Проклятый поход. Мир Tornscape

Рукопись составлена Алдвином Мортенсоном Альтендантским. Данное произведение было создано благодаря кропотливым трудам и исследованиям моего коллеги Бавдей Андрея, которому я выражаю свою благодарность.

Глава 1

Кригмарк. Такое звучное, воинственное имя получило королевство, лежащее на северо-западе Весторна. Обширные леса, окутанные туманной дымкой, веками таили под верхушками своих деревьев многочисленные сокровища. Под зелёными холмами скрывались жилы железных и медных руд. Сама древесина годилась для постройки домов и кораблей, грибы и ягоды были вкусны и питательны, а пахучие травы представляли интерес для ведунов и алхимиков. Звери же, в изобилии водившиеся здесь, попадали на столы людей в виде жаркого, проиграв двуногим охотникам в борьбе за выживание.

Изначально, впрочем, люди вовсе не главенствовали на этих землях. Многочисленные мелкие племена, живущие здесь в древние времена, враждовали как с суровой природой, так и друг с другом. Всё изменилось, когда народ Кригмарка, пришедший сюда, обнаружил руины минувших эпох. Секреты Эфира, которые скрывали в себе древние камни, не были подарком предков, отнюдь. Знания эти таили в себе множество опасностей – но в первую очередь эта опасность обрушилась на тех, кого кригмаркцы сочли своими врагами.

Вскоре местные племена и зарождающиеся государства пали на лезвиях мечей и в алхимическом пламени, а их земли стали частью быстро растущего королевства. Захваченные города восстанавливались и перестраивались, вытягиваясь к небу зубцами крепостных стен. Чем шире становились границы Кригмарка, тем больше сил требовалось на то, чтобы охранять их. А потому, вчерашние деревни, лагеря добытчиков, или даже просто стоянки укреплялись и расширялись. Год проходил за годом, одно десятилетие за другим, и вскоре эти гарнизоны расцветали уже как новые города.

Одним из таких поселений стал Брокк, упрямо торчащий на границе некогда великого Королевства Кригмарк. Увы, ныне период бурного расширения жизненного пространства и роста населения остался в далёком прошлом. Времена движения вперёд и славных побед для нынешних кригмаркцев давно прошли, сменившись тягучим застоем. Те подвиги превратились для них всего лишь в истории, которыми в детстве делились деды и бабки.

Стариков становилось всё меньше, ведь болезни и время брали своё. Костлявая рука Десписа, Бога Отчаяния, что провожает души умерших к вратам царства Ноктиис, забирала одного за другим. Вскоре период расцвета Кригмарка стал всего лишь семейными сказами и преданиями, детали которых с каждым годом размывались всё больше. Что касается более надёжных свидетельств, записанных учёными мужами и военачальниками прошлого, то и они подвергались тлену.

С годами былая слава королевства превратилась лишь в смутные воспоминания да пыльные ряды свитков, покоящихся в тёмных углах архивов и библиотек. Толстые тома исторических трудов были интересны лишь тем, кто их писал, да студентам, вынужденным зубрить позабытые всеми имена и даты. Порой ещё бывало, что об одной из прошлых побед вспоминал какой-нибудь генерал, чтобы напомнить своим подчинённым о подвигах их славных предков, но и это происходило всё реже.

Кригмарк медленно умирал, превратившись в бледную тень самого себя, будто больной старик. Он мог ещё крепко стоять на ногах и сжимать узловатыми пальцами меч и щит. Его подёрнутая ржавчиной кираса ещё могла прикрыть высохшее тело от вражеской стрелы, а спрятанный под кроватью сундук содержал в себе горсть золотых монет. Но суставы уже скрипели, мышцы сводила судорога, а зрение и слух не могли похвастаться былой остротой. Детей у этого старика не было – пережив множество потрясений и не самых удачных решений, нынешние правители королевства умудрились поругаться со всеми своими соседями.

По мере того, как менялась вся страна, менялся и город Брокк. Некогда его ворота днём и ночью оставались распахнуты настежь, пропуская через себя тысячи путников. Будь то торговые караваны, обозы снабжения для армии, или просто группы авантюристов, отправившихся в дальний путь – приграничный город привечал всех, пополняя казну Кригмарка налогами и пошлинами. Несмотря на сражения, гремящие где-то там, на дальних границах, небо казалось голубым, а оба солнца – яркими.

