– Ну а что я могла подумать? – пожала я плечами, устраиваясь напротив и оглядывая зал.
Оказалось, таких огороженных столиков было несколько, и за одним из них сидела молодая пара в одежде прошлого века, как раз такой, как я представляла себе, входя в это заведение.
– Ряженые? Сегодня какой-то костюмированный праздник или здесь всегда так? – продолжила я оглядывать кафе и остановила взгляд на массивной золотой люстре с белыми шарами-плафонами.
– Нет, не ряженые, – продолжала нагнетать загадочность Лада. К нам подошел официант с зализанными волосами, разделенными ровным рядом. – Ева, ты не будешь против, если я сделаю заказ для нас двоих?
– Не буду. Только не желе. Меня от него тошнит.
– Хорошо, желе не будет, – и, отказавшись от меню, она быстро сделала заказ.
Я обернулась на звон входного колокольчика и увидела двух женщин в старинных одеждах. Они прошли к одному из закрытых столиков СКВОЗЬ защитные столбики и уселись за стол.
– Это как?! – перевела я ошарашенный взгляд на Ладу.
– Заметила? – с интересом наблюдая за мной спросила она. – Не гадай. Это аномалия.
– Что за аномалия? – не поняла я. – Никогда о таком не слышала.
– Люди почему-то предпочитают такие вещи прятать и клеить на них гриф секретности.
– А оборотни?
– Оборотни, по мнению людей, и так одна сплошная аномалия, – усмехнулась женщина. – Так что для нас одной больше, одной меньше. Мы стараемся их встраивать в нашу жизнь.
– И в чем заключается эта аномалия, и как она вообще появилась?
– Каждый день почти в одно и то же время сюда приходят одни и те же бестелесные посетители. Пьют, едят, болтают и уходят.
– Они призраки, что ли?
– Я бы так не сказала. Они совершенно не обращают внимания на происходящее вокруг, будто не видят его.
– Запись? А это ее проекция?
Я завертела головой в поисках проектора. Это было бы самым простым и понятным объяснением, а не какие-то там аномалии.
– Нет, не проекция. Некоторые считают, что это нечто вроде постоянно повторяющейся ментальной записи одного дня из прошлого, – задумчиво протянула женщина.
– Ментальной записи?
– Есть теория, что «Голубка» расположена на какой-то энергетически активной точке Земли. И в день, когда она сгорела, эта точка срезонировала с энергетикой погибших здесь оборотней и каким-то образом запечатлела и транслирует день до пожара.
– Странная теория. Если это так, то почему здесь не стоит какой-нибудь исследовательский институт?
– Наверное, потому, что это никому не нужно, – пожала плечами Лада. – А может, все совсем не так, и это просто очередная красивая байка для обывателей. Чтобы привлечь побольше туристов.
– А вы как думаете?
– Я…
Мы дождались, когда официант расставит перед нами чашки с кофе и сгрузит с большого подноса сладости. Лада явно решила не мелочиться и заказала весь местный ассортимент!
– …Мне кажется, что это отражение одного дня, который где-то повторяется каждый день.
– Временная петля, что ли?
– Ее проекция, – поправила меня Лада. – Просто я заметила, что иногда бестелесные посетители ведут себя немного иначе, а это уже не похоже на запись, – она отпила кофе. – Как бы то ни было, «Голубка» – это аномалия и достопримечательность нашего города. Ты ешь. Здесь очень вкусно готовят.
Сладости и правда были выше всяких похвал, «Наполеон» буквально таял во рту, но тема аномалии меня не отпускала:
– «Голубка», по вашим словам, сгорела, но… – повела вокруг зажатой в руке ложечкой.
– Отстроили. На том же месте и по старым чертежам.
– А как давно уже существует эта аномалия?
– Уже лет сто пятьдесят. Не меньше.
– Да уж…
У меня в голове не укладывалось, что кто-то, по теории Лады, может проживать один и тот же день сто пятьдесят лет подряд. Это же ужас!
Я хотела уже высказать свое мнение, как заметила, что и так прямо сидящая Лада выпрямилась еще больше и перестала жевать. Я проследила за ее взглядом и увидела, как в кафе входят две женщины и направляются прямо к нам.
Они еще на подходе начали так приторно улыбаться, что я заподозрила неладное и внутренне собралась. По поведению Лады было заметно, что она не рада видеть этих особ, но вынуждена соблюдать правила приличия.
– Ладочка!.. – воскликнула одна из посетительниц.
Меня поразила ее длинная толстая шея, которую не могли скрыть даже выбеленные рассыпанные по плечам волосы. Казалось, ее голова является продолжением шеи, и это выглядело очень странно.
– …Ты, как всегда, прекрасно выглядишь! Только глаза какие-то грустные. Неужели твой сынок опять влез какую-то неприятную историю? – и улыбка такая милая-милая, что хочется от души съездить ей по физиономии.
– Спасибо, Алина, у меня все хорошо. И у моего сына тоже, – подперла кулачком голову Лада, старательно демонстрируя дружелюбную улыбку.
– Здравствуй, Ладочка, – поздоровалась и вторая дама – невысокая толстушка с короткой стрижкой. – Не ожидали тебя сегодня здесь увидеть. Ты все со своим фондом возишься, совсем забросила развлечения. А кто эта юная леди? – без перехода спросила она и уставилась на меня своими маленькими глазками.
– Да, Ладочка, а кто это? Почему ты нас не представишь?
– Вы просто не дали мне такой возможности, – ровно ответила Лада. – Знакомьтесь, это Ева Старская, дочь моего мужа. Ева, это Алина Васильевна Иг и Лера Витальевна Саг.
– Та самая пропавшая дочь?! – так предвкушающе округлила глаза толстошеяя, что у нее разве что на лбу не появилось надпись «Это же сплетня века!»
– Не может быть! – тут же поддержала ее подружка.
Нам с Ладой оставалось только демонстрировать картонные улыбки.
– И как же тебя отыскали? – сложила бровки домиков в притворном сочувствии блондинка. – Где ты все это время жила? А правда, что это твоя мать тебя похитила, чтобы отдать на воспитание врагам Глеба? Ходили, правда, слухи, что она тебя утопила, когда поняла, что ты родилась оборотнем.
