Спичечная фабрика (сборник)

Действующие лица

Андрей Петрович, 46 лет

Петр Иваныч, 72 года, его отец

Андрей Петрович. Здравствуйте! Меня зовут Андрей Петрович. Мне сорок шесть лет. Я не женат и никогда не был. И детей тоже нет. Как-то никто не подошел. Я живу в городе Новоиветск. Нашему городу четыреста семьдесят лет. Сюда цари ссылали государственных преступников. А еще у нас как-то Радищев менял лошадей. В честь этого события на железнодорожном вокзале установлен памятный знак. Актер Илья Савченко у нас родился. Он работает в Москве, в ТЮЗе. Снимался в нескольких сериалах. Он ни разу не приезжал в Новоиветск, он только родился. Его мать прихватило здесь на гастролях. Она тоже была актриса. Родила и уехала… (С гордостью.) Но в свидетельстве о рождении мы у него значимся! В день города Илье Савченко присвоили звание почетного жителя города Новоиветск. Выслали ему письмо об этом в Москву. Он не ответил. Город стоит на реке Ива. Не Ива, как дерево. А Ива… Это, кажется, татарское слово, а может, и нет. Я уже не помню. Хотя, конечно, знал. Знал. Население нашего района, то есть города и всех близлежащих деревень и поселков, двадцать четыре тысячи. В самом городе четырнадцать тысяч. Три тысячи из них работают на градообразующем предприятии – спичечной фабрике. Нет, что вы… Она и сейчас работает. И что зажигалки? Спички – это сувенир. Это по-русски. Это же почти матрешки. Мы выпускаем большие спички, как лучины, с гравировкой «Новоиветская спичечная фабрика». Такую спичку можно зажечь. Но их не жгут. Нельзя жечь сувениры. Я филолог. Я, как все, закончил школу, съездил в областной центр, отучился в вузе и вернулся. Возвращаются немногие. Но мне там ничего не подошло. …В школе работать было нельзя… Это смешно просто – учитель русского и литературы в школе. В школе, где даже трудовик – женщина с дипломом местного ПТУ. Но ничего другого не было. А! Я еще не сказал вам важное. Мой папа Петр Иваныч – директор нашей фабрики. Был. Был! Уважаемый человек. Вся трудоспособная часть города в подчинении.

Петр Иваныч. Сыну уважаемого человека стыдно не работать. Это мой позор. Ты пойдешь на фабрику. И я не посмотрю на твое высшее! Рабочим пойдешь. И поднимешься! Как я поднимался! С рабочих.

Андрей Петрович. И я пошел в серозамешивающий цех. Я – контролер машины. Машина работает (делает жест рукой, изображая работу машины), а я ее контролирую.

Петр Иваныч. И отлично! Ты ее хозяин! Ты – начальник машины! Это пока! А потом…

Андрей Петрович. …А «потома» не было. Потом мы с папой остались без мамы. И никто не напоминал ему больше, что я – филолог. Что я не обязан достигать чего-то там на спичечной фабрике. Что я для другой жизни учился!.. Филолог в Новоиветске… это ж даже не сумасшедший, это просто слабоумный. И я встаю в шесть тридцать десятилетиями, чтобы делать два через два вот так (делает тот же жест рукой). И знать… что ничего и никого больше в этой жизни не случится. А папа, даже когда на пенсию вышел все никак не мог утихомириться. Нет, было мало, что он на каждом юбилее, каждых похоронах выступает свадебным генералом! Что его ждут так, как ждали его всегда. И говорит он:

Петр Иваныч. Ребятки! Мы собрались здесь из-за Настоящего человека!

Андрей Петрович. Это подходило на все случаи! Настоящего! Конечно! Мы ж из-за игрушечных-то собираться не будем! У нас только спички игрушечные! Но люди-то их делают ого-го… Настоящие! Настоящие! Спички бы делать из этих людей – крепче бы не было в мире спич… спич… Спичек… А потом он женился.

