Для нее это просто не было недостатком. Вот такой она человек, с этим можно только родиться. Говорят же, что красота в глазах смотрящего, так? Ну вот, в глазах этой девушки я отражался как человек, для которого нет особых условий. Не знаю, правильно это или нет, я сам во всех этих мульках с политкорректностью не шибко разбираюсь. Но я был в восторге, потому что именно такого отношения я ждал всю жизнь.
– Они думают, что вот из-за этого я на сноуборде обязательно убьюсь, – я помахал ей правой рукой.
– Глупости какие! – закатила глаза девушка. – Я, кстати, тоже обожаю сноуборд и тоже регулярно слышу, что женщинам это вредно и что я убьюсь. Видите? Если смириться с тем, что сноуборд есть смерть, вас уже никакое мнение не удивит. Кстати, можем покататься вместе, когда вы выйдете отсюда. Я вам даже в честь выписки первый день оплачу.
– Лучшей оплатой сочту вашу компанию, – усмехнулся я, разглядывая ее с растущим интересом. – Сейчас прозвучит вообще не в тему, но я должен спросить… А вы вообще кто?
– А, виновата, забыла! – Она шлепнула себя по лбу ладошкой и рассмеялась. – Всегда в начале забываю про начало! Но мне говорили, что у меня все странное… Короче, я – ваш новый врач, курировать вашу реабилитацию буду. Меня зовут Регина… Ну, то есть у меня такое имя, но так меня зовут только на работе, если по правде.
А вот это, думаю, был переломный миг для нее – когда ей захотелось сказать мне, как зовут ее близкие люди. И, получается, включить в этот круг меня. Тут я не мог не спросить:
– Как же зовут вас все остальные?
– …Эй, мужик, приехали!
Это было очень и очень неприятное завершение сна. Хотя поделом мне: нечего спать в такси. Сам не знаю, как так получилось, я не собирался… Впрочем, стоит ли удивляться? С тех пор, как все это завертелось, у меня со здоровым сном туго. А тут машина часами ползла по заснеженной дороге, меня несколько укачало, разморило в тепле, и вот результат. Следовало догадаться, что мне приснится Рэдж… Пожалуй, я должен быть благодарен за то, что она приснилась мне живой и молодой.
Но пятиминутка отдыха закончилась бесцеремонными усилиями водителя. Он-то, в отличие от меня, не спал, он следил, чтобы мы птичкой не полетели в какую-нибудь неприглядную пропасть. У него это получилось, но ценой немалых усилий, и он ныне был злой как черт и требовал справедливой оплаты. А тут я дрыхну! Понятно, что будил он меня не с материнской нежностью. Оно и правильно: за материнскую нежность он и в челюсть схлопотать мог.
Чтобы подлечить ему нервы, я не поскупился на чаевые. Это несложно: с деньгами у меня давно уже не было проблем. А теперь я и вовсе слабо представлял, на что их тратить… От моего продуманного и одобренного сценария будущего мало что осталось.
Итак, я оказался на том самом месте, где должен был сопровождать Рэдж… В точке ее исчезновения. Вопреки моим ожиданиям, никакого дурного предчувствия у меня не появилось. Место было красивое – искрящийся белый снег, уютные пятна зелени от елок и пихт, аккуратные деревянные коттеджи по обе стороны единственной дороги. Место, где одинаково хорошо молодым парам и семьям с детьми. А еще – место, где ничто не могло заинтересовать старого куркуля вроде Арсения Батрака.
Я уже в дороге начал задумываться: зачем вообще он сюда приперся? Ответа не было даже в проекте. Ради катания на горных лыжах? Не смешите мое термобелье! А больше тут делать нечего, вся деревушка – это курорт, тут даже магазины в основном сувенирные. Причем курорт построили лет пять назад, так что здесь нет и быть не может всяких там древностей, милых его сердцу… Или что там у таких людей вместо сердца?
И все равно он приехал. По информации, которую частный детектив передал Рэдж, Батрак был один, ни с кем не встречался. Зачем ему это понадобилось?
Просто воздухом подышать дед мог и подешевле – курорт-то дорогой! Точнее, был очень дорогой, когда мы арендовали тут домик для Рэдж. Да нам лишь чудом удалось проскочить без предварительной брони!
Но к тому моменту, как сюда засобирался я, ситуация внезапно изменилась. И мест было полно, и цены приятно упали. У меня не было времени и желания искать причину, своих проблем хватало. А тут я вспомнил об этом, когда оказался среди коттеджей. На единственном фото, которое успела скинуть мне Рэдж, людей хватало. Теперь же их на улице было значительно меньше – минимум вдвое. И это в самый разгар сезона!
Касалось меня это или нет, а знать правду я хотел, поэтому при регистрации тут же пристал с расспросами к администратору.
– Да это все несчастный случай, – досадливо поморщилась она. – Даже полиция уже десять раз заявила, что у нас безопасно, нет никаких оснований ожидать, что ситуация повторится! А люди все равно не едут… Такие слухи распространяются быстро и обрастают враньем!
– Какой еще несчастный случай? – заинтересовался я.
Это меня сразу насторожило. Неужели на репутацию курорта так повлиял случай с Рэдж? Но здесь вообще не должны были знать о нем! Насколько мне известно, хватает подтверждений, что до своего исчезновения она успела выехать с курорта, это место официальное следствие не связывает с ее участью.
– Мне нежелательно говорить об этом, – вздохнула администратор. – Начальство такое сильно не любит!
