстук и пионерскую форму, выполнять разные поручения и придерживаться правил, по которым жили когда-то родители или даже бабушки с дедушками, когда сами они были детьми, но потом все втянулись, словно в длительную игру, и многим это понравилось. А ещё он встретил там очень интересных ребят, ставших его новыми друзьями. Вместе с ними Витька попал в такое приключение, что если кому рассказать, то всё равно никто не поверит. Жаль, живут они в другом городе.

Вспомнив новых друзей, он достал из ящика стола конверт с фотографиями и пересмотрел их, в который уже раз за неделю. Всего-то с десяток чёрно-белых фотографий сделанных в лагере старинным фотоаппаратом и самостоятельно проявленных и напечатанных в фото кружке были в том конверте, но зато напоминали они о многом. Аккуратно сложив фотографии в конверт, Витька достал из ящика небольшую пластиковую коробку, где хранил ещё несколько привезённых с собой предметов. Здесь у него лежали: настоящая лента от матросской бескозырки с надписью «Днепровская флотилия», полтора десятка стреляных гильз от разного оружия, тяжёлый осколок от снаряда, а ещё два целых патрона – винтовочный от русской трёхлинейки и небольшой автоматный от немецкого «шмайсера». Отдельно в маленьком пакетике лежал похожий на ромашку цветок. Только это была не ромашка, потому что все лепестки были разноцветные. Витька взял прозрачный пакетик и внимательно рассмотрел цветок. Удивительное дело, но сорванный дней десять назад он не завял и выглядел совсем свежим. Не вынимая цветок из пакета, он пересчитал разноцветные лепестки. Ровно сорок. Полюбовался на него немного и снова спрятал в коробку.

С цветком связана ещё одна тайна, к которой Витьке довелось прикоснуться в летнем лагере. Вернувшись домой он никому не рассказывал где взял этот необычный цветок. Во-первых, это была не его тайна, а тайна новых друзей, а во-вторых – ему бы всё равно никто не поверил. Друзья в лагере называли его сорокалистником и говорили о множестве полезных свойств. Некоторые результаты применения лепестков он видел и даже испытал на себе. Например, если съесть белый лепесток, то сразу прибавляется сил, каким бы уставшим ты ни был до этого. Какое действие оказывают лепестки другого цвета Витька не знал и пока не решался на эксперименты, хоть и очень хотел узнать.

Включив компьютер, попытался найти какую-нибудь информацию о цветке, хоть ребята в лагере и говорили, что никто о нём ничего не знает. А вдруг? Но сколько запросов он ни вводил в поисковую строку, результат всегда был один – «по запросу ничего не найдено». Вздохнув, зашёл на игровой портал и какое-то время играл, впрочем, без особого интереса. За последний месяц он понял, что время можно проводить интересно и без компьютерных игр. Посидев за экраном ещё немного, выключил компьютер. Надоело. До вечера, когда вернутся с работы родители, ещё целая половина дня. Подумав немного, решил прогуляться и дойти до городского пляжа. Вообще-то родители не приветствовали его одиночного купания, но не ждать же до выходных дней, чтобы пойти искупаться. К тому же ещё неизвестно, какие планы у родителей на выходные, и похода на пляж может вообще не случиться, а лето вечным не бывает. Нашёл свою барсетку, сунул в неё телефон и миниатюрный мр3 плейер, куда позавчера закачал несколько новых песен и аудиокниг, и вышел из подъезда на залитую летним солнцем улицу.

Легкий тёплый ветерок тут же весело растрепал его рыжие волосы, словно приглашал поиграть. У подъезда на скамейке сидели две старушки, обсуждая проблемы местного и вселенского масштаба. Витька вежливо поздоровался с ними, получив в ответ доброжелательные взгляды этих бдительных стражей всего и всея в округе.

– Какой у Валентины сын хороший растёт, – донеслись до него слова одной из старушек, – всегда здоровается и одет аккуратно, не то, что многие мальчишки.

– Правда твоя, Ильинична, хороший мальчик и симпатичный к тому же, – согласилась вторая.

Витька улыбнулся случайно услышанным словам и пошагал своей дорогой.

