Ведьмин подарочек. Цена красоты

Пролог

– И что мы теперь будем делать? – спросила я, растерянно глядя на Чернокрыла.

Он окинул меня хмурым взглядом.

– Для начала тебя приодеть нужно. Или так и собираешься в халате по лесам разгуливать? Здесь недалеко городишко какой-то – я вчера пролетал над ним, приметил. Подберемся к нему поближе, ты где-нибудь спрячешься, а я попытаюсь одежкой для тебя разжиться.

– Как ты себе это представляешь? Может, давай я схожу? У меня вон что есть, – я вытянула руку и растопырила пальцы, демонстрируя золотой перстень с сапфиром. – Продам его. Можно будет и одежду купить, и комнату в гостинице снять.

– Все это прекрасно, Медвяна, но не забывай, что на тебе пеньюар и тапочки. Поправь, если ошибаюсь, но сдается мне, девица, одетая в один лишь халат, идущая закладывать кольцо, выглядит крайне подозрительно. Вот приоденешься, тогда и пойдешь кольцо продавать и комнату снимать.

– Ты прав, – упавшим голосом согласилась я. – Но ты?.. Как раздобудешь одежду ты?

– Ну развешивают же люди на улице белье сушиться. Позаимствую у них что-нибудь для тебя.

Воровать нехорошо, но другого выхода у нас все равно нету…

– Ладно… Спасибо!

– Сочтемся, – отмахнулся Чернокрыл.

– Ну что, полетели?

– А у тебя что, крылышки прорезались? – придирчиво осмотрев меня со всех сторон, ехидно осведомилась летучая нечисть.

– Не смешно! Ты же можешь превратиться в настоящего огромного дракона и понести меня на себе!

Чернокрыл только крыльями развел.

– Увы, Медвяна, не могу.

– Как это?! А недавно ты что делал?

– Превращался в настоящего огромного дракона, – покладисто согласился он. – Но я не контролировал это превращение, оно само как-то произошло. А теперь вот не могу. Я уже пробовал, пока ты спала.

Вот это номер! А я так рассчитывала на него! Огромный и страшный ручной дракон – это вам не маленький карманный дракончик. С огромным ручным драконом вся эта ситуация не казалась такой ужасной. Хочешь – лети, куда тебе надо. Лететь никуда не надо? Вражин огнем жги. Кстати…

– А что стало с Грильдой? Она сгорела? Умерла?

– Нет, – помрачнел Чернокрыл. – Не сгорела и не умерла. Дракон ведь ее рук дело. Создание не может погубить своего создателя.

– Ох! Жалость-то какая! Это, получается, она нас искать будет?!

– Непременно будет. А когда найдет – убьет. Предательство Грильда не простит ни тебе, ни мне.

Покровители всего сущего!

На помощь огромного и страшного дракона рассчитывать не приходится.

Грильда сама не умерла, но будет искать нас, чтобы умертвить.

И что нам с этим делать? Разве от ведьмы скроешься?

– Не вешай нос, Медвяна. Мы еще поживем!

– Сомневаюсь что-то.

– А ты не сомневайся! Все, хватит киснуть, двинули к городу.

– А мы хоть где? В Алейдане?

– Не совсем, – виновато потупился Чернокрыл. – Мы в Мариэдне. Я вчера маленько скорость не рассчитал…

В Мариэдне! Подумать только! В той самой Мариэдне, откуда я и прибыла в Алейдан по легенде Грильды. С ума сойти можно!

Я нервно захихикала, потом и вовсе разошлась на всю катушку и повалилась на траву, хохоча во все горло. По щекам у меня катились слезы. Настоящая истерика!

Чернокрыл сидел рядом и терпеливо ждал, пока я успокоюсь.

– Ладно, пойдем, что ли, – отсмеявшись и вытирая слезы, я встала с травы, собираясь выдвигаться в путь.

– Знаешь, что, Медвянчик, я тут подумал: ты меня лучше здесь подожди. Так оно быстрее и безопаснее будет. Я-то полечу, а тебе ножками топать. Да и мало ли, встретим кого по дороге. Или вдруг укрыться негде будет возле города. А тут лес, никого. Согласна?

Подумав, я кивнула. Это было разумное предложение. Правда вот одной оставаться мне было страшновато, но с Чернокрылом безопаснее не будет – как меня сможет защитить дракончик размером с летучую мышь, не умеющий даже огнем плеваться?

Чернокрыл словно мысли мои подслушал.

