Ример подвинулся, чтобы оказаться с правильной стороны от рамы. Хозяин дома распахнул створки и схватил нежданного гостя так крепко, как будто тот вот-вот должен был упасть, а потом помог ему забраться в комнату и прижал к себе. Ример оказался в медвежьих объятиях и утонул в тепле.
Член Совета отстранил парня на расстояние вытянутой руки и оглядел с головы до ног. Потом опустил ладонь на его макушку и ухватил за волосы, как будто хотел дернуть за пряди в наказание, но не сделал этого. Глаза Ярладина увлажнились. Ример застыл. Он знал, что теплый приём скоро закончится. Признаки ухудшения настроения уже читались на лице мужчины. Радость сменялась смятением.
– Где ты был? – пробормотал он.
Ример не ответил, отошёл и закрыл окно.
– Где ты был?! – голос срывался, как будто хозяин дома знал, что ответ причинит ему боль.
Смертельно уставший юноша взглянул на стоявший возле очага стул. Вот бы опуститься на него! Отдохнуть. Поспать. Без сновидений. Но вместо этого нужно держать ответ и попытаться объяснить необъяснимое.
– Если я расскажу, ты мне не поверишь, – сказал он.
– Где ты был, Ример Ан-Эльдерин? – в голосе члена Совета прозвучала скрытая злость. В комнате повисла немая угроза. Ярладину требовалось объяснение, причём приемлемое. Возможно, он считал ворононосца умершим, но в словах слышалось куда более глубокое отчаяние.
Ример заставил себя спросить:
– Что произошло?
– Что произошло? – Ярладин повторил эту фразу так, словно она вмещала в себя всю вселенскую глупость. – Что произошло?! Ты убил в поединке собственного мастера и исчез! Вот что произошло! Вся Маннфалла присутствовала при этом, но с тех пор тебя никто не видел. Я считал, ты спишь в Шлокне! Думал, Даркдаггар наконец прикончил тебя. Я думал…
Ример отвёл взгляд, не желая смотреть в глаза собеседнику. Однако это не помогло, потому что член Совета взирал на него с портрета на стене, на которой в золочёных рамах висели изображения самого Ярладина и его родных. Куда бы гость ни повернулся, за ним наблюдали. Он был холодным чужаком в тёплой комнате. Каменный очаг и балки под потолком напомнили о Равнхове и об уюте, который предназначался не для него.
– А остальные? Что подумали они?
Ярладин развёл руками.
– А ты как считаешь? Объяснений ходило много, одно безумнее другого. Тебя убили Колкагги, чтобы отомстить за Свартэльда. Равнхов сжёг тебя заживо. Ты утопился в Оре, или ещё лучше: Совет сам избавился от тебя. Эта версия была самой популярной в кабаках, как будто у нас без этого мало проблем! Ример Ан-Эльдерин исчез после дуэли и обвинений в убийстве. Твоё отсутствие отравило нас… А ты на что надеялся? Ты же являлся ворононосцем!
Ярладин схватил с подноса на столе другой бокал и наклонил над ним бутылку, но та оказалась пуста – из неё не вылилось ни капли. Костяшки пальцев, державших горлышко сосуда, побелели.
– Собаки набросились друг на друга. Естественно, одна семья подозревала другую. В коридорах запахло извечной несправедливостью. Так что сейчас все заключают союзы, покупают стражей, создают частные армии и думают, что делают это втайне от остальных. Но каждый идиот понимает, что деньги утекают из Маннфаллы в регионы. Весь мир знает, что Совет трещит по швам. Скоро мы увидим, как страны пойдут друг на друга. Вот что произошло, мальчик! Спасибо, что спросил!
Ример уселся на скамью и провёл рукой по лицу.
Значит, вот откуда взялись воины у городских ворот. Они направляются в другие регионы в качестве подарков. Для поддержки союзов. Для покупки лояльности…
Опасное положение, но всё ещё можно исправить. Надежда есть. В Совете имелись пустые кресла. Кресло Урда. Кресло Даркдаггара. Их можно использовать для стабилизации ситуации.
– Кто-нибудь предъявил права на место Даркдаггара в Совете?
Ярладин тихо рассмеялся. Правда шрамом прорезала его лицо.
Ример поднялся. Он чувствовал, как под кожей разливается холод.
– Он по-прежнему его занимает?
Вопрос повис без ответа. Юноша повысил голос:
– Он пытался убить меня, но по-прежнему сидит в кресле?