Несмотря на рабочий день на пляже было полно народа. Взрослые и дети всех возрастов подставляли спины и животы жаркому солнцу и заполнили всю прибрежную полосу городского пляжа. В воде тоже плескалось много людей. Место для себя Витька нашёл бы даже в этом столпотворении, но не очень-то хотелось располагаться там, где на тебя кто-нибудь может случайно наступить или перед лицом постоянно будут чьи-то ноги. Следовало поискать более свободное место. Вправо от пляжа ниже по течению на берегу располагалась нефтебаза, и искать там хорошее место не имело смысла. Витька пошёл влево. Территория пляжа была ограничена забором из сетки рабицы, но в ней зияла огромная дыра, через которую желающие могли легко пролезть, чем часто пользовались мальчишки.

За забором территория была не такой ухоженной, как на городском пляже, не стояли всякие грибки и раздевалки, зато отдыхающие взрослые забредали сюда редко. А непритязательным к большому комфорту и сервису мальчишкам место было по нраву. Вот и сейчас за забором на песочке расположились несколько небольших ребячьих компаний. На пришедшего Витьку они почти не обратили внимания. Ну пришёл пацан искупаться, так пусть купается. По негласному правилу на этом диком пляже никто и никогда не дрался и не выяснял отношений. Даже самые отпетые задиры и хулиганы здесь вели себя мирно и покладисто.

Выбрав место у неизвестно как попавшего на берег и лежащего тут столько времени, сколько Витька помнил себя, сломанного пополам бетонного столба, он разделся и с удовольствием вошёл в тёплую воду. Сначала плавал один, потом поиграл в нырялки-догонялки с двумя незнакомыми мальчишками, а когда те выбрались на берег, лег на воде на спину и просто лежал, наслаждаясь почти реальным ощущением невесомости. Здесь не было течения, и он не боялся, что его отнесёт далеко от берега. Почувствовав, что начинает уставать, перевернулся и поплыл к берегу. Уже подплывая, заметил, что рядом с его вещами на лежащем бетонном столбе сидит какой-то мальчишка. Он сидел и ковырял палочкой в песке, время от времени поглядывая по сторонам и на плывущего Витьку.

Выбравшись на берег, Витька попрыгал на одной ноге, вытряхивая попавшую в ухо воду, после чего подошёл к одежде и растянулся рядом на горячем песке. Мальчишка перестал играть с палочкой и внимательно смотрел на разлёгшегося в паре метров от него Витьку, а тот тоже разглядывал неожиданного соседа по пляжу. Впрочем, купаться он, видимо, не собирался, потому что сидел не в плавках, как все вокруг, а в одежде. На вид мальчишке было лет девять-десять. Чуть вздёрнутый нос, большие глаза изумрудного цвета с дугами чёрных бровей и пушистыми золотистыми ресницами, тонкие прямые губы. Всё это дополнялось золотисто-жёлтой шевелюрой точащей во все стороны. Впечатление такое, что волосы мальчишки никогда не имели дело с расчёской. Да и волосы как-то не сочетались цветом с бровями. Наряд пацана тоже был необычным. Руки и грудь плотно облегала рубашка больше похожая на водолазку, только без высокого воротника под горло, чёрного, чуть поблескивающего цвета. Сверху на неё было надето что-то типа жилетки без рукавов. Вещица явно сделана из кожи коричневого цвета. Такие же короткие кожаные штаны казались явно свободными на своём хозяине. На ногах что-то наподобие сандалий или плетёнок, носков не было. На груди на витом шнурке висел какой-то круглый медальон из металла белого цвета размером с пятирублёвую монету. На запястье левой руки красовался такой же светлый металлический браслет с какими-то разноцветными точками или светодиодными лампочками. Вот такое чудо сидело на бетонном столбе и рассматривало Витьку.

– Привет! – улыбнулся Витька мальчишке. – Ты откуда такой взялся?

Витька мог поклясться, что глаза мальчишки словно вспыхнули на мгновение ярким зелёным блеском, но тут же приняли своё обычное состояние. Губы пацанёнка растянулись в улыбке и он ответил:

– Я? Я из Запределья.

– Это посёлок? Я раньше такого названия не слышал. Он далеко от города?

