Право, Лиони не совсем понимала, о чем речь, но в целом догадалась.
– А о какой силе ты писала в записке мне?
Мария приподняла руку и слегка поводила в воздухе открытой ладонью, одновременно сказав:
– Сила свыше и сила магии…
Тут в голову девушки пришли воспоминания о том зубе и амулете, что выпали у умершего отца Рональда. Из задних дверей вышел старший слуга, Мария улыбчиво совершила ему поклон, Лиони скорее отошла, мистер Хопкинс осведомил, что хозяин еще отдыхает, поэтому он передаст письмо чуть позже. В окно своей спальни смотрела Изабель, увидев часть беседы сестры мужа с дикаркой. Вечером Лиони сняла туфли, обратив внимания на быстрое заживление ранки, и вновь изумленно подумала про Шаслэ.
Следующим днем Бенджамин и Алекс отправились вместе с Рональдом на встречу к преемнику вождя, который любезно пригласил на трапезу и показывал таким образом дружеское отношение, о чем и было принесенное Марией письмо. А вслед кучер Кэти привез конверт, адресованный почему-то Джиму. В своей рабочей комнате парень прочитал о просьбе приехать с ассистенткой к ней, так как дама что-то захворала, ужасно болела голова, слабость и темнело в глазах. Тем самым она схитрила, дабы никто ничего не заподозрил неладного, но на самом деле получила слова Лиони. Джим собирался в путь, намереваясь взять настойку от головной боли в чемодане, однако там оказалось пусто, бутылочки исчезли. Он спросил расчесывающую у зеркала волосы Изабель, не видела ли она, куда всё делось, на что супруга сделала недовольное лицо, злясь показавшемуся ей намеку. В итоге Джим собрал сумку из того, что имелось. Перед его уходом Изабель сказала: «Не думаю, что семье Гамильтон понравится твоя езда». Но парень напомнил, что в первую очередь он врач и должен помогать всем без исключения, тем более Кэти обещала заплатить, хотя по сути ему этого не было нужно. У конюшни Джим и Лиони хотели поехать на лошадях без кареты, однако белокожий охранник сообщил, что в отсутствие хозяина за главную остается миссис Гамильтон – матушка, и дама велела ради безопасности брать помощника и экипаж. А узнав, к кому намылился доктор, Френсис вовсе пришла в негодование и намеревалась пожаловаться старшему сыну, как только тот вернется. В итоге пара отправилась как положено. Благо по их просьбе запрягли хотя бы лошадь Кэти.
Сын же миссис Гамильтон возвращаться пока не собирался, троица посетила обитель очень упитанного преемника, он жил в большом шатре словно султан, и хотя палатка была в основном из ткани, но внутри весьма красиво устроена. Там почти в половину жилища располагалась длинная мягкая лежанка вроде вытянутого дивана на полу без ножек и иного дерева, высокая спинка, просторное место для сидения, вмещающее не меньше десяти-двенадцати человек. Для большего удобства лежали квадратные подушки, рядом несколько круглых низких столиков, где были кувшины с местным вином, фрукты на блюдах, поданная жареная лань, намешанные салаты и так далее. В округе имелись еще одноместные мягкие сидения, ширма для переодевания и даже стойки для одежды. Местная девушка принесла поднос с трубками для курения с некой дурманящей, веселящей травой. На удобном сидении находились гости и сам хозяин, предлагая угоститься всем, чем пожелают. Следом в шатер вошла зрелая женщина в балахоне и завела пять молоденьких смуглянок, в основном в коротком топе и юбке либо же блузе. Преемник позволил гостям выбрать любую понравившуюся и провести приятно время. Делать можно всё, что душе угодно прямо здесь, а если вдруг захочется уединения, то рядом стояли иные шатры. Алексу не привыкать, он без сомнения принялся щупать и тискать выбранную девушку, Рональд же попросил одну подождать его в соседнем жилище, а Бен, по милостивому разрешению хозяина, выбрал себе две, давно мечтая осуществить желание сразу с парочкой женщин. Раздались звуки приборов, началась трапеза, после питьё вина и курение трубки с пусканием густого дым по всему шатру, словно окутал туман, а затем уже присоединилось всё остальное в виде утех. Трава впрямь дурманила, придавала некой возвышенности, бодрости и веселья.