Теперь же некогда живой и дышащий приграничный город превратился в унылую серую крепость. Треть населения так или иначе была связана с военным делом, неся службу в многочисленных казармах и лагерях внутри и снаружи Брокка. Другая треть – не покладая рук трудилась, чтобы обеспечить первую едой, одеждой, и всем остальным, что требовалось доблестным воинам кригмаркской армии. И наконец, оставшиеся жители города работали в многочисленных цехах и мануфактурах, чьи железные лёгкие выдыхали в воздух ядовитый смог – продукт переработки и использования Эфира, что так иронично изначально бился в сердцах созданий Жизни.

И уж чего-чего, но жизни в этих краях явно не доставало. Измученный непрерывными войнами, народ Кригмарка и сам будто лишился присущей всем живым существам искры. Подобно тому, как со временем выцветает рисунок, сделанный углём на пергаменте, люди постепенно исхудали и осунулись, и даже сами их лица будто посерели.

Не все, конечно – на улицах Брокка всё ещё звучал детский смех, молодые парни, полные надежд, шли в солдаты или рабочие, а центральная площадь густо наполнялась народом в базарный день. Но с каждым днём воздух становился всё холоднее, а кригмаркцев, мысленно вопрошающих себя «зачем я продолжаю сражаться?» становилось всё больше.

Армия ещё держалась, но уже больше на духе товарищества и верности своим братьям по оружию, чем правительству. Место которого, к слову, в королевстве заняли Гранд-Генералы, что засели за высокими столичными стенами Остфалла. Надёжно отгородившись от трупной вони и других проблем простых людей, они правили так, что о былой славе Кригмарка действительно оставалось уже только вспоминать. С каждым годом и каждой проваленной военной операцией сии мужи начинали вызывать всё больше сомнений в своей мудрости… Высказываемых тихим шёпотом и крайне осторожно. Пока что.

Внутренние проблемы королевства не отменяли и обилия внешних врагов. Высокие стены и крепостные башни, смотрящие вдаль чёрными провалами бойниц, окружали пограничный город отнюдь не для красоты. Иронично, но во многом благодаря своим врагам Кригмарк до сих пор и не развалился на части. Если сравнивать его не со стариком, а уже с ходячим мертвецом, поднятым на ноги мастерством Истязателей Смерти, то необходимость сплотиться перед внешней угрозой была подобна швам, скрепляющим вместе посеревшую плоть.

«Хоть какой-то порядок лучше, чем вообще никакого» – примерно так считали даже люди, недовольные правлением Высшего Военного Совета. Удар изнутри мог бы добить отчаянно цепляющееся за жизнь королевство, а потому наносить его желающих не было. Солдаты сражались уже не за генералов, но за своих товарищей и всех, кто был им дорог. Они защищали своих родных и близких, свои дома и семью. Саму землю, за которую их предки когда-то проливали кровь.

А потому Брокк стоял, опираясь на жилистые плечи своего народа. Группы добытчиков и их многочисленная охрана покидали городские ворота и уходили в лес за драгоценной древесиной. Лесопилки обрабатывали срубленные деревья в удобную форму, дабы затем на мануфактурах из неё получили Эфир. Этот невесомый сверкающий порошок растворялся во множестве смесей, становясь компонентом для пороха, некро-сыворотки, и множества других жизненно необходимых вещей. Да, кузницы здесь не могли сравниться с цехами Вальдена, а лаборатории – с тайными залами Хеллема. Но каждый в них трудился упорно и честно, как и полагалось истинному кригмаркцу.

Увы, то, что когда-то было просто работой, ныне превратилось в войну. Защитники леса, так называемый народ Кельда, оказался совсем не рад тому, что его святыни превратились в чужое топливо. Они нападали на добытчиков, в ответ из города посылали разведчиков и ударные отряды, чтобы расчистить путь и отпугнуть «зелёных», как солдаты их прозвали. Но помогало это не сильно, а обратно возвращались далеко не все. Хуже того – сам лес, или точнее Великий Лес, казался огромным живым организмом, что подтвердили изыскания учёных мужей. Медленно он и сам продвигался вперёд, поглотив уже не одну деревню, и в конечном итоге на его пути оказался бы и сам Брокк.

