Секреты Альмандры. Браслет мироздания

Пролог. «Сказка о мальчике»

Анна:

Когда мне было семь лет, мама часто рассказывала мне одну и ту же сказку, которую я безумно полюбила. Каждый вечер перед сном, она садилась рядом, брала игрушки выдуманных фантастических существ и подносила их к свету масляной лампы, запах которой я никогда не забуду. Фигурки в руках мамы обретали жизнь, отброшенная ими тень, превращалась в героев и те показывали мне историю о мальчике, прибывшем из «чудесного мира Альмандры».

«Там Лес живой и существа лесные – свой дом таили от невзгод…

Он в мир в иной явился в полночь и в свой вернуться более не смог.

Друзья его: кентавры, эльфы – взывали горестно к нему,

Наяды песни слёзно пели, но все слова ушли во мглу.

Он блеск кристальный вод хрустальных рыскал по округе – мечтая вернуться туда,

В то место, где так много волшебства…

Где две луны чудесно светят, иль может быть одна?

Любил он мир свой и лелеял, и Лес тот звал, шептал и пел,

Нуждаясь в путнике далёком, что обратно вернётся по следу фей».

Она говорила, что волшебные миры всегда полны интересных чудес: там спокойно, хорошо и уютно, там обитают существа, вселяющие радость в душу. Стоит лишь только в них поверить, тогда печаль никогда больше не вселится в сердце, и я, будучи ребёнком – в это верила.

Но сейчас, моя вера испарилась. Эта сказка отвлекала от настоящих неприятностей, а разочарование ощущалось не так больно. Печаль всё равно настигла, как бы сильно я не хотела забыться в этом беззаботном волшебном мире.

***

Глава 1. «Уютная комната»

Ступая за светлячками вглубь леса, босые ноги проваливались в сырую землю. Косые солнечные лучи освещали узкую тропинку. Но вдруг свет пропал, и всё пространство погрузилось в кромешную тьму. Плечи зябко дёрнулись, глаза потеряли путь, она закусила губу, но всё равно продолжила идти. Чей-то тихий зов ласкал её слух, звал вперёд – в неизвестность…

Тепло разлилось по её лицу, веки инстинктивно приоткрылись, и солнечные лучи били в глаза, пробудив ото сна. Анна недовольно поморщилась распахнутому окну.

– Уже утро. Вставай, – голос матери прогнал остатки сонливости.

– Мне снова приснился этот сон. Зов стал отчётливее и сильнее, а деревья… выросли до размеров могучих сторожевых башен.

На лице женщины отразилась досада, она поджала губы в тонкую линию, после чего добавила:

– Вставай, завтрак уже на столе. Тебе нужно успеть зайти к Эдуарду с Лизой.

– Мам, я помню. К друзьям-то я точно не опоздаю.

– Надеюсь, что в этот раз ты и в училище не опоздаешь.

Утренний холод заставил хрупкое тело содрогнуться. Окна настежь распахнуты. Лучи бегали по комнате, а белые шторы плясали под порывами свежего воздуха. Анна ступила на холодный, деревянный пол, затем застелила постель. Переодевшись в школьную форму, девушка наспех собрала волнистые пряди в пучок, обвязав их персиковой лентой. Она одарила свою комнату оценивающим взглядом: «В целом, выглядит неплохо!»

По центру стояла деревянная кровать с высокими подголовниками, на ней постельное бельё цвета слоновой кости, а к полу свисали белые занавески с рюшами ручной работы. Комната опрятна, оформлена в выдержанных тонах. Рядом с комодом располагается скрипка, Анна часто брала её в руки, заботливо натирала специальными средствами для струнно-смычковых инструментов, оттого скрипка блестела на солнце, как дорогостоящее украшение на мочке уха молоденькой дамочки. Кроме этого, Анна играла каждый вечер на радость близким и себе самой, поэтому пыль не успевала оседать.

Много лет назад, когда этот дом только обретал сегодняшний вид, дочери выделили одно из просторных помещений, но даже с годами она не успела полностью заполнить его книгами до верха. Правда один из углов, рядом с которым стоял письменный стол, заполнился высокими стопками творений общепризнанных писателей, авторов революционеров и представителей направления сюрреализма. К стопкам крепились листочки с заметками, а самые любимые произведения перечитывались хотя бы раз в полгода. Они стояли, как сторожевые башни, охраняли территорию, служившую Анне местом для учёбы.