Петр Иваныч. Дорогая, знакомься! Это Рюша! Мой сын. Непутевый, но ничего-ничего. Не злой.

Андрей Петрович (истерично). Папа, это бред. Это в твои годы, папа…

Петр Иваныч. Это в твои годы, Рюша, таскаться с фабрики домой к телевизору – бред, в мои годы – это жизнь!

Андрей Петрович. Пожалуйста, не называй ты меня Рюшей.

Петр Иваныч. А чего наш Рюша сегодня хмурющий? Дорогая не нравится? Или завидуешь? Ай да папка? Да? Во выдал! (Хохочет.)

Андрей Петрович. Ну почему… мы все друг друга заслужили. Я заслужил быть свободным. Ты заслужил… дорогую.

Петр Иваныч. Сорок шесть лет… Он тут свободой козыряет! В пятнадцать – это свобода… А ты уж… Ладно. Я не затем пришел.

Андрей Петрович. Зачем?

Петр Иваныч (поет). «Повстречалась я с бравым военным на скалистом, крутом берегу…»

Андрей Петрович. Ну?

Петр Иваныч. Я замок продал!

Андрей Петрович. Ну… все… Какой еще замок???

Петр Иваныч. Да я же замки из спичек клею… Ну, так, когда не спится. Тут делегация из центра на фабрику. Собрали ветеранов! Я – хвать! И мэру в подарок – вот мол, развлекаемся на досуге. Патриотически, можно сказать… Спичками. Он мужик нормальный. Туда-сюда поговорили. Короче, он говорит – собирай своих ветеранов. Клейте вручную на фабрике, отведем вам комнату и пустим на вип-сувенир. Ручная работа! Ин пашив! Ты, Рюша, тямаешь чего или нет? Это ж деньги! Это ж на каждом замке моя гравировочка! Тямаешь, чем пахнет?

Андрей Петрович. Я сказал: «Тямаю», а потом взял банку сгущенки и со всей силы опустил ему на голову. Потом он хрипел. Я испугался, что опять начнет орать, и я опустил банку на голову еще несколько раз. Потом я погрузил папу в папину машину и сел за руль. Я ехал за рулем, и все видели меня. Все думали, что это моя машина. Приехал на фабрику. У нас нет охраны уже полтора месяца. Предыдущего уволили за пьянку. Нового не взяли. Я пронес папу в цех и положил его в замешивающую машину. Засыпал серой и… (делает жест рукой, изображая работу машины). А потом мы выпустили партию спичек. И если бы они прошли техконтроль, никто бы ничего не заметил. Кому нужны эти замки из спичек!

Памятник

Двор в центре города между двух пятиэтажек, (выше домов в Новоиветске нет). Виталик с ребятами ходит сюда посидеть на спинке лавки, спустив ноги на сидение. Это чтобы не замараться, ведь все делают так же. Сам он живет в частном секторе, сидеть там скучно. К вечеру все стекаются сюда. Ему девятнадцать лет, работает сторожем крана на стройке. Мама говорит «непыльная работа». Кому надо воровать кран? Его даже не спрятать. Хотя и платят Виталику немного. Но зачем ему много? Хватает. Он лузгает семечки и стреляет ими в бутылку из-под пива, зажатую между кроссовок. Пока еще ни разу не попал.

