История о Лунном королевстве. Новое рождение

Пролог

Луна, столица Астра, центральный район города

Тишина. Она была повсюду, буквально опутывала весь город и должна была вызывать безотчетный ужас и непреодолимое желание сделать хоть что-то, чтобы избавиться от неё. Но город, что ещё недавно был наполнен жизнью, теперь был мертв, и лишь ветер летал по улицам, обволакивая трупы людей и монстров, техники и разрушенных зданий.

Но вот в одном из переулков, который примыкал к пешеходной аллее, раздался тихий стук каблуков и чего-то похожего на трость. А спустя ещё пару минут из ответвления проспекта показалась фигура женщины. Она была красива и молода, выглядела всего лет на двадцать пять, но грусть в глазах, осунувшееся лицо, серебристые волосы, стянутые в неровный хвост, которые сейчас казались седыми, – всё это старило её, прибавляя пару десятков лет. Но на походке это никак не отражалось: опираясь на посох, держа спину прямой, она продолжала идти вперед. Издалека могло показаться, что с ней все в порядке, но если бы кто-нибудь смог подойти поближе, то увидел бы, что костюм, в который облачена идущая, находится в ужасном состоянии.

Плотный комбинезон с присоединённым к нему плащом серого цвета, состоявший из отдельных ромбов и прошитый множеством серебряных нитей, которые соединяли отдельные части, имел множество прорех, за которыми можно было разглядеть небольшие черные воронки на теле Велены, из которых время от времени сочилась кровь, оставляющая темные полосы на комбезе. Да и плащ выглядел не лучшим образом: часть его была оторвана, а многие ромбики соединялись между собой лишь честным словом и молитвами мастеров.

Металлическая пластина серо-голубого цвета, защищавшая грудь и живот, была покрыт трещинами, а часть её напротив правого легкого была и вовсе отколота, и, присмотревшись, можно было разглядеть рану звездообразной формы, которая все ещё была частично скрыта тканью комбинезона. Поэтому неудивительно, что каждый вздох Велены сопровождался болью и кровью, которую женщина время от времени сплевывала на расколотые плиты улицы. Наручи тоже были повреждены, и если правый просто сильно потрескался от множества ударов, то левый был не просто раздроблен, но и буквально вмят в кожу руки, несмотря на костюм, из-за чего по ней стекала кровь, окрашивая запястье, которое больше не было скрыто перчаткой, и плитку аллеи в красный цвет. Было видно, что раньше на этот костюм были надето множество устройств, но теперь у Велены был лишь посох, чье навершие будто гранатой было уничтожено.

Всё это придавало женщине ауру отчаяния и безысходности, которая ещё сильнее усиливалась окружающим пейзажем. Трупы, разбросанные то тут, то там, были сильно обезображены, и из них или текла кровь (у людей), или поднимался черный дым (у монстров). Многие здания также были разрушены, обнажая внутреннее убранство, которое часто было испорчено разыгравшимися внутри трагедиями. Позади на холме возвышались руины когда-то прекрасного и величественного дворца, окруженного стеной. Но теперь в стенах были проломлены огромные дыры, а сам комплекс дворца был сильно поврежден. Левое его крыло, где раньше располагалась система управления защитой дворца и столицы, был превращен в руины, как на поверхности, так и на двести метров под землей, где и был скрыт командный бункер. Прекрасный сад, который на протяжении ста восьмидесяти лет трепетно создавался лучшими садовниками королевства и содержавший в себе самые экзотические растения, теперь был сожжен, и его остатки быстро умирали, лишившись привычной среды обитания. Девять разноцветных башен, ранее паривших над дворцом и являвшихся резиденциями хранителей, теперь покоились на земле, как надгробные плиты былому величию королевства.