– Не знаю… Для одних далеко, для других близко.

Ответ был какой-то непонятный. Витька задумался на минуту, потом сел на песке, достал купленную по дороге на пляж бутылку «спрайта», отвинтил крышку и сделал пару глотков.

– Пить будешь? – он протянул мальчишке открытую бутылку. – Меня Витькой зовут, а тебя?

– Меня… нас редко кто зовёт. Мы обычно сами приходим, – беря бутылку, ответил пацанёнок.

– Старая шутка, – рассмеялся Витька. – Сам так иногда шутил с незнакомыми людьми. – Но имя-то у тебя всё равно есть. Я тебе своё назвал.

Глаза мальчишки вновь сверкнули коротким зелёным блеском. Он как-то нерешительно посмотрел на Витьку, словно раздумывая о чём-то.

– Грой.

– Как?

– Грой.

– Интересное имя. Оно немецкое?

– Почему немецкое?

– Я такого раньше никогда не слышал. Похоже на немецкое… немного…

– Ничего не немецкое. Очень даже распространенное у нас имя. Одного моего друга так же зовут.

– Да ты не обижайся. Просто я такого имени не знал раньше, потому и спросил. Теперь буду знать, что есть люди с такими именами.

Грой глотнул из бутылки, скривился и вернул её Витьке.

– Плохая вода… кислая.

– Ты что, «спрайт» никогда не пил? – удивился Витька. – Он же со вкусом лимона всегда.

– Что такое «лимон»?

– Опять шутишь? Скажи ещё, что ты никогда лимонов не видел.

– Не видел. Если он такой невкусный, зачем его едят?

Витька недоверчиво уставился на мальчишку. Он просто не мог поверить, что тот ничего не знает ни про спрайт, ни про лимоны. Разве есть на свете такое место, где про них не знают? Он так и решил, что Грой его разыгрывает.

– Ну, если ты не знаешь про лимоны, то я поясняю: это такие жёлтые цитрусовые плоды, только в отличие от мандаринов и апельсинов, в которых есть сахар и они на вкус сладкие, в лимонах много кислого лимонного сока. Зато они очень богаты разными витаминами и для здоровья полезны. А вот если сок лимона добавить в воду, то получается такой вот кисленький лимонад или спрайт, который очень хорошо утоляет жажду в жаркий день. Даже если ты пытался так пошутить, что не знаешь про лимоны, то теперь знаешь.

– Я не шутил. Я, правда, не знал. У нас там ничего такого нет.

– Зато теперь знаешь. Давай искупаемся, а то опять жарко становится.

– Я не могу…

– Что, плавать не умеешь что ли?

– Умею.

– Не хочешь?

– Хочу.

– Тогда в чём проблема? – удивился Витька. – Пойдём, окунёмся.

– Не могу. Мне тогда придётся отвлечься и меня увидят.

– Можно подумать, что тебя сейчас никто не видит! Вон сколько ребят вокруг. Стесняешься раздеться что ли? Тут у нас нравы простые, никто смеяться не будет, даже если у тебя плавок нет.

Грой встал, оглянулся вокруг, и, снова блеснув зелёными глазами, вдруг заявил:

– А меня никто из них не видит. Это только ты один тут такой особенный, кто меня сейчас видит и со мной разговаривает. Они все обычные человеческие дети, а ты уже не такой как они, ты – особенный, поэтому я с тобой говорю.

Вот это новость! Ну и фантазии у мальчишки! Витька, конечно же, не поверил ни одному его слову, но ему понравилась игра, которую предлагает Грой. Можно и поиграть, только надо уточнить, какая роль отводится в этой игре ему. Поэтому он улыбнулся и поинтересовался:

– А почему это я такой особенный, что вижу тебя, а они не видят?

Грой подошёл, сел рядом на песок, опять внимательно посмотрел на него и серьёзно произнёс:

– А разве сам ты ещё не понял или не догадался? Ты уже был у черты. Ты был на известной только ограниченному кругу лиц дороге. Дорога – она такая, что меняет людей, даже если они попали на неё случайно.

– Но я же не сам нашёл туда проход, меня проводили другие ребята, – почему-то шёпотом ответил Витька.