Виталик. В нашем городе три памятника. Зоя Космодемьянская в парке. Недавно ее кто-то после дискача отколол и сдал в цветмет. Два осталось. Ленин на площади. Он большой, в пальто. Когда я мелкий был, думал, это самый сильный пацик в Новоиветске. У него вручают грамоты спортсменам, которые первого мая бегут. У нас все бегут: и детские сады, и бабки-дедки, и от каждого класса по человеку, и от фабрики… А еще есть памятник неизвестному солдату. Он ваще огромный. Вот возле него я и мечтал стоять. У нас есть центр военный, туда многие пацаны из училища ходят. С пятнадцати лет можно. Только тем, кто стремается учиться. Ну, чтобы те, кто хорошо, не отвлекались. Там, как в армии маршируют, одеваются на время, винтовки разбирают. Это мужик один сделал в ангаре у школы. Ну… чтоб к армии готовились. И чтоб хотели в армию. Из-за центра этого у нас все из училища служить идут, чтоб показать – чему научились. Там все строго по уставу. Вот сматерился – отжимайся. Сматерился на товарища – отжимайся на щебне. Подрался – отжимайся на щебне с поднятыми ногами. И форму сами себе пошили. Двадцать второго июня и девятого мая парни из центра стоят караулом у памятника. С раннего утра до поздней ночи. Шевелиться нельзя. Как на Красной площади. Пацаны, девчонки, да и взрослые прибегают смотреть на них и цветы неизвестному солдату приносят. И я стоял. И знаешь… Не было в моей жизни дня круче.

Действующие лица

Нюся, 18 лет

Диана, 18 лет, ее подруга

Виталик, 19 лет

Диана и Нюся.

Нюся. Городок у нас маленький, как пуговица, приличной девушке кроме как замуж и выйти-то некуда.

Диана (со взрывом смеха). Офигеть прикольно! Ты где это взяла?

Нюся. Мать сказала.

Диана (продолжая хохотать). Пьяная?

Нюся. Да иди ты в ж. у! Трезвая так-то.

Диане клево! У нее нормальные предки. Вот она после школы так же, как я, нигде, и не корячит нигде, и не учится, а им пофиг. А меня мать достала: когда работать пойдешь? Нахера, шмарь, училище кончала?? Но я не поддаюсь. Мне и так нормалисян.

Диана. Базару ноль – нормалисян. Я вообще считаю, что женщина создана для любви. Вот мы обе созданы для любви. И говорим мы только про любовь. Вот сегодня понедельник, и мы собрались обсуждать дискач пятницы. Че было, кто с кем да почем. Во вторник и в среду я сплю до обеда.

Нюся (хохочет). О!.. Клево… Стихи…

Диана. Надо, чтобы красота восстановилась, потом встаем и смотрим до вечера повторы «Дома-2», ну и всякой такой интересной фигни.

Нюся. То-олько повторы! Вечером только авоськи смотрят. Нам некогда. Мы вечером идем гулять!

Диана. В четверг мы у девок красимся. Не-не, мы, ясен пень, и в остальные дни без мэйкапа не ходим, но в четверг мы репетируем для пятницы.

Обе: В пятницу дискач!!

Диана. А в выходные мы отдыхаем. В пятницу же дискач был… Ну а в понедельник опять собираемся обсуждать. Смайл!

Начинается дискотека. Появляется Виталик.

Диана. На дискаче свои правила. Правило номер один. Девочки танцуют на пятаке! Мальчики на них смотрят на клетке! У каждой будет только один медляк. После медляка надо сразу валить с дискача с тем парнем, который тебя на него позвал. Чтобы подругам не мешать. И чтоб за одну лишний раз драки не было.

Нюся. Правило номер два. Если ты отказалась от медляка, то к тебе больше не подойдет ни один мужик в этот вечер.

Виталик. Ну… А че она нашего пацана обижает, я не понял?

Нюся. Тогда следующий шанс у нее будет только в следующую пятницу…. А это еще неделя…

Диана. Правило номер три. Если ее увели с дискача после медляка и это все видели…

Нюся. А это понятно, что все видели! И запомнили!

Диана. То в следующую пятницу она должна придти с тем же парнем уже не на пятак, а на клетку. И танцевать уже только с ним или с его друзьями, если он позволит.

Виталик. Он может танцевать с любой. Она должна его ждать на клетке.

Диана. Но если она придет в следующую пятницу без него, это пипе-ец… Это полный пипец! К ней не подойдет никто. Ни парни, ни подруги.

Нюся. И так пятницы три. А это… это почти месяц никакой жизни!

Дискотека продолжается.

Виталик (Нюсе). О… А ты клевая… Пошли?

Нюся. Пошли! Ты тоже классный!

