– Да. А то, чем мы сейчас занимались, называется передача памяти. Очень романтично, правда?
Я снова рассмеялась.
– Но иногда помогает кое-что прояснить, понять чужую точку зрения, – продолжил Калеб. – Еще мы умеем находить друг друга. Если ты попадешь в беду или просто испугаешься, твое тело позовет меня, и я найду тебя везде, как и ты меня. Еще я умею чувствовать твою боль и любые неприятности.
– Хм, это…
– Странно?
– Нет, скорее мило. Просто я пыталась подобрать наименее нелепое слово.
Калеб расхохотался, и тут подоспел наш ужин. Миссис Эми понимающе улыбнулась и поставила перед нами сладкий чай. Я попробовала все любимые блюда Калеба: кукурузные пончики, говяжью грудинку на чесночном хлебе, печеный батат с маслом и корицей. На десерт мы выбрали черничный пирог с ванильным мороженым.
Я объелась и впервые за долгое время почувствовала себя счастливой.
Мы доели десерт и направились к стойке, чтобы оплатить счет. Потом пошли на стоянку. Калеб хотел надеть шлем, но передумал.
– Не хочу везти тебя домой!
– И я пока не хочу возвращаться!
Глава 9
– Что ж, – усмехнулся Калеб. – Неподалеку есть озеро. Днем там ловят рыбу и купаются, а вечером никого. Вдоль берега идет тропинка, там скамейки расставлены. Давай немного посидим вдвоем?
– Конечно.
– Вот и отлично. Оденься. – Он достал из кофра куртку и набросил мне на плечи. – Становится прохладно.
– Спасибо.
Калеб подал руку и улыбнулся уголком губ. Я коснулась его пальцев и почувствовала, как меня снова омывает волна спокойствия. Он попытался притянуть меня к себе, но я отстранилась и подняла взгляд.
– Калеб.
– Что?
– Ты мне тоже сразу очень понравился. И я тоже ужасно расстроилась, когда поняла, что мы уже никогда не увидимся. Мне важно, чтобы ты знал: запечатление тут ни при чем!
Он шагнул ближе и взял мое лицо в ладони. Я ждала поцелуя, но он просто смотрел на меня и улыбался.
– Спасибо тебе, Мэгги, – произнес он и поцеловал меня в лоб.
Кожу словно обожгло, ресницы затрепетали. Калеб снова взял меня за руку и повел к тропинке у озера, уставленной скамейками и обрамленной раскидистыми деревьями. По воде разливался мерцающий лунный свет.
– Вот это да! – воскликнула я, откинувшись на спинку. – Спасибо за ужин. И место здесь чудесное!
– Мое любимое. Миссис Эми – старинный друг нашей семьи. Мы ходим сюда, сколько себя помню.
– Она знает вашу тайну?
– Нет. Мы никогда и никому ее не открываем.
Его карман завибрировал, и Калеб достал телефон.
– Значит, Ребекке рассказывать нельзя? – Я знала ответ, но не могла не спросить.
– Увы. Извини, – пробормотал он, набрал сообщение и сунул мобильник в карман. – Мой друг Вик ведет себя как ревнивая подружка, требует немедленного ответа.
Я рассмеялась.
– Ничего страшного! Я и сама понимаю, что никому рассказывать нельзя, и все же решила спросить для ясности.
Калеб вытянул ноги, скрестил лодыжки и опустил голову на спинку скамейки, словно приготовился к долгой и непростой беседе. Я улыбнулась про себя.
– И давно вы с Бекки знакомы?
– С самого рождения.
– Неужели?
– Ага.
– А где сейчас твой брат?
Я рассказала про усыновление Биша, про его переезд в Нью-Йорк, про то, как редко мы видимся, зато постоянно пишем друг другу эсэмэски. Биш уехал учиться до ухода мамы и не видел наших с папой злоключений.
– Объясни мне вот что, – решилась я. – Мужа Джен я не видела. Где она с ним познакомилась?
– Хм. – Калеб медленно сел, упер локти в колени и поерзал. – Помнишь, что запечатления давно ни с кем не случались?
– Да.
Калеб выжидающе смотрел на меня, словно хотел, чтобы я сама догадалась. И вдруг я поняла! Его сестра ненамного старше, запечатлений не было уже лет двадцать. И все же у нее есть дочь. Хм.
– Я помню. Послушай, если запечатления не было и замуж она не вышла, то что случилось? Мария – приемная дочь?
– Нет, родная. – Он посмотрел на меня и грустно улыбнулся. – Эта милая малышка – последствие одной летней вечеринки и подмешанного в коктейль снотворного.
Я охнула и испуганно прикрыла рот рукой.
– Ничего страшного, – уверил Калеб.
– Калеб! Это же ужасно! Бедная Джен!
– Не жалей ее. – Он придвинулся ближе, положил руку на мой локоть, чтобы снять напряжение и успокоить мое выпрыгивающее из груди сердце. – Джен здорово психовала тогда, даже учебу бросила. Никто ее не осудил. Видишь ли, как правило, в Теннесси живут несколько Джейкобсонов, и мы друг за другом присматриваем. Так вышло, что на первом курсе Джен была одна. Помнишь, я говорил, что у меня много родственников? Обычно проблем не возникает, а тогда вот так случилось. Именно поэтому мы стараемся быть вместе – и учимся, и работаем, и даже живем по соседству. Всякое бывает. Мы всегда держимся поближе друг к другу и помогаем. У людей примерно так же, однако нам есть что скрывать. Ведь иначе все выплывет наружу.
– Ясно. Значит, Джен решила оставить ребенка.
