За пределами

Глава 1

«Пустота. Кругом одна пустота. Настолько глубокая, что, казалось, стоит лишь протянуть руку, и пустота сама нежным клубком свернётся в ладони. Пустота наполняла лёгкие, она звенела в ушах и обманывала глаза. Как далеко она простирается? Есть ли границы этой пустоты? Почему пустота вокруг меня? Где я? Как выбраться? Разве мне страшно? Зачем мне куда-то уходить? Как бесконечно ничего? Есть ли ему предел?

Я попыталась сдвинуться с места, упорно шевелила руками и ногами, точно плыла под водой. Но в пустоте не было ориентиров, и я не понимала двигалась или нет. Я продолжала безуспешно барахтаться, пока не зацепилась взглядом за точку. Маленькую, блекло сияющую далёкую звезду. Мою путеводную звезду, мою точку отсчёта, моё спасение. Я устремилась к ней. Точка росла по мере моего приближения, становилась больше, и, наконец, начала приобретать очертания. «Брат», – пронеслось в голове. Мой спасательный круг в бушующей, бесконечной пучине, мой оазис в пустыне. Он стоял ко мне спиной, немного ссутулившись, со слегка растрёпанными светлыми волосами, в своём безукоризненно белом плаще. Я пыталась дотянуться до него, дотронуться, коснуться пальцами его волос, мягких, пшеничных. Кожа загудела, а лёгкие сжались в беззвучном крике. БРАТ! Всем нутром я желала, чтобы он увидел меня. И он обернулся. Моё сердце замерло от переизбытка радости. Он здесь, а значит всё хорошо. Но его глаза… Серые глаза брата, словно смотрели сквозь меня, в пустоту, холодно и отчуждённо. Мне стало страшно, не только от того, что я не существовала для него, казалось, что вся пустота вокруг берёт начало именно из этих серых глаз. Попыталась остановиться, крича в беззвучном ужасе, но неподвластная сила продолжила тянуть вперёд. Мгновение – и я разобьюсь о ледяную глыбу брата. Но в долю секунды он развеялся туманом, а я иглой проткнула оболочку, и пустота лопнула. Вакуумный купол исчез. И я оказалась внутри чего-то живого, осязаемого, огромного. Тьма. Я чувствовала всем телом её изучающий взгляд, хоть и не видела ничего. Она принюхивалась ко мне и пробовала на вкус. Она копировала мои движения и повторяла за моим дыханием. И наконец, показалась сама. У тьмы было моё лицо».

Девушка подорвалась с кровати и закашлялась. От испуга всё тело покрылось мелкими капельками холодного пота. Воздуха не хватало. Потребовалась не одна пара минут, чтобы прийти в себя. Ко всему в комнате было темно, и пришлось постараться, чтобы понять, прошёл сон или ещё продолжается. Постепенно громкое и частое дыхание пришло в ному, холодный пот высох, а остатки сна – растворились на просторах памяти.

Щёлкнул дверной замок. Девушка спрыгнула с кровати и побежала ко входной двери, чуть помедлив перед выходом из комнаты.

– Лаурель! – Взвизгнула она, бросившись навстречу входящей фигуре. – Брат! Я так тебя ждала!

Вошедший слегка приобнял сестру, но быстро отстранил её, углубляясь внутрь жилища.

– Брат, брат! Подожди! Лаурель! – Поплелась она за ним. -Ты целыми днями пропадаешь в своей башне! А возвращаешься глубоко ночью! Лаурель! Я уже устала скучать! Ты опять всю ночь просидишь в своём кабинете? Брат! Давай хотя бы поужинаем вместе? Ладно? Я сейчас! Я быстренько!

На кухне загремела посуда, квартиру наполнили ароматы еды.

– Знаешь, пусть раньше ты тоже дни и ночи напролёт с головой уходил в чтение книг, но был дома, а теперь ещё и в эту башню ходишь. Я не вижу тебя совсем! Если бы мы могли видеться чаще? А то ты и дома не бываешь, и к этой своей башне не подпускаешь! А я скоро совсем смешаюсь с пылью в этой квартире. Да и то, ты узнаешь об этом. Если только тебе скажет кто-либо. Марта, например.

– Миррель, мы уже обсуждали это, – устало вздохнул Лаурель, садясь за обеденный стол.

– Брат, просто я очень скучаю по прежним временам. Мне так тебя не хватает. Может, ты хотя бы обедать домой будешь приходить? Или твои начальники и это тебе не позволяют? Ты один на весь Предел работаешь? – Начала заводиться сестра, громко зазвенев посудой.

