Прут. Тайна Серых пещер

Глава 1

– Кто мне даст полный ответ, почему в году семьдесят три руки дней?

Шаман Меруто обвёл рассевшихся вокруг него притихших детей строгим взглядом. Нахмурился, добавив складок на морщинистом лбу.

– Что, никто не хочет заработать хорошую оценку на таком простом вопросе? Это же материал для первого цикла обучения! А вам скоро испытания на Среднюю Степень проходить. Какие же из вас взрослые орки, если вы элементарных вещей не знаете? Как вы Старшим, да и родителям, в глаза будете смотреть, если я вас до испытаний не допущу?! Ведь именно я, являясь Первым Помощником Главного Шамана, буду отвечать за допуск к испытаниям. Ибо кому, как не мне, знать, какими знаниями должен обладать молодой орк!

Ну-у, понеслось! Если никто не решится ответить, старик затянет свою любимую песню про то, какими орки были раньше и какими стали теперь. Да ещё про то, что род орков вырождается и именно нынешнее поколение тому виной. И ни одна сила в мире не сможет остановить старого болтуна.

Прут втянул голову в плечи и отвернулся, сделав вид, что внимательно изучает тени, отбрасываемые костерком на стенки шатра. Вот за это он и не любил уроки Меруто. На улице жара, а тот всё мёрзнет и костры в шатре разводит. Дышать совсем нечем.

Конечно же, Прут знал ответ. Да его даже самая мелкая малышня знает. Старик ещё спросил бы, сколько дней в «руке дней». Вдруг кто позабудет, сколько у него пальцев на руке, и сдуру не пять, а семь умудрится сказать.

Но Прут сейчас руку вверх точно тянуть не будет. Не позориться же перед остальными парнями, демонстрируя рвение в учёбе. Это же не охотничьи навыки. И даже не верховая езда. А на уроках истории пусть вон девчонки выделываются.

– Позволь, учитель? – ага, так и есть, Лана руку подняла. Отличница Лана решила, слава Ушедшим, всех спасти, избавив от надоедливого скрипа занудного старикана. – Я могу ответить.

– Хорошо, Лана, – шаман благосклонно качнул лысой головой. – Слушаю тебя.

Лана поднялась на ноги. Какая же она красивая. И фигурка у неё стройная, ладная. Просто загляденье. Кожа гладкая, тёмная, с ровным красноватым отливом. Волосы густые. В зелёный цвет по последней моде выкрашены. Ноги сильные. Наверняка, в беге даже некоторым его друзьям не уступит. Да только кто с ней бегать будет? У парней свои песни, у девчонок свои. Водиться с девчонками – это ещё хуже, чем с учёбой выпендриваться.

Вот исполнится ему три руки зим, тогда он будет обязан искать себе пару. Может быть, даже эту самую Лану и выберет в жёны. А пока любая девчонка – дружбе настоящих парней лишь досадная помеха. Пусть сами с собой дружат.

– По заверениям Ушедших, – начала Лана, – Первый Создатель был двенадцатирук, шестиног и двулик. И, прежде чем сотворить этот мир, создал он себе двенадцать, по числу рук своих, Помощников, которые имели вдвое меньше рук, то есть всего по шесть рук каждый. И вот теперь эти помощники по очереди приглядывают за нашим миром, сменяя друг друга через месяц. Поэтому у нас в году двенадцать месяцев, по шесть рук дней каждый.

– И… ? – вопросительно поднял одну бровь старый шаман, отчего стал похож на ночную птицу фулуна.

– И ещё одну руку дней в самом начале года, когда жизнь только пробуждается после зимнего холода и голода, Создатель приглядывает за миром сам.

– Молодец, Лана. Садись, – Меруто удовлетворённо кивнул. – А теперь, раз уж мы вспомнили про Ушедших, кто мне расскажет, почему человеки называют Торкуса Грозного грязным прозвищем «Про́клятый»? Тиска, может, ты?

