Путь наверх. Бессмертная
Елена Александровна Тимофеева
Только две грани Кристалла Вселенной осталось отшлифовать злому магу Норту Безликому. И тогда мир падёт в Хаос. Свет последнего Лунного Дитя и последней Солнцепоклонницы нужен ему, чтобы Кристалл обрёл свою силу. И лишь этот свет способен остановить его. Лишь их ладони не станут пеплом, когда коснутся Золотых Ключей Времени. Лишь эти двое способны изменить мир – Королева Руаны Демира и её воспитанница – Ария. Что выберет принцесса: битву с морским чудовищем Дагоном или противостояние Норту Безликому? Примет ли помощь Бессмертного Арий Конрада руанская королева, или отвергнет и вступит в смертельный бой одна? И обретёт ли Бессмертие, дабы стать равной Последнему из Ордена Сов? Заключительная часть трилогии "Путь наверх."
Елена Тимофеева
Путь наверх. Бессмертная
Глава первая.
Возвращение домой
Суматоха царила в королевском замке. Челядь уже с утра с ног сбилась. Разделывали баранов и поросят, ощипывали курей и уток, разводили огонь на заднем дворе, ополаскивали чистой водой надраенные до блеска медные котлы. Девки носили полные вёдра, брызгались друг в друга, проливали воду на ноги, охали, смеялись.
Солнце хоть и припекало по-летнему, но снег ещё не всюду стаял, ветерок забирался под юбки, студил голые ножки. Но мочи не было ждать настоящего тепла, так истомила долгая зима! И побросали девчата на печки тёплые валенки, шерстяные чулки в сундуки убрали и бегали по двору, звонко стуча деревянными подошвами башмаков по каменным плиткам.
Старшие кухарки покрикивали на стряпух, зорко следили за порядком, чтобы работа спорилась быстро и чисто, чтоб не пересолили, не испортили праздничных блюд. Остроту ножей проверяли, пробовали варево на вкус, добавляли редкие пряности.
А синь в небе ясная, чистая разлилась, и почки на вербах набухли, готовые лопнуть, выбросить навстречу весеннему солнышку пушистые котики серёжек. Ария знала, что будет, когда зацветут вербы.
– Ишь, – тяжело вздохнула, глядя, как девки моют бобы, чистят рыбу, крошат капусту в огромный котёл, – стараются как! Ничего не жалеют! Всё самое лучшее на свадебный стол!
– И платье у тебя тоже будет самое красивое! – Арий Конрад притянул её к себе, погладил по плечам.
– Ты же проводишь меня до острова? – голос Руанской принцессы пресёкся. Она через силу совладала с волнением и, глотая горький ком в горле, добавила: – Останешься на свадьбу?
– Тише, дитя, негоже, вон холопы зенки пялят, – магистр развернул её к себе, утёр мокрые глаза, – держись, ты же сильная. Я с тобой буду, и до острова провожу, и на свадьбу останусь. Только в битве с Дагоном ты одна будешь, Ария. Ты и он, и больше никого.
– Я… – созналась она, – битвы не боюсь. Я… я замуж не хочу, Бессмертный! Будто не баранов сейчас богам в жертву приносят, а меня! Накинут белый плат на голову, и сгину я, лёгким облаком взовьюсь в поднебесье!
– Ну-ну, полно, будет! – Арий Конрад легонько встряхнул её, будто желая сбросить покров мрачных мыслей. – Не станешь ты облаком! Новую жизнь примешь и в себе эту жизнь понесёшь! Таковы законы мира, Ария, не мы их придумали, не нам и менять.
– Вот вы где! – на задний двор вышла королева, спустилась с крыльца. – Что ж, как тати, с чёрных дверей заходите?
Одетая в дорожное платье, в запылённые сапоги, спешно ездила куда-то с утра. Волосы просто подобраны вверх, золотой обруч с красными рубинами опоясывает лоб. Она отбросила на спину капюшон плаща, подошла ближе.
Арий Конрад смотрел на неё, лицо спокойно было, но в серых глазах вспыхивали искорки, выдавали его волнение.
– Приветствую тебя, моя королева! – сказал магистр. – Я так рад тебя видеть, Демира! – добавил тише, но с глубокой, из сердца идущей силой. – Стосковался за зиму!
– И тебе не хворать, Бессмертный, – рассеянно отозвалась она, едва удостоив его взглядом. Шагнула к Арии, положила руки ей на плечи, оглядела её.
– Приветствую тебя, моя королева! – принцесса поклонилась, как подобало по этикету. Она уже совладала с собой. Глаза смотрели прямо, и слёзы в них высохли.
– Ты выросла, похорошела, – удовлетворённо кивнула Демира, сжала ладонь Арии, и, ощутив затаённую силу в девичьей руке, добавила, – и стала хорошим воином. Благодарю тебя за неё Бессмертный, – кивнула магистру, – лучшего учителя для неё во всех мирах не сыскать.