А Велена продолжала идти вперед и, казалось, совсем не замечала ничего вокруг. Но вот, наконец дойдя до конца аллеи, она покинула переулок и вышла на площадь Фонтанов. Огромная площадь, на которой когда-то стояли тридцать семь самых известных фонтанов столицы, которые изображали различные композиции из известных художественных произведений королевства. Теперь от них остались лишь воспоминания и груды камней, которые никак не походили на свои прообразы. Сама площадь была буквально завалена трупами и техникой. И неудивительно, ведь многие солдаты королевства дали здесь свой последний и отчаянный бой, оказавшись в полном окружении за несколько часов до ритуала. А тем временем, используя свою силу, королева шла вперед, отбрасывала тела в стороны со своего пути. Иногда это вызывало обрушение гор трупов и техники, создавая оглушительный грохот в окружающей тишине. Путь был тяжелым, и Велена несколько раз останавливалась, чтобы отдышаться, опираясь на свой посох, который становился всё более «мертвым». Но наконец последнее орудие было сдвинуто, и женщина увидела ту группу мертвых бойцов, которую так самоотверженно искала последние несколько часов.

Одетые в лучшую броню королевства и с полумесяцами на щитках рядом с сердцами, вповалку лежали гвардейцы королевской семьи. Они выглядели потрепанными, но смертельных ран на них почти не было видно, хотя некоторые и потеряли конечности. Становилось понятно, что погибли они не под ударами врагов, а под волной свершившегося ритуала. Переступая через своих самых верных солдат, Велена дошла до центрального фонтана. Когда-то это была композиция из рыцаря, девушки и страшного монстра, но теперь в центре была воронка после упавшего заклинания, а вздыбившиеся плиты площади образовали уродливую «корону». Вот к одному из лепестков было аккуратно прислонено тело молодой, действительно молодой девушки. Такие же серебряные волосы, фигурка, доставшаяся ей от матери, и лишь немного более строгие черты лица, которые больше принадлежали отцу. Само лицо было до сих пор немного искажено от боли, несмотря на то что тело уже было мертво. Броня также была сильно повреждена, а левый бок отсутствовал начисто. Вместо него было видно нутро, запеченное и частично покрытое металлом от расплавившейся брони. Но не эта рана стала смертельной. Прямо напротив сердца, подойдя поближе, можно было разглядеть пять рваных дыр. Это были следы от удара одной из напавших тварей, которая пробила броню и меньше чем за секунду превратила сердце в истерзанный кусок мышцы. Глаза девушки были бережно закрыты, и могло показаться, что она просто спит.

Королева присела перед дочерью и погладила её щеку, прощаясь с погибшей, и только теперь позволила себе заплакать. Но спустя пару минут, вытерев слезы и тяжело поднявшись, Велена повернулась в поисках места, где могла бы снова передохнуть. И спустя всего пару мгновений она заметила резную скамейку, которая будто в насмешку возвышалась над окружающим ужасом. Ноги женщины дрожали, как и руки, но она всё-таки смогла дойти до неё и почти упала на мраморную поверхность.

Положив свой посох на скамью рядом с собой, женщина закрыла лицо руками, опираясь ими на свои колени. Так она и сидела, даже неспособная больше заплакать, настолько опустошенной Велена себя чувствовала, и лишь иногда легкий ветер трепал её волосы. Сколько так она просидела, королева не знала, пока в какой-то момент всё же не отняла ладони от лица и не подняла злой взгляд к небесам. Там, в бесконечности космоса, плыла красивая голубая планета, один из континентов которой как раз показался из-за горизонта. На нём даже отсюда, с Луны, были видны расцветающие красные всполохи, оставляющие черные проплешины на погибающем континенте.

Это зрелище настолько разозлило Велену, что она, преодолев слабость, вскочила на ноги, не до конца понимая, что собирается сделать. Но, попытавшись сделать шаг, женщина поняла, что не может сдвинуться с места. И только теперь, посмотрев вниз, она увидела, что её ступни и лодыжки уже успели обратиться в камень серовато-серебряного цвета. И теперь этот камень быстро распространялся, буквально «пожирая» её тело. Глубоко вздохнув и не показывая и толики страха, королева Велена в последний раз взглянула в небеса, а спустя пару мгновений полностью обратилась в камень.

Глава первая. Кошка, девочка и… магия?

