Подводное кладбище

© Зверев С., 2014

© Оформление. ООО Издательство «Эксмо», 2014

Глава 1

Когда обыватель слышит слово «Средиземноморье», то у него по ассоциации тут же возникают в голове волшебные картинки. Лазурное море, чуть белесое, выцветшее от яркого солнца небо. Виллы и гостиницы растянулись вдоль береговой линии, на променаде толпы праздно слоняющихся туристов, на пляжах в шезлонгах разомлевшая в субтропическом климате публика, безмятежно попивающая прохладительные напитки.

Такие картинки в самом деле присутствуют практически на всем побережье Средиземного моря, вокруг которого расположено множество стран и проживает большое количество народов. Однако кое-где подобной идиллии не наблюдается. Война безжалостно и стремительно меняет пейзаж.

Опустевшие пляжи. Брошенные дома. Почерневшие в пожарах руины. Запущенные поля, заросшие сорняками в человеческий рост. По приморским дорогам ездят не туристические автобусы, а носится бронетехника и джипы повстанцев. Именно такой стала в последние годы охваченная гражданской войной Сирия. У каждой из сторон своя правда, свои копившиеся десятилетиями претензии друг к другу. Но, вместо того чтобы остановиться, прекратить братоубийственную стрельбу и сесть за стол переговоров, обе стороны продолжают лить кровь. Что ж, на войне как на войне. Никто не хочет вспоминать старую как мир истину, что любая война обязательно заканчивается миром. Так почему же ее не закончить поскорее?

Порт Тартус – одно из немногих более-менее спокойных мест в воюющей Сирии. Ведь именно через него осуществляется снабжение территорий, подконтрольных официальному Дамаску. Повстанцам с их легким вооружением город не по зубам.

Все грузовые порты в мире похожи друг на друга. Их строения возводят, особо не заботясь о красоте. Тут царит функциональность. Серые причалы, уходящие в море. Защитные дамбы. Стрелы подъемных кранов. Штабеля контейнеров. Суда-работяги. Пронырливые портовые буксиры. Тысячи тонн грузов прибывают и вывозятся.

В Тартусе большинство судов лишь разгружается. Особо вывозить из воюющей страны нечего. Разве что беженцев. Грузопассажирское судно «Вест Стар» под дешевым панамским флагом только что закончило погрузку и готовилось к выходу в море. Внимательный взгляд мог бы определить, что погрузка проходила не в дежурном режиме, а с тщательно продуманными мерами безопасности. Для начала было странно, что пассажиров на борт не брали, а грузовики, въезжавшие в порт, сопровождали не только сирийские военные, но и военные международного контингента под эгидой ООН. У каждого военнослужащего имелся при себе противогаз. Когда трос в портовом кране заклинило при подъеме и контейнер с ящиками закачался над палубой, капитан «Вест Стар» – немолодой испанец Хосе Саланта – страшно побледнел и стал беззвучно молиться. Но это был единственный стремный случай за всю погрузку. Концы с носа судна завели на портовой буксир, и тот, натужно стуча силовой установкой, потащил за собой грузопассажирский «Вест Стар» к выходу из порта. Капитан, как и положено, стоял на мостике и нервно крутил в пальцах незажженную сигарету. Оснований нервничать у него было больше чем достаточно. В трюме находился смертоносный груз, способный уничтожить все живое на десятки миль вокруг. Оставалось надеяться, что переход по маршруту Тартус – Дарданеллы – Босфор – Новороссийск пройдет удачно. По расчетам капитана, в пункт назначения «Вест Стар» прибудет через пять дней. Судно медленно продвигалось по густо заставленной другими кораблями акватории порта. О содержимом перевозимого груза знали лишь единицы на борту судна. Естественно, в их число входил и Хосе Саланта. Но больше всех в курсе мельчайших подробностей была молодая женщина в штатском – Александра Герман. Она сидела на палубе в шезлонге с приборчиком, издали похожим на айфон, в руке и посматривала на его экранчик. Только узкие специалисты опознали бы в нем газоанализатор.

Буксир вывел судно из порта. «Вест Стар», дав прощальный гудок, взял курс на север. Его сопровождали небольшой сирийский сторожевик и фрегат португальских ВМС, прикрывавший судно со стороны суши. Меры предосторожности были не лишними, все же Сирия находилась в состоянии гражданской войны. Правда, своего флота повстанцы не имели, но стоило опасаться артиллерийского обстрела с берега. Полевые командиры – народ разношерстный, никогда не знаешь наперед, чего от них ждать. Они и между собой часто не могут договориться. Вздохнуть спокойно можно будет, лишь когда «Вест Стар» покинет сирийские территориальные воды.