– Миррель! – Раздался хлопок ладони по столу. Лаурель подарил своей сестре сердитый взгляд. Дождавшись, пока она остановит поток чувств и опустит в повиновении глаза, он сухо продолжил: – Как, кстати, твои занятия с Мартой? Какой прогресс?

Девушка застыла с тарелкой в руке, так и не поставив её на стол. Молчаливая и долгая пауза затянулась. Лаурель повторил вопрос. Тарелка опустилась на приготовленное для неё место. Сев напротив брата, Мирра принялась лениво шкрябать ложкой, не проявляя никакого интереса к еде. Разговоры про тренировки с Мартой, обычно не приносили девушке радости.

– Знаешь, Брат, если бы ты чаще бывал дома, – Мирра принялась выплёскивать недовольства на поздний ужин, но заметив суровый вид собеседника, осеклась. – Ничего нового. Мы уже который год с ней занимаемся, но, как видишь, я до сих пор без праета. Мне кажется, она меня не учит ничему. Давай найдём другого учителя!

– Миррель, тебе следует заниматься усерднее. Марта отличный преподаватель!

– Да она заставляет меня изо дня в день проделывать одни и те же манипуляции! «Держи символы! Контролируй стабильность потока!» – Собезьянничала девушка.

– Миррель!

– Да, брат! Ничего не меняется! У некоторых праеты уже с пелёнок есть! А меня до сих пор ничего услышать только не могу. Никому я не нужна! – Почти зарыдала Миррель.

– Отсутствие твоего праета меня не на шутку беспокоит. Ты же сама понимаешь, что…

– Вот если бы со мной занимался ты, Брат, – прервала его девушка, наклонив голову на бок и загадочно улыбнулась, словно и не расстраивалась. – Думаю, что это было бы намного лучше.

До этого суровое выражение лица Лауреля обрело ещё более грозный вид. Зубы скрипнули. Брови слились в одну линию.

– У. Меня. Нет. Сил, – Лаурель цедил каждое слово, с отвращением, прежде всего к самому себе. – Уже очень поздно, ложись спать.

Мужчина вышел из-за стола и покинул кухню. Девушка картинно сложила руки на груди и надула губки. Она искренне не понимала по какой причине брат так резок. Каждый день Мирра выбрасывала на ветер часы своей жизни, занимаюсь с Мартой, послушно выполняя её нудные задания, смиренно вычерчивая символы, вливая в них энергию, проводя изнурительно безрезультатные призывы праета или слушая никак не звучащий зов. А брат даже не ценил усилий сестры. И раз Мирра никак не сдвигается с мёртвой точки, то скорее всего методика обучения Марты в корне не верна. Почему брат до сих пор держит её? Тем более всё чаще и чаще девушка стала замечать за своим учителем признаки сил «радара». Что же она тогда за учителя для «источника», коим была Миррель? Ведь «радары» нужны только для идентификации типа энергии. А у Мирры уже сформировавшийся белый поток, с большим запасом энергии. К чему её приставлять «радара»? Так и не найдя в своём поведении причинзлости брата, Мирра вознамерились получить хоть крупицу семейной любви и внимания.

Лаурель нашёлся в своём в кабинете, утонувши в окружении старых книг. Он мог посвящать недели чтению этой древней, бесполезной макулатуры, забыв про еду и отдых. Именно ревность к тому, что брат уделял этому занятию так много внимания, послужило причиной нелюбви Мирры к книгам. Вторая причина отсутствия интереса была невозможность непосредственного чтения: текста порой были настолько древними, что напоминали больше каракули, чем нечто связное. Но брат понимал их без труда, и эта его способность восхищала Мирру ещё больше.

Брат сидел в кресле, привычно ссутулившись, подперев голову рукой. Девушка, точно маленький ребёнок, прошмыгнула в комнату и устроилась подле брата, настойчиво ожидая, пока на неё обратят внимание. Наконец, Лаурель перевёл взгляд на сестру. Мирра была уже совсем взрослой и красивой девушкой, в меру настойчивой и требовательной, возможно, как и подобает всем девушкам её возраста. Инфантильность была ей совсем не к лицу, что злило брата, и, тем не менее, он не пытался бороться с этой чертой, принимая как плату за своё обращение с сестрой. Девушка сложила губы трубочкой и попросила почитать ей на ночь. Будучи совсем ребёнком, она часто приходила к Лаурелю с такой просьбой, в те дни отказать ей было трудно, сейчас – времена изменились. Хотя…, времена остались прежними.