– Это не важно. Важно то, что ты был на ней, что ты её видел. А она видела тебя и открыла в тебе скрытые до того времени возможности. Поэтому я тебя сразу узнал, когда проходил мимо. Дорога – она метит своих особой меткой. Её видят… те, кому это положено или разрешено. Ты – такой же, как и те, кто привёл тебя туда, только пока ещё ничего не знаешь и не умеешь. Но такие ребята, как ты, быстро учатся.

Слова Гроя ошеломили Витьку. Он никак не ожидал услышать от незнакомого мальчишки, которого видит впервые, что кто-то в этом городе знает о том, что было в летнем лагере. Он никому не рассказывал в каких местах они с товарищами испытали те опасные и удивительные приключения, о которых сейчас шла речь.

– Но… откуда ты знаешь, где я был и с кем?

– Работа у меня такая, – улыбнулся Грой.

И всё же Витька до конца не верил Грою. Так, наверное, никто бы из вас тоже не поверил, если вдруг к вам подошёл кто-то совершенно незнакомый и начал говорить о том, что знают всего несколько человек на всём свете. А те, кто что-то знает, находятся отсюда очень далеко и к тому же договорились не болтать с кем попало о своих приключениях. Грой откуда-то знает про их походы в межпространственную реальность, раз говорит о Дороге. А что ещё он знает? Витька сосредоточился и, забыв, что уже косвенно признал своё пребывание там, о чём упомянул мальчишка, заговорил:

– Честно говоря, ты застал меня врасплох и я даже немного растерялся. Вот ты тут про какую-то дорогу толкуешь, но дорог много разных и мало ли где я бывал и один, и с друзьями. Тебя я ни разу нигде не видел до сегодняшнего дня. Почему ты решил, что всё, что ты сказал, относится ко мне а не к кому-то другому? А если ошибаешься?

– Это невозможно. Разве ты не слышал когда я говорил о том, что дорога оставляет на побывавшем на ней человеке свою особую метку? Такая метка есть у тебя. Я её вижу и по ней мне всё понятно.

– Да что за отметка такая особая? Печать у меня на лбу какая-то есть, что ли? Объясни всё толком.

– Так я и объясняю, – с улыбкой продолжил Грой. – Ты, конечно, слышал об энергетической ауре человека? У каждого она своя. По ней те, кто её видит, легко могут многое узнать о человеке. Пребывание на дороге меняет внутреннюю энергетику людей и поэтому в их ауре появляется специфическая цветовая гамма. По ней безошибочно можно определить побывавшего на Дороге человека. У тебя она есть, уже поэтому я не могу ошибаться. У нас читать ауру ещё в первом классе учат. И только с такими ребятами, а это в большинстве именно мальчики, нам разрешается вступать в прямой контакт.

– И всё-таки верится с трудом, – покачал головой Витька. – Рассказываешь ты всё красиво, но слова есть слова, а прямых доказательств не представляешь. Я же не могу увидеть эту самую ауру, тем более свою собственную.

– Тут ты прав, – вздохнул Грой, – свою ауру ты увидеть не можешь. Но я могу доказать свои слова по-другому. Есть у тебя зеркало или какая-нибудь стеклянная или металлическая вещь с ровной поверхностью?

– Я же не девочка, чтобы зеркальце с собой носить. А для чего это нужно?

– Если что-то такое найдётся, я тебе покажу маленькое кино и ты мне поверишь.

Витька задумался, где бы взять что-то ровное стеклянное или металлическое? Почему-то подумал, что если бы купил спрайт не в пластиковой бутылке, а в банке, – была бы сейчас металлическая поверхность. Попросив Гроя подождать, Витька отбежал к краю пляжа, где росли кусты, и поискал там что-нибудь подходящее. В том месте частенько можно было найти пустые металлические банки, что оставляли тут иногда компании подростков. Почти сразу нашёл пустую банку из-под кока-колы. Сомневаясь, подойдёт ли Грою банка покрашенная красной краской, поискал ещё что-нибудь, но не нашёл.

