Те, с которыми я… Александр Абдулов

© Соловьев С.А., 2017

© Государственный центральный музей кино. Фото, 2017

© ООО ТД «Белый город», дизайн обложки и макет, 2017

От издательства

Мы не случайно начали этот большой проект в 2016 году, объявленном президентом Российской Федерации Годом российского кино. Золотой фонд советского и российского кино является одним из ключевых пластов в нашей истории и культуре. Даже в тяжелые для России времена, в военный период или в сложные годы перестройки, великие артисты, режиссеры, сценаристы, писатели и художники – деятели культуры, которыми так богата наша большая страна, продолжали создавать свои произведения, творить на благо нашей страны.

Коллектив издательства заинтересован в том, чтобы и современная аудитория, и наше будущее поколение могли бы знакомиться с жизнью и творчеством великих людей, которые внесли свой весомый вклад в русскую культуру и искусство.

Одним из ярких представителей кинематографических деятелей является Сергей Александрович Соловьев – не только выдающийся сценарист и кинорежиссер, фильмы которого стали классикой отечественного экрана, но и яркий просветитель-телеведущий, вдумчивый педагог. Наконец, он еще и самобытный «кинематографический писатель», памятливый мемуарист. Его авторский цикл «Те, с которыми я…» для телеканала «Культура» создан с подкупающей искренностью, он пронизан трепетным отношением к выдающимся современникам, с которыми Сергея Соловьева сводила судьба на съемочной площадке и за ее пределами. Его словесные портреты выдающихся мастеров экрана лишены банальных черт, общеизвестных фактов, они согреты неповторимой личностной интонацией автора, который рассказывает о своих коллегах по искусству (в большинстве случаев они являются его друзьями) свободно, раскованно, иронично, но и нежно, с массой ярких деталей и подробностей, которые известны только ему.

На страницах каждой книги этого проекта мы старались передать живую речь Сергея Александровича, отрывки из его диалогов с героями передач, его мысли и воспоминания о моментах, проведенных вместе с ними. Книги написаны ярко и необычно, они как бы пронизаны голосами автора и его героев, погружают читателя в полноценную беседу.

Наши соотечественники за рубежом, которые по стечению различных обстоятельств находятся вдали от своей родины, также любят и помнят прекрасных артистов, на фильмах которых они выросли и которые пересматривают до сих пор. Мы уверены, что этот цикл книг будет востребован у наших соотечественников, у молодого поколения, проживающего в разных странах, которые (что вполне возможно) про некоторых деятелей культуры и искусства могут узнать впервые из этого проекта.

В следующих книгах серии будут представлены и другие яркие представители своей творческой профессии: Татьяна Друбич, Алексей Баталов, Михаил Жванецкий, Олег Янковский, Юрий Соломин, Исаак Шварц, Марлен Хуциев и многие-многие другие.

Мы надеемся, что эти блестяще написанные книги сохранят память обо всех ныне живущих и тех, кто, к сожалению, уже ушел в другой мир. Память об этих людях – наше бесценное духовное наследие и богатство.

Сергей Соловьев об Александре Абдулове

Саша Абдулов появился на артистическом горизонте города Москвы, да и потом всей России, да и потом всего Советского Союза, совершенно неожиданно. И появился как такая колоссальная летучая звезда, как метеорит. Все рассказывали друг другу легенды, даже когда его не видели. И мне рассказывали эти легенды, я их слышал: «Там в Ленкоме у Марка Захарова появился такой артист, мама дорогая!» – «А в чем мама дорогая?» – «Мама дорогая в том, что он круче чем Жерар Филипп!» Я говорю: «А в чем крутизна-то?» – «Крутизна? О-о-очень красивый, очень-очень. У нас таких артистов давным-давно не было. Красота невиданная, нетленная, невероятная. Очень прекрасен». Он правда был поразительно красив, поразительно эффектен, поразительно для тех лет, я даже скажу это смешное слово – гламурен. Он был гламурно красив. Именно в силу этого меня лично он совершенно не интересовал ни с какого боку. Равно как и Жерар Филип. Я так мог со стороны посмотреть и сказать: «Да, очень Фанфан и очень Тюльпан». Но лично мне ни Фанфан, ни Тюльпан были ни к чему. Меня как-то больше привлекал, скажем, Мишель Симон. Вот этот тип артистизма, когда невозможно отвести глаз ни от красоты, ни от уникума человеческой личности. Вот это на меня производило неизгладимое впечатление.

Кстати, опять-таки о французском кино. Шарль Азнавур у Трюффо совершенно невероятен в картине «Стреляйте в пианиста». Просто невероятен! Вот этот тип человека и мужчины был мне ужасно интересен.

И так мы, толкаясь вобщем-то в одной, не такой уж огромной, большой и необозримой среде, как артистическая среда города Москвы, провели в абсолютном равнодушии по отношению друг к другу, может быть, лет десять. Самое главное, ему были совершенно до лампочки все мои «Сто дней после детства» и какие-то «Спасатели». А мне были до фени все его Фанфаны-Тюльпаны. Бог с ним, думал я.

