Зеремиды – демоны государства

Введение

Две жизни, две судьбы, две линии

В ревконе есть две жизни, две судьбы, два пути карьеры и обе эти линии связаны с зерефами традиции или другими словами людьми, подчинявшимися в своем отрочестве традиции.

Про линию, связанную с карьерой традиционной элиты, мы знаем, что это линия ремидная, где зереф из простого общинника, колхозника по свежему “старому” из человеку без собственного Я превращается в первого авторитета. В условную единицу наставничества над общиной. Зеремид, а мы говорим о нем и ни о ком о другом, еще не учитель, еще не наставник, а скорее опекун по возрасту, но все же он становится выше остальных скромных и послушный рядовых общины. Это очередной неформальный чин, если конечно у неофита есть кое – какие таланты для авторитета. Старые и уважаемые ремиды выбрали нового лидера для группы, класса, домоуправления или даже района (с проживанием традиционного населения). С приходом рынка подобные зеремиды возглавили даже целые отрасли экономики и областные центры. Но этим они обязаны перестройке, а точнее резкой, а не эволюционной пертурбации, разделу Союза на республики, территории и прочие независимые образования с попыткой обрести полную независимость одних лидеров от других. С чего бы такое желание вдруг по сути у очередников номенклатурного роста? Ведь у номенклатуры было все расписано, все четко установлено, кто когда и что будет со временем возглавлять, если конечно отвечает требованию власти и что получит за усердие. То есть все по сути традиционно. Ты работаешь на систему, система вознаграждает своего человека. Ведь в свое время в секретари партии попадали не абы как, и не абы кто, а очень толковые “трудящиеся”. Все в Союзе также было эволюционно и традиционно, – подчинялось вековой парадигме младший растет и превращается в старшего по возрасту и опыту. Кто старше, тот и возглавляет группу или участок. Еще конечно верхушка смотрела на рвение и таланты, искала два человека в одном служаке. И находила и то и другое в задатках. У ремидов всегда есть принципы, установки, идеи, которыми они делятся, передают следующим поколениям. Так вот, у молодых ремидов или неофитов системы(зеремидов) есть принципы, но не такие стойкие. Они никакие не волшебники, они никогда не придумывали идеи, а только фанатично исполняли все и учились. И за старательность и верность им давали понять, что они смогут вырасти, заменить людей, наверху. Хотя часто за верностью была показуха, просто игра или лицемерие. Да, зеремиды показушники и любят показуху. Тем самым ни увеличивают себя в глазах окружающих. Ведь зере отличные актеры или ученики мастера, наставника по актерскому мастерству. Весь мир театр, а все мы в нем актеры, – сказал бы и про случай с зере классик. Любой отец в семье любит покладистого сына. У зеремидов есть некие убеждения, есть принципы, но не стоит беспокоиться. Все эти убеждения и принципы тоже только форма. Только отвернитесь. То есть что то есть, но это что то стоит и покоится на нестойком фундаменте. На глиняном стержне. Зеремиды очень шаткие на принципы, не совсем как волосок шерсти на ветру, но все же они болтаются, если более сильные ветра потревожат их “принципы”. Но какие это принципы? Может это даже никакие не принципы, а рефлексы домостроя? Или вы думаете, в те же секретари или лидеры ячеек шли просто так из любви, к идее, к принципам, к людям наконец? Зеремиды не те штучки. Если человек подчиняется традиции в любой степени памяти и действия, он все равно вернется к заветам старины. Хотя будет выдавать это за разные прогрессы и дела его будут прогрессом на самом деле. Ну хотя от первого зере уровня.

А что же вторая линия зерефов или вторая линия судьбы? Мы говорим здесь о зефа.

Зефа – это рыночная линия первого поколения. Зефа тоже вырастает из традиции. Из обычая. Оттого все новые рыночники более похожие на таких же зере домостроевцев. Они натаскают все свои успехи в свои дома, особняки и счета, что все эти дырки, куда натаскают зефа свои деньги, будут напоминать все те же средневековые норы с припасами. Зефа везде создают средневековье даже в рыночном городе. Весь такой город состоит из замков – жилищ, где зефа совершенно не контактируют с друг другом. Почти что враждуют или игнорируют нищих или недостойных их общения. То есть на линии зефа тоже самое, тоже самое разделение, явно очерченное различение на элиту и на чернь. Зефа вычурно надменны. Это смешно. Но они уверены, что не так уж.

