Шаман в большом городе

Тот истинно благороден, кто легко прощает заблуждения людей и в то же время

так боится сделать что-нибудь дурное, как будто он никогда никого не прощал.

В этой части книги я объясняю основные моменты шаманских ритуалов вообще и даю понять, почему оно работает.

Моя задача – рассказать базовые механизмы убеждения людей, рассказать основы понимания измененных состояний сознания, и вообще – дать тебе еще один инструмент работы с убеждениями других людей, если хочешь.

Глава 1. Предпосылки к работе Шамана

Подчас внушение и прививка идей играет гораздо более видную роль, чем логическое убеждение.

Всякий общавшийся с народом знает это хорошо по собственному опыту.

Если можешь, будь умнее других, но не показывай этого.

Ты знаешь, дорогой читатель, для меня работа с этим материалом была не такой уж и простой. В свое время я долго думал и прикидывал варианты работы, что и как давать. Что включать в работу, что нет, и так далее. Можно сказать, что мое восприятие этой книги полностью перекликается с моим восприятием самих шаманских процессов как таковых.

Как это было вначале? Сначала я честно, как человек с техническим, а потом немного и с психологическим образованием, думал, что шаманство – это адская ересь, театр абсурда, лохотрон и разводняк, что это не может работать. В борьбе с этими ветряными мельницами было сломано много копий, а популярность Ванги или там Нострадамуса где была, так там и осталась.

В конце концов, у них репутация, проверенная временем, и кто я такой по сравнению с их проверенными веками (годами) словами, исполненными мудростью веков и нашептанными непосредственно духами предков в их тщательно оттопыренный третий глаз?

Так, хорошо, – подумал я. Если практически каждый из моих собеседников с пеной у рта доказывает мне, что троюродная бабушка его внучатого племянника по материнской линии свекра его жены полностью излечилась с помощью древнего заговора от дикого недуга ОРЗ всего за месяц, то давайте думать.

Что происходит? Я, честно и откровенно говоря, поступал строго в рамках психологической парадигмы. Или парадигм, если на то пошло. Что я имею в виду? Есть множество психологических школ, каждая из которых создала свою картину мира. Совершенно не важно, что происходит с клиентом – его начинают для начала диагностировать, чтобы понять, где его потом закапывать в случае неудачного лечения, и на что списать это прискорбный случай.

И происходящий у человека в чердаке кавардак могут подписать подо что угодно – лишь бы было потом понятно терапевту, что делать. Это могут назвать недостаточной ретрофлексией, или эскалацией конфликта внутреннего Ребенка с явной агрессией не менее внутреннего Родителя, или подавленными воспоминаниями из глубин бессознательного, или так далее, или туда подобное.

Я ничего против этих теорий не имею, за исключением одного заметного факта: в эту «ересь» зачастую не верит сам пациент. А если ваш человек в это не верит, то вы ему хоть импринтинг per anus железным ломом устраивайте, эта великолепная психотехнология работать не будет* (сноска: возможно, конечно, что дело в недостаточном нагреве рабочего инструмента).

Давайте на пару страниц прервемся и почитаем несколько поучительных историй.

Первую историю я услышал от великого эриксоновского терапевта Михаила Романовича Гинзбурга, у которого имел честь учиться. Возможно, что ему эту историю рассказал Жан Беккио, но утверждать не буду. Как бы то ни было, начнем.

… В XVII столетии во Франции жил знаменитый врач – Амбруаз Паре. Это был великий врач и великий диагност. Было известно, что если Амбруаз Паре поставил человеку диагноз, то он его вылечит. И вот в одной парижской больнице умирал молодой человек. Он умирал от неизвестной болезни, никто не мог поставить ему диагноз. Его лечащие врачи сказали ему: «У тебя есть один-единственный шанс. Очень маленький, но есть. Завтра у нас в больнице будет с обходом великий Амбруаз Паре. Если ты доживешь, если он тебя осмотрит и если он тебе поставит диагноз, – вот тогда ты «спасен»».

Молодой человек собирает волю в кулак, доживает до рассвета, до обхода – и вот торжественный момент: в палату входит великий Амбруаз Паре со свитой. Амбруаз Паре тщательно осматривает больного и произносит свой диагноз. Здесь надо сказать, что языком образованных людей – врачей в том числе – была латынь, а простой французский народ ее не понимал. Итак, Амбруаз Паре осматривает больного и произносит только одно слово: «muribondus» – «при смерти». Вся процессия выходит из палаты, и, начиная с этого момента, молодой человек резко идет на поправку и выздоравливает – потому что великий Амбруаз Паре поставил ему диагноз. * (сноска: Взято из книги М.Р. Гинзбург, Е.Л. Яковлева «Эриксоновский гипноз: систематический курс», страницы 12–13)

Сказка? Фантастика? Вот две очень похожие истории, которые рассказаны от первого лица двумя крайне заслуживающими доверия врачами.