Мерно постукивала дизельная силовая установка. Из труб вылетал еле заметный глазу дым. Форштевень уверенно резал лазурь невысоких покатых волн. Над широко расходящимся белопенным следом с криками носились чайки и бакланы, выхватывали из воды оглушенную, покалеченную винтами рыбу.

Из машинного отделения на палубу поднялся старший механик – бразилец Мануэль Кадура – с наброшенным на плечи кителем. Он на ходу вытер бумажным полотенцем руки, перепачканные мазутом, глянул на небо, подошел к Александре Герман и сбросил китель на спинку соседнего шезлонга.

– Как настроение? – спросил он.

Поскольку команда была многонациональной, то рабочим языком общения на борту являлся английский, хотя нередко использовались и другие.

– Не хотите попрактиковаться, улучшить свой французский? – предложила Александра.

– Мне с вами будет тяжело тягаться. Вы по-французски говорите бегло, как на родном.

– Училась во Франции.

– Ну так как насчет настроения?

– Рабочее. – Герман вновь взглянула на экранчик прибора.

Молодая женщина отдавала себе отчет, что нравится мужчинам, и прекрасно знала себе цену. К тому же она была единственной представительницей прекрасного пола на борту. А потому привычно ожидала, что стармех начнет к ней клеиться: расспрашивать о ее планах по прибытии в Новороссийск, поинтересуется, замужем ли она. Александра нередко попадала в такие ситуации, а потому уже имела дежурный набор реплик для отшивания приставал. Она видела мужчин насквозь, а потому представляла, что рядом с ней оказался бабник, коллекционер совращенных им женщин. Связываться с таким она не собиралась, но и ссориться тоже не хотелось. Ссора в команде – не лучшее решение. Мануэль Кадура, как она понимала, собирается сейчас применить несколько своих заученных приемов, и готовилась дать словесный отпор. Он уже раскрыл рот, но почему-то осекся, посмотрел на часы, приложил их к уху.

– Что-то не так? – спросила Александра.

– Часы стали, – нервно ответил Мануэль, вновь посмотрев на циферблат. – Батарейка не вовремя села.

– Такое случается, – напомнила Александра и назвала точное время, которое светилось в уголке экрана ее приборчика.

– Поговорим в другой раз, – махнул рукой Кадура и побежал к трапу, ведущему на капитанский мостик.

В спешке он даже забыл о своем кителе – тот так и остался висеть на спинке шезлонга.

– Эй! – крикнула вдогонку Александра.

Но стармех не услышал ее. И тут в нагрудном кармане его кителя сработала рация. Александра узнала голос капитана. Говорил он по-португальски, требовал, чтобы Кадура ему ответил. Молодая женщина протянула было руку, чтобы взять рацию, но остановилась. Не стоит лезть в чужой карман. Рация продолжала трещать и требовать ответа.

Кадура взбежал на мостик. Саланта стоял к нему спиной и все еще требовал в рацию – ответить.

– Я здесь, капитан, – выдохнул Кадура.

– Где тебя черти носят? Сколько тебя можно звать? – нервно отозвался, разворачиваясь, Хосе.

– Часы остановились. Прошу извинить меня.

– Очень вовремя.

Судно «Вест Стар» шло ровно. В полукабельтове от него темнел силуэт португальского фрегата. Сирийский сторожевик пока еще не отходил. Его миссия должна была закончиться с выходом в нейтральные воды.

Солнце клонилось к западу. Его багровые лучи отливали на волнах. Становилось прохладно. Ветер усилился. Чайки с бакланами, одна птица за другой, покидали кильватерный след и летели к берегу.

Двое украинских матросов стояли на корме и изучали поведение пернатых.

– Ты смотри, какие падлы эти чайки, – проговорил приземистый матрос и глубоко затянулся сигаретой.

– Мозгоклюи долбаные, – согласился его рослый товарищ.

Приземистый выпустил дым, который тут же унес в надвигающиеся сумерки ветер.

– Все у них, как в человеческой жизни. Мозгов ноль, а ведут себя, как двуногие.

– Птицы тоже двуногие, не только люди, – философски заметил рослый.

– Я о другом говорю. Я о психике. Вот смотри, есть среди пернатых трудяги. Они честно ныряют, выхватывают рыбу и устремляются к нашему судну, чтобы тут спокойно ее раздолбать и проглотить. Но существует и другая категория – халявщики. Они кружат и высматривают, кто и что поймал. Как только рыба оказывается вне воды, они тут же бросаются на трудягу в воздухе, чтобы отнять добычу. В результате чаще всего рыба падает обратно в воду и никому не достается. Вот так же происходит и у людей. Потому что…

Договорить приземистый не успел. Что-то сильно громыхнуло в недрах «Вест Стар». Даже палуба ощутимо содрогнулась.

– Где это? – вырвалось у машинально вцепившегося в леер рослого.

– Кажется, в силовой установке.

И тут заскрежетало так, что чайки с бакланами рванули прочь от судна. Силовая установка издала несколько неровных стуков и замерла.

– Вода поступает в трюм! – выкрикнул кто-то, выскочив на палубу.

Из силового отсека валили дым и пар. Судно оказалось практически обесточенным. Напряжение от аккумуляторов поступало лишь к аварийным линиям. Капитан не допустил паники, что было вполне вероятным на судне с не сработавшейся толком командой. Он тут же взял ситуацию в свои руки.

Стационарная система откачки воды не работала без генератора. Матросы вытаскивали на палубу портативные моторные помпы, запускали их. Толстые красные гофрированные шланги спускали в люки. Мелко тарахтели двигатели. Дергались шланги. Вода вылетала из них за борт.

– Все равно прибывает! – кричал стармех. – Пробоина слишком большая.

Вскоре судно дало заметный даже невооруженным глазом дифферент на корму. Пока никто не задумывался о причине аварии. Все отчаянно пытались бороться с ее последствиями. Судно кренилось все больше. Один за одним стали лопаться тросы и канаты, которыми к палубе были принайтованы морские контейнеры. Заскрежетала сталь, корежа настил, один из контейнеров заскользил по палубе. Рослый украинец еле успел оттолкнуть своего приятеля. Махина из рифленой стали снесла ограждения и рухнула в море, подняв фонтан брызг. Сперва контейнер ушел под воду, а потом всплыл и закачался на волнах. Солнце показало напоследок свой прощальный луч и скрылось за горизонтом. Темнота наступала быстро, как это всегда бывает в субтропиках.

Освещение почти полностью исчезло, если не считать пары прожекторов, питавшихся от портативного генератора. Но их свет лишь местами прорывал мрак, и от этого казалось только темнее. Крики, команды на разных языках перемешивались, мешая людям понять друг друга. Еще два контейнера сдвинулись с места. Их уже никто и не пытался остановить. Вода в трюме прибывала. Судно продолжало крениться.

Португальский фрегат подошел ближе, его прожектора были направлены на «Вест Стар». С другой стороны ему помогал сирийский сторожевик. Но это мало что изменило в борьбе за жизнь судна. Волны уже накатывали на палубу. Наконец капитан принял решение, которого от него ждали. Он смирился с тем, что судно уже не спасти, и отдал приказ всем покинуть борт.

Эвакуация прошла относительно организованно. Спустили шлюпки, сбросили спасательные плоты, те с шипением развернулись. Последним, как и положено, борт покинул капитан Хосе Саланта. Он спрыгнул в воду, откуда его подхватили на спасательный плот.

По морю шарили прожектора, моторки с португальского фрегата подбирали тех, кто барахтался в море, брали на буксир спасательные плоты.

Неяркое утреннее питерское солнце позолотило шпиль Адмиралтейства. Широкая Нева величественно несла свои воды к Балтийскому морю. В одном из кабинетов, выходящем окнами к реке, заложив руки за спину, стоял у подоконника контр-адмирал Нагибин, один из руководителей флотского ГРУ. Тронутые сединой волосы. Резко очерченный профиль.

Высокие напольные часы в дубовом футляре неторопливо тикали. В раскачивающемся золоченом маятнике отражалась обстановка кабинета. На выпуклой полированной поверхности то возникал старомодный письменный стол с искусно выполненной моделью парусника, то книжный стеллаж, за стеклом которого виднелся строй корешков томов энциклопедий и справочников, то проплывал триколор, стоявший в углу.