Так вот, если мы говорим о демократии или следующей станции сосуществования традиционного народа,(потому что рынок был занесен в эту степь совершенно внезапно и вопреки эволюции обычая. Рынок нанес удар по матрице традиции). Когда из средневекового люда получается государство. Но ведь существуют же на свете и полностью демократические страны. Так вот, на самом деле получается, что местные домостроевцы в личине зере(или традиционалистов чиновников государства) сели за один стол с зефа или торгашами зефа? Домостроевцы должны сесть за один стол с домостроевцами? Личинки почти одинаковые. Обе линии зерефов очень чувствительны к иерархии и статусу. И неудобства начинаются из традиционного старшинства. Все тут путают, старший он или главный. Зефа выставляют на свет божий свои деньги, как доводы их значения, а зере или зеремиды – пост, должность, чин. Кто же будет выше? Конечно будет сначала путаница и так и было в начале, но в конце концов, зеремиды чиновники возьмут верх. И встанут над. А все мелкие и средние зефа бизнесмены подчинятся им, будут делиться от своего статуса “молодых” с чиновниками деньгами(отстегивать крыше будут). То есть, что же мы видим? Мы видим, что любая демократия, там где население натурально, не подготовлено, поколение с принципами и убеждениями не имеет, просто обречено на иерархию. Ее сразу конечно не узнать. Но она все таки та же иерархия, где есть элита, и есть условная не элита(есть подчиненные, крепостные ли или еще кто, но все таки от них новая демократическая элита будет требовать подчинения, как феодалы требовали дань. Очень давно.)

Но зефа не оставит покупки все купить. В том числе зефа будут помогать мировые рефаги – скинуть автократов, правителей, не соблюдающих баланс между властями, замкнувших всю власть на себе. Но я прошу тут же вспомнить восточную притчу о драконе и еще внимательно прочитать, что написал наверху. Даже если новые парни зефа рядом с новой партией зере сядут или изображат, что они лучшие государственники на свете(и демократы в одном лице). Они все равно будут искать, кто же из них выше и старше…. Вот это проблема. Но пока почитаем, что же такое или кто такие зеремиды.

Глоссарий

Зереф – традиционный человек с жестко поставленными социальными поступками, рефлексия низкая почти зеро, отсюда и слово зереф – рефлексия зеро (zeref).

Ремид – традиционная элита, правители, чиновники, авторитеты, учителя; ремиды ставят поступки зерефам, определяют мораль, законы, политику, рефлексия средняя – middle (remiddle).

Рефаг – человек торговой цивилизации в несколько поколений, рефлексия высокая, эгоистичная, утилитарная – refag (re + high)

Зеремид – человек первого поколения города, имеет наполовину жесткие социальные рефлекс обычая и новые навыки городской жизни, наполовину городской, наполовину сельский.

Зефа – человек из первого поколения города с наклонностями в сторону рынка и спекуляции, причем торговать хоть чем, его вынудили обстоятельства.

Глава I

Кто в центре города

Падение государства предполагает предварительную деградацию и обесценивание всех государственных институтов и полное нивелирование идеи государства у бессознательных масс.

Падение – это необратимое разрушение всех базисных устоев государства и стереотипов мышления бессознательных масс.

Очевидное количество вычурных особняков и дорогостоящих автомобилей на фоне добывающей промышленности и автократии, о чем это говорит?

О простых или “народных” идеалах мы поведем здесь речь.

Если люди мечтает жить именно в больших жилищах, но не для всех и кататься именно в дорогих престижных авто – на зависть всем, то это давно известная мечта., “Мечта” эта – вечная и зародилась она очень давно. И это не привет из тяжелого детства и даже не привет от низкой культуры. Это все – проблемы роста. От проблемы конкретного человека в первую очередь и уже потом идет речь о плебейско – хамоватой шкале ценностей, отягощенною ею. О деиндустрии короче личной, потом об экономическом кризисе мы ведем тут речь.