… Знаменитый когда-то в Германии профессор А.Форель, автор книг «Половой вопрос», «Гипноз и внушение», рассказывал о поразившем его случае. Обследуя обратившуюся к нему больную, он убедился в безнадёжности ее состояния и неизбежном летальном (смертельном) исходе болезни. Однако успокоил больную и долго убеждал ее (внушал ей), что она будет чувствовать себя все лучше, появится желание много гулять, пройдет слабость, усилится аппетит, улучшится и станет совсем хорошим настроение, после чего она полностью выздоровеет.

При этом он выписал ей какое-то индифферентное лекарство, кажется, жжёную магнезию. Больная, успокоившись, ушла, а Форель с печалью подумал о том, что она, ещё молодая женщина, вскоре уйдет из жизни, так как туберкулез легких в этой стадии болезни неизлечим. Каково же было его удивление, когда через год он встретил красивую, пышущую здоровьем женщину и узнал в ней свою больную. Она рассказала, что точно соблюдала его рекомендации, аккуратно принимала порошки, и все сбылось, как он предсказал – она выздоровела.

О другом подобном случае в своей лекции сообщил С.И. Спасокукоцкий. Вот его рассказ:

… Однажды, когда я, задумавшись, шел по Калужской улице, ко мне с другой ее стороны подбежал человек лет сорока. Он схватил и стал трясти мою руку, говоря, что я десять лет назад спас ему жизнь. Вспомнить этого больного я не мог, но слова его меня заинтересовали, и я попросил подробнее напомнить о себе. Оказалось, что лечение, назначенное после моей консультации, вскоре помогло, и он выздоровел.

Больной хорошо запомнил названный мною врачам диагноз его болезни, обозначавшийся одним словом – «морибундус». Бывший пациент не заметил моего смущения, а связано оно было с тем, что по латыни «морибундус» означает «долженствующий умереть». Таким образом, диагноз мой был убийственен для больного, но он понял иначе и, вопреки здравому смыслу, выздоровел… «Такова сила веры больного в слово, сказанное врачом», – заключил Сергей Иванович.

Казалось бы, что тут интересного? Вроде бы, всего три случая, и очень похожих… Если внимательно почитать литературу, то можно найти много похожего – уже набирается статистическая выборка. Что эти случаи объединяет? Только одно – вера во врача и его метод лечения. Точка.

Это так же точно, как исследования Дэна Ариэли из Университета Дюка в США и Зива Кармона из INSEAD, которые доказали: дорогостоящие поддельные медицинские препараты более эффективны, чем поддельные препараты меньшей стоимости. * (сноска: лауреаты Шнобелевской премии по медицине 2008 года)

Логично представить, что если вам будут верить, а вашему способу лечения верить безгранично, то дело в шляпе? Не совсем. Я думаю, что у вас авторитет слегка поменьше, чем у Спаре или Фореля. Да и на лавры Павлова в компании с Сеченовым каждый из нас не особенно готов потянуть. Значит, такого уровня доверия к нам может не быть, остается доверие к методу.

Я не говорю, что вам доверять не должны, это одно из ключевых аспектов успешной помощи или излечения. Я говорю, что эгрегор вашей харизмы недостаточно велик, и баланс кармы недостаточен. Плюс в том, что это все, скорее всего, «пока» – моя книга полностью построена над механизмом развития мифотворчества вашей скромной персоны. И, разумеется, над тем, чтобы использовать верования человека в то, что навязывают нам Средства Мозгового Истощения.

Почему я настроен на то, чтобы верования использовать? Просто потому, что на процесс создания новой реальности может уйти достаточно большое время. Что я имею в виду? Для начала, вам придется долго объяснять человеку, в чем его неверность мышления. А потом на месте разрушенного мира построить свой, чтобы ваш клиент мог с вами говорить на одном языке. Легко понять, что на этот процесс может уйти куча сил и времени, за время которого терапию можно провести еще с десятком человек. Успешную, замечу.

То есть я пропагандирую этой книгой не только издевательство и черный юмор (при всей моей любви к этим замечательным процессам), но и работу во внутреннем мире клиента, используя его собственный язык и его логику причинно-следственных связей. Да, навесить на нормально человека ярлык «болен» только потому, что он видит ангелов, гораздо проще, чем понимать причины этих позитивных галлюцинаций и принимать их как равноценный способ общения бессознательного. Шизофрения звучит проще, электрошоковая терапия – совсем просто. Как включенный тостер в ванной с водой.

Так что я выступаю в этой книге за одно – за понимание между людьми. Особенно когда за этот навык ваши клиенты готовы вас щедро благодарить в свободно-конвертируемой валюте. Шучу, вы будете делать это бесплатно, из любви к искусству и ради блага всего человечества. И я даже не буду упоминать о том, что магические ритуалы просто в пять раз сокращают дорогу от знакомства до постели – это серьезная книга, елы-палы.

Глава 2. Общая структура работы Шамана, или немного про базовые навыки

Помоги мне, Оби-Ван Кеноби, ты моя единственная надежда.