– Да, сэр? – я сбрасываю мешок, чтобы встать по стойке смирно, но он отмахивается.
– Вольно. Ты, кажется, не слишком рад своему назначению.
– Нет, сэр, – отвечаю я, стараясь не показывать уныния.
– В Территориальной армии нет ничего плохого. Я сам служил там до того, как получил назначение в инструкторы.
– Я хотел отправиться в космос, сэр. ТА достается только разгребать дерьмо.
Сержант Берк смотрит на меня и фыркает, качая головой:
– ТА – это настоящая армия, – говорит он. – Позволь, я расскажу тебе кое-что о космических карьерах. Ребята на флоте проводят время, драя палубы в железных гробах без окон. Десантура занимается боевой клоунадой на пару с солдатами СРА, один цирк против другого, еще и по правилам, как на какой-то уродской олимпиаде. Это не служба, это дрочево. Они там считают себя крутейшей элитой, но знаешь что? Каждая пехотная рота, в которой я служил, могла вытереть пол любой десантной ротой. Знаешь, почему Территориальной армии достается разгребать дерьмо? Потому что никто другой с этим не справится, вот почему. А теперь иди и забирайся в автобус, – он кивает в сторону двери. – Не верь этим будущим космическим дальнобойщикам и гарнизонным сидельцам, когда они скажут, что им обосраться как повезло. Они ни хрена еще не знают ни о чем, и ты тоже. А теперь выметайся отсюда и забудь, что ты куда-то там «хотел отправиться». Это армия, и всем плевать, чего мы хотим. Мы жрем, что дают, и просим добавки, и так будет всегда.
* * *
Мы забираемся в автобус и отправляемся в аэропорт. Когда мы ехали на базу три месяца назад, каждый сидел сам по себе. Напуганные и беспокойные рекруты друг с другом не разговаривали. Сейчас же все болтают, пользуясь последней возможностью потрепаться с друзьями по взводу.
– С тобой все будет нормально? – спрашивает Халли, наблюдая, как я читаю распечатку своего приказа. Я должен прибыть в воинскую часть в Форте Шугхарт, штат Огайо. Она будет зачислена во флот в Великих озерах.
– Ага, – отвечаю я. – Справлюсь. Я и не ожидал, что меня пять лет будут поить молоком с печеньками.
– Только не высовывайся, понял? Я хочу, чтобы ты писал мне каждую неделю.
– Ты будешь на звездолете, – говорю я. – Неделями можешь летать вне зоны доступа.
– Все равно пиши, – говорит Халли. – Я буду проверять время прихода писем. И если умудришься погибнуть, я тебе голову отгрызу.
– Понял, – я ухмыляюсь. – А я – тебе.
* * *
В аэропорту мы прощаемся друг с другом. Будущие десантники отправляются на одном шаттле в Кэмп-Пуллер, где тренируют всех новичков с востока от Миссисипи. У нас с Халли разные рейсы.
– Береги себя, – говорит она.
– Ты тоже.
Напоследок мы целуемся, в этот раз скорее как брат и сестра. Я смотрю, как она идет на посадку, забросив вещмешок за плечо.
И опять чувствую то же самое, что ощущал, садясь в шаттл на призывном пункте двенадцать недель назад: одиночество, неуверенность и тревогу, – я не знаю ничего о том, что ждет меня в ближайшем будущем.
Глава 7. Добро пожаловать в батальон
Мое новое подразделение – рота B Триста шестьдесят пятого автономного пехотного батальона Третьей пехотной дивизии. Батальон размещается в форте Шугхарт, огромной базе на окраине Дейтонского метроплекса. ТА действует без промедления – я ожидаю той же административной волокиты, из которой состоял первый день моей военной карьеры, но меня направляют в казарму, приписывают к отряду и обеспечивают койкой и шкафчиком меньше чем через полчаса после прибытия на армейском автобусе из Дейтонского аэропорта.
В учебке весь взвод спал в одном помещении. В роте B солдаты распределены по комнатам. Офицеры и сержанты ночуют в личных спальнях, а рядовым приходится делить одну комнату на четверых. В каждой есть две двухэтажные койки, четыре шкафчика и стол с четырьмя стульями. Здание старое, но в хорошем состоянии – краска выцвела и линолеум на полу истерт, зато вокруг чистота. На каждом этаже есть общая ванная комната, где вокруг душей и унитазов сооружены нормальные кабинки.