О конце плановой экономики? О новом старом натуральном обществе, отягощенном заводами и потом с успехом эти заводы разобравшем на металл и кирпичи? О возвращении традиционной культуры, возрождении старых заветов отцов и предков?

Падение культуры идет вместе с хозяйственным упадком.

В средние века, например, среди мещан из пригородов, – там где и обитала чернь, тоже ходили те же слухи. А новые горожане тоже спали и видели себя, живущими на богатой улице. Самое простое – в богатой одежде, то есть для начала – в богатом платье.

Подражательство – это лицо и действие больших масс. Люди передвигаются с места на место. На новом месте договариваются сразу, как себя вести. Люди всегда куда то мигрировали. Всегда какая то нужда или насилие вынуждали их покидать насиженное место. Чтобы как то компенсировать дорожные расходы, новый договор мигрантов был со смыслом. Смысл любой компенсации – возмещение потерь. Самый быстрый путь возврата расходов – это спекуляция. Все начинают продавать, что есть. Все мигранты на свете этим занимаются, либо продают, либо продаются. Но среди новых переселенцев есть и такие, которые хотят построить дом. Сразу и в центре. По традиционным ценностям, а новые поселенцы – это традиционалисты как правило, жить в центре, значит иметь власть. И вот такая привычка – пробраться на государственную должность – самая перспективная. Если бы они жили дома… Но ведь все переселенцы живут на новом месте. Где теперь живут и торгуют одни спекулянты. Значит в центре нового мира отныне будут править и обогащаться(безмерно) самые успешные “центристы”. Чтобы сразу всем видно было. Это конечно не хорошо. Это конечно плохо. Очень плохо. Но кто же может их осудить? Они ведь переместились с места на место в разношерстной обезличенной массе. Им надо как то жить – выживать. Они применяют те приемы, что запомнили и которые работали на родине. То есть рефлексы центра и окраин им с детства знакомые. В развивающихся обществах речь о реабилитации(мещанства) окраин актуальна всегда. Нужен какой-то срок.(Дело не просто в родоплеменной ориентации, – в пригороде о родстве забывают, но рудиментарная тяга по крови остается).

Современные родоплесы(люди с родоплеменной начинкой) опережают остальную мещанскую группу только из-за политики. Им, например, разрешается сразу пересесть в шикарные авто. Потому что они – хозяева положения. Никто из толпы их не осудит, наоборот, переехать и сразу “в люди”, “в князи” – это большой фарт, большое везение. Для пропаганды свободы лучше нет рекламы. Оттого что они местные, коренные им положена должность как бы сразу(то есть если они “местные” власть должна быть у них от рождения. Если совместить оба мотива, а это традиционные власть и достаток, получается, государственную службу они понимают конкретно. По мещански предметно. А это означает сразу переселиться или готовиться переехать в элитный район – в центр города. Вот и ответ.

Что в цивилизованном в мире так не принято? Ну, так это там, а это тут. Разница большая. Элитное жилье и экипажи с шоферами одинаковые. Здесь все похоже. Что тут плохого. Люди сразу, без труда хотят красиво жить – кто запретит? Это же демократия. А она одинаковая и для дикаря, и для фраера. Что, это означает поражение базовых принципов гражданского социума? А есть ли он, гражданский социум? Точнее, а был ли тут исторически? Ведь как то это дело надо обставить? Вот и получается, что переезд маргиналов в мозговой центр государства, кроме политики, ничем не оправдан. Только политикой! Все фраера мира, они же акулы капитализма это приветствуют. Они сами, их предки катались через океаны не зря. Пусть катаются все. Пусть красиво живут.