– Вот это подойдёт? – спросил он Гроя, протягивая ему найденную банку. – Ничего больше не нашёл. Может у кого-то из ребят есть ножик, тогда разрежем банку. На внутренней стороне краски нет, она блестящая и чистая.

– Не надо ножик, сами справимся, – вертя банку в руках, ответил Грой. – Тоже испорченную воду из таких банок пьёте?

– Ну, да… Можно сказать, что это тоже испорченная вода. Многим нравится её вкус, вот и пьют.

– Зря вы это делаете… Нет ничего лучше и вкуснее чистой воды, особенно если эта вода родниковая.

Повертев банку в руках, Грой ногтём пальца провёл вокруг верха банки, затем то же самое сделал вокруг дна. С хитрой улыбкой глянув на Витьку, он вытянул вперёд левой рукой банку, а пальцами правой щёлкнул по верхней её части и от щелчка она просто отлетела в сторону. Перевернув банку, щёлкнул по ней ещё раз, и донышко последовало за верхней частью.

– Красивый фокус! – восхитился Витька. – Как ты это сделал?

Вместо ответа Грой провёл ногтём по всей длине банки, словно разрезал её ножом. Свернутый в трубку тонкий металл тут же распрямился в ровный лист небольших размеров.

– Даже не буду спрашивать, как ты это делаешь, хоть очень хочется знать.

– Это всё мелочи, – снова улыбнулся Грой. – Сейчас интереснее будет. Ты не боишься, если я возьму тебя за руку?

– Зачем? Почему я должен бояться?

– Вас же учат, что детям нельзя общаться с посторонними и всё такое прочее. А я всё-таки посторонний.

– Пфы! Это касается взрослых маньяков, а не мальчишек, которые даже меньше меня, хоть и фокусники. С какого перепуга я должен тебя бояться?

– Ну, мало ли какие у тебя принципы. Вдруг ты из тех, кто не любит, когда к нему кто-то посторонний прикасается.

– Я не из пугливых и принципы у меня очень демократические, но всё же неплохо было бы знать, зачем тебе брать меня за руку?

– Тогда картинка будет более чёткая. Но если ты не хочешь, чтобы я брал тебя за руку, то можешь сам взять мою руку. Не бойся, ничего страшного не будет.

– Я и не боюсь, – Витька протянул Грою руку.

Витька даже вздрогнул от неожиданности, когда Грой сжал запястье – его пальцы показались ему очень горячими. Затем произошло то, чего он даже представить не мог. Грой замер, крепко держа его руку, а из глаз мальчишки появился зелёный луч и упёрся в кусок металла.

– Смотри, – негромко сказал Грой, – узнаёшь кого-нибудь?

На внутренней стороне банки из-под колы, как на маленьком экране, двигались фигуры. Несколько мальчишек играли в футбол на покрытом цветами поле, и в их игре было что-то знакомое. Присмотревшись, Витька узнал товарищей по летнему лагерю Женю, Владика и Даню. Вот в кадре мелькнул совсем маленький мальчишка в одной рубашке и сразу за ним другой, постарше, в форме гимназиста. Ларик и Федя – вспомнил Витька их имена. Эти два последних мальчика и вообще вся игра были только в одном месте – там, где время не движется, там, где дети не взрослеют, хоть и живут десятки или сотни лет. Вот и сама вымощенная булыжником дорога мелькнула сбоку от играющих ребят. На самодельном экране мелькнул и куст шиповника с разноцветными цветами. Только себя Витька пока не видел на экране.

– А где я? – спросил он Гроя.

– Ты тоже там. Это даже не я показываю, а ты сам. Сейчас мы видим то, что ты видел, когда был там. Тебя я могу показать, только изображение будет не резким, ведь это будет уже не то, что ты видел своими глазами. Показать?

– Покажи.

Грой отпустил его руку, и изображение тут же потускнело, подёрнулось рябью, как экран телевизора от помех. Потом «помехи» пропали и на импровизированном экране вновь появилась группа играющих ребят. На этот раз среди них Витька сразу узнал себя, хоть изображение было хуже прежнего.

– Насколько мне помнится, там, кроме нас, никого не было. Или ты прятался где-то неподалёку, если всё это видел? Как ты вообще это делаешь? Ну, как ты это показываешь?