Поющие птички за окном (ну, насколько могут петь голуби и воробьи), понемногу восходящий в небо диск солнца и усиливающийся гул проезжающих неподалеку машин – всё это было первыми признаками просыпающегося города. Но не все готовы были просыпаться вместе с ним. Лена, например, считала, что такое ранее утро подходит только для сна. Поэтому, когда лучик солнца пробился сквозь не плотно закрытые жалюзи и упал на спящее лицо рыжеволосой девушки, та лишь недовольно сморщилась и перевернулась на другой бок. Выйдя из зоны падения лучей солнца, лицо её разгладилось, а тонкая ниточка слюны из приоткрытого рта начала слюнявить другую половину подушки. Казалось, ничто не сможет нарушить её покой.

Но счастье девушки было недолгим, спустя всего полчаса в электронных мозгах мобильника сработала программа, которая запустила громкий и противный звук будильника. Издав звук, совместивший в себе стон и зевок, девушка одним точным хлопком руки отключила противную программу на телефоне, который лежал на прикроватной полке. Левая рука, которая это сделала, расслабленно упала и свесилась с кровати. На загоревшей за лето коже плеча очень четко высветился старый шрам в форме неровного полумесяца.

Однако действия самой девушки прошлым вечером не позволяли ей продолжить нежиться в постели. В глубине комнаты на деревянном столике со стеклянной крышкой сработал будильник уже внутри в виде изогнувшейся черной кошки. Писк будильника начал активно донимать девушку и заставил её сначала зажать уши подушкой, потом метнуть её в сторону часов. Промахнувшись, она ещё некоторое время игнорировала звук будильника, но потом всё-таки сползла с кровати и, потянувшись, встала. После чего немного нетвердым шагом она дошла до столика и выключила раздражающую её машинку.

Снова потянувшись и сдержав очередной выворачивающий челюсть зевок, Лена, протирая рукой глаза, направилась в сторону ванны. Зайдя внутрь, она сразу забралась в душ, где только горячие струи смогли помочь ей проснуться. А спустя десять минут она вылезла из-под него и подошла к умывальнику, над которым висело зеркало. В зеркале отразилась красивая молодая девушка со спортивной фигурой. Темно-рыжие короткие волосы, обычно немного загнутые снизу, сейчас висели, кончиками обрамляя немного островатые черты лица. Но сильнее всего выделялись глаза. Ярко-серые, они поражали необычной радужкой. Ведь, присмотревшись к ней повнимательнее, можно было увидеть, что она не статична, а будто «переливается», напоминая языки пламени. Это придавало некоторую загадочность её образу, но будто в противовес именно они были самой большой проблемой для Северской. Ведь каждый, кому хватило мужества или глупости взглянуть в эти глаза, начинал ощущать всё усиливающийся страх, который не проходил очень и очень долго, буквально преследуя человека. Это отталкивало от девушки людей, предпочитавших держаться подальше от непонятного явления и неприятного чувства. Были, конечно, и исключения, но они лишь подтверждали правило. Когда Лена была маленькой, устав от постоянного страха сверстников, она уговорила родителей купить ей линзы, но это мало помогало. А спустя три месяца врач вообще запретил ей их носить, сказав, что это вредит глазам. Пришлось девушке смириться и привыкнуть к страху и отчуждённости окружающих. Взглянув в глаза отражению, Лена непроизвольно потёрла шрам на левом плече, вспоминая тот единственный раз, когда была рада своей «особенности».

Закончив водные процедуры, она покинула ванную и направилась в свою комнату, на ходу вытирая полотенцем волосы. В комнате, подойдя к шкафу, она достала из него джинсы и майку с короткими рукавами, приготовленные ещё вчера. Быстро одевшись, она направилась обратно в ванную, где всё так же немного торопливо уложила волосы как привыкла, после чего разблокировала телефон, который успела захватить, и, одновременно идя на кухню, начала смотреть расписание на сегодня. Параллельно, быстро достав из холодильника пару яиц и немного колбасы, девушка приготовила себе яичницу, которую и съела, просматривая утренние новости. Прочитав про очередной обнаруженный артефакт «древних», Лена тяжело вздохнула. В детстве она ими грезила, мечтала стать «искательницей», но потом энтузиазм сошел на нет, ведь всё эти артефакты были мертвым грузом, так как, несмотря на все попытки ученых разгадать принцип их работы, они оказались тщетными. Артефакты просто отказывались работать, и даже замена источников энергии не помогала их запустить. Ученые даже не были уверены, что работа была произведена правильно, ведь то, что они называли источниками энергии, могло быть чем угодно. А разница в технологиях была столь велика, что использовать их для прорыва в современной науке удалось лишь несколько раз, да и то обогнав естественный рост максимум лет на пять-десять. Доев завтрак и закинув тарелку в раковину, Лена пошла собираться.

