Его ошибка

Глава 1

Николай

– Не, ну ты посмотри! Почему одним всё, а другим ничего? – Кира шлёпнула глянцевый журнал на столик и замерла в кресле, сложив на груди руки и недовольно глядя на меня.

Ну вот, начинается!

Я втянул носом воздух – запах еды не чувствовался. Значит, опять сухомятка, и максимум – бутерброд с сыром.

Так как я молча продолжал снимать ботинки, развязывать шарф и куртку – нарочито медленно, не желая вступать в спор с женой, – она фыркнула. Видать, что-то ее сильно задело. Хотя я знал что: моя работа, недостаток денег, отсутствие внимания – можно бесконечно перечислять, что Кира и делала каждый вечер.

– Молчишь, да?

Удивленно подняв брови, я повернулся к жене:

– А что я должен сказать?

– Что? Ты должен сказать мне, когда я смогу нормально жить, а не существовать. Ты целыми днями на работе, возвращаешься черт знает во сколько, весь пропитанный куревом и духами! Притом разными духами! Я даже представляю, как ты работаешь.

– Как?

Мне стало смешно. Откуда ей знать, когда максимум, куда Кира выходила – это на чаепитие к своим подружкам для чесания языков или на занятия хот-йогой.

Ответа не последовало. Жена только строго поджала губы и сверкнула глазами.

Обычно я её успокаивал, уговаривал не злиться, иногда наши стычки заканчивались быстрым сексом, но именно сегодня настроения не было. Все эта грёбанная работа.

Компания пьяных придурков решила устроить дебош. Сначала просто спорили, затем начался мордобой, который вышел за пределы их столика. Я и мой напарник Олег быстро подключились, начали разнимать дерущихся, но то ли парни были на наркотиках, то ли просто безбашенные – вскоре начала летать посуда, потом стулья, витрину бара разбили, началась паника. Пришлось применять более жесткие меры и вызывать наряд полиции.

И все бы ничего, но один из придурков оказался сыном какого-то депутата. И, как назло, именно он попался мне под руку. Ну, в общем… Шеф вызвал меня на ковёр и долго песочил, напоследок приказал взять отпуск за свой счет и постараться не мелькать перед его глазами. Как теперь сказать о неожиданном отпуске Кире, которая планировала провести его вовсе не в четырех стенах нашей съемной квартиры, а на берегу Средиземного моря?

Я прошёл в кухню, подальше от пытливого взгляда жены. Всё равно придётся ей все рассказать, а значит снова услышу, какой я неудачник, что она пошла против воли родителей, выйдя за меня замуж, что толку от меня никакого и именно поэтому она не хочет иметь от меня детей – боится, что они будут расти в нищете, а когда вырастут, будут такими же, как их отец.

Всё это я слышал сто… нет – двести раз, и еще раз слушать, особенно сегодня, когда и так на душе дерьмово, не хотелось.

Открыв холодильник, поискал глазами пакет молока и, не найдя, щелкнул кнопкой электрического чайника. Пара кусков хлеба, отёкшее масло, забытое на столе, несколько ломтиков эмменталя – сегодняшний ужин, словно наказание за все, что я делаю или не делаю для своей супруги.

Нет, я вовсе не жалел о своём выборе. Кирку любил едва ли не со школьной скамьи. Она была одной из самых популярных девчонок в классе. Еще бы – отец торгаш, директор овощного рынка, все палаточники подчинялись ему, денег куры не клюют. Вот только он не очень обрадовался выбору своей своенравной дочери. И у меня до сих пор есть подозрение, что отправить меня служить в Чечню – дело его рук. Я отслужил в десантных войсках, набрался и страха, и опыта, который теперь пригодился в работе. А Кира меня дождалась, и, едва я вернулся – весь такой красивый, с орденами и в голубом берете, – мы тут же подали заявление в ЗАГС.

Свадьбу сыграли пышную. Родители Киры вложились, не взяв с меня ни гроша. Наприглашали кучу народа – каких-то мерзких снобов, которые даже не удосужились перекинуться со мной парой слов. Родители мои приглашены не были. На этом настояла сама невеста. Сказала, что им далеко добираться и негде будет остановиться.

Истинная же причина выяснилась во время торжества – уже подвыпивший тесть отвёл меня в сторонку и, похлопав по плечу, хамски рассмеялся мне в лицо:

– Запомни, десантура, сегодня ты гурманствуешь последний раз. Ешь икорку и балычок, запивай «Дон Периньоном», больше ты этого не отведаешь, – затем выставил мне в лицо дулю: – Знать и видеть тебя больше не хочу. Ни ты, ни моя дочь от меня ни копейки не увидите, понял?

Я кивнул только для того, чтобы отвлечь себя от желания заехать ему в красную харю.

Тогда я еще не имел представления, что мне придётся постоянно выдерживать перекрёстный огонь.

Мы сняли малюсенькую однушку на Щелчке: машину у Киры изъяли родители сразу после свадьбы, а на автобусе она ездить не привыкла, и метро было лучшим вариантом и для нее, и для меня.

Устроиться на работу удалось не сразу – в армию загремел сразу после школы и никакого образования получить не успел. Сначала устроился работать охранником на какой-то склад, потом, когда его закрыли, в банк, а через пару лет, случайно встретив армейского приятеля, заделался вышибалой в бар.

С тех пор я там и работал. Деньги платили неплохие, но Кире, еще не отвыкшей от прежнего образа жизни, этих, как она выражалась, «нищенских грошей» не хватало. К тому же ее бесило, что во время работы я волей-неволей общался с женщинами. И ей было наплевать, что эти контакты ограничивались выводом пьяных дебоширок из заведения.

Из задумчивости меня вывел раздраженный голос жены – я даже не заметил ее появления в кухне.

– Не, ну что в ней особенного? Почему она, а не я?

Закатив глаза, вздохнул – если Кире что-то взбрело в голову, она будет меня долбить этим, пока не угомонится. Опять со своим журналом!

– Ну что там у тебя?

– Она, видите ли, лицо какой-то там косметической компании!..

Бросил взгляд на глянцевую обложку – шикарная тёлка, но ведь и ежу ясно, что половина ее внешности – фотошоп, а загорелые блестящие лодыжки не иначе как искусственно вытянуты мастером-фотографом.

– …И тощая, одни кости… – Кира уже почти стонала.

– Слушай, с каких пор ты стала обращать внимание на фотомоделей, да еще и сравнивать себя с ними? – в сердцах отбросил на тарелку остаток бутерброда. – Лучше бы вместо этого занялась ужином. Ни молока, ни хлеба, в доме шаром покати! Вместо этого тебя интересует какая-то девица на обложке!

– Да я с ней в школу моделей ходила!

Я уставился на жену – хорошо, что уже проглотил еду, а то бы точно подавился.

– Ты? Модель?

Представить свою невысокого роста жену моделью было невозможно. Моя Кирка не писаная красавица – самая обыкновенная, каких полно на каждом шагу. Но любят же не за внешность…

– Да, представь себе, я была моделью! Почти. Не прошла только потому, что из всего нашего класса выбрали троих, и одной из них оказалась эта вша.

Смерив оценивающим взглядом Киру, я протянул:

– А зря. Ты бы намного лучше смотрелась. В тебе гораздо больше жизни, а эмоции так и плещут.

– Только эмоции, Коль, и остались. Притом далеко не положительные. Тоже могла бы сейчас сверкать на всяких тусовках, вот только не в чем, да и позволить себе такого не могу.

– Сдались тебе эти тусовки. Вот поверь мне, ничего там хорошего нет. Все бухие и обколотые.

– Тебе этого не понять, потому что ты никогда не был в этом кругу. Ты простой жалкий охранник, раб, который пашет на дяденьку, а домой приносит огрызки от роскоши.

Я разозлился. Каждый день только и слышу издёвки и попрёки.

– Ну так иди и найди себе мужика покруче, не держу! Хочешь развестись – пожалуйста.

– Есть такая поговорка «Любовь зла, полюбишь и козла», и она относится ко мне. Я два года ждала тебя из армии не просто так, да и слишком многое потеряла из-за тебя, так что поздно – моё терпение имеет высокую цену.

Бросив перед моим носом журнал, Кира, едва сдерживая слезы, бросилась из кухни вон.

Чисто на автомате я открыл первую страницу и офигел. С фотографии под заголовком «Сладкая парочка» на меня смотрел мой спарринг-партнер по боксу Феликс Рощин, стоявший в обнимку с этой моделью, так разъярившей Киру. И так как я предпочёл оставаться в тишине кухни, то не нашёл лучшего занятия, чем углубиться в статью. И чем дальше читал, тем более четкие идеи о будущем вырисовывались в голове.

Глава 2

В спортзал я пришёл заранее, переоделся в форму и теперь сидел в раздевалке в ожидании Феликса. Когда мы лупили друг друга на ринге, у меня даже не возникали вопросы, что это за пацан, чем занимается, как живёт. Феликс неплохим боксером, но чересчур горячая голова и излишняя самоуверенность подводили его в самые неподходящие моменты.

Мы никогда не говорили ни о чём, кроме наших спортивных достижений, и для меня стало открытием, что Рощин – мажор. Оказывается, он владелец этого спортивного комплекса, как и других, да еще пары ночных клубов и торгового центра.

Тоскливая мысль мелькнула, что он гораздо лучше бы подошёл моей Кирке, чем какой-то бывший ветеран второй Чеченской кампании.

Мысль пронеслась и быстро исчезла.

Дверь отворилась, и вошла группа мужиков. Глянул на часы – дам себе еще пять минут, и если Феликс не появится, то пойду в зал…

…Он пришел, когда я уже потерял всякую надежду.

Поздоровались как обычно. Я попытался посмотреть на него другими глазами, не как на простого парня, а как на «владельца заводов, газет, пароходов». Не получалось. Вроде совсем обыкновенный, на внешность приятный, мускулатура развитая, и свысока не смотрит.

Не знал, как начать важный для меня разговор – было неудобно, – но я всё же решился:

– Я слышал, ты ищешь людей на работу?

Он насмешливо приподнял брови:

– Слышал? От кого?

– Да я работу ищу…

– А-а, так бы и сказал, что работа нужна. Кем?

– Ну, вообще-то я вышибалой работаю в одном баре.

– Секьюрити, Коль, секьюрити, – Феликс смерил меня взглядом, словно видел впервые, а я, наконец, почувствовал снисходительные нотки в его голосе, показывающие его превосходство. – Давай я об этом на досуге подумаю? – он посмотрел на часы – дорогущие. – Пора на ринг…

…Спустя два часа, после того как отбил своё на ринге, я принял душ, переоделся и вышел на улицу. Феликс так ничего мне и не ответил, как будто и не было нашего разговора, и я, слегка расстроенный тем, что мои надежды на трудоустройство не сбылись, вышел на улицу.

Моросил мерзкий дождик, я поднял воротник куртки и поспешил к автобусной остановке.

– Эй, Коль! – сердце радостно ёкнуло от знакомого голоса, я обернулся – затемненное стекло черного мерса опустилось. – Завтра в пять жду у себя в клубе.

Кира с любопытством наблюдала, как я собираюсь. Молчала и только иногда шумно вздыхала.

Большого выбора у меня не было: единственный приличный костюм, оставшийся со свадьбы, который немного жал в плечах, синий растянутый джемпер, джинсы и брюки.

– Костюм на тебе смотрится хорошо, – заметила жена. – Ты в нём выглядишь солиднее, похож на бизнесмена.

– Ну а зачем мне походить на того, кем я не являюсь?

– Коль, ну как ты не понимаешь, что встречают по одёжке, а провожают по уму? – Кира пожала плечами и протянула мне голубую рубашку. – А так как у тебя нет ни того, ни другого, то слушайся меня.

Раздражённо выхватив из ее рук рубаху, я отправился в ванную. Если не получу работу, то отправлюсь с ребятами на рыбалку. Мне просто необходим небольшой отдых от жены.

В костюме почувствовал себя неуютно – не моё это, я привык к свободной одежде, к спортивному стилю. Пиджак сковывал, как оковы, хотя, признаться, смотрелся я и правда хорошо. Даже Кирка ахнула от восхищения, когда вышел из ванной.

– Ты такой красавчик, Коленька! Как же жаль, что мы никуда не можем пойти.

– Ну вот как заработаю денег, сходим в какой-нибудь ресторан.

– В какой? – протянула уныло. – В забегаловку в спальном районе?

Я не стал отвечать. Зачем подливать масла в огонь? Наверное, я и впрямь плохой муж, если Кира так несчастна…

…Выйдя из метро, я еще раз посмотрел на бумажку с адресом, который дал мне Феликс. Впереди высились стеклянно-бетонные здания различной архитектуры, и я направился к ним. У заведения с неоновой надписью «Медос» стояла небольшая очередь из ярко-накрашенных девиц и разбитных пацанов. Наверняка это один из клубов Феликса.

У входа меня остановила охрана, попросив показать удостоверение личности. Услышав, что у меня встреча с Феликсом Рощиным, пропустили без лишних вопросов.

Молоденькая девушка в коротком платье и белым фартучком провела меня по коридорам и оставила около одной из дверей. Оставшись один, я нерешительно потоптался и постучал.

– Входи, Коль, чего ты там мнёшься? – раздалось изнутри. О чёрт, наверняка здесь все утыкано камерами, а я стою, как болван. Распахнул дверь и, чеканя шаг, прошел к большому чёрному столу в конце просторной комнаты, остановился, поймав на себе насмешливый взгляд Феликса: – Расслабься, тут все свои, – откуда-то в руке у него оказалась бутылка коньяка. – Выпьешь?

– Я не пью, – соврал, но и бухать с потенциальным шефом не собирался.

Феликс пошевелил черными бровями и разочарованно вздохнул:

– Ну что ж, значит, снова придётся пить в одиночестве, – опрокинул стопку и уткнулся носом в рукав. – Так чем ты хочешь заниматься?

– Да я на любую работу согласен.

Я имел в виду что-то связанное с охраной, поэтому его ответ меня обескуражил:

– Садовником? Траву стричь умеешь? А еще мне нужен банщик…

Говорил всё это Феликс с серьезным лицом, и я на миг пожалел, что вообще решил просить его о помощи.

– …Ну ладно-ладно, приятель, я шучу! – он рассмеялся, а я с облегчением выдохнул. – У меня охрана укомплектована, да там и тренинг долгий, а вот водилы у меня нет. Ты баранкой крутить умеешь?

В ответ кивнул. Водить я умел еще до армии, а там, гоняя в горах по серпантину, стал настоящим асом.

– Ну и договорились. Водила мне нужен не всегда – я и сам руль крутить могу, но иногда… сам понимаешь… – Я не понимал, но на всякий случай кивнул. – Бывает, тусовка затянется за полночь, а за руль в нетрезвяке батя не велит, ну и что-то кого-то привезти, отвезти…

Меня это устраивало, и я, сдерживая радость, согласился.

Тогда я еще не знал, что сегодняшний день так изменит мою жизнь.

Глава 3

Агата

Словно во сне, я видела черные заросли деревьев, растянувшиеся внизу на километры. Закрылки самолёта слегка потряхивало, мотор напряжённо гудел. Еще несколько минут, и гигантская машина покатится, чуть подпрыгивая, по взлётно-посадочной полосе, кто-то начнет остервенело хлопать в ладоши, а кто-то бряцать лямками ремней безопасности. А потом гулкое эхо в здании аэропорта, таможенный досмотр – и всё, я дома, в Москве!

Интересно, кто приедет меня встречать – папа, мама, подруга или все трое? Я сама не знала, кого хотела увидеть первым – папку, с которым у меня доверительные отношения, или же маму, такую строгую и холодную, что было бы приятно видеть ее сегодня здесь, вышедшую из своей жёсткой скорлупы. Конечно, больше всего хотелось увидеть Феликса, хотя это и невозможно. Любимый даже не подозревает, что совсем скоро я буду рядом. Самый лучший сюрприз ко дню его рождения.

Именно из-за него я вернулась в Москву, отказавшись от продления контракта. Я долго жила в Милане, обзавелась надёжными связями и впечатляющим портфолио – работу найти для меня не проблема, но я отдохну, а уж потом решу, что делать со своей жизнью.

Шасси прикоснулись к асфальту, и самолёт плавно покатился по полосе. Я откинулась на спинку кресла, улыбнулась. На миг представила изумление на лице Феликса, когда он увидит меня завтра.

Если бы не папа, я, наверное, не решилась бы бросить всё и вернуться домой. Именно он был инициатором моего приезда, заверил, что в скором времени меня ожидает счастливое будущее с Феликсом. Что он имел в виду под этим, я не имела понятия, но знала, что отец всегда отвечает за свои слова.

Взглядом моментально выхватила в толпе встречающих высокую сухопарую женщину – маму. На миг мелькнуло сожаление, что вместо нее не приехал отец.

Мама заметила меня и помахала рукой, по-прежнему не двигаясь с места. Она всегда такая – невозмутимая и уравновешения. О том, что она чувствует, можно только догадываться, и не каждому это удаётся.

Я остановилась в метре от нее:

– Привет, мамуль.

Она слегка прикоснулась губами сначала к одной моей щеке, потом к другой.

– Рада тебя видеть, дочь. Ты выглядишь великолепно…

На душе потеплело – из ее уст это высшая похвала.

– …Машина у выхода, – она изящно повернулась и направилась к стеклянным дверям, оставляя за собой слегка сладковатый шлейф духов.

Пока шли, я тайком оглядывала себя в отражении стеклянных витрин. И правда – выгляжу хорошо: стильное пальто терракотового цвета, платок на плечах, туфли из тёмно-коричневой замши на высоченных шпильках.

Водитель ожидал нас, стоя у бампера. Загрузив чемоданы и сумки в багажник, он открыл заднюю дверцу автомобиля для нас с мамой. Всё это он делал молча, и я усмехнулась про себя – мама прекрасно его выдрессировала. Иногда я думала, что из нее была бы прекрасная укротительница диких зверей. В своё время ей удалось превратить моего норовистого отца в покладистого мужа. Да что и говорить, если бы не мама, я не сверкала бы в модельном бизнесе, не срывала на подиумах овации и не была лицом одной из известнейших косметических компаний. Нравилось ли мне то, чем я занималась – это вопрос, на который я не осмелюсь ответить откровенно, не разгневав ее. Бывшая балерина и заслуженный балетмейстер, она привыкла к жесткой дисциплине и безоговорочному согласию с ее мнением, и требовала этого от родных.

Всю дорогу мы молчали, но напряжения не было. Я привыкла к её немногословности. Вместо пустых разговоров разглядывала знакомые и незнакомые улицы. Я не была в Москве почти пять лет. Едва закончив школу моделей и заслужив все возможные и невозможные лавры успеха, уехала в Италию, где уже поджидал известный дизайнер, облизывавшийся на меня. Их потом много было таких – жаждущих получить моё внимание вместе с телом. Вышло это только у одного фотографа – красивого француза, с которым, я думала, у нас серьёзный роман. Оказалось, нет. Тьфу, даже вспоминать не хочется. Мне тогда повезло, что сразу после разрыва этих отношений я встретила Феликса, и он вывел меня из депрессии.

Уже когда въехали в ворота, мама повернулась ко мне:

– Рада тебя видеть, но совершенно не рада, что ты здесь…

Я слегка пожала плечами. Прекрасно понимала, что она имеет в виду. Наверное, отцу стоило неимоверных усилий уговорить ее, чтобы она разрешила мне вернуться.

– …Мы поговорим об этом позже. Перед сном.

Это заставило меня поёжиться.

Самое моё нелюбимое время. Еще когда я была маленькая, мама всегда перед сном присаживалась около моей кроватки, но вместо сказок читала нотации, заставляя повторять по нескольку раз сказанное ею. Если я не могла это сделать, она начинала всё заново. Только сейчас я уже взрослая, сама зарабатываю деньги и инвестирую. Несмотря на свой возраст – мне только исполнилось двадцать два, – я уже достаточно насмотрелась взрослой жизни. Когда в шестнадцать лет тебя отправляют в другую страну строить карьеру фотомодели, иначе и быть не может.