Рыжая Тиска, лучшая подружка Ланы, кивнула и тоже поднялась. Тиска волосы не красила. Зачем? Они у неё и так очень редкого цвета. Словно самим Духом Огня помеченные. Такой цвет волос даже среди человеков лишь у Ярлингов встречается.

Тиска тоже красивая. Может, даже покрасивее Ланы будет. Но характер у неё вреднючий и язык колючий. Иной раз так может зацепить своими подковырками, хоть под землю проваливайся. Нет уж, лучше Лану в жёны брать. Та не такая злюка.

– При Великом Исходе человеки хотели помешать Древним, – даже голос у Тиски какой-то малость противный. Тонкий, немного звенящий, словно мелкий пискун над тобой вьётся, укусить хочет. – И Торкусу Грозному пришлось применить заклинание массового поражения. Погибло много человеков, и они прозвали его Про́клятым.

– Хорошо, Тиска, садись. Видите, – шаман ткнул вверх указательным пальцем, отчего Прут невольно задрал голову, провожая взглядом серый дым, что через большую дырку в потолке уносился куда-то в синюю высь неба, – видите, каким неоднозначным может быть отношение окружающих к чьему-либо поступку? Для одних Торкус великий спаситель, а для других ужасный погубитель, которого они до сих пор не перестают проклинать.

– А всё же, учитель, почему он так сделал? – это Плинто. Мелкий зубрёжник. Хилый слабак, который почти ни с кем из ребят не дружит. И большую часть времени проводит, читая «Вековые Листвицы». Понятное дело, он ведь явно в ученики шамана податься решил.

– Великий Торкус так воспользовался Правом Выбора, – кивнул старый Меруто. – Потому как выбора у него особо и не было. Ведь всё складывалось очень трагично для Древних.

Молодец Плинто. Хоть что-то сделал так, как надо. Сейчас старик в рассказ ударится на ещё одну свою излюбленную тему. Уж лучше в который раз эту историю выслушать, чем ждать, что тебя отвечать поднимут. А пока шаман выговорится, глядишь, и время занятий пройдет.

– Когда-то давным-давно, – старик уселся к костру, скрестив под собой ноги и положив руки на колени, – как вы знаете, Древние пришли в этот мир, который тогда заселяли только альвы.

– Значит, альвы древнее Древних? – а это встрял Торк. Или Обжора Торк, как его все обзывали. Правда, лишь только за глаза, когда не рисковали попасть под тяжеленный кулак здоровяка. Торк был на полголовы выше Прута и гораздо массивнее. Да и сильнее.

– Что за глупости, – скривился шаман, недовольный тем, что его перебили. – Древнее не тот, кто дольше живёт в этом мире, а у кого история народа длиннее. Так вот, альвы не стали воевать с Древними и переселились все на западный материк, благо места там тогда было предостаточно. А Древние стали отстраивать свои города здесь.

С собой в этот мир они привели три народа. Орков, коблов и коблиттов. Наш народ и коблы были вассалами Древних. Коблитты же всегда были лишь слугами.

И всё было хорошо до тех пор, пока в этот мир не вторглись, невесть как прорвавшись сквозь барьер межмирья, человеки. И стали заселять материк, тесня Древних. И не желая решать проблемы миром.

Человеки были куда слабее Древних и уж тем более нас, орков. Но было их куда больше, чем и Древних, и даже орков с коблами вместе взятых. А ещё было у них слишком много боевых магов. Маги человеков тоже уступали в силе магам Древних. Но Великий Торкус запретил использовать самые страшные заклятия, чтобы не разрушить мир, ставший для Древних новым домом.

Зато с помощью мастеров орков были созданы Каруки – кинжалы из чёрного золота, к которым шаманы коблов смогли привязать Духов Хаоса. Каруки стали главным оружием против человеческих магов. И очень эффективным.

Но даже несмотря на это, человеки продолжали свой натиск, заставляя Древних гибнуть и один за другим сдавать свои рубежи.