– Ну и зря. Я ведь все равно узнаю – соседи что-то шепнут, в интернет полезу. Так что лучше: если я услышу правду от вас или начитаюсь вранья и приду скандалить, чтобы мне вернули деньги?
Аргумент с деньгами сработал. Он всегда срабатывает. Администратор пусть и неохотно, но заговорила.
Так я выяснил, что восемь дней назад здесь пропала целая семья – родители и двое детей четырнадцати и двенадцати лет. Они приехали на целый месяц, заняли один из лучших коттеджей, и долгое время все шло хорошо. Они катались вместе с остальными гостями, часто мелькали в ресторане и кафе, да и вообще радовались жизни. Они не выглядели встревоженными и даже не собирались уезжать пораньше.
Потом они вдруг исчезли – за одну ночь, все разом. Машина на месте, вещи на месте, а их нет. В коттедже не было ни намека на борьбу, казалось, что хозяева вот-вот вернутся… А они не вернулись, и найти их не удалось. Да и не то что их, даже указания на то, куда они могли деться.
Понятное дело, я мимо такого пройти не мог. Да, даты катастрофически не совпадали: Рэдж официально, со всеми выписками и своим ходом, покинула курорт до того, как они пропали. Получить такие же сведения про ее папашу я не мог, но вряд ли она уехала бы раньше него. Когда эти двое отбыли, пропавшая семья еще вовсю каталась с горки.
Но потом ведь они пропали! И Рэдж пропала. Что за совпадение такое?
От администратора я ничего больше добиться не мог, дальше нужно было действовать самому. Благодаря оттоку посетителей, перепуганных исчезновением семьи, у меня получилось заселиться в тот же коттедж, в котором сутки провела Рэдж, и это было странное чувство. Меня встречал безликий гостиничный номер, уже двадцать раз убранный, возможно приютивший между Рэдж и мной кого-то еще. И все равно мне казалось, что я чувствую здесь ее присутствие…
Так что первые часы там я потратил на осмотр номера чуть ли не с микроскопом. Я искал тайное послание, намек, который пойму только я… Но ничего не было. Да и откуда? Уезжая отсюда, Рэдж и мысли не допускала, что ей зачем-то нужно оставить для меня послание… или что она не вернется ко мне.
Так я промаялся до темноты, признал поражение и направился в единственный местный ресторан. Там частный детектив и обнаружил на фото Батрака, там, скорее всего, и состоялся их разговор с Рэдж. Рэдж провела в этом месте менее суток, держалась в основном сама по себе, и если ее и могли запомнить, то только там. Хотя эта надежда была призрачной: я уже успел показать ее фото администратору и двум горничным, но ее никто не узнал.
Если в чем-то не везет, в чем-то должно и повезти, иначе жизнь становится совсем уж тоскливой. Мне повезло в ресторане: официантка все-таки узнала Рэдж. Правда, толку от этого было немного.
– Она всегда сидела одна, – сказала официантка. – Я ее запомнила, потому что она была очень грустной, а у нас обычно не грустят. Мне стало интересно: почему?
О, я-то знаю, почему грустила Рэдж! Потому что кое-кто не поехал с ней. Но рассказывать об этом официантке бессмысленно.
– И еще она была тревожной, – продолжила официантка. – Но не испуганной, а волнующейся. К ней, кстати, пытались подсаживаться мужчины, она всех прогоняла. Непонятно, короче… Ничего плохого с ней тут не случилось, вы не подумайте! А то после этого исчезновения сразу небылицы ползут… Утром я видела, как она от нас уезжает, целая и невредимая.
– Так она совсем тут ни с кем не встречалась?
– Нет, я такого не видела. Да она и была-то у нас недолго!
Очень странно… Если Рэдж пересеклась со своим папашей не в ресторане, то где тогда? Неужели пошла к нему в дом? Она могла – у нее в голове засела вера в то, что родной отец никогда ей не навредит.
– Знаете, она отправлялась сюда, чтобы встретиться с одним человеком, – доверительно сообщил я. – Старшего возраста, тоже одинокий, носил куртку с высоким воротником…
– Ой, можете не продолжать, я знаю, о ком вы! – поежилась официантка. – Ваш друг?
– Ни в коей мере.
– Тогда скажу как есть: жуткий тип!
– Он что-то сделал вам?
– Мне – ничего… Да он вообще не делал ничего такого, что сошло бы за нарушение правил, но… Знаете, бывают такие люди, рядом с которыми просто плохо!
О Батраке она могла рассказать гораздо больше. Во-первых, он пробыл тут дольше, чем Рэдж, – две недели. Во-вторых, он вел себя не так, как здешние гости. Ни с кем не общался, ничем не пользовался, иногда приходил в ресторан, иногда гулял по территории курорта, но в горы не совался. Все! Непонятно, зачем он вообще явился сюда посреди сезона. Даже официантке было очевидно, что ему не нравится среди шумных толп.
– То есть с девушкой, которую я показал, он не пересекался? – уточнил я, хотя все и так было понятно.
– Нет, ни разу.
– А с пропавшей семьей?
Я сначала сказал это, а потом сообразил, что ляпнул. Сам не знаю, зачем спросил. Официантка уставилась на меня, как на идиота, и вполне справедливо. Не представляю, почему я вообще додумался связать одно с другим.
Я ожидал, что официантка отчалит, но она оказалась достаточно вежливой, чтобы ответить:
– Никогда. И он уехал до того, как они пропали. Слушайте… Я не знаю, что случилось с этой семьей, и вообще никто тут не знает. Мне их очень жалко, но мне кажется неправильным придумывать что-то. Это даже оскорбительно, разве нет? Приплетать то, чего не было…
