– Ужас, объявший северные моря, является ключом к победе!
– Он бредит! – закричали испуганные торговки. – Искорка, уведи его отсюда!
Не обращая внимания на поднявшийся ропот, и, вероятно, даже не слыша его, чародей продолжал:
– Давний спор трёх правителей завершит тот, в чьих руках окажется четвёртый. Он один сильнее всех остальных!
– Чародей говорит о трёх государях! – зашептали те, кто был подогадливее.
– Это не просто бред. Это пророчество! – сообразил кто-то.
Искра тоже кое-что поняла: причина не в зное. Причина – в предсказательном снадобье. Оно так действует. Отец много его вдохнул.
Старика стали слушать внимательнее. Не каждый день случаются настоящие прорицания! Однако силы уже покидали волшебника. Дребезжащим металлическим голосом он завершил:
– Имя четвёртого властелина – Кошмар Акара! Среди трёх королей верх возьмёт тот, кто подчинит себе Змея!
Сказав это, маг тяжело опустился на землю. Люди робко толпились на почтительном расстоянии. При этом не все оказались напуганы. Ушлые купцы негромко переговаривались, обсуждая, что за такие сведения щедро заплатят. Кто-то засобирался в Гербортию, кто-то в Альварию, а кто-то – сразу в обе страны. Чуть поодаль, не привлекая лишнего внимания, поглаживал по морде гнедую лошадь неизвестный человек в серебряном капюшоне. Он аккуратно записал все случившееся в пергаментную тетрадь.
Народ уже собрался расходиться, но неожиданно чародей снова заговорил:
– То, что способно дать власть над Кошмаром Акара, искать надо не там, где соль, а там, где иглы… Не слева, а справа, не в конце, а в начале. И находится это в лапах…
Тут слова оборвались, старик вскрикнул, закатил глаза и окончательно лишился чувств. Дюжий бритоголовый торговец подскочил к неподвижному волшебнику и начал его трясти:
– В чьих? В чьих лапах?! Дракона? Чудовища? Отвечай! Ну!
Однако кудесник не приходил в себя. Неизвестный в серебряном капюшоне усмехнулся и молча взобрался в седло.
Глава 2. Гонец в серебряном капюшоне
– Исключили? – сокрушённо выдохнул Силыня, опираясь широкими ладонями о дубовый стол.
– Исключили! – с горечью повторил Доляслав, виновато смотря на отца.
В горнице было светло и чисто. Солнечные лучи, проникавшие сквозь окошки, сверкали на остроконечных шлемах и клинках, украшавших комнату отставного дружинника. Круглые, треугольные и каплевидные щиты с различными гербами, добытые в боях и развешанные по стенам, составляли особую гордость хозяина. Силыне перевалило за пятьдесят. Войны остались в прошлом. Однако, несмотря на возраст, он всё ещё был могуч, как медведь, легко завязывал в узел подковы, и самая тяжёлая ноша, которую не смогли бы поднять четверо мужчин, не сгибала его. А вот простые слова согнули.
– Но, может, ещё есть шанс что-нибудь предпринять? – Силыня, кажется, и сам не верил в возможность этого. – Беги во дворец! Падай в ноги, умоляй! Проси Премилу!
– Бесполезно, – махнул рукой Доляслав, – решение принято. Принято князем. Он своего мнения не изменит.
Силыня замолчал и мрачно задумался. Что же делать с таким бесчестьем?
– Ты говорил с Бориполком?
– Да. Воевода был немногословен. Он понимает, что в случившемся нет злого умысла, однако после такого я не имею права оставаться в дружине. Ведь это значит подвергать опасности князя.
– И он прав! – сурово сказал отец. – Доляслав, как тебя угораздило? Ты же был лучший, первый дружинник! И всё пошло прахом! А главное из-за чего?! Из-за пустяка!
Действительно, Доляслав сам не понимал, как так вышло. Достигнув совершеннолетия, он, по фамильной традиции, пошёл служить ладгородскому князю Велимиру. Служба в дружине складывалась для молодого человека на редкость удачно. Он не только прекрасно владел оружием и ездил верхом, но оказался также умён, красноречив и любезен. На пирах и воинских состязаниях Доляслав неизменно показывал себя с лучшей стороны. И вскоре заслужил доверие начальства, а впоследствии – самого государя. Меньше, чем через год, он стал считаться первым дружинником и лучшим мечом княжества. Блестящие перспективы открывались впереди. Но несколько дней назад случилось досадное происшествие, перечеркнувшее все былые заслуги.
…Как всегда, в начале весны князь Велимир возвращался в Ладгород с ежегодного объезда владений. В зимние месяцы вместе с дружиной он посещал подвластные селения, смотрел, как живут подданные, вершил суд, а главное – проверял, хорошо ли выполняют свои обязанности посадники и воеводы.