И когда Великий Торкус увидел, что поражение неизбежно, ибо победа возможна лишь очень дорогой ценой, он решил увести свой народ в иномирье.

И был открыт Магический Зеркальный Портал, и начался Великий Исход. Но не было уже у Древних столько сил, чтобы увести с собой и орков, и коблов, и своих слуг коблиттов. И тогда подлые коблитты, узнав, что Древние не станут забирать их с собой, предали своих хозяев и выдали человекам время и место исхода.

И пришлось тогда Торкусу Грозному приказать оставшимся верными вассальным отрядам орков и коблов прикрывать отход своего народа к порталу. И самому, переступив через свою честь, жечь нападавших человеков «Диким огнём».

И сгорали в злых лучах тысячи вражеских магов и воинов. А те, кто выжил тогда, медленно подыхали потом, исходя гноем и невыносимой болью. И никто не мог им помочь.

И человеки прокляли Торкуса. И с тех пор не называют его иначе, как Про́клятым, – голос шамана стал каким-то особенно хриплым и дребезжащим. Разнервничался старик. Переживает, будто сам там был.

Меруто немного помолчал, смиряя свои эмоции, а потом продолжил:

– Много тогда народу полегло, отправившись в Туманные Пределы. И у нас, и у человеков. Те так и вовсе столько магов потеряли, что до сих пор не могут вернуть себе былую силу. Редко у них маги рождаются. А секрет переходов между мирами человеки и вовсе утратили. Всё пытаются его раскрыть, изучая оставшиеся от Древних магические зеркала, да ничего у них не выходит.

С коблами и орками – теми, что выжили в этом противостоянии, – человеки так и не подружились. То воевали вновь, то торговали. А предавших Торкуса серых так и не приняли к себе. Ибо предатели – помните это, дети мои! – никому и никогда не нужны.

С этими презренными недомерками и поныне никто дел не имеет, предпочитая убивать тварей, даже не разговаривая с ними. Вот и одичал народец, разбредясь по свету и забившись в непролазные его уголки. Кто в болота, кто в дремучие леса, кто в горы и ущелья.

Мы к ним не лезем. И они нечасто выбираются из своих схронов. Но вот находит иногда на них что-то непонятное. Говорят, из-за того, что, перестав чтить Ушедших, нашли они себе новых хозяев и богов. Тех, что требуют полного подчинения и кровавых жертвоприношений. Вот и собираются твари в злобные орды и нападают на всех, до кого дотянутся.

И потому Старшими, вождями да шаманами нашего рода, запрещена вам, малькам, дорога в Серые скалы, где, как известно, обжились в пещерах подлые твари. Ибо вам, слабосильным, с ними пока не справиться, славы воинской не заслужить. А вот с жизнью своей никудышной расстаться можно запросто! – шаман вновь ткнул пальцем в потолок, сурово нахмурившись.

Можно подумать, напугал. Ещё и слабаками назвал. Сам вон еле ноги переставляет, а слабаки, оказывается, они! Ха! Да Прут этих серых коблиттов, если потребуется, одной левой уделает! Даже без оружия.

– Так, всё, – подуставший старик шлёпнул себя ладонями по коленям, – урок закончен. Можете идти, но к следующему уроку вам надлежит приготовить…

Что там и кому надлежит, Прут, сидевший ближе всех к выходу, дослушивать уже не стал – выскользнул из шатра на свежий воздух. Прочь, прочь из становища!

Такая жара стоит, что сейчас самое оно то – занырнуть в чистую и холодную воду реки, сбегающей с совсем недалёких гор. Какое тут, к Создателям, домашнее задание! Спросит потом у Плинто. А может быть, даже и у Ланы.

– Прут! Погоди! – из шатра выбрался здоровяк Торк. – Ты на речку?! Я с тобой!

– Купаться?! – сразу за ним показался шустрый и вёрткий Сунай. – Догоняйте! – он рванул между шатрами в сторону реки так, что только пятки засверкали. Ещё и проорал, чуть обернувшись: – Кто последний, тот тухлятина!