Когда я вхожу в назначенную комнату, мои сослуживцы сидят за столом и играют в карты. Все они оборачиваются ко мне, и я приветственно машу рукой. Среди моих соседей двое парней и одна очень милая девушка.
– Грейсон, – говорю я. – Только что с Начальной подготовки. Видимо, я ваш новый товарищ по отряду.
– Заходи, – говорит один из них.
Они с любопытством изучают меня, явно составляя впечатление.
– Твой шкафчик там, – один из парней показывает налево, где у стены выстроился ряд шкафчиков. – Тот, что у окна.
– Спасибо.
Я подхожу к шкафчику и открываю дверцу. На вешалке уже висит униформа, внутри порядок, как в учебке, на нижней полке аккуратно выстроены пары новеньких ботинок.
– Он уже занят, – говорю я, и мои новые сослуживцы дружно хохочут.
– Это все твое. Данные поступили на склад, как только тебя приписали к батальону. Шкафчик забивают заранее.
– Надо же, как удобно.
Шкафчик устроен так же, как на тренировочной базе. Я умещаю скромную стопку своего личного барахла в единственный пустой ящик. Внутри есть запирающаяся ячейка для ценных вещей, и в ней лежит персональный планшет, поменьше и поудобнее, чем выданный мне в учебке. Я беру его, включаю и обнаруживаю, что на главном экране уже введен мой логин. В меню имеются опции, которых я раньше не видел, – ПП стандартного образца поддерживает работу в сети, не то что кастрированные модели на Начальной подготовке, через которые можно было общаться только с инструкторами и товарищами по взводу.
– У нас уже внеслужебное время, – говорит один из моих новых соседей. – Можешь не торопиться с разбором вещей. Столовая будет открыта еще сорок пять минут, если хочешь перекусить.
– Спасибо.
Мои сослуживцы одеты в пехотную разновидность индивидуальной полевой униформы. Цвет камуфляжа свой для каждого вида войск: у десантуры – полихроматический узор, меняющийся в зависимости от окружения, а флот предпочитает сине-серые узоры, которые выглядят как абстрактное полотно. В Территориальной армии выдают цифровой камуфляж, пятна на нем черные, серые и блекло-зеленые – безжизненных цветов охваченного войной города. Из всех униформ стандартного образца эта – самого зловещего и рабочего вида. Я переодеваюсь в ИПУ, чтобы слиться с остальным отрядом. Ботинки мне подходят, жаль только, противно скрипят, как любая новая обувь. В учебке я чуть ли не все двенадцать недель разнашивал выданные мне ботинки, а теперь придется все начинать заново.
– Ты где проходил подготовку? – спрашивает кто-то, показывая мне на свободный стул. Я подхожу к столу и присоединяюсь к компании своих соседей.
– Знаете что? Я понятия не имею. Нам никогда не говорили, а я не спрашивал.
– Болота, пустыня с кустами или сплошные кукурузные поля?
– Пустыня с кустами, – отвечаю я.
– Тренировочная база САС «Орем», – говорит другой солдат. – Я тоже оттуда. Не так плохо. Не приходится страдать от жары и москитов, как беднягам на базе в Чарльстоне.
У всех моих соседей на воротничках знаки отличия. Девушка – рядовой, у нее один шеврон. Первый парень – рядовой первого класса, с шевроном и дугой. Звание рядового обычно не присваивается сразу после учебки, только если человек был на голову впереди всего батальона, как Халли, а рядовым первого класса вообще нельзя стать, не отслужив хотя бы год. Третий солдат в комнате – капрал.
– Других новичков в отряде, кроме меня, нет? – спрашиваю я.
– Угу, – подтверждает один из них. – За этот период в наш взвод попало, кажется, четверо вместе с тобой. Новичков вводят постепенно, чтобы они учились по ходу дела. Грейсон, да?
– Ага.
Солдат, сидящий напротив меня, протягивает руку, и я пожимаю ее.
– Я – Бейкер. Вот этот шулер, пытающийся заглянуть в мои карты, – Прист, а Хансен – это которая с хвостиком.
Я по очереди киваю каждому.