– Да ты не бойся, ты же все еще ведьма, колдовать пока можешь.

– Как это?! – вскинулась я, донельзя удивленная. – Я же отреклась от Грильды и всего, что от нее исходит.

– Верно. Но сила колдовская в один миг не рассеивается, будет потихоньку тебя покидать. Что-то сложное и глобальное ты, конечно, сотворить уже не сможешь, а по мелочам – легко. Пятки врагу там подпалить или зайца себе на обед из лесу выманить.

– О! – я сразу воспрянула духом. – Это же меняет дело! А когда колдовская сила пропадет совсем?

– Понятия не имею, – пожал крыльями мой друг. – Я же не ведьма. Все, я полетел! Не дрейфь тут, скоро вернусь.

Я осталась одна. А не проверить ли мне потихонечку, что я еще могу как ведьма? Да нет, наверное, не стоит. Вдруг потрачу последние крохи силы и когда действительно нужно будет что-то наколдовать, будет уже не из чего.

Прислонившись к дереву, я стала смотреть на речушку, несущую свои воды куда-то вдаль. Поначалу меня пугал каждый шорох, каждый треск. Стоило услышать какой-нибудь подозрительный звук, как я тут же вскакивала с места и начинала судорожно озираться, выискивая неведомую опасность. Но время шло, ничего ужасного не происходило, и я расслабилась.

Так прошло часа два. Живот мой рассерженно ворчал, напоминая, что все сроки завтрака уже вышли, близится время обеда, а еды как не было, так и нет. Чернокрыл все не возвращался, и я начала беспокоиться – не случилось ли какой беды с моим маленьким другом? Но вскоре среди деревьев замелькали знакомые черные крылышки. Чернокрыл летел с трудом, таща в лапках какую-то желто-коричневую тряпку. Ох! Да это же одежда!

Подлетев, он сбросил мятый ком мне на руки, а сам свалился в траву, задрав кверху лапки и раскинув крылья.

– Уф, устал!

– Спасибо тебе, Чернокрылушка! – от всего сердца поблагодарила я друга и, зайдя за дерево, принялась переодеваться.

При ближайшем рассмотрении желто-коричневая тряпка оказалась желтым платьем с широкой юбкой до колен и коричневыми шароварами. Вещи были еще немного влажными, ну да ничего – здесь тепло, так что не замерзну. Высохнут на мне. Это всяко лучше, чем продолжать разгуливать в пеньюаре.

Неумело напялив непривычную одежду, я затянула кушак, пришитый к платью и сунула ноги в свои тапочки. Эх, жаль обуви нормальной нет. Вышла из-за дерева.

– Ну как? – неуверенно спросила я.

Чернокрыл, осмотрев меня с ног до головы, удовлетворенно кивнул.

– За местную сойдешь. Это, кстати, одежда простолюдинок. Знатные дамы не носят шаровар.

– Ну, мне-то в самый раз – в штанах путешествовать удобней.

– Ты кое-что упускаешь из виду, Медвяна.

– Что же?

– Завтра ты в эту одежду уже не влезешь, так что сегодня нужно будет успеть разжиться другим комплектиком – на несколько размеров больше.

Алгачий зад!!

Я как-то умудрилась совсем об этом забыть!

Настроение снова упало.

Прости-прощай, стройная фигурка…

– Ой, ну вот, опять двадцать пять! Да кончай ты уже хандрить, Медвяна! Твоя фигура – это последнее, что должно тебя сейчас заботить.

– Ладно, пошли, что ли, – уныло согласилась я.

Глава 1

Несколькими месяцами ранее.

– Гадкая неповоротливая девчонка! Из-за тебя мы не успели захватить пиратские сокровища!

– Из-за тебя мы постоянно последние!

– Да гнать ее надо!

– Уходи! Мы больше не будем с тобой играть!

– Толстуха!

– Уходи!!

Подушка моя была мокрой от слез. Я размазала по щекам соленую влагу. Это всего лишь сон! Сон-воспоминание… Только вот реальность ничуть не лучше!

Сколько себя помню, я всегда была полной. И это мягко сказано.

Поначалу – пухлый розовощекий младенец, которому все умилялись и трепали за круглые щечки. Этого периода своей жизни я, по понятным причинам, не помнила, но представить могла. Оказывается, это было счастливым временем – тогда моя излишняя пухлость могла лишь умилять и восхищать.