Письменный стол всегда завален бумагами, как старательно она не разбирала его, а в поверхность впитались чернильные пятна. Анна любила выписывать пером цитаты и крепить самые вдохновляющие из них на стену перед глазами. Пусть на первый взгляд расстановка вещей на столе казалась беспорядочной, но для Анны всё находилось на своих местах. Неудачные рукописи, основанные на перспективных идеях, прижаты к столу статуэткой, полученной на международном конкурсе по письму. Лучшие рукописи аккуратно сложены в папке, подписанной как «„Шедевры“, которые себя окупят». Учебные материалы занимают большую часть стола, они расставлены совсем нелогично и беспорядочно, но запоминающе. Уроки сменяют друг друга – меняется и потребность в их изучении. То, что можно отложить на потом, Анна убирает в ящик стола.

Стоит заметить, когда мама думала убраться в комнате дочери, письменный стол оставался нетронутой святыней для всех, кроме Анны. Не только мать, но и бабушка обходит его стороной, во избежание обид единоличной владелицы. Любая смятая бумажка могла оказаться важным дополнением к сатире или неотъемлемой частью будущего стихотворения.

Инструменты, которые использует Анна в своём творческом процессе, как правило, сводятся к: ноутбуку, черновикам, блокнотам, учебникам, маркерам, стикерам «самоклейкам», запасу упорства и щепотке амбиций. Даже пёс боялся войти в её комнату, зная, что получит порцию ругательств и тапком в нос – хотя Анна очень ласкова и внимательна по отношению к животным.

Вся одежда девушки опрятно хранилась на плечиках в стареньком шкафу. Помимо домашней одежды, Анна любила носить платья из шерсти, редко из кашемира, чаще из вискозы и синтетики. Ботинки и туфли отсортированы по цветам на обувной полке рядом со шкафом. Из-за требований училища это чёрные лаковые туфли на пятисантиметровом каблуке, но девушка предпочитала низкие пары, чтобы пробежаться в случае срочности или опозданий. Однажды ей пришлось убегать от соседского бультерьера, ведь тот учуял запах копчёной колбасы. Тогда-то Анна и пожалела о выборе обуви. Каблук сломался, нога разболелась, а пёс едва не порвал подол любимого платья! Благо, хозяин зубастого хулигана успел догнать его и нацепить намордник. С тех пор каблук стоял для особо важных случаев, а собаки для неё поделились на два типа: опасных и просто душек! Напротив окна, по левую сторону от кровати, стоял туалетный столик, когда-то сделанный её отцом собственноручно. На вид он довольно детский, но собран столь искусно, что остался фаворитом до сих пор. Почти каждое утро Анна садилась напротив зеркала, разглядывала растрёпанные локоны, расчёсывала, собирала в хвост, а после принималась за уставший вид лица, а точнее пыталась от него избавиться. Косметикой приходилось пользоваться редко. Почему? Юность так прекрасна! Нужно запомнить её получше, пока она не осталась где-то позади.

«Но я не могу пойти в таком виде, там будет Эд!» – думала Анна, пока рылась в ящике. В столике хранились косметические средства, заколки, розовая расчёска и наборы украшений, которые подарила ей бабушка (серёжки из белого золота, серебряные кольца и цепочки, один браслет и две броши). По возможности, она надевала их, затем гордо задирала нос, совсем не пытаясь привлечь внимание мальчиков!

В комнате Анны также не было мягких игрушек, в отличие от заполненных ими комнат друзей. Она сосредоточилась на достижениях и считала, что лишние вещи ей только мешают – к тому же «с них ещё и пыль пришлось бы стряхивать».

Подхватив свою шляпу, девушка спустилась по деревянной лестнице к завтраку. На столе ждали оладьи и чашка холодного чая.

– Доброе утро, Анна, – сказала пожилая женщина, перебирая семена. В её ногах лежал уставший пёс.

От её нежной улыбки – улыбнулась и внучка.

– Доброе утро, бабуля. Сегодня я не смогу помочь тебе в саду, – проронила Анна, усевшись за стол.

Она тут же начала есть, ведь на часах уже было семь тридцать.

– Ничего, это пустяки. Как спалось?

– Как и всегда.

В последнее время бабуля всё чаще замечала в глазах внучки уныние. С тех пор как они остались втроём, прошло много лет, но Анна до сих пор носит в себе груз тех событий.

– Поделись с друзьями, – с улыбкой подошла мама, и вручила обед перед выходом. – И, пожалуйста, не забывай утеплять шею, – она накинула на дочку шёлковый шарф цвета сирени и поцеловала её в щёку.