Вот же хитрец!

Прут лишь покосился на нерасторопного Торка и, не раздумывая, ломанул вслед за Сунаем:

– Ага! Тот серая коблиттская тухлятина!

Глава 2

 Конечно же, Сунай первым до реки добежал. Прут, как ни старался, догнать проныру так и не сумел. Хотя и выскочил следом на берег всего через несколько ударов сердца.

Вдвоём они, поскидывав обувь, одежду и оставив на себе одни лишь шерстяные килты, успели занырнуть с крутого бережка в леденящую воду и наплескаться там вволю, прежде чем из кустов, громко топая, на полянку у речки выбежал запыхавшийся Торк.

– Фу-ух! – вытер он со лба капли пота и принялся стягивать рубаху со штанами. – Жара какая!

– Тебе нужно больше бегать! – крикнул Прут здоровяку. Усевшись на дно, так чтоб только голова над поверхностью торчала, он уперся ногами в гальку и активно двигал руками, стараясь удержаться на одном месте рядом с берегом и противясь стремительно-напористому течению реки.

– И есть поменьше! – хохоча, добавил Сунай, плавающий неподалёку. – Прыгай к нам, тухлятина!

– Что ты там сказал?! – грозно зарычал Торк и с разбегу сиганул с обрывчика в воду.

Вот это мощно прыгнул! Даже через Прута перелетел. И с воплем в воду бултыхнулся. Да так, что обоих его приятелей сначала волной снесло, а потом ещё и целым ливнем брызг накрыло. Словно не орк малой, а здоровенный горный трогл из детских сказок в реку плюхнулся.

– Парни! Я с вами!

Ух ты! Да это же задохлик Плинто на полянке образовался. Его-то как сюда занесло? Каким попутным ветром?

Прут чуть воды не хлебнул от удивления.

– Эй, зубрила! – заголосил Сунай. – А ты зачем сюда припёрся?! Чего увязался за нами?! Тебе в воду нельзя! Простудишься ещё!

– Я только немного! – Плинто сделал вид, будто и внимания не обратил на ехидный тон задиры. – Жарко сегодня.

– И что с того? – не унимался Сунай. – Кому ты тут нужен, замухрышка?!

Начавший было раздеваться, Плинто застыл в нерешительности.

– Оставь его! – вынырнув из-под воды и отфыркавшись, заступился за хиляка Торк. И замахал тому рукой: – Давай, залезай в воду! Никто тебя не тронет!

– А ты чего молчишь?! – Сунай обернулся к Пруту, ища у него поддержки. – Чего этому зануде тут делать?!

– Тебе жалко, что ли? – пожал плечами Прут. – Мне нет. Пусть себе купается. Речка-то общая.

– Ну вы вообще! – хлопнув ладонями по воде, возмущённо выкатил глаза Сунай. – Вы ещё девчонок сюда позовите!

– Э, нет! – засмеялся здоровяк, отворачиваясь от поднятых приятелем брызг. – Это ты загнул! Им с нами здесь точно не место! Плинто, чего застрял?! Да лезь ты уже в воду, не бойся!

Худой и какой-то чересчур угловатый, Плинто, и в правду, забирался в реку так, словно ужасно страшился чего-то. Аккуратно спустился с обрывчика и, осторожно ступая, сделал несколько шагов от берега. Остановился, едва вода колени скрыла. Замер, втянув голову в плечи и прижав локти к бокам.

– Что, холодно? – усмехнулся Прут.

– Н-н-нормально, – еле выдавил из себя Плинто. – Сейчас только п-привыкну маленько.

– Ага, нормально, – подплыл поближе Сунай. – А сам уже синий весь и в пупырышку, как болотный жабак. Давай уже или туда, или обратно. А то стоишь тут, весь вид собою портишь.

Вздохнув, Плинто сделал ещё пару шагов и решительно присел, погрузившись в воду по шею. И застучав зубами так, что парни тут же расхохотались в голос.