Грой остановил «трансляцию», зелёный луч из его глаз пропал. Совсем как любой мальчишка он вытер рукавом выступивший на лбу пот и снова улыбнулся.

– На самом деле это не очень сложно, даже ты можешь научиться показывать то, что сам когда-то видел. Всё это вечно хранится в голове и у вас, и у нас. Ну, как будто записано в память, как когда-то записывали на плёнку магнитофона, потом на кассеты, а сейчас у вас что-то новое изобрели для записи, я толком ещё не знаю, как это называется. Люди иногда забывают, но на самом деле они просто не понимают, как в своей голове найти то, что хранится там всегда. Сама проекция из памяти на какую-нибудь ровную поверхность не очень сложное дело, надо просто научиться перераспределять свою внутреннюю энергию в нужном направлении. Правда, это бывает довольно утомительно.

– Я так и подумал, когда ты пот вытирал. И всё же, где ты там прятался, что ты нас видел, а мы тебя нет?

– Меня там не было. Мы не можем выходить на Дорогу так просто, как вы.

– Объяснись, я ничего не понимаю.

– Когда кто-то выходит на ту дорогу, он сам того не зная, приближается к черте, за которой… В общем, черту переступать нельзя. Там, в межпространстве, могут ходить те, кто знает выход в правильном направлении. Если пойти не в ту сторону, то легко можно пропасть совсем и навсегда. Любой попавший на дорогу новый человек возмущает устоявшийся баланс. Это возмущение сразу улавливается в Запределье и за появившимися на дороге новичками устанавливается наблюдение. Когда ты и трое твоих друзей впервые появились там, у нас сразу поняли, что ты и ещё один мальчик – это новички. Двое других нам хорошо знакомы и опасений не вызывали, так как они посвящённые, могут сами за себя постоять и знают, где следует остановиться, чтобы не пересечь черту. А за тобой и вторым новичком сразу прикрепили наблюдателей. Меня прикрепили за тобой.

– Кто прикрепил и зачем?

– Служба Контроля Черты. Если по-простому в переводе на более понятный тебе язык – пограничники. А зачем – разве непонятно? Для того, чтобы кто-то из вас случайно не переступил черту. Если кто-то из людей приближается к черте, то прикреплённый к нему наблюдатель должен предотвратить случайный её переход. В большинстве случаев это удаётся. Вот и мне удалось не допустить, чтобы ты зашёл за черту.

– Я? За черту? Не был я ни у какой черты или границы никогда. Ты что-то путаешь.

– Ничего я не путаю. Я был рядом с тобой всё время, пока вы гуляли и наслаждались своими приключениями в прошлом. Даже когда вы все полезли туда, где детям вообще не место – в бой. Уж мне ли не знать, сколько тебе оставалось до этой самой черты…

– Не понимаю, о чём ты говоришь. Не знаю, кто тебе сказал о наших приключениях в лагере, но уверяю тебя – там не было ничего такого…

– Уверен?

– Конечно!

– Тогда дай снова свою руку и посмотри на это…

Грой опять сжал своими горячими пальцами запястье Витькиной руки и из его глаз в металлическую пластину снова ударил луч зелёного цвета. На импровизированном экране снова задвигались картинки. На этот раз Витька увидел себя внутри моторного отсека бронекатера. Грохот двигателя заглушал все остальные звуки, но он помнил, что в это время катер вёл бой с немецкими танками. Моторист поручил ему следить за давлением охлаждающей жидкости и он буквально не отрывал глаз от нужного датчика. В какой-то момент его словно ударили сзади под колени, и он упал на решетчатую палубу. Тогда он подумал, что это был такой сильный удар воздушной волной от разрыва снаряда. Содрав кожу на колене, он поднялся и снова уставился на датчик давления. Вот его взгляд на экране упал на палубу, и он увидел там осколок снаряда. Наклонился, схватил его и тут же выронил снова – обжёгся! Наступил на него ногой, чтобы от вибрации его не отнесло куда-то в сторону и не пришлось бы потом искать. Витька помнил этот осколок. Он поднял его после боя, и теперь он лежал в коробке в ящике стола дома.