С ним Анна чувствовала себя защищённой.

Напротив соседнего дома ждал юноша, в том же пиджаке и брюках из голубой шерсти, в хлопковой рубашке и со шляпкой на голове, обвязанной красной ленточкой.

«Эдвард уже ждёт! – подумала Анна и поджала губы. – Он не любит опозданий».

Юноши училища носили галстуки в красно-жёлтую полоску, а девушки подвязывали шеи бантами такой же расцветки. Он, нетерпеливо шагавший ей навстречу, с закинутым за спину портфелем, казался ей самым красивым мальчиком в мире.

– Ещё б две секунды, и ты бы опоздала, – энергично сказал он. – А! У тебя ведь скоро день рождения! – девушка отвернулась, её щёки покраснели. Она ответила волнительно, даже грубо:

– Да, и что?

Лисьи глазки Эда усмехались, рот сдерживал улыбку.

– А то, что тебе восемнадцать лет! Солидный возраст вообще-то… Пойдём в кафе? Может в парк? Там как раз будет твоё любимое мороженное, можно на велосипедах покататься.

– Я не буду его праздновать, уймись.

– Но почему?

– Я правильно услышала? День рождения? – Лиза подкралась сзади и случайно наступила на ботинок подруги. – Ой, прости…

– Ты ведь помнишь, что у Анны скоро праздник? – Эд обратился к сестре. – Помоги мне её уговорить.

– Не вопрос.

Пока друзья переговаривались между собой и хохотали, Анна удручённо отвечала односложными фразами. Даже встреча с ними не украсила её лицо улыбкой. Радость осталась в детстве.

Хмурым взглядом она пересчитывала камешки под ногами. Этот праздник ей не по душе, ведь в этот день они остались втроём: она, мама и бабушка.

Вдруг Эд подхватил её за руку и оттянул от трамвайных путей.

– Эй! Ты что? Там же трамвай едет!

Друг осмотрел её и неодобрительно покачал головой. Анна молчала. Даже мысль о возможной смерти её не ужаснула.

– Ты вообще нормальная?! – взволнованно крикнула Лиза. – А если бы мы не шли рядом?

– Тогда бы меня сбил трамвай, – Анна улыбнулась, но друзья нахмурились и фыркнули. – Да шучу я… Вы со мной, вот я и потеряла бдительность. С кем не бывает…

Глава 2. «Может, я ей нравлюсь?»

Анна:

Тринадцать лет назад, шестнадцатого сентября – исчез мой отец. В мой день рождения. Я надела лучшее платье, дождалась положенного времени, но он так и не пришёл домой. Официальное заключение: «Пропал без вести», – эхом распространилось по всем поисковым инстанциям.

С Портманами я дружу уже более десяти лет. Частенько хожу к ним в гости и остаюсь с ночёвкой. И, как это принято между друзьями, они никогда не упускают возможности меня поддержать. Я могу поделиться с ними школьными проблемами, но не более. Что-то мешает мне говорить о своей обиде.

– Сегодня у меня репетиция, можете прийти послушать, – сказал Эд, выглянув между сидений автобуса.

– Ты же не любишь, когда мы слушаем твою неполную игру, – сказала сестра.

– В этот раз я сделаю исключение. Ну так что?

– Мне хватает того, что ты постоянно играешь дома. Рояль устал выть от твоих пыток, – недовольно заметила Лиза и выжидающе посмотрела на меня.

Разве ему можно отказать…

– А я пойду.

Мы вышли из автобуса. Друзья шагали рядом и говорили о своём. А я то и дело вздёргивала голову, посматривая на Эда, который сильно повзрослел за последний год. Почти на голову выше меня. Это непростительно!

Никак не могу понять, почему он мне так нравиться. Может быть, потому, что он харизматичный и надёжный, а может, потому, что иногда бывает забавным простофилей. Вот уже как несколько лет, я начала замечать, что в его присутствии мне становится не по себе. Чаще всего ощущаю неловкость, бывает страх, и, что меня беспокоит сильнее всего, иногда появляются странные желания, о которых и думать стыдно.

***

После колледжа друзья позвали Анну зайти в кафе «Розовое пиршество» съесть чего-нибудь вкусненького.

– …Девчонки, как думаете, может мне позвать Сандру на свидание? Она вроде сунула любовную записку мне в рояль.