Я росла, как и прочие дети, вытягивалась, как они, но не худела. А все потому, что маменька и бабуля закармливали меня с младенчества. Сколько себя помню, в доме у нас всегда пахло сдобой, корицей, ванилью, бабуля постоянно хлопотала у плиты и духовки, готовя пудинги, плюшки, пироги, булочки. И это все – между готовкой основных блюд.

Мама моя работала в библиотеке, совмещая должности архивариуса и библиотекаря. На работу она уходила ранним утром, когда я еще спала, а возвращалась поздно вечером, так что бабуля мужественно взвалила на свои полные плечи заботу обо мне и доме. А чтобы ребенок был здоров и счастлив, по ее мнению, он должен быть хорошо накормлен, и не просто накормлен, а напичкан едой так, что и дышать было трудно. Такой ребенок и проблем не создает – вместо того, чтобы беситься, скакать и надоедать бесконечными вопросами, он просто тихонько полежит в своей кроватке. И не убьется, и всегда знаешь где его искать.

Бабуля не была злым или недалеким человеком, не любящим свою внучку, просто она была слишком уж замучена домашними делами, которые все были на ней, и недосуг ей было еще приглядывать за непоседливым ребенком и развлекать его.

Мама приходила с работы уставшая и измученная – работа архивариуса отнимала много сил, как физических, так и умственных, – но все же старалась не обойти меня вниманием. Расспрашивала, как прошел мой день, учила меня чтению, письму и счету, читала перед сном сказки.

Учиться я любила – ведь это было время, которое я проводила с мамой. Еще больше я любила слушать сказки из книг, которых у нас всегда был полон дом благодаря работе мамы в библиотеке. Прекрасные принцессы, благородные рыцари, огнедышащие драконы, замки, опасные приключения! Книги открывали передо мной целый мир – прекрасный, удивительный и волшебный! Не то что наша серенькая, скучная реальность…

Я упоенно предавалась мечтам, что однажды познакомлюсь с каким-нибудь симпатичным драконом, который по моей команде будет поджаривать для меня зефир и на котором я буду летать высоко-высоко в небе.

Позже, когда я подросла и уже сама читала книги, дракон мой превратился в прекрасного принца, галантного и нежного. Себя же я представляла прелестной белокурой принцессой. Но это было уже позже.

А пока я вступила в тот возраст, когда меня можно было безбоязненно отпускать из дому поиграть с соседской ребятней. И поначалу это было так здорово! У меня появились друзья! Я, до этого не знавшая никаких игр, с упоением предавалась детским забавам. Но вскоре выяснилось, что я слишком толстая и неповоротливая и не поспеваю за прыткой ребятней. С завистью смотрела я на тоненьких голенастых девчонок и худых, но крепких мальчишек. Как же много они умели! Как быстро бегали, ловко лазили по деревьям, а то и крышам домов, выбираясь на них через чердак! Ужами скользили они в узкие лазы, оконца, норы, исследуя все, что попадалось у них на пути.

Я же, пробежав несколько шагов, останавливалась, судорожно хватая ртом воздух и тщетно пытаясь отдышаться. Лазать по крышам и деревьям для меня было также невозможно как попасть, скажем, на Луну. Я уже не говорю про все эти норы и лазы, в которые мое толстое, рыхлое тело никак не хотело помещаться.

Сунувшись как-то раз в пустую широкую трубу, в которой мы собирались устроить разбойничье логово, я безнадежно застряла – и ни назад, ни вперед. С улюлюканьем, насмешками и хохотом товарищи по играм еле выволокли меня из злополучного отверстия, оказавшегося для меня слишком узким. Этот короткий, но такой мучительный для ребенка эпизод из моей жизни долго еще преследовал меня в кошмарах.

А вскоре после этого ребятня и вовсе прогнала меня из своей компании, и я с головой ушла в книги. Только там, в этих выдуманных мирах, я чувствовала себя счастливой. Только они придавали смысл и раскрашивали яркими красками серую и тоскливую жизнь. В то время моим лучшим и единственным другом был выдуманный дракон Огнедыш.

А время между тем неумолимо шло вперед и вот мне уже исполнилось девять лет. Я пошла в школу.

В нарядной форме все девочки были такими красивыми! И не мудрено: приталенное темно-зеленое платье, белый кружевной воротничок и такой же фартучек полукруглой формы, завязанный сзади большим бантом. Волосы, стянутые белыми лентами в высокие хвосты. Рюкзачки для учебников и тетрадей, расшитые бисерными цветами.