Пока идет реклама красоты рынка. Они ведь что подражают, торговую цивилизацию? А все при торговле ждут, когда кончится продажа. Так? Поэтому со стороны им улыбаются, поддерживают, либеральная традиция представляет это дело романтично – “первоначальное накопление”, “издержки роста” типа, на худой конец что это де просто совковые рудименты. Никто не называет это дело нехорошим. Аборигены свободные катаются на джипах – разве они не растут в глазах родни? “Это демократия” – сообщает коммерческое СМИ. Своруй – но не попадись! То есть катаешься и живешь на широкую ногу – не будь лохом – дай наверх. Это это уже протестантская этика. Хочет нувориш – чиновник ездить в дорогих авто или вообще на авто, кто же против? Это права человека. Права человека выше общества. И даже выше государственных интересов. На этом фоне идет деиндустриализация. Чиновник не должен быть выше гос. интересов. Это закон. Отсюда первое: чтобы понимать что такое государство, надо в нем как бы родится. Но ведь тут речь идет о внутренних мигрантах. Никто через океан не плыл со скарбом, как американцы. В чем же причина, что свои “мигранты” грабят свою родину?

Хотя бы родиться в городе. Или даже в центре города.

Вот уж, действительно, если бы мещане – не граждане понимали, что это такое – государственные интересы.

Но что же они думают? Как то ведь они понимают “государственные” вещи? Мещанам государство не понятно. Нет, что такое пост они догадываются сразу. А больше переселенцам и не надо.

Допустим, не допустим, а так и есть, что все кто представляет “государство”, никогда не жили или не сформировались в городской среде. Что тогда важно им?

Для переселенцев любых государственные интересы – это понты и показуха. Так было, так будет. Веками. Переселенцы не могут думать о серьезных таких вещах. Они думают в первую очередь об обустройстве быта. Переехал – надо устроится. Это первое “государственное” мышление такое, зачаточное. Но государство живет либо в голове или не живет нигде. Даже теперь в центре. Вот и у этого оно живет типа вновь на понтовой улице, в красивом здании – в жилье, в животе, наконец в показухе. Это “государственное” мышление аборигенское. Это их право. Их свобода. Они распоряжаются ею абсолютно. Другими словами родственные отношения заменяют коллегиальные, рука руку моет, толпа пришельцев смотрит на авторитетов и повторяет, государство, служба и должности – это только способ…выжить. Это своеобразный поход такой. Раньше это было как захват вражеского города. Захватили, пограбили, разделили – ушли обратно, откочевали. Сначала выжить, но всегда, получается так, и обогатиться. И авто где то рядом, это здесь, протяни руку, можно в госкарман и мечты становятся явью, причем быстро. Победителей не судят. Они победили. Сейчас, в рекламных целях, для пропаганды победы им все можно. В госкармане и яхты, и виллы, и все права человека. Все большие состояния – говорят – как правило нажиты преступным путем. Первое поколение капиталистов – всегда кровопийцы, ростовщики, уголовники и убийцы. Зато их дети будут другими, ибо они живут в достатке. Они уже – не мещане и широк будет их кругозор. Ибо им некуда стремиться, как – в глубину, в культуру. Он начнут думать о государстве, писать умные книжки. Так учит история. Умные книжки, говорите? На самом деле приезжий все время будет думать о быте(и это мягко сказано). Насчет умных книжек, долго ждать не надо. Они уже сейчас их пишут. Все, кто в достатке, не известно каким путем(ну известно каким – какие секреты?), они уже все пишут и пишут и не ждут, когда их детки морально отмажут своих отцов… от пригорода. Яблоня от яблони – все знают. И умные ли на самом деле эти произведения? Оценить то некому. Вокруг – одни такие же мещане, мещане – неудачники, мещане – переселенцы и прочие – прочие, прочее.(Например, для высшего круга сановная рукопись – это просто подарок, неважно даже, что там внутри. Как паркер. Остальной круг податного мещанского сословия они просто заставят признать свою продукцию умной книгой. Чем выше статус переселенца, тем больше “читателей”). Короче, для засветки ума самого важных переселенцев нет приличной аудитории. Подчиненные читают начальников. В натуральных обществах это ведь в порядке вещей. Вы не знали? Прочтение с восторгом книг босса, авторитета, вождя рода заменило обряды старого феодального унижения. Раньше выходили задом вперед из шатра. С улыбочкой на лице, глаза долу. Этим и вообще общим традиционным “бескультурием” легко воспользоваться. “Общество – как женщина”, – говорил Маркс: “И должно быть все время начеку. Стоит ей расслабится, как ее слабостью воспользуется всякий проходимец”. А мещанскому социуму, это который мечтает о материальных благах, самым надежным путем(через госслужбу конечно), этим обывателями воспользоваться службой велит сама ситуация… Такое количество политологов на единицу населения говорит о нашествии, об обществе состоящем из звездочетов, прорицателей и баксы. Ведь что такое эти же так называемые или обзываемые “политологи”? Это гадалки, чьи карты завязаны на апостериорном знании из жизни современных племен и народов. Политологи гадают вероятный сценарий событий, как шаманы на бараньей кости – выиграет Аттила у Аэция на Каталаунских полях. И только в руках они держат не баранью лопатку и потроха кабана, а мышку компутера. Под задницей у них офисное кресло, а перед носом мерцает ноутбук. Вы узнаете в них всадников? Все, готовимся слушать лучших из табора мещанских политологов – кто же выиграет очередные выборы…