Спустя десять минут она уже покидала свою квартиру с небольшой сумкой через плечо. Закрыв дверь, она решила не дожидаться лифта и пройтись по лестнице. Добравшись до первого этажа, Северская встретила свою соседку по площадке Анастасию Ивановну, которая проверяла свою почту. Бабке уже исполнилось семьдесят лет, и была она вредной старухой, любившая поучать «неразумных» детей и «распущенную» молодежь с той энергией, которой могли позавидовать некоторые сорокалетние. Сама Лена относилась ко второй категории, а так как на старуху её глаза не оказывали никакого влияния, часто выслушивала в свой адрес много «приятных» монологов о её образе жизни. Вот и сейчас, пробежав, не поздоровавшись, мимо подслеповато щурившейся Ивановны, она услышала вслед невнятное бормотание, разбирать которое не пожелала.

Выйдя из дома и вытащив наушники из своей сумки, девушка, выбрав подходящую музыку, неспешной трусцой направилась в сторону института. Такие пробежки она старалась совершать регулярно, дабы поддерживать физическую форму, которую смогла создать за счёт особой программы тренировок. Быстро подстроившись под ритм музыки своего плей-листа, она почти ушла из реальности. Вернувшись в бренный мир на пару мгновений перед поворотом улицы, она решила срезать путь через переулки. Город был спокойным, да и встретить бандитов среди темных переулков гораздо сложнее, чем показывают в фильмах. А после событий трехлетней давности она обладала определенной репутацией среди местных криминальных элементов, хоть сама и старалась об этом не вспоминать. Однако она продолжала совершать вот такие прогулки будто в пику старым страхам и пытаясь что-то доказать самой себе.

Вот так и бегая между домами, построенными ещё лет так шестьдесят назад, она, не останавливаясь, пересекла очередную развилку. Почти не замечая ничего вокруг, её взгляд все же смог зацепиться за что-то в этом переулке.

Резко остановившись и вытащив наушники, она быстро вернулась назад, после чего аккуратно выглянула из-за угла. Зрелище, увиденное ею, оказалось просто отвратительным. Трое подростков, ученики класса девятого, явно сбежавшие с уроков, судя по рюкзакам и сумкам, зажали между собой и стенкой рыжую кошку с серыми полосками на лапах. Но была некоторая странность в этой ситуации, и это не возраст живодеров, такие личности могут обнаружиться как среди взрослых, так и детей. Странной была реакция кошки, которая не шипела, не выгибала спину и вообще никак не показывала агрессию. Но что-то в её ярко-зеленых, даже изумрудных глазах было такое, что заставило Лену напрячься, и, похоже, не только её. Однако, решив отложить выяснение своих чувств к кошке на более подходящий момент, она быстрым уверенным шагом направилась в сторону детей. Те так были увлечены своим делами, что даже не обратили внимания на нового участника событий. Поэтому, когда Лена со всего размаху отвесила пинка ближайшему подростку, только его вскрик и падение тела смогли привлечь их внимание. Повернувшись, один из них, зло сверкнув своими ультрамариновыми глазами, собрался что-то сказать, но, столкнувшись с «пламенем» Елены, вздрогнул и поперхнулся воздухом. Его дружок, стоявший рядом, также замер, как морская корова перед океаническим змеем. Третий, повернувшись и так и не встав с земли, с ужасом смотрел на Северскую. Лена отлично понимала, что с ними сейчас творится. Поэтому, подержав их так ещё несколько секунд, она прикрыла глаза, оставив лишь узкую щелку, после чего зло бросила: «Пошли вон отсюда». Подростки рванули прочь, как заправские спринтеры, не оборачиваясь и едва не теряя на ходу рюкзаки. Лена обрадовалась, что так всё быстро закончилось, ведь ребята были одеты в форму одной из самых престижной школы города, и кто знает, может, неподалеку была их охрана.