– Тебя здесь не было! – прошипел Ярладин. – Тебя здесь не было, и ты не мог совершить суд. Даркдаггар утверждал, что сознался под давлением. Он сказал, что ты явился к нему домой. Явился без приглашения. Угрожал. Ему было нечего терять, Ример. Нечего. Так что он играл на всех струнах. Свалил вину на Равнхов – ты ведь там находился во время покушения. И все поверили Даркдаггару. Сделали вид, что поверили. Потому что хотели поверить! Потому что он был нужен Совету. И потому что ты служил ходячей катастрофой с тех пор, как стал ворононосцем. Большинство из занимающих кресла за столом собственноручно прикончили бы тебя, если бы у них была хотя бы надежда на успех, так что да, Даркдаггар сохранил своё место. Если бы ты позволил наёмному убийце жить, у нас, за неимением лучшего, хотя бы имелся свидетель.
Ример прислонился к стене и закрыл глаза. Затем холодно рассмеялся.
– Ты говоришь, как она. Живи и дай жить другим, да? Ты действительно думаешь, что Даркдаггар позволил бы ему дать показания? Тот убийца умер, как только согласился выполнить работу.
За гнев надо платить. Сосредоточься на том, что ты можешь изменить.
На какое-то мгновение Римеру показалось, что эти слова принадлежали Свартэльду, но на самом деле их произнесла Илюме. Мать его матери. Шёпот из Шлокны. И жёсткое напоминание о политике, в которой он никогда толком не разбирался.
Ример посмотрел на Ярладина. Седобородый бык. Пламя окрасило половину его лица в красный цвет, а вторая половина скрывалась в тени, как будто одной ногой он стоял в Шлокне.
– Теперь я вернулся, – сказал нежеланный ворононосец. – Всё можно исправить. Есть много способов, например…
– Ример… У Совета была всего одна мечта – избавиться от тебя. Ты собственноручно осуществил её. Всё кончено. Они никогда не примут тебя обратно. Эйр вновь стала ворононосицей. Я думал, что авгуры и народ запротестуют, но никто и камня не бросил. Они слышали, что ты пообещал одно кресло Равнхову. Они слышали, что хёвдинг в конце концов убил тебя за то, что ты не сдержал слово. Даркдаггар неплохо потрудился, очерняя тебя. Ходят пересуды, что ты лишился рассудка. Убил невинное дитя в Рейкавике. Мальчика.
Слова Ярладина больно ударили по Римеру. Они открыли рану, полную воспоминаний. Деревня у реки, жители которой считали, что на них напал набирн. Трупорождённый. Но в земляном погребе оказался всего лишь раненый медведь. Дитя… Слабенькое тельце у стены. Рыжие волосы. Мёртвые глаза. Ример помнил, как мужчина, который убил мальчика, опустился перед ним на колени. И не мог забыть привкус собственной ярости. И всё же он медлил. Дело завершил Свартэльд. Свартэльд, который пожертвовал собственной жизнью, чтобы научить его доводить любое дело до конца.
Ример схватил Ярладина за руку.
– Ты знаешь, что произошло! Я никогда… Я бы никогда…
Их взгляды встретились, и юноша всё понял.
Не имело никакого значения, каким образом обстояли дела на самом деле. В дом вместе с ним заходил только Свартэльд, а он больше ничего не может засвидетельствовать. Как и наёмный убийца.
Ример вновь опустился на скамью. Он забыл всё то, что сам объяснял Хирке, как ему теперь казалось, целую вечность назад. Истина не принимается в расчёт Советом до тех пор, пока она бесполезна.
Ярладин приблизился и навис над гостем во всю мощь своего бычьего тела.
– Так расскажи же мне… Где ты был?
Ример почувствовал тяжесть на сердце. Словно мертвецы и несправедливость затягивают его в болото. Мысли подёрнулись туманом, будто от вина. Ничто больше не было настоящим.
Где-то в самой глубине души Ример знал: он кое-что совершил. Нечто важное, за что стоило заплатить высокую цену. Это прозвучит безумно, но он должен всё рассказать.
– Я был у неё, – начал он. – Был у людей. Я нашёл трупорождённых братьев, старых, как сам Поток. Набирнов, которые до сих пор помнят войну. Один из них – её отец. Она наполовину слепая, Ярладин. Наполовину человек, наполовину слепая. Дочь полководца в изгнании. И я нашёл его. Всевидящего…
Собеседник коснулся рукой лица. Жест выдал его. Ример знал, что он думает. Совет прав. Ример Ан-Эльдерин, внук Илюме, лишился рассудка. Впал в безумие.
Ример поднял глаза.
– Он существовал. Всевидящий существовал на самом деле.
Ярладин сложил руки на груди.
– И что же ты сделал, когда встретился с ним?