Реальность показывает, все наоборот – чиновники выше любого права. Права высших чиновников, кто входит в касту неприкасаемых – реально выше, в этом отношении никаких противоречий нет. Тут все вновь в духе традиции. Элита есть государство в Азии, поэтому и права человека нужны и государственные должности – все совмещается. Кто не понимает, тот путает двери. Это не государство давит, если что, это чиновник давит, элита давит, кто входит в новую элиту, тот и прав! Не даром тут все хотят в одну партию попасть. Попасть в эту партию, значит попасть в нукеры. Ты принимаешь новые старые правила предков и готовишься в поход. Они не могут сказать, что правят от имени элиты – так не принято. Они выступают от имени государства, чтобы слиться с ним. Это такой азиатский фокус. Мещане в партии или партийные мещане – так не бывает. Просто орда стала “партией”. А кто же не хочет в партию клиентуры(яхт и вил)? Кто не знает, тот снова путает двери. Остальными людьми, их правами пусть занимаются правозащитники. Обычно эти правозащитники защищают от государства, от произвола чиновников. От их партии. О, это большие путаники! (Вы будите смеяться, но в местной правозащите “живут” провинциалы тоже. Они не называют самую большую партию ордой, они просто называют орду властью, а сами тихо ненавидят “натуралов”, считают их дикарями. Но такие установились правила игры. Мещане – нацмены тоже играют в демократию, они из нее сделали себе кормушку. И убрать этих демократов с эфира невозможно. Они в него вросли. И виной тому – демократия. Их невозможно заменить на национальные кадры. Национальные кадры или по другому взращенные независимостью слишком робки и забиты, могут легко говорить только про заветы предков и семь колен родни)

Нет, право не выше государственных интересов. Право не выше элиты – вот так правильнее. Какие большие чиновники имеют права, если(о ужас!) вылетают из команды(из партии, из орды?) Обычные, простые, никакие. При феодализме никакому сеньору в голову не приходило, что он взимает талью от имени государства. Они представляли власть монарха, короля, его свиту. Каждого наделяли землей, которую обрабатывали его собственность – крепостные крестьяне. “Государство – это я”, – говорил когда то абсолютный монарх и был прав. Общества при феодализме – это элита, построенная по типу вассалитета, клана, приверженности монаршему лицу. Монархия основана на семье, значит и все общество держалось на семейственности в форме вассалитета. Крестьяне вообще прав не имели. Кое – где еще сохраняются элементы первобытной сходки, где элиту представляет сельская аристократия. Наверное, эти люди имели такое грубое мышление, не дальше собственного носа. Оттого и местническая рефлексия. Рефлексия не больше соседской. Вот тупые. О государственных интересах никто тут не вспоминает. Есть бог, есть кюре, есть монарх, есть нотабли.

Это традиционная семейственность. Выстраивается иерархическая лестница. Наверху – элита, построенная по принципу семьи. В среднем звене, в системе все ниши занимают “свои люди” по типу клана. Мещане не отстают(и нацмены из правозащиты тоже). Все эта организация образует форму современной солидарности – правящей партии. Внизу жизнь настраивается тоже по квази семейному образцу – образуются группы по интересам. Кланы другими словами образуются против государства, но внутри.