И сидели мы как-то в ресторане Дома кино. Артистическая среда города Москвы. Это был один из самых крутых эпицентров артистической среды города Москвы. Сидели мы с Сашей Кайдановским вечером и пили, извините, водку. По какому поводу? По поводу того, что Саша, на мой взгляд, сошел тогда с ума и сказал: «Я завязываю…» А Саша был выдающийся, потрясающий артист. «Я завязываю со всем этим выдающимся артистизмом, и буду я заниматься кинорежиссурой». Так сложились обстоятельства, что на самом деле Саша Кайдановский был единственный абитуриент Тарковского. Тарковский набирал на высшие режиссерские курсы. Много-много народу пришло к нему. Много-много людей сдавали какие-то экзамены, рассказывали про то, как они любят картину Репина «Бурлаки на Волге» и одновременно Сальвадора Дали. Все это Андрей Арсеньевич пропускал мимо ушей. Пока не дошел до Саши.

Все решает мгновение

Зашел Саша, хорошо известный ему физиогномистически по съемкам в кинокартине «Сталкер». И Андрей его спросил: «Саша, чего тебе?» На что Саша сказал: «Я вот хочу быть кинорежиссером». «Это неслабо», – сказал Андрей Арсеньевич Тарковский. Не знаю, о чем он дальше его спрашивал, но единственный студент, которого принял к себе Тарковский на курс, это был Саша Кайдановский. Огромнейший интеллектуал, огромнейший. Я не видел ни одного текста, типографски напечатанного или набитого на машинке, которого бы Саша не прочитал и не усвоил. Это было что-то невероятное с точки зрения такого мощного интеллектуализма. И они с Андреем, видимо, поговорили о чем-то умном. Андрей сказал: «Да. Ты будешь у меня учиться». Он его принял и тут же уехал в Италию. Уехал и там понял, что ему нужно сейчас пересидеть там какое-то время и не возвращаться на поле битвы с партийно-государственными органами. И он остался там. А Саша Кайдановский остался вроде как без мастера. Ну и вспомнили случайно про меня, потому что я дружил с Сашей и был знаком с Андреем. И Андрей в какой-то приписке к какому-то письму написал мне маленькую строчку: «Пока я не вернусь, возьми, пожалуйста, Сашу». И вот так я взял Сашу.

И мы пришли с ним по этому поводу в ресторан Дома кино, купили бутылку водки и какие-то закуски. Мы сидели очень интеллектуально – выпивали эту самую водку прямо из самой бутылки. Когда подошел наш «Фанфан-Тюльпан», мы сидели вдвоем. А у Дома кино было такое свойство: ты садишься вдвоем, а потом ты обрастаешь, обрастаешь, обрастаешь людьми, и получается такая артистическая среда. И в эту артистическую среду к нам подсел Саша Абдулов. Шел он неизвестно откуда, как всегда с неясными целями. В отличие от Саши Кайдановского, Абдулов был не большой интеллектуал и никогда не высказывал особой привязанности и приязни к печатному слову как к таковому. Не говоря уже о том, чтобы его прочитать, усвоить и что-то еще на эту тему сказать. Он вообще недолюбливал печатное слово. Шел он с коробкой, в коробке был торт. И с этой коробкой с тортом он сел к нам за стол, сказав, между делом: «Извините, я тут вам не помешаю?» и не дождавшись ответа, стал говорить, что вот он идет к кому-то с тортом на день рождения и он туда всунет свечки. Развязал коробку, рассказывая про свечки, как он туда их все засунет, как все будут дуть, страшно при этом хохотал, очень при этом опять был похож на Фанфана-Тюльпана, чем у Кайдановского вызвал недобрые чувства.

Я тоже сомневаюсь, что Кайдановский очень любил Фанфана-Тюльпана и Жерара Филипа, а соответственно и Сашу. Поэтому мы довольно долго и напряженно молчали. А Саша все объяснял нам про торт.

И вдруг в течение разговора он достал откуда-то снизу коробку, которой закрывался торт. Он ее достал и надел ее почему-то мне на голову… И я в таком состоянии – в коробке из-под торта на голове – стал дальше участвовать в беседе. Саша Кайдановский со всей высоты своего интеллектуализма сказал Абдулову: «Я тебе, Саша, сейчас дам в глаз. Потому что либо ты дурак, либо я не знаю, кто еще. Ты понимаешь, кому ты надел на голову коробку?» Имелось в виду, конечно, то, что я у него вроде как теперь учитель. Саша Абдулов сказал: «А чего такого? Ему очень идет коробка. Он очень симпатичный в этой коробке. Правда симпатичный? Ну улыбнись мне, улыбнись!» Я ему улыбнулся, он мне улыбнулся. Кайдановский говорит: «Ну точно я тебе дам в глаз. Ну точно. Ты просто напрашиваешься получить в глаз». Он говорит: «Я чего? Я ведь тоже могу в глаз дать. Я тоже очень способный в этом смысле молодой артист».

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.