По приезду гостей Кэти сообщила о словах Марии про сегодняшнее отсутствие Рональда в доме, так как местная заранее поняла, куда и зачем соберется новым днем глава семьи. Присев на диван, Лиони ответила:
– Тем легче будет осуществить задуманное…
Джим уже был в курсе липового письма о хвори, однако крайне опасная затея сестры сильно настораживала.
– Ты намереваешься провернуть такое дело… а вдруг кто-то узнает или сама миссис Клиффорд тебя поймает, – тревожно рассуждал парень.
– Мария поможет. В доме только кислолицая, охранники находятся позади в другом жилище, а смуглянку вовсе садят на ночь в погреб, – толковала Лиони, получив некоторые наводки от Кэти после общения с местной.
Вступила не менее взволнованная хозяйка:
– Мария будет ждать сразу с наступлением темноты, ключи от погреба есть только у Ребекки, поэтому ей нужно будет их добыть… Планируется взять тогда, когда та будет принимать вечернюю ванну.
Руки Джима похолодели, ладони мокли от одной только мысли.
– Братец, тебе придется вернуться домой, а я останусь тут якобы присматривать за хворающей миссис Браун. Так и передашь скверной главе в лице миссис Гамильтон, – поведала сестра.
– Лиони, признаюсь честно, ты меня впрямь ошеломляешь своей рискованностью и смелостью наряду с добросердечием, – вдруг похвалила Кэти.
Девушка чуть улыбнулась.
– Если есть возможность, то мы должны помогать друг другу, – вымолвила она в ответ.
– Но сестренка! Как сказал тогда приближённый к правителю помощник, мы не всегда имеем возможность кому-то помочь… Сейчас, мне кажется, именно тот случай… – пытался отговорить встревоженный Джим, протирая лоб платочком.
Лиони в очередной раз вспомнила Шаслэ и почему-то подумала, что на ее месте он бы обязательно помог. Вскоре в дом постучал кучер семьи Гамильтон, сообщая о надобности возвращения пока светло, и уже снял лошадь миссис Браун из упряжки. По итогу Джим вынужден уехать, однако перед этим убедительно попросил сестру отправиться с ним и бросить затею; Кэти же не вмешивалась, и если девушка передумает, то она, конечно же, поймёт. Упорная Лиони, настроенная на спасение юной бедняжки, осталась непреклонна.
Таким образом, по наступлении сумерек девушка взяла бинокль и свисток, ее поехал сопровождать кучер хозяйки. Ожидалось сделать всё быстро и лишь забрать местную. Кэти дала наставление, что главное вернуться целой и невредимой самой. Лошади привезли двойку к обители Клиффорд; солнце уже село, отбрасывая последние неяркие лучи; среди деревьев было вовсе темно как ночью. По договоренности, пара выехала сразу к левому домику, где погреб, с его тыльной стороны. В центральном самом большом виднелся свет, двери закрыты. Мария пока не пришла; Лиони подошла к погребу для проверки, но оказывается, что замок открыт и внутри никого не нет.
– Быть может, еще в доме прислуживает, – предположил шепотом кучер.
Девушка сказала ждать ему здесь за домом, сама же решила подкрасться туда к свету. Осторожно добравшись, она подняла голову в одно из окон столовой – там вроде бы пусто. Тогда пошагала к другой стороне, где спальня хозяев; окна закрыты ставнями, имеющими горизонтальные щели, вот только дом стоял на сваях и полноценно заглянуть с земли возможности не было, но спасительнице это крайне необходимо. Поэтому пришлось подняться на веранду и подойти очень близко. Внутри было освещение, постель расправлена, на ней возлегала Ребекка в кружевном ночном платье и накидке сверху. Волосы ее распущены, взгляд холодный и надменный с ноткой гнева. Из уст раздавались слова:
– Я знаю, куда он ездит… Неужели ты думала, я настолько наивна… Вы, молодые сучки, всегда будете желанным объектом для кобелей до самой их смерти, даже старость не помеха. Вот взять сдохнувшего отца… всё бегал за юбками, а приехав сюда, и тут нашел себе развлечения… получил поделом, правда весьма жёстко, даже не предполагаю, что послужило такой его смерти… – в конце, махнув барственно рукой, она приказала: – Подай королеве вина!