Мальчики же могли похвастаться отглаженными коричневыми брючками, белоснежными рубашками, бархатными темно-зелеными жилетками и строгими кожаными портфельчиками.

Красивыми были все! Все, кроме меня…

Платье, сшитое на заказ, ибо такого большого размера на столь небольшой рост найти было невозможно, сидело хорошо. Если что-то вообще может хорошо сидеть на такой фигуре.

Жирные плечи и руки, объемистый живот, бока со складками, широкая спина, плавно переходящая в необъятный зад, минуя талию (которой у меня отродясь не водилось), толстые ноги-тумбы. И над всем этим, словно в насмешку, колышется роскошный хвост темных волос. Да, если у меня и было что-то красивое, так это волосы – пышные кудри, блестящие и густые. Вот только стянутые в хвост, они открывали широкое дряблое и прыщавое лицо с толстыми красными щеками, промеж которых утопал маленький носик, и двумя внушительными подбородками. Довершали эту «ослепительную» наружность маленькие серенькие невыразительные глазки.

После первого школьного дня я долго проплакала в подушку. Как ни странно, но до этого я особо не задумывалась о том, как я выгляжу. Да, моя наружность доставляла мне неудобства. Да, я расстраивалась, что дети прогнали меня из своей компании, потому что я толстая и неуклюжая и не поспеваю за ними.

Но именно в плане красиво-некрасиво я себя никогда не рассматривала. А теперь… Я видела прелестных девочек, моих ровесниц, похожих на куколок в витрине нарядного магазина. Видела симпатичных мальчиков, с интересом и восхищением глядящих на этих девочек. И видела, как все эти дети, и мальчики, и девочки смотрели на меня! И неудивительно! Вероятно, я выглядела как бегемот, по какой-то нелепой случайности попавший в стадо изящных антилоп.

И потянулись безрадостные школьные будни.

Меня дразнили. Со мной за партой никто не хотел сидеть. Со мной не хотели играть. Я становилась нужной только в дни контрольных и диктантов, когда многие нерадивые одноклассники норовили списать у меня. Да, училась я хорошо, потому что хотела быть первой хоть в чем-то. И невзирая на травлю, у меня это получалось. И я всегда была готова поделиться своими работами с товарищами по учебе – и просто по доброте душевной, и надеясь, что тогда одноклассники будут лучше ко мне относиться.

Тщетная надежда! Я была изгоем в школе на протяжении всех девяти лет обучения. В младших классах это было обидно и больно. Но в старших, когда мы подросли и начали активно интересоваться противоположным полом, стало обиднее и больнее во сто крат!

Стоило какому-нибудь мальчику приглянуться мне, как это тут же замечали другие девчонки и поднимали меня на смех! На что, мол, тебе надеяться, иди лучше пряник съешь!

Если же мою симпатию замечал сам объект моих воздыханий, то он либо брезгливо морщился и всячески пытался задеть меня и обидеть, либо попросту игнорировал.

Время шло, а я оставалась все такой же непомерно полной. Я ничего не могла с этим поделать! Физические упражнения мне давались с превеликим трудом и уже после трех приседаний я чувствовала жуткую усталость и хрипела как загнанная лошадь. Есть поменьше тоже не получалось – растянутый, годами приучаемый к обильному питанию, желудок никак не хотел мириться с маленькими порциями, которыми я пыталась себя ограничивать, мозг же, привыкший получать удовольствие от еды, активно бунтовал. Я не выдерживала и трех дней, срывалась и снова начинала объедаться. Мне очень хотелось похудеть, стать привлекательной для противоположного пола, да и просто для себя, но дальше желания дело у меня не шло. Я ругала себя последними словами за лень, отсутствие воли, потакание слабостям… и шла заедать расстройство очередным пирожком или пирожным.

Смотреть на влюбленные парочки, держащиеся за руки и обменивающиеся счастливыми улыбками, было невыносимо!

– Зачем, ну зачем вы так раскормили меня?! – рыдала я дома, упрекая маменьку и бабулю в своей излишней полноте. – На меня же ни один мальчик смотреть не хочет, девчонки смеются! Так и буду одна всю жизнь!

– Медвяночка, – вкрадчиво говорила бабуля (да-да, мне и имя при рождении дали подходящее – Медвяна! Как будто знали, во что я превращусь!) – Деточка, разве дело во внешности? Вон, маменька твоя и худая, и пригожая, да только бросил ее твой папашка непутевый, не помогла красота-то.