Вырубки, активно проводимые лесорубами Кригмарка, оставляли в теле Леса просеки и пустыри ран, заживающих весьма неохотно. Мстя за падших товарищей, люди начали выжигать места вырубки алхимическим огнём, что окончательно нарушило природный баланс. Старые пепелища и заброшенные стоянки ныне превратились в трещины на теле самой реальности. Эфир здесь просачивался в мир смертных, клубясь и вихрясь невидимыми, но от того не менее опасными потоками. Законы природы ослабевали, лесные звери упивались нехарактерной даже для них жестокостью и злобой, да и люди тут попадались… Разные.

Да. Несмотря на всю свою опасность, аномальные зоны притягивали к себе всевозможных охотников за сокровищами. За некоторые вещи, артефакты, которые можно было найти только здесь, торговцы готовы были платить по весу золотом. Встречались и те, кого вела сюда чистая жажда знаний и страсть к неведомому. А в определённый период своим жизни таким вот искателем приключений оказался талантливый алхимик на службе Королевства Кригмарк. Специалист по созданию некротических конструктов, Истязатель Смерти по имени Отто Цайт.

Это утро встретило Отто в его собственной постели, как и бесконечное множество таких же ранее. Или точнее, похожих, но не таких же – потому что сегодня алхимик мог позволить себе поваляться в постели подольше, почти до самого полудня. В отличие от предыдущих, в этот день ему не надо было идти на работу. Верная служба королевству принесла Истязателю Смерти долгожданный отпуск, и он более чем заслужил немного отдохнуть от всех забот.

Такую возможность Отто имел во многом благодаря тому, что в своей повседневной жизни всегда мог опереться на свою верную и преданную жену. Катарина всегда прикрывала его спину, заботясь о домашних делах, в то время как её муж с коллегами трудились на благо Кригмарка. Случалось ей, со своим спокойным и рассудительным характером, даже остужать пыл алхимика, склонного иногда чрезмерно чем-либо увлекаться. В целом же, супруги жили в мире друг с другом и своими соседями.

Говоря о которых, одна семья заслуживала особого упоминания. Старый армейский товарищ Истязателя Смерти, солдат по имени Улирих, проживал в доме чуть напротив вместе с женой и дочерью. Сам он к науке отношения не имел, но служил среди Несущих Смерть – специально отобранных егерей, славящихся своей меткостью. Эфирный порох дорожал с каждым днём, но конкретно эти бойцы кригмаркской армии заслуженно славились тем, что не потратили впустую ещё ни одного выстрела.

Как и все его сослуживцы, Улирих имел на своём счету немало поверженных врагов – равно как и просто животных, подстреленных на охоте. К сожалению, даже столь искусные стрелки не могли выиграть войны только лишь своими усилиями. Но зато навыки ведения боя и выживания в дикой природе позволили конкретно этому Несущему Смерть возвращаться домой целым и невредимым. Многим его товарищам по оружию, увы, повезло меньше.

Широко зевнув, Отто разлепил глаза и проморгался, оглядывая такое знакомое помещение спальни. Государственная служба на совсем не маленькой должности имела свои преимущества – алхимика окружали надёжные каменные стены, но при этом комната, как и остальные в доме, была довольно просторной.  Пол устилали мягкие ковры, на стенах висело несколько картин, а через высокие окна помещение заливал солнечный свет. Сама кровать, с которой нехотя поднимался сейчас Истязатель Смерти, тоже была широкой и удобной, обеспечивая достойный отдых ценному слуге королевства и его супруге.

Пошатываясь, Отто медленно побрёл в сторону умывальника, на ходу почёсывая короткий «ёжик» волос. Обычно он вставал засветло, чуть позже первых петухов – но сейчас дала знать накопившаяся за недели напряжённого труда усталость. Закончив с коллегами работу над крупным проектом, алхимик оставил лабораторию под присмотром своего верного ассистента, Кристиана, и смог, наконец, расслабиться. Организм получил своё и теперь, выспавшись, Истязатель Смерти наслаждался первым днём отпуска. Впереди его манила целая неделя, которую можно было посвятить своим планам… И кое-какие планы у него определённо были.

– Доброе утро, дорогая, – спустившись вниз, Отто чмокнул жену в щёку.