И тут в поле зрения Лиони попала юная смуглянка, ползущая на четвереньках, будто собачка, и наливающая на тумбочке напиток. На ее шее ремень, за который взялась Ребекка. Подглядывающая тихо ахнула, закрыв рот ладонью. Подтягивая юную на кровать, хозяйка с ухмылкой смотрела и взяла бокал. Притом на местной абсолютно не было одежды, полностью нагая с щупленьким телом и очень маленькой грудью; длинные черные волосы распущены. Вошла поникшая Мария, неся на подносе кусочек сладкого пирога. Дама вдруг сделала презренное и одновременно ухмыляющееся лицо, и спросила женщину:
– Тебе нравилось спать с отцом Рональда?
Местная опустила глаза, тихо ответив:
– Да, моя госпожа.
– Хм, думаю, ты врёшь, – заявила Ребекка. – А вот дикарка призналась, что не хотела, когда мой муж уложил ее в соседнем доме… Я раньше тоже не хотела его, но куда деваться, если за тебя всё решили…
Ребекка явно выплескивала всё свое уязвление и переполняющую ее ненависть. Допив бокал вина, дама показала Марии забрать, а когда та намеревалась выйти, то вдруг повелела:
– Я хочу, чтобы ты осталась. Раздевайся!
Местная затревожилась, попробовала отговорить, но Ребекка настояла и воскликнула во всем повиноваться королеве. Пока Мария робко снимала балахон, ее взор уловил лежащие на столе неподалеку ключи.
– Вы не хотите съесть пирог… – вымолвила скромно она, так как ей это было очень нужно, лакомство посыпано неким ядом, вызывающим плохое самочувствие.
– Заткнись! – возгласила с остервенением Ребекка. – Садись на кровать и начинайте игры друг с другом! – заставила она.
В процессе хозяйка давала наставления вроде укусить, сильно ущипнуть и даже ударить, затем спустить руку вниз и там тоже быть грубой подобно бешеному животному. Сумасбродная хозяйка очевидно испытывала наслаждение от унижения других, теша свое самолюбие и не востребованность как женщина у своего мужа. На глазах Марии проскальзывали слезы отчаяния, как и у смуглянки совместно с болью от резких вынужденных движений. При этом Ребекка с оскалом тянула ее за ремень на шее и удушала. Лиони мысленно металась от увиденного ужаса и желания помочь. Первым пришло в голову бросить что-нибудь в окно… она снова спустилась вниз и, найдя камушек, так и сделала, стукнув по деревянной ставне. Однако это не сработало, Ребекка не услышала в порыве своей дикости и заставила женщин издавать звуки стона, а смуглянке даже скулить и гавкать. Это очень забавляло ее, издавался колкий смех. В таком случае суетливая Лиони пробежала под домом и, спрятавшись за лестницей, свистнула в свисток. Это помогло остановить произвол, Ребекка отпустила ремень и встала с кровати, подходя к окну, пока, пользуясь моментом, Мария показала смуглянке бежать. Обессиленная юная направилась в сторону выхода, но госпожа успела заметить и ринулась вслед, будто коршун за добычей, где у лестницы схватила за волосы и рьяно принялась трепать, вцепившись ногтями прямо в лицо. Лиони уже было решилась вылезти и помочь, но вдруг позади Ребекки оказалась Мария и, отвлекая на себя ее внимание, столкнула вниз. Хозяйка не успела сообразить и с грохотом покатилась по ступеням, оставшись неподвижно лежать лицом в землю. Из-за лестницы вышла шокированная Лиони, руки ее затряслись. Мария показала скорее убегать им двоим, а сама смело стояла на месте. Из пристройки спешили вооруженные охранники и с секунды на секунду увидели бы происходящее. Смуглянка потянула Лиони за руку в сторону леса, но девушка сообразила и повела к лошади позади погреба. Добежав, они с тревогой не обнаружили ни кучера, ни коня. Лиони искала глазами, пытаясь рассмотреть в темноте; по ее мнению, он не мог просто взять и уехать. Один из охранников имел при себе факел и начал приближаться, догадываясь о нахождении беглянки. Внезапно раздался некий характерный звук, словно птичий крик. Чужеземка не поняла, а вот местная вдруг уловила и тут же потянула ее правее вглубь. Из-за широкого дерева появился силуэт, следом к Лиони кто-то прижался сзади и закрыл ей ладонью рот.