Мама при этих словах сердито хмурилась, но молчала. Замолкала и я, как и всегда при упоминании моего отца. Я не хотела ничего знать о человеке, бросившем свою беременную жену, как не хотела и называть его «папой». Не отец он мне!

Вот тогда-то и начались мои мечты о прекрасном принце и о себе в образе белокурой красавицы. Я бредила этим во сне и наяву, упоенно придумывая различные приключения, опасные происшествия, злых колдунов и чудовищ, от которых меня неизменно спасал мой принц. Заканчивалось все, конечно же, свадьбой. Эти мечты делали меня почти счастливой.

О, если бы только можно было не возвращаться в свою серую, беспросветную жизнь!

Выходные дни, свободные от посещения школы, я предпочитала проводить так: запасалась в библиотеке очередным любовным романом, повествующем о прекрасных девах и храбрых рыцарях, набирала на кухне вкусной еды столько, что ломился поднос, уходила в свою комнату, отгораживалась от всего мира своим розовым балдахином и набрасывалась на книгу и еду, пока и от той, и от другой не оставалось одних воспоминаний. Потом же, лежа на кровати, наслаждалась мечтами, представляя себя героиней только что прочитанного романа. Съеденное угощение тоже время зря не теряло, усиленно откладываясь все новыми складками на моих боках.

Не знаю, сколько бы все это продолжалось и как вообще сложилась бы моя жизнь, если бы не одно событие.

Шел последний год моего пребывания в школе.

Я была уже давно влюблена в Патрика, первого красавчика нашего класса. Именно его я представляла в своих мечтах моим прекрасным принцем. Любовь свою я тщательно скрывала, памятуя о насмешках и презрении одноклассников. Но шила в мешке не утаить.

Однажды на переменке ко мне подошли Мирта, Амалея и Герта, мои одноклассницы.

– Послушай, Медвяна, – подступилась Мирта. – Тебе вроде Патрик нравится, да?

Амалея с Гертой захихикали, но Мирта так зыркнула на них зелеными глазищами, что те вмиг замолкли.

Удивленно и встревоженно смотрела я на зеленоглазую красавицу. Что ей от меня надо? Заметила-таки, что Патрик мне нравится, змеюка! Ну так что с того?!

– Ничего подобного, – напустив на себя равнодушный вид, протянула я и собралась отойти подальше. Да не тут-то было! Герта и Амалея решительно преградили мне путь.

– Да ты не уходи, Медвяна, – сахарным голоском пропела Мирта и тронула меня за руку. – Я, может, помочь хочу.

Помочь?! Она? Мне? Я бы рассмеялась, если осмелилась. Но годы травли и насмешек не прошли даром – я лишь молча стояла и понуро глядела себе под ноги.

– Средство я знаю, которое поможет тебе похудеть, – заговорщицким тоном зашептала мне Мирта в самое ухо.

– И ты прямо вот возьмешь и поделишься со мной этим чудо-средством? – не сдержавшись, скептически спросила я – уж больно нелепо это звучало!

Нет никаких чудо-средств, а если бы и были, не стала бы Мирта, вечно шпыняющая и насмехающаяся над толстушкой Медвяной, делиться с ней этим чудом!

– Стыдно мне стало, – опустив голову, чуть слышно прошептала красавица. – Совестно за все эти годы, что я издевалась над тобой. Скоро мы школу закончим, разойдемся в разные стороны, а на душе у меня этот камень останется. Не хочу так!

Не веря своим ушам, я изумленно смотрела на Мирту. Неужели не врет?! Вид-то у нее и впрямь виноватый и глядит на меня такими честными глазищами… Но нет, не совсем же я дурочка, чтобы на такое повестись! Впрочем, можно сделать вид, что поверила и послушать, что там за чудо-средство…

– Веришь мне? – красавица испытующе заглянула мне в глаза.

Я лишь плечами пожала неопределенно. И сама, мол, не знаю, верю или нет.

Мирта подошла еще ближе и, воровато оглядываясь по сторонам, затараторила:

– Ведьмин лес знаешь? Знаешь ведь? Так вот, растет там трава, горимечка душистая, мало кто о ней знает, а кто знает – молчит. Но я вот расскажу. Тебе расскажу. Чтобы вину свою загладить. Так вот. Если сорвать эту травку при полной луне и сразу же в кипяток бросить, чай заварить и выпить, то все недостатки телесные сразу же уйдут. Тот, у кого нос кривой был, к примеру, обретет взамен него красивый носик, у кого волосы редкие – станет обладателем роскошной шевелюры. Ну а ты… ты… понимаешь?

