– Давно забытыми и очень редкими, – устало вздохнул Рэнди. – Типа твоих, хм, волос. А вот у меня более деликатная проблема… Я – гуль!
После этой фразы от нас отошли все, кто стоял в очереди за нами.
– И что это значит? – с вежливым вниманием уточнила я. – Прости, мифология не мой конек.
– Я – трупоед! – еще более патетически возвестил Рэнди, разогнав и тех, кто стоял перед нами, тоже. – Чтобы выжить, должен питаться мертвой человеческой плотью! Я переродился людоедом-некрофилом!
Я, может, и не все до конца поняла, но размах трагедии оценила. Как и перспективы такого знакомства.
– А раньше ты этого объявить не мог? Картофельное пюре все разобрали! – с негодованием отозвалась я, осматривая предложенные гарниры.
– И тебя не волнует то, что я сказал?
– Я не собираюсь умирать в ближайшие лет двести, так что не надейся полакомиться мои трупом.
Рэнди засиял, как начищенный медяк. Под его обожающим взглядом даже стало неловко.
– Марго, ты чудо! Меня даже из комнаты выселили, выделив апартаменты в подвале! А ты!..
– А что я? Иди вон лучше у основного стола поори, что ты трупоед, а то мне гуляша не достанется! – фыркнула я и добавила: – Конечно, в одной комнате с тобой ночевать не стану, мало ли, какие эксцессы.
Рэнди влюбленно на меня посмотрел и улыбнулся.
– Спасибо, Марго! Тааак, а кто это там у нас пытается взять две порции этого замечательного гуляша? А? Я все же гуль! Мне мясо нужно!
Как я и ожидала, очередь из желающих полакомиться горячим мгновенно опустела.
– Фэ, – раздалось откуда-то сбоку. – Если на гуляш позарился гуль, то лучше его и не брать, все же знают их нездоровое пристрастие к подпорченной пище.
Я обернулась, чтобы увидеть, кто это такой умный, и застыла с открытым ртом. У стола стоял парень, разодетый как франт из фильмов про Анжелику. Шелковая белоснежная рубашка с кружевным жабо, приталенный жилет, узкие брюки заправлены в высокие сапоги.
– Нравлюсь? – быстро среагировал парень и расправил плечи, стараясь впечатлить меня своей мускулатурой, благополучно спрятанной под нежным шелком.
– Не очень, – честно ответила я и отвернулась.
– А зря, – он мило улыбнулся и поправил воротник невесть откуда взявшимся щупальцем. – Рыбу брать не советую, а вот дружку своему предложи, она как раз сегодня начала попахивать.
Хорошо, что Рэнди не слышал этого пассажа, увлеченный изучением холодильника.
– Ты всегда такой дружелюбный? – я снова повернулась к нему, решив расставить сразу все точки над «Ё».
– Только по утрам, – невозмутимо ответил парень и запустил щупальце, вооруженное ложкой, в миску с салатом. Я проследила за странной конечностью и только приподняла бровь. Распитая ранее микстура работала на «отлично» – я даже не удивилась. Подумаешь, великое дело, в конце концов, щупальца ненамного удивительней змей вместо волос. Интересно только, откуда они у него растут? Длинные полы бархатного камзола удачно скрывали место состыковки.
– Тогда будь добр, отвали от меня до обеда.
Парень неопределенно хмыкнул:
– Я думал, мы найдем общий язык, потому что мы единственные представители своих видов, но, похоже, не получилось.
– Начинать знакомство с подколов ближнего своего не лучшая идея.
– Да я просто предупредить хотел, гули довольно быстро выходят из себя, не хотелось бы в первый учебный день наблюдать за работой команды зачистки. Думаешь, его просто так в подвал перевели? Он вчера знатно повеселил наше крыло, решив попробовать ногу соседа.
Я поперхнулась соком, машинально ища глазами Рэнди.
– Эта разодетая креветка портит тебе аппетит? – Гуль возник рядом с нами, и его глаза нехорошо светились. Кажется, он слышал все с первого до последнего слова.
Быстро выходит из себя… Надеюсь, он не собирается делать это прямо сейчас?..
– Сколько раз повторять! Я не креветка, а кракен! – возмутился мой новый знакомый. – К тому же у меня есть имя, дурья твоя башка. Морис! Мо-рис!
– У меня оно тоже есть, – угрожающе начал Рэнди. – Не «этот гуль», а Рэнди. Рэн-ди!
– Кракен – это осьминог? – вдруг спросила я. То ли валерьянка начала сдавать позиции, то ли здравомыслие, которым я так гордилась при жизни (возможно, зря) решило взять верх, но я снова почувствовала себя в галлюциногенном сне.
Парни непонимающе посмотрели на меня, и Морис медленно кивнул. Я прикрыла глаза, сосчитала до десяти, и ощущение реальности вернулось. Если это и есть чертова адаптация, пускай она уже пройдет поскорее, пока я не заработала раздвоение личности.
Морис и Рэнди продолжали смотреть на меня в ожидании реакции.
– Когда будешь его жрать, оторви мне пару щупалец, люблю морепродукты, – я хищно ухмыльнулась, глядя, как стремительно бледнеет лицо Мориса и становится единым по цвету с его неповторимым жабо.
– Заметано, – Рэнди поставил мне на поднос тарелку с гуляшом. – Идем, поедим на веранде.
Мы демонстративно отвернулись и пошли к дальней двери в конце зала. По дороге я тихо спросила:
– Ты правда начал глодать ногу своего соседа?
– Да он не мылся невесть сколько, не удивительно, что от него так аппетитно воняло мертвечиной.
– Фу, – я представила себе это и хихикнула. – Зато у него теперь будет повод помыться.
Как и у всего общежития. Минимум дважды в день.
Мы вышли из столовой через арку и заняли один из столиков на открытой веранде с видом на аллею. Наш тактический маневр хорошо восприняли остальные студенты, державшиеся от Рэнди на почтительном и благоприятном для собственного пищеварения расстоянии, и потоком потянулись к стойкам с едой. Я невозмутимо жевала гуляш и рассматривала разнообразных сокурсников. К рогам, хвостам и мохнатым лицам я уже привыкла и перестала относить их в разряд необычных. Но попадались и более любопытные экземпляры, например, парень с головой ящерицы или девчонка с шестью неестественно тонкими ногами. Я представила, что бы я делала, будь у меня шесть ног, и меня передернуло. На одних колготках обанкротишься.
– Через пару дней привыкнешь, – нарушил тишину Рэнди. – Я тут уже три дня, чего только не видел.
– И все три дня питался… – Я взглядом указала на его тарелку.
– В том-то и дело, что нет. Только вчера потянуло, – вздохнул Рэнди и уныло кивнул на свой завтрак. – И ничего, кроме этого, пока есть не могу. Доктор сказал, у меня скачущая адаптация. Типа сначала медленно, потом внезапно психика полностью перестраивается. Сначала думал, не выдержу, с ума сойду.
Я покивала.
– Я тебя так понимаю. В зеркало себя увидела, чуть опять не окочурилась.
На веранду с подносом вышел Морис, но сел, к счастью, отдельно, элегантно откинув полы камзола, чтобы не помялись. Щупалец видно не было. Везет, вот если бы змеи тоже могли исчезать.
– И еще раз спасибо, – вторгся в мои завистливые мысли голос Рэнди. – Как мне сказали, гули довольно противны в общении, поэтому нас предпочитают игнорировать.