Во – первых, все мещане не соответствуют той сущности, которую преследуют. Потому они и есть мещане. Они непременно хотят не соответствовать ей, а обзавестись преследуемой сущностью как вещью. В этот “вещной” ряд попадают и весьма не материальные сущности, например, звания, статусы, высший ранг в какой то сфере, например, ранг профессора или доктора наук. Во всем одна отличительная “мещанская” черта – это форма, вид события, но не содержание, сущность. Эти “приобретения” весьма широкого спектра, если общество развивающееся, речь идет о мещанском социуме в целом. Притязающем на самый высший цивилизованный статус.

Что же попадает под эту форму? Это может быть и воинское звание, может быть научная степень, социальный статус, ярлык популярности, в конце концов и принадлежность к элите. В мещанском социуме элита весьма специфическая. Она – только хозяйка вещей, не важно каких, но вещей. Мещанские элиты могут лучше всех обрести, получить как “вещи”, потому можно стать и профессором, и писателем очень просто. Кроме “богатой”, ей хочется еще казаться конечно умной. Профессор – вещь! Такое возможно только тут. Это обратное отображается и других вещей которых реально много.

Итак, среди нуворишей можно стать кем угодно, хоть халифом на час, хоть папой римским, хоть артистом – циркачом, хоть космонавтом, хоть фигуристом на льду, лишь бы были деньги. А кому это дело не доступно? Они – их зрители. Им безразлично – реально ты генерал или философ, на то им всем в общем начихать. Кто хочет, тот пусть и будет генералом! Хоть поющим генералом, хоть танцующим. Безалаберность полнейшая.

Конечно при прикосновении языческого сознания с торговым постепенно будет происходить именно такое торжество пофигизма, маргинальной простоты. Желание обрести то, что не доступно, но блестит, непонятным блеском и хочется по ходу совершенства и образованности социума непонятным и блестящим, может выглядеть не красиво. Но мещанам на это, еще раз, начихать. Они могут это купить и “одеть”. И то и это.

Распознать же подделку тоже очень легко. Режимного философа распознать также легко, как и свадебного генерала заметить. Несоответствие выдает работа. “Аналитик” их может сойти с ума, например. Можно допустить, он очень хочет что то там открыть яркое и запоминающееся, но не хватает ресурсов, природных данных, но мещан – система дала ему карточку “аналитика”, с печатью – бери и придумай. Он дает им реальный продукт – только свое сумасшествие. Такое же сумасшедшее, как и притязание мещанства на содержание. До полного сумасшествия он угадывает главное желания клиентов – их тайну, что значит, открытие его будет беспредметное и мистическое. Мистику ведь нельзя ни потрогать, ни оспорить, – страшно трогать непонятное, астрология пугает зрителей. Все их аналитики конечно же мистики. Шаманов помните? Это они самые, только в современной одежде. Если для распознания сумасшедшего нет санитаров, то очередная мистика – открытие считается находкой. И сколько таких находок. Переехавших в город быстро ведь очень много.

А вот генерала трудней “словить”, ведь для того нужна война или форс – мажор. Так? Что он никчемен. Но он все равно выдает что то не генеральское, сумасбродное, недисциплинированное и даже совсем не творческое, а творчество начинается выбраковываться у молодых по ходу службы с лейтенантских погон. Настоящий генерал без войны – он тупой. Сын генерала будет генералом – помните? Династия тупиц. А этот сверх творческий, полон энтузиазма, юношеского задора, он что то да натворит. Его же сразу сделали. Он прыгнул с нижайшего звания в высший офицерский корпус. Ему бы сидеть – принимать поздравления гостей, он же свадебный, а ему не сидится не месте. Он устраивает войнушку местного масштаба. Пользуется погонами, чтобы осадить своих гостей. Ездить перед носом на роскошной иномарке надоело. Он начинает других автолюбителей сажать как шпионов и отбирает олигархический хлеб. А он очень жирный! Поэтому служба получает вид страшной кошмарной феодальной игры. Для олигархов конечно. А для него нет.