Дождавшись, когда шаги стихли, она открыла глаза в поисках виновницы происшествия, но так и не смогла обнаружить её. Решив, что кошка просто убежала, она снова включила музыку и вернулась обратно к развилке. Почувствовав взгляд в спину, Лена резко обернулась, но так и не смогла никого обнаружить, после чего, нервно дернув плечами, быстро побежала в сторону института. Поэтому Северская не увидела, как с одной из груды кирпичей, валявшихся этом переулке, спрыгнула кошка, на ходу меняя свою окраску, обретая привычный для неё цвет. Принюхавшись, кошка удовлетворенно кивнула и неспешным мягким шагом направилась вслед за убежавшей девушкой.

До института Лена смогла добраться через полчаса. Увидев же верхушки нескольких башенок их института, она начала понемногу замедляться, пока окончательно не перешла на шаг. Но, окончательно подстроившись под ритм музыки за время бега и действуя больше на автомате, она, повернув на аллею перед институтом, даже не заметила девушку, которая быстрым шагом приблизилась к ней и, обняв сбоку, легким движением направила не соображающую подругу в сторону входа, мимо которого она явно собиралась пройти. Северская вздрогнула и обернулась, на ходу вытаскивая наушники, к девушке, которая как раз собиралась щелкнуть её по носу. Рукой она быстро отвела пальцы подруги и сказала:

– Маш, блин, зачем пугать?

– А затем, чтобы некоторые наконец вернулись из мира музыки и начали смотреть по сторонам, а также обратили внимание на свою бедную и несчастную подругу, – горестно произнесла эта самая подруга, правда, лицо её выражало всё что угодно, кроме грусти. Наоборот, Мария, казалось, светилась изнутри, особенно это было заметно по волосам. Они и так были цвета вороного крыла, а теперь вдобавок почти блестели, ниспадая до середины спины. Немного помолчав по пути к зданию, она всё же спросила:

– Как лето провела?

Лена, посмотрев на подругу, поняла, что та хотела спросить что-то другое, но решила не торопить её. И начала рассказывать о поездке с родителями по пляжам СНР1 и по историческим местам времен эпохи Враждующих империй. Потом рассказывала о тамошней культуре, что оставалась уникальной, несмотря на большое количество иностранцев, которые ежегодно посещают эту страну. Рассказала о том, как мать подобрала там щенка и как потом долго уговаривала отца оставить его. И ведь уговорила, теперь у них в семье живет пес Укроп, названный так из-за его темно-зелёной шерсти. Единственное, о чём не сказала, – что почти всю поездку проходила в солнцезащитных очках, но так как их можно было носить не везде, была и обычная реакция людей на её появление.

Мария ничего не заметила, и они вместе продолжили идти ко входу в институт. Зайдя же внутрь, Лена обратила внимание на небольшую группку одногруппников, некоторые из которых смотрели на вошедшую пару. На саму Северскую смотрели с некоторой опаской и неприязнью. Ведь даже самой Марии потребовалось несколько месяцев и бесконечное упрямство, связанное с её инстинктом охотника по поиску и «захвату» интересных (странных) людей. Девушка усмехнулась, вспоминая первую встречу со своей будущей подругой.

Она, как всегда, сидела за задней партой аудитории и дожидалась начала пары. Внезапно к ней подошла черноволосая девушка с волосами до плеч и попыталась заглянуть в книгу, которую Лена тогда читала. Конечно, она вспылила, так как за годы привыкла к одиночеству, поэтому попытка заговорить и залезть в её дела вызвала закономерную вспышку раздражения. Реакция была рефлекторной, и Мария буквально поперхнулась воздухом под злым взглядом «горящих» глаз. Тогда тот разговор на этом и закончился. Но если любой другой просто постарался бы забить на страшную сокурсницу, то Тихонова продолжила попытки сближения с Леной. Спустя три месяца ей наконец удалось сломать лед отчуждения, а ещё полгода они стали хорошими подругами. Однако Лене было все ещё сложно общаться с другими людьми, а им – с ней. Вот и теперь, дабы не заставлять Марию выбирать между собой и друзьями, она первая высвободила руку и легонько подтолкнула подругу в сторону сокурсников. Та лишь благодарно кивнула и быстро направилась к своим.