Та как раз закончила готовить завтрак, и собиралась было уже его окликнуть, но алхимик успел появиться в дверях на секунду раньше. Спустя годы брака они нередко понимали друг друга без слов.

– Откуда масло? – поинтересовался Истязатель Смерти, откусывая от куска ещё тёплого ржаного хлеба, на который оно было намазано.

– Петра поделилась, – ответила Катарина, тоже усаживаясь напротив и наливая себе в кружку горячего травяного настоя, – точнее, мы с ней вскладчину взяли и разделили. Ей две трети, у них с Улирихом ребёнок всё-таки…

– Как вкусно! – с улыбкой перебивает её Отто, едва ли вполуха слушая объяснения жены, – да, ты правильно сделала. Ты у меня вообще умница.

– Да будет тебе, – делано отмахнулась Катарина, но по слегка порозовевшим щекам стало заметно, что похвала и удовольствие мужа ей приятны.

– Как у них дела, кстати? – спросил алхимик, осторожно очищая от скорлупы варёное яйцо.

– Да как обычно вроде, – пожала плечами его жена, – Андреа уже с утра пораньше занимается с Петрой, а Улирих, как я поняла, на рынок собирался.

– О! – навострил уши Отто, даже на секунду перестав жевать, – я тогда тоже схожу.

Его жена недоумевающе оглянулась в сторону кладовой.

– Да я вроде всё купила…

– У меня отпуск, в кои-то веки, – пожал в ответ плечами Истязатель Смерти, – хочу яблок.

– Яблоки нынче дорогие, – предупредила его Катарина, – даже если найдёшь.

– Да, да, всё дорожает, – поморщился в ответ Отто. Как натура истинно творческая, он не любил бытовых неудобств и напоминаний о них, – хоть что-то сейчас дешевеет?

– Отто! – ахнула его жена и прижала руки к губам.

– Знаю, – уже более спокойным тоном ответил алхимик, – ладно, я в любом случае пойду прогуляюсь.

Поднявшись из-за стола и тепло поблагодарив Катарину за вкусный завтрак, вскоре он переоделся в повседневную одежду и принялся обуваться. Прихватив для возможных покупок кожаную сумку, Истязатель Смерти ещё раз поцеловал жену на прощание и вышел на улицы Брокка.

Родной город встретил Отто узкими, мощёными неровной плиткой улочками, с обеих сторон которых нависали каменные здания разных форм и размеров. Его семья, как и семья его друга, проживала в довольно зажиточном районе, предназначенном для младших и средних офицерских чинов, а так же тех, кто по долгу службы был к ним приравнен. Уже перевалило за полдень, так что светло-жёлтые лучи Торгвара светили уже не сверху, а чуть сбоку, тёплыми пальцами трогая повисшие над брусчаткой пылинки. Отраакс же, с его немного колючим красноватым светом, напротив, поднялся над головами горожан, спешащих по своим делам.

Алхимик к такому плотному потоку людей не привык – обычно он шёл по этим улицам либо спеша на работу рано утром, либо возвращаясь с неё поздно вечером. А потому, прижавшись спиной к стене одного из домов, пропустил мимо себя запряженную парой лошадей телегу, как и ещё нескольких человек, что последовали за ней. Наконец, Истязатель Смерти приноровился к уличному ритму и смешался с толпой жителей Брокка, направлявшихся в сторону рыночной площади. Несколько раз на него падали тени навесов и арок, временами нависающих над головой, да приходилось смотреть под ноги и вокруг, но в целом, он уверенно продвигался вперёд.

Лёгкие сапоги Отто ритмично стучали по мостовой. Да, он был сейчас не в униформе, но отказываться от привычной удобной обуви всё равно не хотелось. Брюки из серой ткани и такая же куртка не сильно отличались от одежд некоторых других мужчин вокруг, разве что пошиты были более качественно. На его статус кому-то достаточно внимательному мог указать кожаный ремень да поясная сумка – в которой, помимо кошеля, хранился и свёрнутый в трубку пергамент документа на случай встречи с армейским патрулём.

