– Сколько же я проспал? – спрашиваю отражение, которое раздирает дикий, безудержный смех.
– Сколько я проспал, ха-ха-ха! – дразнится бородач в зеркале, судорожными движениями глотая спертый воздух, в перерывах между приступами смеха, – а главное – куда же ты прилетел?!
Часть 2. На что способен астронавт
Панический хаос в моей голове немного стихает, бурные эмоции остались позади. Сползая по стене, я медленно опускаюсь на пол, обхватываю колени руками и до боли упираюсь в них лбом. Сижу в такой позе, разминая мышцы лица, онемевшие после долгого смеха. Мыслей нет, но другая половина сознания отделилась и работает независимо от меня.
В памяти появляется число Пи – вся последовательность до десятого знака, мнимая единица и число Эйлера. Вопросы возникают сами собой, мозг отвечает на них без моего участия. Несведущему человеку может показаться, что Артем Сорокин сошел с ума, но это типичная ситуация для любого астронавта. Через несколько минут я с удовлетворением отметил, что внутренняя система самодиагностики не выявила отклонений, единственный член экипажа космического корабля находится в твердой памяти и здравом рассудке.
Поднявшись на ноги, я вернулся в главный блок. Тело беспрекословно слушалось меня, ноги больше не казались ватными. Я взглянул с тоской на пульт управления, где рядом с погасшими мониторами безжизненно тусклел дисплей с надписью «Socket-307». В голове начинал складываться план предстоящих действий, но в первую очередь мне необходимо поесть. Во время анаболического сна мой организм должен был подпитываться специальным раствором, проблема в том, что я не имею ни малейшего представления о том – в какой момент система бортового компьютера дала сбой, да и отсутствию голода после длительного действия снотворных я пока опасался доверять.
Согласно плану полета, в этот момент я уже должен находиться на борту орбитальной станции, где ассортимент провизии, да и условия проживания гораздо комфортней, чем на моем корабле. Но где сейчас орбитальная станция, а главный вопрос – где я?
Открыв дверцу ниши, где хранится провизия, несколько минут изучаю однообразное меню. Внутри одинаковые тюбики с питательной пастой, невзрачные снаружи и безвкусные внутри. Выбираю одни и вынимаю наружу, подношу к глазам и смотрю на него. Организм на еду никак не реагирует, впрочем, оно и не мудрено.
Свинчиваю крышку, подношу к губам и выдавливаю пасту. По вкусу напоминает воздух, только сжатый до консистенции желе. И все же я выдавливаю все без остатка – понятия не имею как долго я провел без еды. Пока ем, представляю повара, который проектировал это меню. Белый халат, натянутый на бочкообразное пузо с торчащими из-под него ногами, представился без труда, но выше шеи… Смотрю на опустевший тюбик в своей руке и понимаю, что выше шеи у такого повара может быть только ослиный зад.
Я решил пересчитать провизию, раз уж открыл контейнер с едой, и насчитал двадцать девять тюбиков с пастой – не так уж и плохо, если задуматься. Физическая нагрузка на корабле минимальная, я не планирую перетаскивать тяжести, и сила гравитации работает на меня, а это значит, что в моем положении можно запросто обходиться одним тюбиком питательной пасты в день, разделяя по половине на завтрак и ужин. Итого, путем несложных вычислений, еды мне хватит на пятьдесят восемь дней.
Поразмыслив, я решил проверить еще и аккумуляторные батареи, питающие систему жизнеобеспечения – дающие минимум света и тепла. В нормальных условиях показания всех приборов должны отображаются на боковом дисплее в удобном виде с графическим отображением, но мои условия далеки от нормальных. А значит нужно вооружаться инструментами и вскрывать металлическую обшивку. Если я правильно помнил электрическую схему своего корабля, контактный блок, отключающий основные потребители энергии и оставляющий только необходимые, предназначенные для поддержания жизнедеятельности экипажа в аварийных условиях, находится где-то внизу, чуть правее блока предохранителей.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