В этот раз государь закончил осмотр княжества на южной границе, у Бурых топей. Трясина служила естественной защитой от Гербортии, и Велимир уделял особое внимание сторожевым постам, расположенным по краю болот. Оттуда князь направился на север – домой.
Отряд двигался вдоль русла Нарятны – не самой большой и не самой глубокой реки в Ладгородье. Вольша, на которой стоит Ладгород, намного шире. А уж великая река Кимесень превосходит их обе! Но Кимесень протекает на дальней восточной окраине Дикого леса, то есть почти за пределами княжества.
Места вдоль Нарятны довольно красивы. Низкие берега поросли берёзами и ивами. Попадаются среди них и сосны. И чем дальше к северу, тем больше становится хвойных деревьев, темнее и гуще – лес. В чаще в изобилии водятся звери: редкого меха белки, быстрые олени, осторожные барсуки. Встречаются и огромные медведи, и свирепые волки, и кое-кто ещё – поопаснее.
Поговаривают, что в дебрях скрываются разбойники. Скорее всего, это правда. А вот рассказам крестьянок про тёмных лесных людей вряд ли стоит верить. Хотя…
Но князю с дружиной нечего опасаться! Лихо подстерегает одинокого путника, без защиты пробирающегося по бездорожью. Какого-нибудь незадачливого купца, не имеющего денег нанять охрану, или крестьянина-дровосека на старой кобыле. Таких леса и болота не выпустят, погубят и изведут. Но кто осмелиться угрожать ладгородскому государю и его многочисленным воинам, с ног до головы облачённым в сталь?
Тем не менее, становясь на ночлег, оставляли дозорного. В один из дней эта роль выпала Доляславу.
Лагерь разбили на широкой поляне. Неподалёку в сумерках шумела река, на небе загорались первые звёзды, от костров вкусно пахло готовящимся ужином. Дружинники, выпив мёда, затянули песню.
Доляслав сидел на земле, привалившись к мощному ясеню. Копьё он положил рядом и расстегнул ремешок шлема. Однако это была единственная поблажка: доспехов часовой не снимал.
Внезапно послышался шорох. Доляслав тотчас вскочил, готовый поднять тревогу. Сердце забилось быстрей. Боковым зрением он заметил приближающуюся тень, резко обернулся… Но это оказался всего лишь его товарищ – дружинник Буремир.
– Убери копье, – улыбаясь, промолвил тот. Глаза цвета сумеречной листвы весело смотрели на острие, нацеленное в грудь. – Ты, верно, решил, что тёмные из лесу явились? – Буремир засмеялся.
Доляслав опустил оружие.
– Я подумал, может, волк или медведь… – смутившись, проговорил он.
Они поступили на службу едва ли не в один день и за время похода сдружились. Буремир обладал весёлым нравом и не хуже Доляслава владел мечом. Иногда Доляслав даже задумывался: отчего он, а не Буремир назначен первым дружинником?
– Брось! Какой волк или медведь отважится напасть на такую толпу народа? Звери сами от нас разбегаются! А что касается разбойников, так они не сошли с ума, чтобы грабить князя. С них достаточно таскать кур с маленьких хуторов.
Буремир опять рассмеялся.
– Есть, конечно, ещё тёмные лесные люди, – продолжал он, понизив голос. – Дикие и таинственные. Наводящие страх на девиц и детей в деревнях. Рассказывают, что они поклоняются лешим, а, может, сами ими являются. В общем, разное говорят… Только не думаю я, чтобы они к нам пожаловали.
– Пожалуют или нет – караулить надо! – отрезал Доляслав.
– Да никто не спорит! – кивнул Буремир. – Я, собственно, для чего подошёл… У меня день рожденья. Я всех угощаю. Выпей и ты за моё здоровье!
Только сейчас Доляслав заметил в руках товарища чарку с вином. Пряный аромат соблазнительно щекотал ноздри. Отчего бы не выпить?
– Давай! – согласился он. – Но немного. Мне ещё до утра сторожить.
Терпкое вино приятно освежило. Сделав несколько глотков, Доляслав поблагодарил приятеля и, вновь привалившись к дереву, стал пристально всматриваться в сгущающуюся темноту.
Что там за стволами, исчезающими в сумраке? Доляславу представлялись лесные люди. Тёмные… Он воображал их то бесплотными духами зелёного цвета, выплывающими из нор под большими пнями, то дедами, осыпанными сухими листьями, с проросшими сквозь кожу опятами. Доляслав вспоминал, что в народе рассказывают, будто они – оборотни. И тотчас видел, как рысь или волк становится неведомым существом. Где-то, затерянная в глухомани, мерещилась ему целая лесная деревня. Там имелся свой знахарь и кузнец и совершались странные неведомые обряды. Мысль устремилась разгадывать тайны, воображение разыгралось…
Неожиданно на Доляслава вылили ушат холодной воды.
