Переполнены весною,
Жизнь бушует словно море.
У Москвы-реки сидит
Человек и в воду смотрит.
С виду ему лет за сорок;
Его хищный, грубый профиль
Полон злобы, он сердит
На кого-то иль на что-то.
Сам с собою говорит
Сей субъект, руками водит
В воздухе. (Бутылка водки
Под скамейкою стоит),
Иногда он достаёт её
И глотками пьёт своё
Зелье прямо из горла?.
Свадьба только что была
Здесь; а он отец
Юной дочки озорной,
Знал, что муж её подлец,
Что в неверный путь дурной
Вместе с ним она вступает.
Всех он оптом проклинает,
Дочку, мужа, белый свет.
– Справедливости здесь нет!
Что в награду получаю?!
Ух, от ярости сгораю…
Проклинаю! Проклинаю!
(Так с скамейки закричал он),
И к нему в этот момент
Подошёл в пальто мужчина,
Пожилых, преклонных лет.
– Ярость, это есть вершина
Человеческого духа,
Злобный всплеск приятен слуху.
(Говорит тот незнакомец).
В вашем доме есть питомец,
По характеру как вы;
Вазу он сейчас разбил.
Можно с вами познакомлюсь?
Я проездом здесь в Москве.
Чувствуете мой акцент?
В водах Бадена я моюсь
Вот уже как триста лет.
Мефенгрофен моё имя;
Нелегко произносимо,
Можете звать кратко, Меф.
(Так сказал он, и подсев
На скамейку, дальше молвил).
– Дайте-ка я вас припомню.
Паустовский Николай?