– Что мне твоя благодарность, Демира? – весенний ветер встрепал светлые волосы Арий Конрада, и лицо его казалось в этот миг совсем юным, мальчишеским, и весёлым озорством горели серые глаза. – Поцелуй, что ли?
Королева нахмурилась, но не уронила себя до перебранки. Сделала приглашающий жест рукой.
– Идёмте. Отдохните с дороги, отобедайте. Да и готовьтесь, будем провожать принцессу, сваты уж приехали.
Поднялась на крыльцо, остановилась, пропуская вперёд себя Арию. Чувствовала, как жжёт спину взгляд Бессмертного, горячий, молящий. Обернулась. Арий Конрад стоял на три ступеньки ниже, смотрел на неё, не отводя глаз. Демира вздохнула.
– Давай не сейчас, – сказала, – давай свершим обряд, принесём богам дары, проводим принцессу. Ты же поедешь до острова проводить Арию? – спросила она. – И на свадьбе будешь? Не здесь, – уточнила, – а там, на острове, на настоящей свадьбе, где дожидается её царь Феанор. Здесь лишь город прощается с принцессой, передавая её по обычаю посажёному жениху, но настоящая свадьба будет там, на острове.
– Я обещал Арии проводить её и быть на свадьбе, – кивнул магистр.
– У нас будет время в дороге. День прибыл, но вечера ещё долгие, – пообещала королева, – я приду к тебе…
– С ума я сойду в ожидании, Демира! – голос Арий Конрада звучал хрипло, сорвано, и всегда спокойный взор теперь огнём горел, жарким, требовательным.
– Я приду к тебе, и мы поговорим, – терпеливо закончила королева, – ты же поговорить хочешь? Ты не уразумеешь никак, что я ещё в начале зимы всё сказала, – вздохнула она.
– Демира! – его голос прозвучал, как глухой стон.
– Мы поговорим, обещаю тебе, – повторила она, – держи себя в руках, Арий Конрад. Если принцесса увидит твою слабость, она тоже потеряет твёрдость духа. Её верность данному слову на волоске висит.
Голос королевы звучал ровно и устало. И Арий Конрад вдруг ясно увидел прежнюю Демиру, какой она была в походе к Белой Пустыне, искреннюю, с огненным сердцем, льющую живой, яркий свет. И взглянул на нынешнюю. Выгорела дочиста, под серым пеплом застыла душа её, и он виновен, и больше никто, что королева Руаны стала Снежною Королевой.
– Сколько же ещё, Демира? – воскликнул он. – Год, десятилетие, век? Когда ты насытишь местью своё сердце? Это не я, а ты не уразумеешь, что будешь со мной всё равно! Ты сама желаешь быть моею, да гордыня мешает! – отчётливая злость слышалась в его голосе.
Она тяжело вздохнула, покачала головой, открыла дверь и вошла в прохладный полутемный коридор замка.
Там Ливия и Валерию встретили, идущих повидать принцессу. Министр схватил девушку в объятия и расцеловывал в обе щёки.
– Ай, дай полюбуюсь! – хохотал в восторге, – выросла, большуха! Ещё краше стала! А помнишь, сколь хлопот с тобой было? А теперь на тебя лишь надёжа!
– Пусти, пусти! – вырывалась она со смехом. – Не прощу тебя всё равно! Как же ты, дядько, женился, а меня на свадьбу не позвал!
Валерия, в длинном платье цвета распустившейся сирени и лёгком плате, закрывающем тёмные волосы, как подобает замужним женщинам носить, скромно стояла поодаль, застенчиво теребя богато расшитую кайму своего покрывала. Из-за неё было столько суматохи.
– И меня не позвал! – подошёл к ним Арий Конрад. – Друг, называется!
– Здравствуй вечно, Курт! – Ливий радостно сгрёб его в медвежьи объятия. – Всё молодеешь и молодеешь! Красавчик писаный! А Демиру нашу ничем не пронять, не баба – скала!
– Помалкивай, пень старый! – привычно осадила его королева, но особого пыла в её голосе не было.
– Ты не обижайся, Курт, – Ливий развёл руками, – свадьбы-то пышной и не было. Тихо совершили обряд, принесли жертвы Кроносу и Деметре. Дурнота её мает, – кивнул на смущённо опустившую глаза Валерию, – тяжёлая она. И за столом-то, сердешная, не сидела, водички ключевой только и попила.
– Дядько! – ахнула Ария, краснея. – Да как же!
– Дык это! Вот! – бодро развёл руками Ливий.
Валерия совсем смутилась, румянец покрыл её щеки, она опустила голову, пряча лицо в кисее покрывала. Золотые браслеты тихонько звякнули на её тонких запястиях.
– Ну, удалой! – Арий Конрад хлопнул министра по плечам, обнял. – В час добрый! Лёгкого разрешения тебе от бремени, Валерия, и дитя здорового!
– Благодарю тебя, добрый человек, – она улыбнулась, – на милость богов уповаю!
