– Ещё бы! – Ассир хищно улыбнулся. – Если пушки локальных войн бабахают очень часто, то в большой войне достаточно будет только одного залпа. Бах – и тишина! Думаю, это будет последний спектакль в сезоне. Очень короткий, – одноактовый.
– О том, что большая война не за горами, нам и так известно, – сказал Саня, он был старше Ивана на пять лет и многое понимал. – Привирают, конечно, как же без этого – но картина ясна. Если снять по килограмму лапши с каждого уха, то можно увидеть то, что происходит в мире на самом деле. В общем, мы это и без вас прекрасно знаем и понимаем. Расскажите нам что-нибудь другое. Лично мне не интересно слушать о том, как мирные американские ракеты ведут переговоры с мирными австралийскими атомаринами.
– Да, нам неинтересно слушать о войне! – добавила Мария, сестра Ивана.
– О чём ещё можно говорить в этом говённом мире? – старик резко повернул голову, тяжёлые волосы взметнулись и снова упали на плечи. – Время сейчас такое – насилие порождает насилие. Хотя… да, именно в такое время в кинотеатрах начинают крутить комедии, мелодрамы и разные задушевные фильмы. Смешно даже, ей богу – вокруг война, а толпа идиотов сидит перед экранами и смеётся над плоскими шутками или плачет над пластмассовыми чувствами.
Он замолчал и принялся за ужин – заячье рагу пришлось гостю по вкусу. На последней охоте, на которую отец впервые взял Ивана, им удалось подстрелить нескольких талаев, а мать готовит как бог – тут обо всём забываешь. Старик стал рвать зубами нежное мясо и урчать, как голодный кот.
После ужина Ассир поднялся из-за стола и сказал:
– Я устал и хотел бы лечь спать, если хозяева будут не против.
Жанна и Мария, мать и дочь, вызвались проводить его в комнату для гостей.
2
Ассир ушёл. Постепенно разошлись по своим комнатам и остальные, в гостиной остался сидеть только Иван. В камине, потрескивая, перешёптывались дрова, обсуждая вечернего гостя. Мальчик сидел перед огнём и в язычках пламени видел разные миры, о которых мечтал с тех пор, как научился мечтать. Вот сказочное синее море разбивает свои волны о неприступную крепость, вот зелень предрассветного неба над теменью коричневых гор. Но вдруг крепость стала волшебной, стены затрепетали, и она, взмахнув ими, как крыльями, взлетала в небо. А горы превратились в мифическое животное огромных размеров, и этот зверь пытался ухватить за крылья порхающую над ним крылатую крепость, но у него ничего не получалось.
Было уже поздно, когда и Иван тоже отправился спать. Порхающая крепость растворялась в угасающих углях, зелёное небо заволокло едким дымом и фантазировать, глядя в камин, уже не хотелось.
Мальчик лёг в постель, уснул и перешёл в мир сновидений. В нём чувствовал себя уверенно, он умел управлять своими снами. Всегда снилось то, что заказывал. Обычно он переживал во снах прочитанные книги, то за одного, то за другого героя.
***
…Поздно утром, проходя мимо комнаты постояльца, которая находилась на первом этаже, Иван увидел, как приоткрылась дверь и из-за неё выглянул Ассир. Лицо осунувшееся, глаза окаймляли синие круги, щёки стали бледными, как у покойника, а белая рубашка в пятнах крови.
– Малыш, – сказал негромко старик. – Ты вовремя. Подойди ко мне.
Когда мальчик оказался рядом, гость слабым голосом прошептал на ухо:
– Скажи матери, что мне нужен бинт и что-нибудь для промывания ран.
– Вы порезались?
– Старая рана. Этого добра у меня на всех хватит.
Ран у старика действительно было много. Лицо покрыто сеточкой шрамов и рубцов, а что скрывала нательная рубашка, оставалось только гадать. И где только в наше время можно получить столько ран?
Мальчик побежал на кухню, передал матери просьбу и она, захватив необходимое, бросилась в комнату постояльца. Оттуда донёсся звонкий возглас:
– Бог мой, сколько крови! Как же это получилось?
Мальчик подошёл поближе и прислушался к разговору за дверью.
– Старые раны, хозяйка, они часто открываются.
– Ну, мы их сейчас быстренько закроем!
– Однажды мне сказали, что это болезнь, но, к счастью, я забыл, как называется, – прохрипел Ассир. – А за постель не беспокойтесь, я заплачу. Я всегда при деньгах.
– Не нужно денег! – Жанна повысила голос. – Давайте бок! Потерпите… Так… обработаем… Я на этих порезах собаку съела, у меня очень неспокойные дети. Так что сделаю всё, как положено.
– Спасибо, хозяйка.
– А теперь забинтуем. Так, а теперь повернитесь этим боком.
– Спасибо! Вот, возьмите! Это за постель.
– Да Бог с ней, с постелью-то, выздоравливайте.
– Нет, возьмите!
– Вот чудак, – пробормотала Жанна, выходя из комнаты. – Деньги, на кой они мне? На что я здесь потрачу эту макулатуру?
В руках мать держала несколько банкнот.
В гостиной гость появился только к обеду. Лицо бледное, шрамы слегка посинели от потери крови. Прихрамывая, подошёл к столу и тяжело опустился на крепкий дубовый стул, жалобно заскрипевший под весом старика.
– Как рана? – участливо спросила Жанна, наливая кофе.
– Спасибо, хозяйка, уже, лучше. Если у вас есть ром, плесните немного в кофе, пожалуйста. Это меня взбодрит.
Ром нашёлся. Старик благодарно кивнул и, взяв чашку обеими руками, поднёс к губам.
– Эти чёртовы раны, их у меня так много! И кровоточить они начинают в самый неподходящий момент, во сне.
– Не совсем нормальное явление, я бы сказал, – в задумчивости изрёк Сергей, разглядывая старика.
– А что в нашем мире может быть нормальным? Самые нормальные места, где природа сохранила остатки благоразумия – это сумасшедшие дома.
– А вы и там побывали? – с интересом спросил Сергей.
– К сожалению, не в качестве пациента.
Угрюмое лицо старика было разрисовано синеватыми рубцами, как боевой раскраской. Чем-то эти мрачноватые узоры напоминали рунические татуировки. Не обращая внимания на откровенные взгляды Ивана, Ассир продолжил говорить:
– Санитаром я там работал. А по поводу моих царапин я могу сказать вот что: когда-то у меня был хороший друг. Но в одной переделке я потерял его и сам едва унёс ноги. Тогда и появился этот рисунок на моём лице.
Старик помолчал и потом обратился к Ивану, переключившись на другую тему.
– Ты не хочешь учиться в каком-нибудь большом городе?
– Учиться? Я учусь дома.
– Ты не хочешь посмотреть мир?
– Мир? – недоумённо спросил Иван. – Что в нём смотреть? Грязные заводские трубы? Автомобили? Они загрязняют воздух. Войны? Они убивают.