Услышав это, Лиза заулыбалась, а Анна молча откусила нежный малиновый пончик, глядя в запотевшее окно.

– Я краем уха услышала, как она сказала, что её должен был прочесть Николя, но вместо него за клавиши сел ты, – заявила ему сестра.

– В каком смысле? – немного подавленно спросил Эд.

– Да не ты ей нравишься, а другой музыкант! Возомнил себя Моцартом, ишь ты, сердцеед нашёлся, – смеясь, отчеканила Лиза.

На щеках юноши вспыхнул стыдливый румянец.

– Ой… замолчи! Тебе лишь бы поиздеваться!

– Да нет, просто она не твой уровень. Есть много и других девчонок. Позови вот, например… – она задумалась, – Миру!

– Она даже руки не моет после уборной, смеёшься?!

– А что? – не унималась Лиза, совершенно не сдерживая улыбки.

– …И пялится на меня, как будто сожрать хочет! Ну уж нет.

Лиза залилась хохотом. Анна же попыталась подавить усмешку, чтобы не нарваться на обидчивый взгляд Эдварда.

– А чего это тебя так потянуло? Ты же собирался, не смотря ни на что, захватить мир силой музыки! А девчонки только мешали бы!

– Я такого не говорил!

– Говорил-говорил!

– Анна, скажи ей! Она снова меня задирает.

Тут Анна не выдержала и всё-таки засмеялась. Прямо как в детстве… их споры всегда разрешались только после её советов.

– Нет ничего плохого в том, чтобы интересоваться личной жизнью. Поступай, как хочешь, Эд, даже если ради внимания сударыни придётся проявить каплю упорства и храбрости, – не смотря на содержание речи, её глаза опустились в пол, лишь бы скрыть печаль, которая возникла в душе от столь личных разговоров.

– Наверное, ты права! Так и поступим. Поможешь мне сочинить стихотворение для неё? А я потом помогу тебе исполнить сонату для твоего ухажёра.

– Эм… нет. С этим разбирайся сам. И, спасибо, помощи не надо. Мне это ни к чему.

– Почему?

– Дуралей, оставь её в покое. Эта тема не для мальчиков, – вступилась Лиза.

– В смысле? – не унимался Эд.

– Может, лучше расскажешь, откуда у тебя фингал? – вдруг спросила Анна.

А ведь и правда, всё это время Эдвард ходил с посиневшей скулой, но друзья обратили внимание на это только сейчас.

– А… да так. Стукнулся крышкой, когда струны настраивал.

Девушки, скрестив руки, смотрели на него. Ложь.

– Что?

– Мы знаем, что тебя ударил Клод, – сказала Лиза.

– Зачем тогда спрашивать?

– Просто хотели посмотреть, соврёшь ты или нет, – отозвалась Анна.

– По-вашему, мне нужно было уступить ему? Я тренировался столько лет не для того, чтобы отдать своё место какому-то самодовольному французу.

Анна несогласно помотала головой и доела свой пончик.

– Пойду-ка я домой, мне ещё бабушке надо помочь.

Друзья послушно оплатили счёт, вышли из кафе и вместе пошли по домам. По дороге солнце начало заходить за горизонт, приятно согревая лица, отчего Эдвард размашисто потянулся вверх, чтобы размять затёкшее тело. Сверчки изо всех сил давали о себе знать, а ветер ласкал кожу тёплыми и свежими порывами. В этот раз Анна не стала обнимать Эда на прощание и лишь одарила его сухим: «Пока». Лиза получила свои объятия, пока Эд не видел, и друзья распрощались.

«Мне всё сложнее скрывать свою злость. Стоит ему только заговорить о девчонках…» – думала она, пока открывала дверцу ворот.

Там её радостно встретил пёс, вылизав руки. Цветы бабушки уже начинали увядать, а поздняя яблоня сбросила плоды – их сбором и предстоит заняться. После обеда она стянула с себя форму, собрала волосы в пучок и взяла корзинку. Бабушка вышла раньше и уже успела собрать несколько румяных яблок.

– Спасибо, внуча, а то колени ноют.

– Ты лучше присядь, я сама всё сделаю.

– Я подумаю об этом, – женщина кокетливо улыбнулась, и пока Анна собирала яблоки, вдруг спросила. – А ты помнишь, как звали твоего папу?

Помолчав с минуту, девушка обернулась.

– Почему ты спрашиваешь? Конечно, помню. Его звали Давид.

– Так его называла твоя мама, но я слышала и другое имя.