– Ладно, я накупался, – отсмеявшись, заявил Торк и пошёл выбираться на берег. – Пойду на солнце поваляюсь. Плинто, пошли греться.

Это он над зубрилой сжалился, не иначе. Самому-то ему, чтоб замёрзнуть в такой воде, нужно до утра из неё не вылезать.

– А нам и тут хорошо! – Сунай пихнул Прута в бок. – Давай наперегонки против течения?

– Давай! – Отличный шанс взять верх после проигрыша в беге. Тут-то одной вертлявости маловато будет. Тут сила нужна. А у Прута её вполне достаточно!

– Ух, хорошо! – наплававшись, ребята еле выползли из воды, и Прут с превеликим удовольствием растянулся на травке рядом с блаженно посапывающим Торком. Сунай плюхнулся тут же.

– Ребят, – сидевший неподалёку Плинто окликнул друзей. – Я чего сказать хотел…

– И чего? – лениво приподнял голову Прут.

– Нам по природе края задали травы лечебные собрать. А они в основном на тех лугах, что к горам ближе, растут. Там на холмах их больше всего насобирать можно.

– А нам-то какое дело, замухрышка? – даже не поворачиваясь в сторону Плинто, пробурчал Сунай. – И вообще, сегодня средень, а природа только во вторень будет.

– Ну так завтра чистень. Мне мамке по дому помогать много. У меня, как у вас, сестёр нет. А в славень я со старым Меруто буду из «Листвиц славы» главы переписывать для вечернего обряда.

– Я смотрю, – усмехнулся Сунай, – ты скоро совсем в шаманы подашься. Может, тебе уже и волосы сбривать пора? Чтоб совсем, как Меруто, лысиной сверкать?

– А в первень, – не обратил Плинто внимания на подколку, – и так уроков куча. Мне же ещё и по врачеванию учить много. Только сегодня остаётся время за травами сходить.

– Ну так и иди! Кто тебя держит? – Сунай перевернулся на живот, уткнувшись лицом в траву. – От нас-то тебе, зубрила, чего надо?

– Там одному опасно ходить. Старшие говорят, что серые часто появляться стали. Иногда даже на становища большим скопом нападают. Чтобы пленников для тёмных обрядов набрать, жизней своих не щадят. А одиночек и вовсе крадут, не боятся. Сильно им жертвы для новых богов нужны.

– Наслушался сказок, – усмехнулся Прут. – Их Старшие специально понапридумывали – мол, коблитты детей похищают и живьём съедают, – чтобы глупая малышня за границы становища не разбредалась. А ты и уши развесил. Ещё нам сказку про троглов горных расскажи.

– Горные троглы не сказка, – очень серьёзно заявил Торк. – Мне бабушка рассказывала, что, когда совсем юной была, попала как-то в горы. И там собственными глазами одного трогла видела. Здоровенного такого и волосатого.

– Похоже, бабка твоя вдоволь на трогла-то насмотрелась, – хихикнул Сунай. – Теперь понятно, в кого ты такой огромный и лохматый.

– Прут, а ну-ка, – здоровяк пихнул парня в бок, – стукани там за меня этому болтуну по лбу. А то мне самому подниматься лень.

– Легко, – отказать в такой просьбе другу Прут не посмел и попытался лупануть по Сунаю кулаком. Да только не дотянулся: хитрец шустро откатился от него подальше и ехидно захихикал.

– И про коблиттов это ничего не сказки, – нахмурился Плинто. – Старый Меруто сказал, на днях коротышки большим отрядом, рук в двадцать, на становище Красных Волков напали. Так от рода почти и не осталось никого.

– А мы тебе для охраны, значит, нужны? – поинтересовался Торк, приподнимая голову и глядя на посмурневшего парня. – Думаешь, мы тебя от серых спасти сумеем?

– Думаю, большой отряд мы сами заметим и спрячемся, – повернулся к нему Плинто. – Или убежим. А если серых мало будет, они на нас и напасть не решатся.

– Конечно, – гоготнул Сунай, – они лишь Торка увидят, сами перепугаются насмерть, что тот их сожрёт и даже косточек не оставит!

Прут прыснул в кулак, а здоровяк Торк, нащупав рукой камень, не глядя швырнул его прямо через Прута в сторону ехидного насмешника:

– Трепло!

– Ой!

Надо же, попал.

– Так и скажи, – в голосе Торка явно слышалось довольство собственной меткостью, – что сам серых испугался и потому на холмы идти не хочешь.

– Чего мне их пугаться? – удивился Сунай.

– И действительно, – здоровяк, ухмыляясь, нащупал ещё камень и вновь запустил его в приятеля. Правда, на этот раз не попал. – Чего тебе бояться? Ты же так быстро бегаешь, что ни один серый тебя не догонит!

– Это когда это я от опасностей бегал? – возмутился Сунай.

Это да. Так-то он первый задира в становище. Ему и с ребятами постарше не в страх в драку ввязаться.

– Просто не понимаю я, какой нам интерес с этим замухрышкой в холмы тащиться? – пожал Сунай плечами. – Что мы, здесь себе дел поинтереснее не найдём?

– А я не только себе трав наберу, – вскинулся Плинто. – Я и на вас на всех успею собрать, если вы меня проводите. Вы же знаете, природа края – у Меруто самый любимый предмет после истории. И оценка по нему в общий зачёт идёт. Вам же лучше будет.

– Меня в первень мой брат Пеко с собой на охоту берёт, – почесал бок Прут. – Я могу и там себе всякой травы набрать.

– А ты прямо знаешь, какую нужно искать? – удивился Торк.

– Нет, – подумав, признался здоровяку Прут, – понятия не имею.

– Тогда как же ты её наберёшь? – улыбнулся Плинто, чувствуя, видать, что его замысел очень близок к осуществлению. – А пойдёте со мной – прогуляетесь немного, зато сдадите задание в самом лучшем виде. Даже девчонкам нос утрёте. Они-то в холмы точно не сунутся.

– А я, пожалуй, прогуляюсь, – стал подниматься с земли Торк. – Вы идёте или всё же испугались?

– Да идём, идём, – махнул рукой Прут. Хорошая оценка в канун переходных испытаний ещё никому не повредила. Особенно если по другим предметам оценки не очень, чтобы очень. Завалят испытания, и не станут большаками. Придётся год ещё в мальках ходить. Вот где позорище будет. – Нужно только перекусить что-нибудь перед уходом.

Он принялся одеваться. В полотняную рубаху влез легко. А вот со штанами из тонкой кожи рогача пришлось повозиться: натягивать их на всё ещё мокрые ноги было тяжеловато. Хорошенько отжав килт, расправил его поверх штанов. Впихнул ноги в башмаки. Всё, можно домой поспешать. И даже нужно, если уж они решили так далеко прогуляться.

Ветер, что со стороны становища дул, уже принёс запах дыма и еды. Это бабки-мамки вовсю готовкой занялись. Скоро, значит, взрослые орки вернутся, кто с пастбища, кто с охоты, – могут ребят и не отпустить. Да и время уже за полдень перевалило. Если не поторопиться, возвращаться совсем уже по темноте придётся. А за такие поздние прогулки от Старших, если прознают, можно и огрести по самое не балуй. Прут с друзьями хоть и не малышня совсем, но ночные правила на них, как на мальков, тоже распространяются, пока Испытание не пройдут.

Так что по пути до становища договорились, где встретятся, и разбежались по своим шатрам.

Глава 3

Прут, наспех догрызая ломтик вяленой конины, выскочил из шатра и тут же чуть не сбил с ног проходившую мимо Лану.

– Ты куда так спешишь? – в руках зеленоволосая красотка держала наполненные водой кожаные ведра.

Прут торопливо проглотил не прожёванный толком кусок мяса и махнул рукой:

– Туда. Мы с парнями встретиться договорились.

– На речку опять пойдёте?

– Не, – качнул он головой, удивлённо выпучивая глаза. Откуда это она, интересно, знает, что они успели уже искупаться?

– У тебя килт мокрый, – засмеялась Лана, будто прочитав его мысли. – Сразу видно, что недавно с реки. Да и видела я вас, когда за водой шла. Так куда собрались?

– Домашку по природе выполнять.

– Вот ничего себе! Правда?! Возьмите меня с собой, – загорелась девчонка. – А то я тоже ещё трав не насобирала.

– Не, не получится, – активно замотал головой Прут. Лана ему, конечно, нравится, но идти с ней вместе домашку делать – да не приведи Создатель. Его же тогда все парни на смех поднимут за то, что с девчонкой связался. – Мы далеко пойдём. В холмы. Тебе туда нельзя.

– А вам, значит, можно? – нахмурилась она, поставила ведра с водой на землю и упёрла руки в бока. – А если из старшаков кто узнает?

– Не узнает, – насупился Прут. Вот он тупень болтливый! Ну вот кто, скажите, его за язык тянул? – Если ты, конечно, не скажешь никому.

– И почему же я не должна про вас говорить? – Лана хитро прищурилась.

– Ну, хочешь, я тебе тоже трав всяких разных принесу, – предложил Прут, пожимая плечами. Для Плинто, поди, разница небольшая, на четверых растений набрать или на пятерых. – Тебе и ходить самой никуда не надо будет.

– Хм, ладно, – немого подумав, согласилась красотка и капризно надула губки. – Только мне всяких разных не нужно. Всяких разных я и вокруг становища сама наберу. Ты мне принеси такую, чтоб ни у кого не было. Дэльвис принеси. Чтоб все девочки обзавидовались.

– Ладно, ладно, – подняв руки, поспешил согласиться Прут. Парни уже, наверное, заждались. – Принесу я тебе этот твой дэльвис. Только ты молчок!

– Договорились, – Лана ткнула в Прута пальцем. – Ты обещал.

Подхватила вёдра с земли и дальше себе отправилась, напоследок, правда, разок оглянувшись и парня загадочной улыбкой одарив.

Пруту оставалось лишь снова плечами пожать, недоумевая, что это сейчас такое было, да стремглав мчаться на край становища. Туда, где приятели, поди, уже давным-давно поджидать его устали.

Но, когда до условленного места добрался, обнаружил, что зря спешил: ещё какое-то время пришлось ждать Торка, видимо, отнёсшегося к предложению перекусить слишком уж серьёзно.

Пока бежали, заблудиться не боялись совершенно. Да и как тут заблудишься? Справа, совсем неподалёку, речка Каменка, что с гор стекает и бежит как раз мимо их становища. А впереди – сами горы, с каждым шагом всё больше и больше увеличивающиеся. Серые, хмурые, огромные. Вздымающиеся высоко в небеса и пронзающие их острыми пиками вершин, словно чудовищные зубы могучего исполинского дракона.

Всю дорогу Прут постоянно сдерживал себя, чтоб не слишком сильно отрываться от Торка с Плинто. Потому как те всё время норовили отстать, то и дело сбиваясь с дыхания и в результате снижая темп.

Плинто к тому же всё время свой мешок дурацкий поправлял, за спиной висевший. Это он для растений своих взял. Интересно, он его целиком травой набить собрался? И как он тогда мешок домой потащит, если тот даже пустой ему так мешается и отставать заставляет?

А вот Сунай, напротив, раз за разом уносился стремглав куда-то прочь, вроде как на разведку. Но на самом деле Прут прекрасно понимал, что непоседе просто было скучно плестись вместе со всеми с такой маленькой скоростью. Вот он и бегал взад-вперёд, лишние лиги накручивая вокруг друзей. И постоянно исчезая то в зарослях высокой, иногда даже выше их роста, луговой травы, то в скоплениях густых, почти непролазных кустов.