Дверь кабинета отворилась, и в него вошли каплей Виталий Саблин, Катя Сабурова и Николай Зиганиди. Саблин только хотел доложить по форме, что группа боевых пловцов, которую он возглавлял, прибыла… Но Нагибин лишь рукой махнул – лишнее. Он просто поздоровался за руку со всеми, начав с Кати.

– Рассаживайтесь, товарищи офицеры, – предложил он, указывая на длинный стол для совещаний.

От Саблина не скрылось, что настроение у контр-адмирала не лучшее. Губы, лишь только он замолкал, тут же поджимались, взгляд становился задумчивым, словно обращался внутрь. Та спешка, с которой Федор Ильич Нагибин собрал в своем кабинете спецгруппу из лучших боевых пловцов Балтфлота, свидетельствовала – случилось что-то сверхординарное. Мобгруппу Саблина по пустякам никогда не задействовали.

Боевые пловцы устроились за столом. Нагибин отдернул занавеску, прикрывавшую большой плазменный экран. Контр-адмирал считал, что современная техника не слишком уместна в исторических интерьерах. Но поскольку без нее не обойтись, по возможности использовал маскировку. Нагибин открыл ноутбук и вывел изображение на плазму.

– На этот раз Сирия, – сказал он.

Карта Сирии сменилась снятой с португальского фрегата картиной кораблекрушения «Вест Стар». При этом контр-адмирал пояснял возникшую ситуацию.

– Как вам известно, недавно официальный Дамаск дал свое согласие на вывоз с территории Сирии и уничтожение всех запасов химического оружия. Случилось это по предложению и под давлением Российской Федерации. В транспортировке и уничтожении отравляющих веществ участвуют и другие государства, но многие еще не приступили к своей части работ. Мы же оказались одними из первых, кто начал реализацию программы по вывозке и уничтожению ОВ. Судно «Вест Стар», крушение которого вы только что видели в записи, перевозило первую пробную партию химического оружия из арсеналов Башара Асада. Судно следовало в Новороссийск, откуда потом снаряды с отравляющим веществом планировалось перевезти железнодорожным транспортом на специальный завод, чтобы их уничтожить. Планировалось также на опыте первой партии усовершенствовать технологию уничтожения. Теперь вся партия оказалось затопленной вместе с судном у берегов Сирии. Обстановка там неспокойная. Сами знаете.

– Транспортировка проходила в режиме секретности? – спросил Саблин.

– Естественно, – контр-адмирал закрыл крышку ноутбука и выключил плазму. – В курсе происходящего был ограниченный круг лиц. Но нельзя исключать утечку информации.

– Я тоже так думаю, – согласилась Катя Сабурова. – По каким причинам затонуло судно?

– По словам очевидцев, взрыв в машинном отделении.

– Рукотворный? – задал вопрос Виталий Саблин.

– Пока еще неизвестно, – скороговоркой ответил Нагибин. – Это вам и предстоит выяснить. Так что первостепенная задача – определить причину взрыва и как можно быстрее поднять контейнеры с концентрированными отравляющими веществами. Если они попадут или обратно к Асаду, или – что хуже – к радикальным исламистам, будет очень плохо. А ведь есть еще и сильные подводные течения, которые могут разбить корпус затопленного судна. Вероятность штормов тоже не стоит сбрасывать со счетов. Если затянуть подъем по времени, морская вода может разъесть оболочку снарядов. Случится непоправимое.

– Жертвы при крушении были? – спросила Катя.

– Практически нет. Спаслась вся команда. Пропал только один человек, но он играл ключевую роль в транспортировке. Исчезла специалист-химик завода по уничтожению ОВ Александра Герман. Ее после крушения никто не видел ни живой, ни мертвой.

– Такие обстоятельства настораживают. Наверняка она имела допуск к многочисленным секретам, – вставил Саблин.

– Я не исключаю, что утечка информации про вид груза случилась по ее вине. Однако это лишь мое предположение, без всяких фактов. Идет проверка.

– С задачей все ясно. Вылетаем завтра? – поинтересовался Саблин.

– Сегодня, – сказал Нагибин. – Дорог не просто каждый час – каждая минута. Все подробности на месте. Сегодня вечером самолет на Дамаск, завтра с утра вы должны быть в Тартусе. Я вылетаю с вами. С сирийскими властями договорились. Но и им тоже нельзя безоговорочно доверять.

Глава 2

Ночь раскинулась над Средиземным морем. Ущербная луна только что выплыла из-за горизонта. На небе щедро рассыпались звезды. Легкий прохладный ветер летел над волнами. На берегу светились огоньки рыбацкой деревни. На пляже раскачивались развешенные для просушки сети. Застыли у причалов рыбацкие кораблики. Чернели вытащенные на берег лодки. На скалах черными складками лежали причудливые тени.

Ничего в ночном морском пейзаже не указывало на то, что именно напротив деревни и затонуло судно «Вест Стар». Оно лежало на дне, покинутое командой, и таило в своем чреве смертоносный груз, о котором мало кто знал. Все более-менее ценное, что всплыло на поверхность, уже подобрали местные рыбаки, после чего потеряли к «Вест Стар» всякий интерес, упоминая о нем лишь во время необязательных разговоров между собой.

Но море всегда обманчиво. У него, как говорится, «двойное дно». Первое дно – это поверхность, второе – то, что находится под водой. Сверху может царить идиллия, а вот внизу время от времени могут происходить странные и загадочные события.

Свет мощного подводного фонаря прорезал ночную толщу. Изредка в лучах света вспыхивали серебристым, золотым и красным отливами чешуи прибрежные рыбки. Дайвер в акваланге с одним баллоном, в черном, сливающимся с темнотой гидрокостюме, лениво шевеля ластами, продвигался в сторону открытого моря. Он то и дело сверялся с компасом, чтобы не отклониться от выбранного им курса.

Таинственный дайвер перестал шевелить ластами, завис вертикально и посветил фонарем вниз. Мощный фонарь пробил воду до самого дна. Под ним простиралась волнистая, как поверхность песчаной пустыни, равнина, там и сям поросшая колышущимися кустами водорослей. Редкие, изъеденные временем и волнами рыхлые скалы напоминали доисторических чудовищ. Ночное море всегда тревожно, пугающе. Прозрачная, бирюзовая днем вода становится похожей на расплавленный, непроницаемый для взгляда битум. Повсюду мерещатся опасные тени.

Однако дайвер был не робкого десятка – наверняка ему приходилось спускаться под воду не только в дневное время, но и ночью. Он вполне уверенно чувствовал себя в одиночестве, без всякой подстраховки. Луч фонаря пошел вперед, оторвался от лежавшего метрах в тридцати дна, размылся, растворился в водной взвеси, как в тумане. Воздушные пузырьки обильными гроздьями вырывались из дыхательного клапана и устремлялись к поверхности.

Дайвер снова принял горизонтальное положение и зашевелил ластами, забирая немного глубже. За стеклом маски поблескивали внимательные оливковые глаза. Еще несколько рыб сверкнуло в конусе яркого света. Пронеслась стайка хамсы, развернулась и устремилась вслед за дайвером. Привлеченная свечением, закружилась вокруг него хороводом. Аквалангист отмахнулся от мелких рыбешек, как отмахнулся бы на суше от надоедливой стаи комаров. Притороченное к его бедру ружье для подводной охоты и туго скрученную сетку он явно припас для другого случая.

Минут через десять впереди показались размытые в «водном тумане» очертания труб судна. Они казались абсолютно плоскими, без всякого намека на объем, будто вырезанными из черного картона. Даже приблизительно невозможно было представить, сколько до них осталось плыть. Но по мере приближения свет побеждал мрак. Вскоре стала даже видна надпись на носу судна – «Вест Стар». Последние сомнения отпали – дайвер оказался в том месте, к которому стремился этой ночью. Хоть судно и ушло под воду, имея большой дифферент на корму, но на илистом дне лежало ровно, словно какой-то сказочный гигант взял его в руки и аккуратно поставил на киль. И не просто поставил, а еще слегка прижал для устойчивости. Рядом на дне криво лежали врезавшиеся в ил сорванные с палубы морские контейнеры. Дайвер подергал ручку одного из них. Безрезультатно. Кроме пломб дверцы удерживал еще и большой навесной замок. Аквалангист оттолкнулся от контейнера, взмыл над палубой, проплыл над ней и, отыскав распахнутый люк с круглым иллюминатором, заплыл в проход пассажирской надстройки.

Команда покидала «Вест Стар» в спешке, а потому большинство дверей в каюты остались открытыми. Ковровая дорожка, постеленная в коридоре, собралась в складки и мерно колыхалась от «водяного сквозняка». Аквалангист на несколько секунд замер, соображая, куда следует заплыть для начала. Он скользнул в распахнутую дверь. Каюта была тесной. Двухъярусная кровать, откидной стол и микроскопический санузел с дверью-гармошкой. Под потолком плавал пластиковый чемодан на колесиках.

Дайвер снял с берда туго скрученную сетку, размотал ее и, оставив висеть в воде, взялся за чемодан. Замочек оказался закрыт. Посоветоваться, спросить разрешения было не у кого. Хозяин или хозяйка вовремя покинули борт. Орудуя широким ножом, дайвер подковырнул замок – тот отлетел, раскрылись «молнии». Аквалангист просто вытряхнул содержимое в воду, и вещи тут же расплылись по каюте. Его не заинтересовало мужское белье, запакованное в прозрачный пакет, равнодушной оставила и пара джинсов. Из всего найденного дайвер прихватил в сетку лишь новенький набор мужской косметики да бутылку крепкого спиртного, припрятанного в носке. Следующий объект, который его заинтересовал, – гардеробный шкаф. Там отыскалась куртка. Дайвер ощупал карманы. Улов составили украинский заграничный паспорт, размокшая пачка сигарет, зажигалка и портмоне. Последнее сильно заинтересовало аквалангиста. Он расстегнул его. Под прозрачным пластиком в окошечке виднелась цветная фотография – улыбающийся мужчина с женщиной и мальчиком лет четырех, снятые на фоне детских аттракционов. Вся семья сидела в вагончике туристического паровозика. Разглядев фотографию, дайвер раскрыл кошелек, извлек из него три стодолларовые банкноты, оставив внутри две. Триста долларов он аккуратно, чтобы не порвать размокшую бумагу, запихнул в вырез гидрокостюма. Портмоне с лежавшими в нем двумя сотнями бросил в сетку, где к тому времени находились спиртное и набор мужской косметики. Аквалангист уже собирался покинуть каюту, когда заметил оказавшийся при кораблекрушении под откидным столом планшетник. Он забросил его в сетку, выплыл в коридор и завернул в соседнюю каюту.

Дайвер методично обыскивал одно помещение за другим, забирал то, что представляло хоть какую-то ценность. Особенно его привлекали европейские документы, деньги, крепкое спиртное, оргтехника, хорошая одежда. Из каждого кошелька он непременно изымал около половины суммы и прятал в вырезе гидрокостюма. Не преминул дайвер прихватить и женское белье, найденное в одной из кают.

Подводный грабитель взглянул на таймер. Воздух в баллоне еще оставался. Все, что мог, он в надстройке уже осмотрел, что хотел, прибрал к рукам. Теперь предстояло поискать в других местах. Аквалангист проплыл над палубой, задержался над люком, ведущим в трюм. Открыть его оказалось делом нелегким. Но все же под напором лома, позаимствованного на пожарном щите, запор поддался. Крышка люка поднялась. Из нее тут же выплыло несколько обломков досок, которые устремились к поверхности.

Дайвер посветил в черный провал. Луч фонаря тонул в темноте, растворялся в ней. Заплывать внутрь затонувшего судна опасно, особенно если действуешь в одиночку – без подстраховки можно и заплутать, и попасть в ловушку. Но аквалангист был явно не робкого десятка и без колебаний заплыл в темноту. Вода была мутной, вся грязь, копившаяся в трюме годами, теперь превратилась во взвесь. Но все же мощный фонарь пробил ее стену. Аквалангист высветил развалившийся штабель деревянных ящиков, выкрашенных «военной» краской. Некоторые из них от удара раскрылись, рассыпав содержимое. Дайвер поднял что-то напоминающее артиллерийский снаряд, поднес его к свету. Маркировка, скорее всего, ничего ему не говорила – аквалангист пожал плечами и осторожно положил находку в сеть, после чего открыл еще пару ящиков. Явно остался недоволен – повсюду он находил такие же самые снаряды.

Воздух заканчивался. Аквалангист запрокинул голову, зацепил взглядом еле заметный прямоугольник раскрытого люка, к которому устремлялись серебристые пузырьки, оттолкнулся ногами от корпуса судна и взмыл вверх. Оседлав остановку, для того чтобы организм приспособился к изменению давления, он наконец оказался на поверхности, поднял маску на лоб, выплюнул загубник и шумно вздохнул полной грудью. Над всплывшим золотилось звездами низкое субтропическое небо. Белела ущербная луна. Ее серп крошился отсветами в невысоких волнах.