– Зачем ты мне это говоришь, бабушка?

– Просто подумала, что пришло время тебе узнать его получше.

– И как же его звали на самом деле?

– Дамиан Эйдар.

– …Ясно. Это мало о чём мне говорит, но… я запомню.

И всё же хитрые глаза старушки многозначительно ей улыбнулись.

«Она явно что-то от меня скрывает и не может решиться об этом рассказать, пусть и хочет. Наверное, ещё не время для разоблачения всех тайн… Удивило ли меня то, что у отца есть второе имя? Уж точно неприятно знать, что он скрывал от нас часть жизни под этим именем».

Глава 3. «Он обязательно вернётся»

На следующий день в столовой Эд подсел к Анне. Лиза задерживалась в библиотеке. До урока оставалось несколько свободных минут.

– Ты не любишь свой праздник из-за папы? – хмуро спросил он.

С трудом проглотив ветчину, Анна уставилась на него в изумлении.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что это происходит не первый год, и… я знаю, что это так. Анна, ты не сможешь об этом молчать вечно. Держать в себе такое – нелегко. Мы за тебя переживаем.

– Всё в порядке. Расслабься. День рождения отметим – так и быть.

– Не делай мне одолжений.

– Это не одолжение, – её рука сжала пакет с молоком.

– Ты ведь знаешь, что я не отстану, – Эдуард не сводил требовательных глаз, откусывая гамбургер.

Он предложил банан из своего обеда, но получил отказ.

«Тяжело врать человеку, которому боишься признаться в любви. Признаюсь хотя бы в этом и утолю его любопытство», – решила девушка.

– Он исчез именно в этот день. Думаешь, что я смогу радоваться в такой трагичный день для моей семьи… трагичный день для меня?

– Мне кажется… – он дал себе время дожевать, – ты преувеличиваешь. Я уверен, что он вернётся.

– Я так не думаю.

– Почему?

– Прошло уже столько лет. Он бы вернулся, если бы захотел… или если бы мог.

– А что говорит мама?

Она задумалась, в памяти всплыла картина плачущей по вечерам мамы. Она часто придавалась тоске в одиночестве, думая, что близкие не замечают, но Анна всё видит.

– Мама говорит, что он кое-что исследует.

– Значит, он вернётся, чтобы объявить всем о своих результатах. Ведь в этом нет смысла, если он не расскажет вам о своём путешествии, так? А насколько я знаю, господин Колд не любит бессмыслицу.

Его вывод заставил Анну улыбнуться, хотя она и знала – да и все знали, что это совсем не так. Эд не задавал лишних вопросов об исследованиях, на которые у неё нет ответов, и она за это благодарила друга.

Глава 4. «Новый день»

Тёплый вечер пятницы. Пока собака обнюхивала каждый угол улицы, Анна внимательно читала книгу, держа её в правой руке, пока левая крепко удерживала поводок, чтобы не упустить пушистого здоровяка. Вдруг к ней подошёл прохожий и спросил:

– Это что – «Джейн Эйр»?

Судя по голосу, к ней обратился юноша, того же возраста. Она задрала голову и увидела белокурого красавца с ясными голубыми глазами. Вмиг покрасневшая Анна показала обложку.

– Да, именно она.

– Я думал, что её уже все перечитали.

– Люблю повторяться.

– Меня зовут Гордей, я тоже люблю книги, но предпочитаю Достоевского, – юноша улыбнулся, а девушка молча сделала увлечённый вид.

Мыслями она вопрошала, как же ей себя вести. «Что вообще говорят симпатичным парням?» – думала Анна, пока шла за ним медленным шагом.

– Не пойми меня не правильно, я не говорю, что читать «Джейн Эйр» неактуально. Просто… читал её всего раз, и она мне не понравилась.

– Наверное, потому, что главная героиня пытается отстаивать права женщин?

– Возможно, но я бы подчеркнул инфантильность писательницы.

– Нет там никакой инфантильности!

Парень засмеялся.

– Ну… я ведь имею право на своё мнение?

Анна прикусила язык.

– Как ты смотришь на то, чтобы обсудить это за чашечкой чая в кафе неподалёку? – спросил юноша.

– Эм… – в эту секунду все мысли исчезли, совсем не вовремя девушка опустошила разум.

Согласиться? Не мешало бы. Только страшно сказать да – но почему? Красивый и умный молодой человек, с заманчивым предложением стоял напротив, но что это за чувство тревоги? Вдруг на её плечо опустилась тяжёлая рука Эда.

– Не стоит беспокоить юную леди, когда она читает книгу! – к удивлению девушки, довольно властно заявил друг.

Анна нахмурилась.

– А ты кто? – спросил Гордей

– Её телохранитель, – гордо заявил друг.

– С каких это пор? – спросила Анна, а тот нахмурился.

– С сегодняшнего дня!

Промолчав, девушка бросила почти сожалеющий взгляд на Гордея, а тот, как истинный джентльмен, всё понял, или скорее ему так показалось.

– Тогда прошу прощения. Я пойду.

Едва ли Анна осмелела, чтобы окликнуть единомышленника, но юноша уже успел удалиться. Нервно вырвавшись из рук Эда, она спросила:

– Это что сейчас было?!

– Что именно?

– Зачем ты это сделал?

– Отпугнул этого подозрительного маньяка?

– Ты с ума сошёл?! Это был обычный парень!

– Тебе очень повезло, что я шёл мимо! Вдруг он бы напал на тебя?

– Совсем уже крыша едет! – с этими словами она потянула поводок и спрятала книгу намереваясь уйти, но Эд сжал её ладонь.

– Анна, подожди.

Обернувшись, она приготовилась слушать – не больше пяти минут. Правда, всё это время Эд мялся, так и не сказав ни одного дельного слова.

– Я слушаю!

– Просто… он скользкий тип! Это же видно!

– И красивее тебя. Ты просто завидуешь!

– Возможно, – признал Эд. – Если бы с ним говорила не такая красавица… – выдал он, на что Анна оторопела.

Вдруг в разговор вмешалась мама, возвращавшаяся с рынка.

– Какая удача, Анна! Ты решила прогуляться с пёсиком? Я как раз собралась делать пирожки, поможешь мне? Здравствуй, Эдвард!

– Здравствуйте… – печально ответил он.

Анна пошла за матерью, не спуская глаз с Эда. Пёс поплёлся за ними.

Придя домой, девушка переоделась и пошла на кухню. Чтобы не надумать себе всякого об Эде, она постаралась и вовсе ни о чём не думать. По просьбе мамы она принялась чистить овощи и подготавливать посуду, пока та занималась тестом. Сегодня у них на ужин мясная запеканка, паста и салат из свежих овощей. А на десерт шоколадные пончики. Но сколько бы она не перечистила овощей, её мысли возвращались к инциденту на улице.

Этим вечером девушка думала о многом, в особенности о своей несчастной доле. Она собиралась использовать свои эмоции в качестве материала для повести, но подойдя к столу, она лишь бессмысленно постояла, уставившись на пустые страницы, затем развернулась, и присела на кровать, уткнувшись в книгу, дабы попытаться занять голову другими менее болезненными вещами.

«Вот бы всё изменилось», – желала Анна, даже не догадываясь о том, что для неё подготовил новый день.

Глава 5. «Хозяин ветхого дома»

Анна:

Запах маминых пирожков по пятничным вечерам всегда возвращал меня в те дни, когда отец ещё был с нами.

Мама носила хлопковые и льняные платья даже когда убиралась или хозяйничала в саду вместе с бабушкой. Она любила шляпы, особенно подаренные папой, берегла их, для каждой мастерила манекен, чтобы они приятно радовали глаз и украшали собой интерьер.

Книги с рецептами она хранила в кухонном серванте из красного дерева. Так как мы жили рядом с лесом и несколькими лощинками, отец часто рубил дрова для печи и камина. Попутно он мастерил мебель, игрушки и утварь, которую украшал неизвестными мне символами, после чего покрывал её лаком.

Дом у нас был старый. Он перешёл по наследству бабушке от её бабушки, в конце концов, доставшись маме. В нём успели пожить около трёх поколений долгожителей по маминой линии, и если я не разучилась считать, то в сумме это составляет почти триста лет. Мужчины поддерживали его в течение всего времени, но к нашему веку, увы, он стал сдавать. С приходом папы этот «деревянный старик» задышал новой жизнью. Все дыры были заделаны, мебель обновилась, доски сменились, стены перестали пропускать сквозняк и воду. Он превратил его в новенькое жилище всего за четырнадцать лет, за это бабушка прониклась к папе ещё больше, хотя он по своей натуре – человек суровый, и мало обращал внимания на благодарности. Как мне кажется всё, чего он хотел – это обеспечить комфортные условия для жизни нашей семьи.