Танцуют. Все смотрят на них. Уходят вместе. Все расходятся. Остается одна Диана.

Диана. Мы говорим вот так: клетка – место окружающее танцпол. Клетка, потому что дискотеки проходят в парке, а он окружен чугунной изгородью. Пятак – сам танцпол. Медляк – танец парами. Корячить – работать. Чекулдыкнуться – выпить с тостом. Обсинячиться – умереть от передозировки алкоголя или наркотиков. Бычиться – нарываться на конфликт. Защемиться – избегать конфликта. Например, надо было в рожу бить, а он защемился. Крендель – любимый мальчик. Например, Виталик будет только мой крендель! Зазнобить – начать встречаться. Например, Виталик Нюсю зазнобил. Пойти за гаражи – вступить в половой контакт. Например, Нюся с Виталиком ушли за гаражи. Скреб – аборт. Например, придется теперь Нюсе идти на скреб.

Входит Нюся.

Диана (Нюсе). Придется тебе, Нюся, идти на скреб.

Нюся (со смехом). Тебе че, завидно?

Диана. Он ведь тебя с этим кинет.

Нюся. Куда кинет, оттуда и поднимет… Коза! (Плачет.)

Диана (обнимает ее, гладит по голове). Нюська, ну ты че… ты че, как эта-то… ну ваще…

Нюся (продолжает плакать). Он говорит: рожай да отдавай матери, как все… Раз так рожать охота… Я-то, говорит, тут при чем?

Диана. А тебе че? Рожать охота?

Нюся. Не, ну а че… Так лялька будет… Ну, какой-то смысл…. И мать отстанет. С лялькой можно не корячить же нигде…

Диана. Так-то да… Я б тоже с пузиком походила. Прикольно… Тока рожать неохота…

Нюся. Тебе можно… У тебя ж мать не такая… Я не знаю, че делать, Диан…

Диана. А с ним-то че?

Нюся (резко просияла). Я его люблю… Он такой был суперский…Ну, прям вообще… Не то что другие… Добрый…

Диана. У тебя не бьет, так сразу добрый. Не, Нюсь. Мать тебя убьет… Ему пофиг, полюбасу. Надо идти на скреб… Ты с этим не парься. Я тебя отведу, знаю я там одну…

Нюся. И мы сходили. Мне было очень херово. Но Дианка меня за локоть до дома довела. По дороге мы купили пива и белую шоколадку. Я так люблю белый шоколад. Он такой… ну особенный. В общем, ляльки нет. Убрала. Но у меня есть парень и настоящая подруга. Матери я не стала рассказывать. Жаль только, в следующую пятницу не смогла пойти. Ну, ничего. Пропустила по уважительной причине.

У нее за спиной начинается дискотека. К Нюсе и Диане подходит Виталик.

Виталик (Диане). А ты сегодня клевая… Пошли?

Диана (радостно). Пошли!

Нюся. Виталь, ты че? Я так-то здесь!

Диана. Ты прости. Тебя в прошлую пятницу не было. Он со мной теперь.

Нюся. Ах ты сука!!

Крики-драки. На первый план выходит Виталик.

Виталик. Не, ну а че… Жжем, я считаю. Вот че она такое устроила? У четких пацанов есть понятия. У меня лично есть… Я б женился! Какая разница? У нас и женатые пацаны на клетку ходят. Нормально. Ну а если она убрала, то тогда че… какой спрос-то? Даже не побазарили нормально… Мне пацаны говорят: ты че – дебил? Твою там видели! Ты ее че, убирать заставил? Я че, после такой подставы с ней на медляк пойду… Не-не… Нюся взяла бутылку и сделала розочку и Дианку всю исполосовала. Я ушел. Мне этих проблем не надо. У нас чуть не на каждом дискаче летом такая фигня. Даже ментов никто не вызывает, просто скорую. Дискач из-за такого не останавливают… Че пацанов зря бесить? (Уходит.)

Нюся. В показаниях я написала: