Сталкеры народ не впечатлительный, привыкший справляться с трудностями, в том числе и психологического характера. И хоть я и превратился в ктулху, сталкером я от этого быть не перестал. Потому мозги мои, по мере насыщения брюха, потихоньку начали переходить из слегка истеричного режима «всеплоховсепропало» в «данунахпрорвемся». Ну, а если не прорвемся, значит, сдохнем – и хрен с ним, в общем-то. Все равно когда-нибудь придется, и, если разобраться, все эти попытки выжить любой ценой не что иное, как оттягивание неизбежного. Потому настоящий сталкер не заморачивается насчет такой фигни, как страх смерти, а просто идет к своей цели, не отвлекаясь на подобные пустяки.
Я, когда дерусь или кушаю, люблю пофилософствовать – время все равно потрачено, так пусть мозги заодно тренируются, генерируя умные мысли. Ну, типа, я очень надеюсь, что умные, м-да… И чем лучше и плодотворнее проходят драка или жрачка, тем больше я увлекаюсь такого рода размышлениями.
На этот раз я, видимо, ну очень голодный был – хлебал кровь как не в себя, благо ее в кабане было до фига. И если сначала было противно – сырая кровища из свиньи, тьфу, гадость какая, – то в процессе я не на шутку увлекся, будто всю жизнь отлавливал кабанов в лесах на предмет выхлебать их досуха, словно химический сок из магазинного пакета. Настолько увлекся, что не услышал шагов за спиной и даже слегка вздрогнул от неожиданности, когда чей-то хриплый голос произнес рядом со мной:
– Ты что за тварь?
Разумеется, я тут же перестал обжираться и попытался отлипнуть от добычи – но от недостатка опыта это получилось не сразу, уж больно конкретно лицевые щупальца впились в кабана. Грустно, ибо пока я пыхтел, отдирая свои отростки от дохлой свиньи-мутанта, с моей спины кто-то снял автомат. Просто отстегнул ремень от антабки и забрал оружие себе. Обидно, конечно, но делать нечего. И винить некого, сам нижней челюстью прощелкал опасность… хотя, наверно, в свете последних приключений вернее будет сказать «нижними щупальцами прошелестел».
Я даже усмехнулся собственным мыслям, пока отдирал от окровавленной кабаньей плоти свое последнее щупло. Отодрал, развернулся…
Я был готов увидеть кого угодно. Боргов, вольных, наемников, нищее отребье, что шарится по Зоне и гордо именует себя «вольными сталкерами».
Но я ошибся.
Потому, что это были не люди.
Передо мной стояли три ктулху. Одетые в камуфлированный шмот и берцы, в отличие от своих голых собратьев, бегающих по Зоне в поисках добычи.
И вооруженные.
В их лапищах автоматы казались бы детскими игрушками, а вот пулеметы «Печенег» смотрелись вполне органично. Кстати, в Зоне машинка не частая и дорогая. Как и явно сшитые на заказ камуфлированные куртки со штанами, в которые мутанты были упакованы, – под такие широченные плечи и непропорционально узкие талии вряд ли удастся найти готовую одежду.
Все трое мутантов вылупились на меня своими белыми гляделками с крохотной, почти незаметной точкой зрачка по центру, и, несмотря на шевелящиеся бороды из щупальцев, на их мордах ясно читалось выражение брезгливости.
– Гадость какая, – сказал один из них, закидывая за спину мой автомат. – У него хвост!
– Да уж, мерзость редкостная, – согласился второй ктулху. – Может, его пристрелить? Или лучше выпить? А то что-то жрать охота.
– Дурак, что ли? – хмыкнул в щупла третий. – Заразишься – и у тебя такая же пакость сзади вырастет.
– Логично, – кивнул второй. – И что теперь с ним делать?
Я переводил взгляд с одного мутанта на другого, и с каждой минутой офигевал все сильнее. Как-то не укладывался в голове организованный отряд самых опасных хищников Зоны, одетых в идеально подогнанную камуфлу, отлично вооруженных и при этом говорящих на чистом русском нисколько не хуже меня.
– Але, уважаемые, – вклинился я в беседу мутантов. – Вы там ничего не попутали?
Ктулху заткнулись, на меня уставились три пары глаз, в которых я, несмотря на практически полное отсутствие в них зрачков, прочел недоумение.
– А чего тут с тобой путать, недопиток болотной твари? – удивился мут, снявший с меня автомат. – Не повезло тебе, бывший хомо: не иначе, ты свою кровь прокурил и пропил так, что болотун тебя только раз хлебнул – и его сразу стошнило. Но то, что ты выжил, это не редкий бонус от судьбы, а ее грубейшая ошибка: к твоему сведению, кусанные болотунами при трансформации очень часто мутируют со страшными отклонениями.
Болотунами в Зоне называют болотных ктулху, которые крупнее и опаснее обычных. И сейчас этот урод намекал на то, что болотун меня инициировал по ошибке, куснув разок и сочтя мою кровь невкусной. Зря он так. Ой, зря.
– Отклонение – это когда ктулху ходят вооруженные, в камуфле, и разговаривают, – улыбнулся я, отчего мои лицевые щупальца совершенно неожиданно растопырились в разные стороны. – А хвост – это приятный и полезный бонус, и мне искренне жаль, что вам никогда не познать, какое это счастье – быть хвостатым.
Ктулху переглянулись.
– По ходу, его не только болотун покусал, но и бешеная крысособака погрызла, – сказал тот, что с меня автомат снял, – скорее всего, вожак этой небольшой шайки. – Совсем с катушек спрыгнул.
– А может, и не покусала, – задумчиво предположил второй. – Просто каждому уроду проще жить, если считать свое уродство уделом избранных. А тех, у кого его нет, – уродами.
Ктулхи реально глумились. И заодно обосновывали для себя мою зачистку. Убивать представителя своего вида всегда проще, если сам себе объяснил и доказал, что все делаешь правильно и что иначе просто нельзя. Тогда и совесть мучить не будет, и даже сам себе плюсов в карму наставишь: вот мол, какой я молодец, зачистил планету от очередной нечисти. Не понаслышке знаю, сам так делал, пока не нашел более действенную методику – ничего не обосновывать, ни о чем не жалеть, просто делать то, что должен, что для себя решил окончательно и бесповоротно.
Но это я. А ктулхи сейчас себя поднакручивали. И то, что у них это получается, я видел по тому, как они свои пулеметы держат. Если вначале их стволы мне примерно в колени смотрели, то сейчас синхронно поднялись, и линии выстрелов четко сошлись у меня между глаз. Если сейчас по команде вожака на спуски нажмут, то все, приехали. От трех очередей мне никакая суперрегенерация не поможет, башку просто размолотит в кровавую кашу.
Меня это категорически не устраивало. Смерти я давно разучился бояться, но в то же время не согласен быть просто тупо расстрелянным ни за хвост крысособачий какими-то шибко умными и нетипично говорливыми человекообразными мутантами…
В свое время я немало времени посвятил изучению всяких контактных зубодробительных техник, именуемых по-благородному единоборствами. Именно контактных, направленных на причинение максимального ущерба вражьей силе, пытающейся причинить максимальный ущерб мне. По незнанию осваивал все, до чего мог дотянуться, в том числе и не особо полезное – например, «вертушку», которую один великий мастер и актер назвал красиво «удар хвостом дракона».
Понятно, что, поскольку у людей хвоста нет, исполняется ими этот удар пяткой, как в верхний уровень – голову, так и в нижний – по вражьим ногам.
Но теперь у меня был хвост! Длинный, мощный! И пришла мне в голову мысль попробовать, как оно, когда не пяткой, а реально – хвостом!
Ктулхи, кстати, как раз решили привести свой приговор в исполнение и действительно одновременно нажали на спусковые крючки…
Но там, куда они метили, моей головы уже не было. Нырнула она вниз вместе с телом, которое быстро и резко ушло в «нижнюю вертушку», хлестанув хвостом по коленям пулеметчиков.
Вожак группы, кстати, увидев мой финт, сориентировался быстрее подчиненных и повел было стволом вниз – но пулемет штука тяжелая, инертная, и будь ты хоть десять раз супермутант, прицельно из «Печенега» на весу вряд ли получится отработать по быстро двигающейся мишени.
А я, мать их щупластую за щиколотку, двигался ну очень быстро: когда чувствуешь макушкой, как пули рассекают воздух над твоей башкой, откуда только силы берутся?
В общем, вожака я своей молниеносной «вертушкой» уделал, подсек ему подпорки словно пастушьим кнутом. Не ожидавший от меня такой подлости ктулху размашисто шлепнулся задницей в лесную лужу и от неожиданности – понятное дело, что не со зла, – резанул очередью по ближайшему подчиненному.
Подчиненный выронил пулемет и схватился за брюхо, в которое довольно кучно прилетел свинцовый подарок от начальства. Я же, воодушевившись начальным результатом, продолжил атаку, долбанув ногой по стволу пулемета, который держал в лапах третий мутант, – успел буквально за долю мгновения до того, как замешкавшийся ктулху привел бы оружие в действие: он уже когтистым пальцем почти всю слабину спуска выбрал.
Главное – успел. «Печенег» коротко тявкнул, пули ушли в небо, а мутант взревел – надо же, они, оказывается, все-таки боль чувствуют. Просто резко отвернувший в сторону пулемет спусковой скобой сломал палец своему хозяину, и это, судя по воплю и растопыренным во все стороны лицевым щуплам, ктулху очень не понравилось.
Как и то, что я продолжал развивать успех!
Командира, поднимающегося из лужи, со всей дури второй раз хвостом приласкал, но на этот раз – по шее, отчего он снова шлепнулся обратно в грязь. Далее раненому в брюхо и согнутому я нанес удар «гильотина», с приседом хренакнув ему локтем пониже затылка. А тому, что пытался достать изувеченный палец из спусковой скобы, просто задвинул апперкот – душевный, с приседом, заметно увеличившимся кулаком прямо под горестно повисшие щупальца.
Блин, что скрывать, приятно! В одну харю голыми лапами уделать троих самых ужасных мутантов Зоны – это не хухры-мухры! Ну, понятно, не только лапами, но и хвостом тоже, который оказался офигеть каким ценным приобретением! Да уж, здорово подкузьмила человечеству мать-эволюция. Зубы дала хилые, когти вообще никакие, волосы на теле – смех один и сплошное неудобство. Плюс еще и хвост отобрала. Если разобраться, ктулху по сравнению с человеком гораздо более жизнеспособная модель, у которой и с зубами хорошо, и с когтями отлично, и волос ненужных нет, и у наиболее продвинутой модификации, то есть меня, – еще и просто потрясающе функциональный хвостище!
В общем, я был заслуженно горд собой и уже собирался заняться окончательным вырубанием поверженных врагов перед тем, как начать собирать хабар, – как вдруг…
Бамс!
Удар по затылку был настолько мощным, что у меня чуть глаза из орбит не вылетели. Не устояв на ногах, я рухнул на землю, едва успев подставить лапы, чтоб не впечататься мордой в землю. Правда, удар был настолько сильным, что я все равно б в нее врезался харей, но, к счастью, лицевые щупальца спружинили, вонзившись в почву, – еще один полезный приобретенный бонус, предохраняющий нос от расквашивания. Щупла, конечно, заныли от напряжения, но это мелочи – разбитый нос болит в разы сильнее.
Думаю, если б меня в моей человеческой ипостаси так долбанули по затылку, я бы просто сразу умер. А так только звезды из глаз брызнули да шея зверски заныла, приняв на себя амортизирующую нагрузку. Но, поскольку ее мышцы были раза в три мощнее человеческих, ничего фатально-ужасного не произошло. Я даже не вырубился, и, продолжая удивляться собственной живучести, нашел силы резко перекатиться вбок.
Вовремя! Так как второй удар пришелся в то место, где только что находилась моя башка. Хороший такой удар, душевный. Модифицированный приклад крупнокалиберного пулемета, которым он был нанесен, ушел в землю весь полностью. А я в который раз уже осознал, что праздновать победу и офигевать от собственной крутости имеет смысл только после полной победы.
Так как сейчас на меня, медленно вытаскивая пулемет из земли, смотрел красными от ярости глазами четвертый ктулху. Здоровенный, ростом метра два с половиной, с мышцами культуриста, перекачанного стероидами. И было понятно, что хрен я успею подняться и предпринять что-то эффективное: мутант, в лапах которого «Корд» с прикладом – огромным, нестандартным, деревянным, спецом заточенным под дубину, – смотрелся как детская бейсбольная бита, по-любому собьет меня с лап вторым ударом. А третьим – стопроцентно прикончит. Грустно, блин. И вдвойне обидно, что помирать придется из-за собственной тупости.
– Продешевил ты, мут, – шипящим шепотом прошелестел ктулху. – Конкретно продешевил. Жизнь свою на понты обменял.
И замахнулся пулеметом, явно собираясь на этот раз не промахнуться прикладом…