Патрули эти встречались тут и там на перекрёстках дорог Брокка и возле ворот, отделяющих одни части города от других. Некоторые из стражников, как и сам алхимик сейчас, носили зелёные дорожные плащи – лето уже подходило к концу, да и в лучшие времена не бывало здесь слишком тёплым. Дующий иногда в спину ветер, как и дождь, способный начаться совершенно внезапно, никому не добавляли ни здоровья, ни приятных ощущений. Подметив это, местные портные давно озаботились созданием подобного рода вещей, сыскавших заметную популярность у тех, кто мог их себе позволить.

Народ победнее, составляющий заметно большую часть населения города, одевался, соответственно, попроще. Рабочие брюки – короткие и длинные, с карманами или без, из разных тканей – надёжно прописались в гардеробе кригмарских мужчин, потому что были одинаково удобны примерно всем. Рубахи и сюртуки, поверх которых, в зависимости от рода занятий, носились куртки, фартуки, и те же плащи, так же гарантировано мелькали в поле зрения Отто. Что касается окраски, то в ходу здесь были оттенки серых, зелёных, и коричневых цветов. Да и в целом даже в облике мирных граждан чувствовалось некоторое напряжение и виднелось влияние военного стиля – что было совсем неудивительно, учитывая близость границы и общую обстановку в королевстве.

Говоря о военных, они тоже встречались на пути Истязателя Смерти, и пару раз даже кивнули ему, явно узнав в лицо. Их униформа на вид находилась в лучшем состоянии, чем залатанная одежда большинства граждан – но по долгу службы Отто знал, что это впечатление не совсем соответствовало действительности. Да, швейные мануфактуры более чем обеспечивали обширный гарнизон Брокка комплектами как зимней, так и летней формы, вот только далеко не всё, что солдаты в итоге на себя надевали, было новым. В то время как в обязанности Истязателей Смерти входила реанимация павших солдат, оставшееся от них снаряжение тщательно отмывалось, штопалось, подшивалось – и, в конечном итоге, заново служило живым.

Сам алхимик, с детства любивший пускать пришедшие в негодность вещи на переработку, особой проблемы в этом не видел. Но знал, что большинству людей такие известия точно принесли бы заметное неудовольствие и даже гнев, пусть даже сам он не разделял и не понимал причин такого поведения. А потому – это был один из множества секретов, которые он, будучи верным слугой Кригмарка, не имел права никому рассказывать.

«Но что им не нравится…» – подумал он, обходя какого-то нищего, закутавшегося в лохмотья у стены переулка.

«Зачем выкидывать хорошие вещи? Всё, что ещё для этого пригодно, стоит заново пускать в дело», – размышлял он, продолжая свой путь и вновь вглядываясь в усталые лица горожан.

Женщин же на улице сейчас было меньше – они либо сидели по домам, занимаясь хозяйством, либо собирались где-то вместе пообщаться, либо, что вероятней всего, уже были на рынке. В тонкостях их моды Отто разбирался заметно хуже – не было такой необходимости, да и Катарина вряд ли бы одобрила, а после долгих лет счастливого брака огорчать свою любимую жену ему совершенно не хотелось. Достаточно было и того, что она терпела его характер и многочисленные заскоки, как правило, связанные с работой.

Как и большинство мужчин, Истязатель Смерти разбирался в женских вещах по принципу «красивое – не красивое», и этого ему за глаза хватало. И вот, глядя на жительниц Брокка, спешащих ему навстречу, или проходящих мимо, он мог заметить как сходства, так и отличия с тем, как обычно одевались их отцы и братья. Как и в первом случае, цвета он мог наблюдать в основном землистых оттенков, хорошо знакомых Отто по его собственной короткой, но яркой службе в армии. С другой же стороны – они всё-таки выглядели более яркими и какими-то… Более нежными, что ли.

Помимо этого, платья женщин, которых он встречал на своём пути, отличались заметно большим разнообразием. Даже старые платья и юбки, явно доставшиеся в наследство, или купленные в лавке сразу готовыми, носили следы того, что после к ним хорошенько приложили руку. Сам обладая по долгу службы как швейными, так и алхимическими навыками, Отто сполна мог оценить усилия, которые были потрачены на эти одежды. Обработанные своими хозяйками, ткани будто расцветали, делая обычный для кригмаркских жителей серый фон города чуточку живее.

Конечно, то касалось лишь горожан, которые бодро шагали или ехали в том же направлении, что и сам алхимик. Другие же, спешащие по своим делам, или просто унылое бредущие неизвестно куда, могли отличаться и в худшую сторону. Попадались даже откровенные оборванцы, которые уже не могли или не хотели привести свою одежду в порядок. Покрытая грязью и дырами, та явно переживала не лучшие свои времена, и её хозяева выглядели не лучше, отравляя воздух вонью грязи, давно не мытого тела, и дешёвых напитков. Да, честные граждане Брокка обходили подобных личностей и быстро оттесняли их в сторону, к переулкам… Но Отто не помнил, чтобы в предыдущий его отпуск такие вообще смели показываться на главной дороге.

Тряхнув головой, Истязатель Смерти отогнал нежелательные мысли, отравляющие его обычно позитивный настрой нотками отчаяния. Да, как военный, он кое-что знал о печальной ситуации на фронте… На всех фронтах, вообще-то. Но, как урождённый механик, пусть и пошедший по пути работы с мёртвой плотью, он видел своё родное королевство как некий исполинский, запредельно сложный механизм. В этом механизме у него, Отто Цайта, была своя роль – вместе с коллегами работать над новыми видами оружия, способными принести Кригмарку долгожданную победу. У тех же, кто должен был беспокоиться о судьбах народа и решать его проблемы, роли были иные, и никак с его не пересекались.

Его старый армейский товарищ и, по сути, единственный настоящий друг, такой подход не одобрял. Солдатом он был отличным, и дело своё знал исправно, но любил пожаловаться на бездарность командования – особенно, после пары-другой пропущенных совместно кружек. В таких ситуациях алхимик обычно лишь слушал да поддакивал, не особо много запоминая из крамольных речей Улириха. Ну и, разумеется, его честному характеру претила бы сама мысль сдать за такое друга на руки страже – даже если бы она к нему когда-нибудь и пришла, чего на самом деле не случалось.

Наконец, бедные, и уж тем более нищие прохожие совершенно перестали попадаться на глаза Отто, а сама улица вокруг стала более широкой и светлой. Напротив, цвета одежды вокруг стали не просто приятными, а по-настоящему яркими, а сами ткани лишились заметных заплаток и грубых швов. Обувь стала такой же начищенной, как и его собственная, а поверх одежд, особенно у женщин, появились свободно носимые украшения. Сами хозяева этих вещей вышагивали гордо и уверенно, смотря прямо перед собой, а не упираясь в землю взглядом запавших от усталости и недоедания глаз. Ещё раз осмотревшись вокруг, Истязатель Смерти заплатил медную монету за вход, и через широкие ворота ступил на рынок.

Ожидаемо, здесь оказалось шумно – да так, что Отто даже на пару секунд замер, прислонившись спиной к колонне, в то время как мимо него следовали всё новые прохожие. Несмотря на то, что сегодня не был базарный день, народу на площади толпилось предостаточно, расступаясь лишь затем, чтобы дать дорогу отельным лошадям и экипажам. Вскоре слух алхимика приспособился, и оглушительный поначалу гомон голосов превратился всего лишь в фоновый гул, который он мог без проблем игнорировать. Поправив висящую на боку кожаную сумку, Отто отправился за покупками.

Под многочисленными навесами рыночной площади торговцы всех видов наперебой предлагали  свой товар. Кто-то их них разместился прямо на земле, просто постелив ковёр и сложив своё добро в сундуки и бочки. Несколько женщин сновали тут и там с корзинами в руках, наперебой предлагая горячую выпечку и самодельные игрушки для детей. Стояли здесь и деревянные киоски, чьи хозяева могли позволить себе не только постоянное место, но и яркую вывеску. По сравнению с остальным городом это место действительно выглядело разноцветным – сами товары, вывески, многочисленные флаги, и, наконец, яркие одежды в толпе создавали пёстрое разнообразие.

Нет, разумеется по меркам того же Ангельна, живущего торговлей, рынок на границе Кригмарка выглядел скучной деревенской ярмаркой. Да и даже внутри королевства были более богатые города, особенно портовые, от обилия товаров в лавках которых захватывало дух. Но Отто обо всём этом точно не думал – это был его родной город и он действительно любил его. К тому же, по сравнению с его обычной рутиной из работы и дома, нынешние впечатления казались уж точно яркими.