– Это я, не волнуйся и не кричи, – произнес Шаслэ.
Перепуганная девушка согласно покивала, мужчина велел им оседлать его лошадь и немедленно уезжать.
– А как же ты? – прошептала озабоченная Лиони.
Шаслэ направил на нее серьезный, властный взгляд, даже во мраке четко показывающий о надлежащем требовании, не оставляя шансов оспаривать. Смуглянка снова потянула за руку, и они отъехали дальше. Лиони уже не видела, что там происходило, таким образом, девушки вернулись к дому Браун, ведущее место занимала местная, хорошо ориентируясь даже в темноте. Возле крутился огорошенный кучер, суетливо и эмоционально что-то объясняя хозяйке. Кэти отвлеклась от безудержной речи слуги, увидев впереди приближение черной, как ночь, лошади и нагой наездницы с ремнем на шее. Ахнув, дама приложила ладонь у сердца и пошатнулась от ужаса. Когда кучер увидел Лиони, то принялся объяснять, как услышал сначала шорохи и отъехал вместе с конем девушки дальше, затем донесся свист и голоса охранников, он не знал, что делать, куда идти, и поэтому отдалился вглубь леса, где едва не заблудился. Кэти велела закрыть рот трусливому мужчине, бросившему молодых женщин в беде, и отвести неизвестного, блестящего на лунном свете длинногривого красавца в конюшню. Шокированная хозяйка сняла с себя черную накидку, прикрыв ею смуглянку, следом расстегнула пояс, освобождая тоненькую шею с оставшимися там красными и синими пятнами. Служанка Глэдис промыла все имеющиеся у местной ссадины и царапины, особенно на лице, надела на нее сорочку, накормила и уложила спать на выделенную кровать среди иных слуг. Долго не могла успокоиться и Лиони, руки тряслись, дыхание было отрывистое, Глэдис принесла успокаивающий чай из тех трав, что оставил Джим. Кэти понятливо молчала первый час, выкурив пачку сигарет и дав время прийти в себя. В итоге девушка поведала всё, что увидела сама и даже про внезапное появление помощника правителя, чем, собственно, поразилась больше всего, ведь откуда ему было взяться именно в то время, именно там…
– Это его статный конь? – уточнила Кэти.
Лиони покивала, задумчиво утонув в своих мыслях о нем и его поступке, а точнее, всех спасительных поступках. Ночка выдалась тяжелая, сон долго не приходил.
По возвращении Бена около полуночи Джуди уже находилась в постели. Мужчина вел себя громко, топал, стучал предметами, затем вовсе потревожил жену, веля налить ему воды для умывания. Когда впоследствии он упал спать, девушка ощутила посторонний запах вроде цветочного парфюма или же масла, чем пользовались обычно женщины, при сём пахла и его рубашка каким-то куревом.
Наступило утро. Заполошный кучер миссис Браун прибежал с первой вестью, что черный конь пропал, а на его месте осталось лишь это… В приподнятой руке он держал сандалии. У них была плотная снаружи, но мягкая внутри сплошная подошва, впереди имелась красочная тканевая широкая полоса в несколько сшитых слоев для держания пальцев, сделанная в виде бантика, притом красиво украшенная бусинками, далее от данной части выше шли подобные веревки, но более узкие, перекрещиваясь и затягиваясь вокруг щиколотки. С наружной стороны ткань везде была декорирована цветными красивыми зёрнами бус. Кэти едва не поперхнулась чаем, услышав и увидев. Только что вышла разбитая от плохого сна и перенапряжения Лиони с собранным комком волосом.
– Кажется, это некий намек, но, судя по размеру обуви, вряд ли мне или кучеру, – изрекла уверенным тоном хозяйка, поглядывая на реакцию.
– Может, смуглянке… – предположил слуга.
– Вы правы, ей сейчас нужнее, – подтвердила Лиони, искренне переживая.
Кэти вздохнула.
– Девочка моя, ей уже предоставили всё, что нужно, – утвердила дама с ноткой упрека, вслед показала кучеру передать сандалии девушке.
Лиони приняла вещь и любопытно рассмотрела, трогая пальчиками бусинки. Вчера во время беготни из ее туфли выпал заживляющий листик, и ранка вновь натерлась, а у этих завязки шли таким образом, что не касались больного места.