Глава 2

Я ворочалась в постели, усердно пяля глаза в темноту. Сон не шел. Да и о каком сне могла идти речь?!

Мирта раздразнила, растревожила меня своим рассказом. И ведь веры-то ей не было никакой, этой смазливой мерзавке, издевавшейся надо мной на протяжении почти девяти лет! А тут вдруг раскаялась она, ага! Вину свою загладить решила, конечно!

Ну а вдруг все же…

Крохотный червячок сомнения неустанно грыз меня, подтачивая решимость не придавать значения словам Мирты. Ведь, если подумать, какая ей в том выгода, что я поверю и потащусь в Ведьмин лес?! Даже если эта горимечка существует только в миртином воображении, и я вернусь из лесу несолоно хлебавши, о моем дурацком ночном походе все равно никто не узнает. Ведь не будут же Мирта и ее подружки меня ночами караулить!

Я фыркнула, представив себе Мирту, притаившуюся в темном переулке у нашего дома и терпеливо поджидающую, когда я соберусь идти в лес. Бред же!

А значит, можно потихонечку сходить в этот лес и попытаться найти эту самую горимечку. В любом случае, я ничего не теряю. А вот приобрести могу… Ведь если я стану стройной, то Патрик посмотрит на меня совсем другими глазами… Ах, ну что плохого, если я потихонечку схожу в этот лес? Я просто хочу стать красивой, хочу, чтобы меня любили!

Вдруг Мирта действительно раскаивается и сказала мне правду?! Ведь есть же другие травы с необычными свойствами, так может и горимечка эта существует?!

Вскочив с кровати, я подбежала к окну. Отдернула плотную штору.

Полнолуние! Сегодня! Если не пойду сейчас, потом придется ждать месяц!

Я лихорадочно заметалась по комнате, разыскивая в темноте чулки, платье, плащ. Зажигать лампу я поостереглась, опасаясь, что полоска света под дверью может привлечь ко мне любопытствующую бабулю, страдающую бессонницей.

Кое-как одевшись, я нерешительно остановилась возле двери. Ведьмин лес… Дурная о нем ходит слава, без нужды туда никто не сунется. Хоть и идет через него короткая дорога в Листоварну, все предпочитают более длинный путь, идущий в обход леса. Вряд ли, конечно, кто-то верит, что в лесу том обитает ведьма, хоть и ходят упорно слухи такие, но ведь и сторонятся Ведьминого леса неспроста… А уж пойти туда ночью…

Что же мне делать?

Перед глазами возникло красивое лицо Патрика, презрительно и недоуменно щурившегося на меня, словно он пытается понять, как такое чучело может ходить по одной с ним земле. Вспомнились насмешки и злые выходки одноклассников.

Я пойду! Лучше уж сгинуть в том лесу, чем продолжать влачить свое жалкое существование в опротивевшем грузном теле!

Тихонько приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Пусто. На цыпочках прокралась мимо дверей маминой и бабулиной опочивален и шмыгнула в кухню. Там взяла маленькую кастрюльку, чтобы было где чай заварить, ложку, огниво, набрала во фляжку воды. Сложила свои нехитрые пожитки в полотняную сумку, перекинула ее через плечо и тихонько вышла из дома, не забыв прихватить с собой фонарь.

Страшно-то как! Никогда еще я не была на улице ночью! Колышущиеся тени от качающихся на ветру фонарей были словно живые, а темнота в тех местах, куда не дотягивался свет фонарей, казалась населенной: мне так и чудились в ней какие-то извивающиеся клубки. Проклиная свое не в меру богатое воображение, я еле нашла в себе силы оторваться от родной двери и ступить в этот ночной незнакомый мне мир.

Пугливо оглядываясь на малейший шорох, я быстро шла по улицам нашего городка. Давно уже мне не приходилось ходить так быстро, было тяжело, я и дышала уже с трудом, а толстые ноги со слабыми мышцами еле справлялись с заданным темпом. Но страх подгонял меня. Страх и решимость не отступать. Плащ колыхался в такт шагам вокруг моей необъятной фигуры.

В этот поздний час прохожих на улицах практически не было. Я только встретила припозднившуюся парочку, спешащую куда-то, да пару забулдыг, шатающихся от одного края тротуара к другому. Никто из них не обратил на меня внимания.