День прошел скучно и однообразно. Преподаватели, согласно заведенным традициям, больше рассказывали о своих предметах и организации учебного процесса, чем реально что-то говорили о своей дисциплине, поэтому пары, хоть и были скучными, закончились весьма быстро. У самого выхода её перехватила Мария и спросила, не позволяя ей уйти:

– Лена, хватит быть занудой. Пойдём сегодня отметим в «Вердия» начало учебного года!

Но, посмотрев ещё раз на толпу однокурсников, Лена с некоторым сожалением ответила:

– Извини, не получится. Шеф ещё неделю назад сказал явиться перед его ясные очи, у него какое-то важное дело.

Мария явно была недовольна таким поворотом, но знала, как важна эта работа для подруги, поэтому промолчала, чтобы не расстраивать её. Другие присутствующие вздохнули с облегчением. Они уже перестали ненавидеть странную сероглазку, но принять её в свой круг, несмотря на все действия Тихоновой, были не готовы. Помахав им рукой, девушка быстрым шагом направилась в сторону автобусной остановки. Родители предлагали ей купить машину, но Лена всё никак не находила время, что пойти на водительские курсы, а без них транспорт был бы бесполезен.

Спустя полчаса добравшись до ресторана «Картелия», она быстро обошла здание сзади. Там, подойдя к служебному входу, она приложила карточку-пропуск к панели, после чего прошла внутрь. Как всегда, проходя мимо холодильных камер, она заметила их сотрудника Жака, который как раз выносил какие продукты. Увидев её, он вздрогнул и постарался скрыться из поля зрения девушки, даже если для него это означало зайти обратно внутрь морозильника. Сама Лена даже не обратила на это внимания. Ещё при приеме на работу её шеф Дереков сказал, смотря прямо ей в глаза: «Твой взгляд – отличный аргумент в любых спорах, и если будешь хорошо работать, далеко пойдешь». Он не обманул. Спустя год она доросла до помощника менеджера смены и последние пару месяцев активно готовилась к повышению. Обязанностей было много, как и завистников, но Лена не жаловалась, ведь зарплата в размере ста восьмидесяти киртасов позволяла не только оплачивать коммунальные и обычные расходы, но и тратиться на некоторые приятные слабости.

Быстро пройдя в раздевалку, она переоделась и покинула её, на ходу завязывая галстук, направляясь в сторону общей комнаты, где собиралась дождаться начала смены, когда её перехватила одна из сотрудниц. От неё она узнала, что ей приказано явиться на ковер к директору. Это, конечно, было сказано другими словами, но смысл были именно таким. Поэтому, пожав плечами, Лена направилась на третий этаж их заведения, где, собственно, и находился кабинет их директора Ланселота Дерекова. Поднявшись, девушка прошла до конца коридора и остановилась перед крепкой дубовой дверью. Лена точно знала, что она дополнительно усилена металлическими пластинами, а петли сделаны из какого-то особого сплава. Ходили слухи, что в прошлом директор Ланс был военным и теперь страдает легкой формой паранойи.

«Ну, или не совсем легкой», – усмехнулась Лена, входя через двадцатисантиметровую дверь, предварительно постучавшись в чуть приоткрытую створку и получив разрешение войти. Зайдя в кабинет, она присела в небольшое кресло перед столом начальства. Все знали, что, когда Ланс занимается бумагами, его не стоит отвлекать ни в коем случае. Осматривая кабинет, она обратила внимание, что количество различного экзотического оружия снова увеличилось и окончательно заполнило шкаф. Также девушка обратила внимание, что Ланс сменил стол на более роскошный. Ходили слухи, что предыдущий стол он разбил об голову одного из своих конкурентов, пришедшего совершать рейдерский захват. Переведя взгляд на самого директора, девушка также обратила внимание на то, что кареглазый Дереков, кажется, стал ещё более внушительным, а белые волосы, которые и так не были длинными, оказались подстрижены очень коротким ежиком.

Спустя несколько минут директор оторвал свой взгляд от документов и отложил последний немного в сторону. Несколько мгновений он всматривался в лицо своей подчинённой, после чего спросил: