Тело

Анна Ковальди

Пролог

– Что вы знаете про опухоли? – бесстрастный тон и быстрый, ничего не выражающий, взгляд врача, оторвавшегося от изучения результатов моего обследования, буквально оборвали мою жизнь.

Как обухом по лбу… Это… не могло случиться со мной, нет! Я всего лишь упала в обморок на работе… Это переутомление, авитаминоз… Что угодно, только не… Но в то же время почувствовала, сердцем поняла по неуловимо подобравшейся позе медика, по затвердевшему овалу лица, не выражающему никаких эмоций, что – да, это действительно случилось. И со мной…

– Не надо начинать издалека, – кажется, губы шепчут вопреки моему желанию, вопреки дикому страху и отчаянию. – Просто скажите мне – это обратимо?

Недолгое молчание, очередной быстрый, прямой и изучающий взгляд и самый страшный ответ на свете:

– Нет. Четвертая стадия. Поражен головной мозг.

А я сходила с ума от мигреней. Вот тебе и болезнь «много читающих барышень». Как глупо и как… поздно. Столько всего еще… Эх! И не жила, и не любила, и счастлива по-настоящему не была. Увязнув в работе, едва успевала отмечать дни в календаре. Дни…

– А сколько… осталось? – страх исчез, просто внезапно поняла, что все – это конец. И он неизбежен, как ни пытайся его отсрочить или отвести. Надо просто это принять.

– Возможно, месяц или два. Мы можем предложить определенную методику. Ситуация уже не операбельна, но есть шанс… – опустив взгляд на бумаги перед собой, все так же отстраненно начал объяснять доктор.

– Нет, – прервала его на полуслове, – спасибо, но не надо. Я не хочу.

И встала.

– Я пойду? – глядя ему в глаза.

– Хорошо, – медик кивнул. – Дома все обдумаете. И – возвращайтесь.

Благодарно кивнув, вышла, зная, что не вернусь. Не хочу провести последние дни в отчаянной и безнадежной агонии.

Куда шла дальше – не осознавала. Не было цели. Её теперь не было в принципе. Да и была ли она когда-нибудь?.. Ноги сами несли куда-то, думать хоть о чем-то, что-то решать – не получалось. Слишком… безнадежным, незначительным казалось все в свете последних новостей. Слово «смерть» – жуткое. Но не тогда, когда речь идет о тебе. Тогда оно такое отчаянное и… пустое?..

Подняв взгляд от асфальта под ногами, поняла, что стою возле реки, на краю обрывистого берега. И я была одна – только бесконечность голубого неба готова была разделить со мной этот миг. Все верно: когда теряются все ориентиры жизненного пути, когда в душе только отчаяние от неспособности что-то изменить, единственным, что не покидает нас, остается надежда. Отчаянная и нелепая. На высшую справедливость, на помощь оттуда, откуда только она и может придти.

«Пусть не для своего, уже обреченного, тела, но хоть для души…» – мысленно просила я, стоя на краю, не видя и не слыша ничего вокруг: «Еще один шанс. Где и когда угодно – только дайте его! Пусть он будет! Прошу…»

Нет, я не думала о чем-то конкретном, не стремилась найти себе оправдания, заслужить высшую милость, просто… так отчаянно хотелось жить! Пусть тот, кто мудр, кто не глух к любым нашим искренним просьбам, кто справедлив и действительно всезнающ, пусть он решит, достойна ли моя душа этой милости, еще одного шанса прожить жизнь… любую, просто прожить.

Время показало, что мне осталось меньше двух месяцев…

Глава 1

Распахнув глаза, тут же захотела их закрыть и заорать во всю силу легких. Прямо надо мной нависало лицо чудовища… И не просто нависало. Меня сдавило, притиснуло его телом. Мгновенно ощутила, поняла, что происходит. Благо, не девочка давно… была…

Внутри меня сильными толчками, явно приближаясь к кульминации, двигался его член. Мощно, уверенно и безжалостно. Ладони… мужчины?.. с усилием вжимались в матрас по обе стороны от моей головы. Его лицо отдалялось и резко, сопровождая очередной рывок внутрь меня, приближалось вновь. Жутковатое это лицо застыло от напряжения, необъяснимо странного цвета веки были сомкнуты, дыхание резкое.

– Ааааааааа… – почувствовав наиболее сильный рывок, наконец-то отмерла и заорала я.

Мужчина дернулся от моего ультразвука, немного отшатнувшись в сторону, и распахнул глаза.

– Молчать! – голос был похож скорее на грубое шипение, но я неожиданно отчетливо поняла смысл сказанного.

В ужасе забившись под ним, отчаянно дергаясь и вырываясь, всем существом стремилась отдалиться.

– Я не отпускал тебя, – вновь его резкое и недовольное шипение, заставившее меня утроить усилия в стремлении освободиться от его тела… везде.

– Что с тобой? – одним движением руки притиснув меня так, что лишил любой возможность пошевелиться, он вплотную приблизил ко мне свое лицо, вглядываясь страшными глазами. Полностью красными, густо-кровавого цвета, лишенными зрачка.

Не в силах контролировать собственный страх, заорала снова:

– Ааааааааааааа! – осознавая, что и сама при этом издаю какое-то шипение.

– Теге! – резкий шипящий окрик оборвал мой крик. – Замолчи!

И он наконец-то отстранился, откатившись в сторону и встав. Я нервно, дерганным неловким движением тоже попыталась принять вертикальное положение. Почему-то упала, тело ощущалось каким-то чужим, незнакомым. Рухнула я с того, что, очевидно, было кроватью. Быстро, чувствуя себя очень непривычно, ничего не понимая, вскочила на ноги и бросилась в самый дальний от мужчины угол. Там, вжавшись в стену, наконец-то осмотрелась.

Странное место… Ничего привычного вокруг: много разных по размеру, плотных на вид пузырей (то, что я раньше приняла за кровать, тоже оказалось огромным пузырем, примятым сверху по центру нашими телами), поверхности – словно пористые и… туман. Как сизая дымка.

А сквозь него на меня очень пристально смотрит тот самый мужчина, который только что меня имел. Но мужчина ли?.. Точно не человек. Да, руки и ноги, голова, но все такое… неправильное. Череп более удлиненный, ушные раковины несколько удалены от черепа и почти скрыты странными волосами, по виду напоминающими чешуйчатых змеек. Лицо… С резкими чертами, даже опасное и хищное какое-то. Высокие скулы и при этом миндалевидной формы уже отмеченные мною ранее алые глаза. Странное уплотнение по центру лба и какие-то грубые татуировки на подбородке. Цвет кожи нехарактерный для людей – белоснежный.

Он стоял, расставив ноги, лениво опираясь одной рукой о пористую поверхность стены, и ждал.

«Переселение душ! Это случилось! – боясь поверить в собственную догадку, осознала я. – Это точно не человек!»

И странно удлиненные руки, и непонятные, словно кожистые, наросты на мощных обнаженных ногах, тоже покрытых грубыми узорами ярких черных рисунков, подтверждали эту мысль. Он был голым и возбужденным. Так и не кончив по причине моего внезапного «пробуждения», его член мощно вздымался к середине мужского живота. Упершись в него взглядом, испугалась:

«В чьем теле оказалась моя душа? Его жены? Любовницы?..»

Совершенно сбитая с толку, дезориентированная происходящим, перевела взгляд на себя. Другое тело! Не мое. Тоже обнаженное. Я, едва не упершись подбородком в весьма солидную, уже собственную, грудь, увидела белоснежные, лишь слегка тронутые сероватыми узорами, похожими на руны, стройные женские ноги с красивыми узкими ступнями, плоский живот, пупок которого словно лепестками цветка был скрыт крошечными кожистыми выростами. Поднеся руки к глазам, в потрясении узрела шесть пальцев, длиннее тех, к которым привыкла.

– Теге! У меня мало времени – не задерживай меня, вернись на свое место, – шипение незнакомца.

– И-и-к, – нервно и громко донеслось от меня, синхронно с истеричным всхлипом.

И еще… я замотала головой, демонстрируя категоричный отказ приближаться. Он приблизился сам! Мгновенно: моргнуть не успела, как белокожий уже стоял рядом. И, игнорируя мою судорожную отчаянную попытку дернуться в сторону, банально подхватил под попу, рывком оторвав от пола, и, резко разведя коленом мои ноги, опустил на свой член.

– Нет, подождите… – завопила я, вновь отчаянно дергаясь.

Только он совершенно не обращал внимания на мои протесты, а все мои телодвижения лишь еще больше нанизывали мое тело на его твердый возбужденный орган, позволяя ему входить до самого основания, наполняя меня до отказа.

– Прыгай еще, – довольно прошипел он, основательно «боднув» меня внутри своим членом и руками слегка подкинув вверх.

После чего я с силой вновь осела на него, ощутив даже боль.

– Прекратите! – отчаянно закричала снова.

– Теге! – мужчина снова устремил на мое лицо блуждавший до этого где-то в стороне взгляд. – Я не разрешал тебе открывать рот. Используешь его позже. Сейчас или замолчи, или мне придется отсечь тебе кончик языка, чтобы в дальнейшем ты не беспокоила меня подобными воплями. Что за дикость сегодня?! Молчи, как всегда! Мне скоро на вахту.

Сраженная смыслом его слов, потрясенная угрозой, лишилась дара речи. А он, вдавив мою спину в стену, одной рукой поддерживая за ягодицы, а второй совершенно безжалостно сминая одну мою грудь, продолжал снова и снова почти полностью выходить из меня, оставляя внутри только самый кончик члена, и вновь яростно с силой погружаться внутрь моего сокровенного тепла. При каждом рывке ударяя меня спиной о стену. Не думая о том, что чувствую я, не стремясь доставить удовольствие. Просто и технично имел меня, не пытаясь себя как-то сдерживать или ограничивать хоть в чем-то.

Его бедра при каждом новом толчке с громким шлепком ударялись о мои, разведенные в стороны, ноги, вынуждая раздвигать их еще сильнее, открывать себя до максимума. Голова мужчины была слегка откинута, лицо искажено судорогой удовлетворения. Он стремительно ускорялся, все усиливая и усиливая свой напор, грозя просто разорвать меня надвое.

И возможности «собственного» тела тоже удивляли. Оно, словно привычное к этой напористости, послушно искало и находило в себе неизведанные глубины, смиренно снося все мужские выпады, безропотно подчиняясь ему в этом безжалостном совокуплении.

Закусив (кажется, клыком) губу, зажмурившись, терпела это насилие: по другому не скажешь. Особенной боли не было, но поведение мужчины в полной мере позволяло мне прочувствовать единственную истину: я – никто, просто тело для удовлетворения его потребностей. Соответственно этому он и вел себя со мной…

Последний толчок. Уже обе мужские ладони, обхватив мою попку как тисками, в ответ на последний, мощнейший удар его члена резко дернув вниз, насадили меня до предела. И тут же укол возникшей внутренней боли смыло ощущением горячей волны, окатившей меня изнутри. Белокожий удовлетворенно заурчал и уперся лбом в стену у моего плеча, переводя дыхание. Я, умирая от страха, молча глотала слезы.

Спустя несколько минут его член, все такой же твердый, плавно выскользнул из меня, а руки, слегка придерживая, позволили мне сползти по стеночке вниз. Ноги не держали, подрагивая от пережитого напряжения. Но стоило мне поднять взгляд от пола, в чью почти зеркальную поверхность я всматривалась, опускаясь, как я отчаянно пожалела об этом. В таком положении прямо передо мной оказался мужской член. Все так же вздымавшийся вверх!

«Но как?..» – отозвалась отчаянием единственная мысль.

– Вставай и иди в зону очистки, – донеслось сверху шипение белокожего. – Продолжим, как обычно. Мне надо успеть сегодня раньше. Из-за твоих сбоев отправлюсь сейчас на смену неудовлетворенным и в плохом настроении.

Потрясенная, если не сказать больше – раздавленная – его словами, подняла взгляд выше, желая удостовериться, что сказанное относится ко мне. Без сомнения! Белокожий глядел в упор, явно ожидая, что я сейчас резво подскочу и отправлюсь «строиться» в указанное место. Но у меня не было сил. Моральных, в первую очередь. Я была в шоке, полностью потрясена, а потому совершенно не соображала, что делать и как себя вести. Сообразив, что активности от меня ждать не приходится, мужчина нагнулся и, подхватив на руки, шагнул куда-то в глубину сизого тумана.

Мы вошли в то самое «очистительное помещение», представлявшее собой прямоугольную кабину с гладкими поверхностями абсолютно черного цвета. Белокожий поставил меня на ноги в уголке, а сам легонько хлопнул ладонью по узкой полоске на стене. И… сверху посыпались искры! Как от бенгальских огней, от многих сотен бенгальских огней. Снова взвыв от ужаса, инстинктивно рухнула на пол и обхватила голову руками.

– Ааааа… – глухо скорее заскулила, чем заорала от страха. Что это?..

– Теге! – опять яростное мужское шипение. – Меня не устраивает твое сегодняшнее поведение. В чем причина? Ты – бракованный экземпляр или я слишком интенсивно тебя использовал и повредил? Но весь период с начала полета таких проблем не было.

Рассуждая скорее с самим собой, белокожий вновь заставил меня встать на ноги.

– Оставлю сегодня претензию в дистанционной службе удовлетворения потребностей.

«О чем это он?!»

А искры все сыпались и сыпались вокруг. Однако, вопреки моим ожиданиям, касаясь обнаженной кожи, не опаляли, причиняя боль, а стекали по ней влажными огненными дорожками. Душ?! Невероятно…

Но пока я доходила до понимания очевидного, незнакомец времени не терял. Развернув меня спиной к себе, вновь подтолкнул в изначально отведенный мне угол. Без каких-либо комментариев, рывком подняв обе моих руки вверх, неожиданно сомкнул на их запястьях металлические кольца, не замеченные мною ранее. Приковал меня, одновременно лишив возможности рухнуть на пол или убежать. И кричать я тоже не могла – боялась. Поэтому, напряженно сжавшись, замерла, уже понимая, что сейчас меня снова поимеют.

Белокожий, вновь поразив меня подобным отношением, явно спешил. Его ладони по-хозяйски прошлись по моему телу, быстро сжав обе груди, потом пробежались по спине и остановились на ягодицах. Сейчас, стоя на полу и расширившимися от ужаса глазами вглядываясь в отражения наших тел в гладкой поверхности стены, заметила, что сама обладаю приличным ростом, лишь на голову уступая мужчине.

Обхватив одной рукой за талию, он несколько оттянул меня от стены и ощутимым толчком в спину заставил прогнуться вперед. Груди непривычно тяжело провисли, став более доступными его прикосновениям. Я же, беспомощно выгнувшись с поднятыми вверх руками, была не способна хоть что-то противопоставить действиям белокожего. Его руки шарили по моему телу, сминая и тиская все, к чему прикасались. Тяжелыми шарами грудей мой мучитель играл особенно долго – прижимая их к телу и вновь позволяя послушно опасть, перебирая пальцами напряженные соски.

Одновременно белокожий вжимался в меня бедрами и своим твердым членом, заставляя испуганно вздрагивать каждый раз, когда я ощущала очередной толчок в мою попку.

Кожа под влиянием мужских прикосновений и сыпавшихся сверху искр влаги стала ужасно чувствительной. Поэтому я уже сама не осознавала, от чего больше судорожно сжимаю ноги – от страха или от странного ноющего томления. Чем больше он охаживал меня своими большими ладонями, тем сильнее становилась ноющая боль глубоко внутри, заставляющая отчаянно сдавливать бедра в безнадежной попытке ее унять. Никогда не ощущала себя такой беспомощной и доступной, как сейчас, находясь в абсолютной власти этого мужчины.

Все чувства и ощущения словно усилились. Я, жадно раздувая ноздри, впитывала ставший густым пряно-солоноватый его аромат, ловила взглядом его отражение в эбеновой стене напротив.

Мужская рука, с легкостью преодолевая мое сопротивление, скользнула ниже, раздвигая ноги и подбираясь к самой сейчас горячей части моего тела. Резким касанием ребром ладони он раздвинул мои набухшие томлением складки, уверенным движением скользнул вперед и сразу назад, отведя свою ладонь от меня.

«Повлажневшую ладонь!» – как осознала я с отчаянным стыдом.

Но и белокожего этот факт определенно озадачил. Я видела в отражении, как он на миг удивленно застыл, поднеся увлажненную ладонь к лицу, рассматривая и вдыхая мой естественный аромат. Но времени терять он был не намерен, поэтому почти сразу его рука вернулась обратно, еще сильнее распаляя меня. Одновременно и мужские ноги, властно и окончательно раздвинув мои, устроились в максимально удобном для него положении. Я же оказалась не только беспомощно висящей с поднятыми вверх руками, но и совершенно открытой для его действий. Чем мужчина сразу, не теряя времени и не осторожничая, и воспользовался, придерживая мои бедра руками и одним движением войдя в меня.

Его член снова врывался в лоно и вновь отступал, выплескивая на мои бедра влажные капли моего желания. Они смешивались с искрами душа и юркими дорожками сбегали по моим ногам на пол. И вроде бы он снова был груб, безжалостно и резко, не думая о том, что может причинить мне боль, врываясь в меня и втискиваясь по самое основание, грозя моему лону разрывом. Но я с неожиданным желанием и алчной страстью сама жаждала этих ударов, его твердой мощи и сильных толчков. Меня захватило, закрутило в ощущениях, затянуло ритмом соития. Он окутал меня своим ароматом, поработил своей неукротимостью.

И когда белокожий, все убыстряя темп, заставляя меня от невыносимого желания уже биться в навязанных им оковах, максимально глубоко ударил в последний раз, я утробно застонала, синхронно с горячей влагой, выплеснувшейся внутри. Мужчина, только что гортанно рычавший от удовольствия, резко вздрогнул и на миг замер, вслушиваясь в мой стон.

А я, прислушавшись к собственным ощущениям, поняла, что он все еще был твердым!

«В чье тело я попала?.. Что за гиперсексуальная раса?!»

Собственные, так до конца и не удовлетворенные, потребности, очевидно, занимали и белокожего, поскольку я почувствовала, как его руки вновь сомкнулись на моих бедрах, неподвижно фиксируя, а ноги раздвинули их до предела. Кончик его влажного члена, покинув мое лоно, уверенно ткнулся уже внутрь моей попки, заставив меня изумленно охнуть.

«Не выдержу», – с внутренней обреченностью, чувствуя, как крупной дрожью бьет мышцы ног, осознала я.

На мое счастье, прежде чем член мужчины втиснулся в меня наполовину, прозвучал громкий сигнал, заставивший меня нервно дернуться, а белокожего разочарованно зашипеть.

– Так и знал, что из-за твоих «зависаний» не успею закончить, – он с явным сожалением в голосе выскользнул из меня и, одним движением освободив мои руки, принялся омываться под водопадом бежевых искр.

Я обессилено осела на пол, вновь скользнув спиной по стене. Собственная нагота и даже природа нового тела уже не волновали. Хотелось только отдохнуть.

– Продержусь до обеда, так что будь готова, – морально добил меня информацией белокожий.

– А?.. – надо бы что-то спросить, как-то начинать разбираться в происходящем. Выяснить хотя бы, кто я. Но сил не было даже на разговор. Накрыло усталостью, мышцы рук и те, что глубоко внутри, запоздало заныли, отдавая легкой болью. Поимели меня основательно – качественно и усердно.

– Теге! – гневное шипение белокожего. – Ты опять разговариваешь? Нет, определенно бракованная. Сегодня договорюсь о замене.

С этой, потрясшей меня фразой он шагнул наружу из кабинки. Подстегнутая страхом, обнаружила скрытые резервы сил и вскочила на ноги. Быстро и с опаской проведя по телу ладонями, размывая потоки искр, выскочила следом в сизую дымку. Белокожий обнаружился уже одетым и явно готовящимся покинуть мое общество.

Не зная как поступить – говорить мне, видимо, нельзя – стала оглядываться в поисках хоть какой-то одежды. Сейчас собственная нагота ощущалась особенно остро и дискомфортно. Но вокруг в довольно большом помещении были только эти непонятные пузыри разных размеров и цветов. Ничего, чем можно прикрыться в моем понимании, на глаза не попалось. С чувством растущего недоумения и неловкости ждала момента, когда мужчина посмотрит на меня, надеясь, что он догадается мне помочь. Но нет – он вел себя так, словно меня не существовало в природе!

Так и не удостоив меня даже единственного взгляда (не говоря о большем), он исчез, углубившись в плотный туман. А я осталась одна, голая, среди непонятных пузырей, совершенно не представляя, что делать дальше.

Еще раз оглянувшись, пришла к очевидному выводу – все окружающее совершенно непонятно. Где тут может находиться одежда (даже абсолютно облегающий и на вид бесшовный темный комбинезон, что был на белокожем, меня бы устроил: невозможность прикрыть свое новое тело добавляла ощущения уязвимости) или что-то съедобное – я не представляла. А чувство голода, кстати, было ощутимым. И усталость. Она давила свинцовой плитой, рождая желание лечь прямо там, где стояла, и заснуть.

Не придумав ничего лучше, доплелась до того самого крупного, бежевого цвета, мягкого пузыря, служащего аналогом кровати, и обессилено упала на него. Поверхность предсказуемо прогнулась, обхватывая меня слегка по краям. Все же – «проверенный вариант».

Тело оказалось в мягком полукоконе тепла, позволившем наконец-то расслабиться. И меня мгновенно вырубило. Силы необходимо было хоть как-то восстановить: немыслимый сексуальный марафон, жесткая безжалостность белокожего и пережитый шок вытянули из меня всю энергию. Сновидений не было, вообще показалось, что прошло не больше получаса, когда меня разбудил резкий окрик:

– Теге! Что я велел тебе делать?!

Резко подскочив из положения «лежа», почувствовала, как тяжело колыхнулась грудь, сразу приковывая к себе внимание и алого взгляда.

«Не-е-ет…»

Напряженно замерев, уставилась на белокожего. Он… обнажался.

«Что, опять?! Куда я попала?!»

Перепуганно подтянув к подбородку белоснежные коленки, с мольбой уставилась на экзотического мужчину. И даже рот открыла в отчаянной попытке воспротивиться этой сексуальной эксплуатации, но последовавшее сразу яростное шипение: «Теге!» – свело на нет все мои намерения во спасение, напомнив о запрете на речь. И вообще, сонная муть в сознании резко прояснялась, восстанавливая в памяти события уже перенесенные.

– Слезай! – он снова был голым и возбужденным! – Перерыв короткий!

Трясясь от страха – такой нетерпеливой яростью исказилось его жутковатое лицо – спустила ноги на пол… Белокожий тут же стремительно ухватил меня за запястье и рывком поднял. Однако не успела я в полной мере прочувствовать ощущение прохлады поверхности, на которой стояла, как меня, крутанув, развернули лицом к пористой стене за кроватью и толчком заставили рухнуть вперед. При этом ноги так и остались стоять на полу. И прежде чем я инстинктивно подогнула колени, подстраиваясь под высоту «кровати», она начала расти и… твердеть!

Не успела я осознать новой напасти, как, отчаянно цепляясь руками за противоположный край окрепшего пузыря, уже болтала ногами в воздухе, перекинутая через это странное ложе, а мои бедра совсем недвусмысленно и решительно раздвинули.

«Спасите! – прозвучал в сознании мой безмолвный вопль. – Это мутировавшие кролики-убийцы!»

Его твердый и горячий член уверенно потерся о расщелину между моих ягодиц, скользнув вверх и вниз, отчего и я начала непроизвольно ерзать вперед и назад по пузырю, слегка ударяясь лбом о совсем не мягкую пористую поверхность стены. Белокожий на этом не остановился. Как и раньше, не теряя времени попусту, продолжая тереться о мою попу, одной рукой поддел меня снизу, забираясь пальцами внутрь лона, а вторую… неожиданно опустил мне на лоб, ограждая голову от болезненных ударов.

И понеслось. В глубине души я попеременно чувствовала себя то куском используемого мяса, то заходилась в нервных конвульсиях нежданного экстаза, когда властные мужские пальцы особенно тщательно исследовали мои внутренние складочки. И темп синхронных толчков его руки совпадал с резкими выпадами его члена в мою попу. Пока наружными, но от этого не менее сильными. Меня болтало по поверхности, толкая вперед и снова отдергивая назад, грудь с усилием терлась об уплотнившуюся поверхность пузыря; голова, прикрытая его ладонью, снова и снова долбилась о стену. И чем активнее он двигался во мне, тем больше пугал меня отклик уже собственного тела – оно распалялось, разгораясь внутри меня требовательным огнем сладкой боли. Я начинала хотеть этого неуемного белокожего! Забыв о чувстве голода, жажде и собственном унижении.

«Трындец!» – успела подумать, в отчаянии от самой себя и этого податливого тела, прежде чем напор внутреннего огня достиг максимума, взрываясь влажной сладостью внутри, которая тут же расслабляющей волной растеклась по телу.

Но возможности насладиться моментом мне не дали: его рука, вынырнув из меня, дополнительно и максимально широко развела мои ягодицы в стороны, открывая ему доступ туда, куда он так и не успел добраться с утра – в мою попку. Осознала я это в тот миг, когда он рывком толкнулся внутрь моего как раз расслабившегося тела, сминая на пути тугую преграду. Тело дернулось, инстинктивно запоздало и шаблонно реагируя на напор его члена, в ожидании боли. Но уклониться или увернуться мне не позволили его, намертво вжимавшие меня в поверхность пузыря, бедра и сильная рука, фиксирующая мою попу.