– Миррель, – Он протёр рукой глаза, откинулся на спинку кресла и отодвинул книги. – Тебе самой не приелись эти детские забавы? Сколько ты ещё будешь играть? Или тебя совсем не заботит ничего? Отсутствие пары-праета, не раскрывшие до конца способности источника? Назови мне хоть одного жителя Ядра твоего возраста, кто ещё не разделил энергию? Я не хочу, чтобы о нашей семье говорили…

Но девушка уже не слушала брата. Её глаза наполнялись слезами, а к горлу подступала истерика. Чем он так недоволен? Почем он говорит ей всё это в ответ на простую просьбу прочесть на ночь?

– Тебе назвать человека? – Рыдая, проговорила девушка, отвечая на единственный вопрос, который запомнила. – Имя, для которого нет пары? – Мирра с обидой, вызовом и страхом смотрела на брата. Она знала, что следующие слова заденут брата до всей глубины его души. Ею саму травил ядовитый привкус от грядущей фразы, но механизм запустился. – Это мой брат! Лаурель!

Лицо мужчины осунулось, уставшие плечи опустились ещё ниже, глаза превратились в стеклянные бусины. Брат резко отвернулся от сестры и подошёл к окну. Лаурель был одним из немногих жителей Ядра, кто не мог ни делить, ни принимать энергию. Он не был ни «источником», ни «защитником», ни даже «радаром». Ноль. И пусть язык энергетических символов светлых энергий был ему знаком, говорить на нём он не был в состоянии. Энергетическая пустышка, чего нельзя было сказать о Мирре. Потенциал сестры был в разы выше средних показателей. Она продуцировала светлую энергию, как безустанный генератор. И когда для неё отыщется прает, её «защитник», то это будет самая сильная пара в Ядре. Лаурель одновременно хотел и боялся приближения данного события. И завидовал. «Неудачная первая попытка и успешная вторая», – часто повторял он себе.

Мирра стояла, прикрыв рот рукой, ошпаренная своими словами, ещё больше, нежели брат, который уже привык мирится с положением дел.

– П…прости, Брат! Брат, прости…. Я не хотела… Я не хотела….

Брат осёк её:

– Довольно Мирра, иди к себе.

– Извини! Это не то, что…

– Это как раз то. Ты сказала всё, как есть.

Девушка с мольбой о прощении устремилась к брату. Она рыдала взахлёб и обнимала его своими тонкими ручками. Лаурель стоял и смотрел в окно, не утешая и не отстраняя сестру. Постепенно, когда её всхлипы стали реже, а речь – разборчивее, он положил руку ей на голову. Всё ещё ребёнок.

– Завтра, – шептал он ей. – Завтра я приду пораньше и обязательно тебе почитаю.

– Я люблю тебя, брат.

– И я тебя. Ложись, мне нужно ещё поработать.

Ночной Предел был прекрасен. Днём его энергетические мерцания, практически, не были видны глазу, но ночью разливались прекрасными узорами. Даже ослепительно сияние Ядра не мешало любоваться этой красотой, а тёмный, почти не освещённый, Периметр добавлял ещё большего шарма. Нерушимый купол Предела не один десяток лет защищал жителей от внешнего мира и его опасных сущностей.

Мирра стояла на балконе своей комнаты и рассматривала ночной город и небо. Теплая и безветренная погода, неторопливый гул Ядра, как колыбельная, убаюкивали девушку. Внезапно, в небе над Периметром, дальней кольцевой территории предела, опоясывавшего Ядро, возникла вспышка, затем ещё одна, и ещё. Свечение в небе разливалось разноцветными волнами, погасало и начинало с новой силой. Мирра поудобнее устроилась на своей смотровой площадке, облокотилась на локти и принялась наблюдать. Через некоторое время от светящегося пятна стали расходиться мерцающие ручейки, а на их окончаниях появляться не менее захватывающие энергетические узоры. В последнее время вспышки на небе случались всё чаще и чаще. Обычно они быстро исчезали, но сегодня ночной фейерверк огней буйствовал на славу. Девушке, не смотря на запреты и всеобщий страх перед предводителем тёмных, захотелось туда, на территорию Периметра, где разыгрывалось это восхитительное шоу, ведь здесь, в пределах Ядра, никогда ничего подобного над головой не происходило. Она представляла, как там всё обозримое пространство сияло, перетекая от размеренного фиолетового во взрывной жёлтый и обратно, как палитра разводов отражалась в стёклах окон Периметральных домов, бежала по светлым тротуарам, липла к белым стенам, смешиваясь с восхищением в глазах жителей. Настоящий карнавал красок и красоты.

Зазвонил телефон, брат ответил, разговор был коротким. Лаурель выбежал из квартиры, кинув телефонную трубку так сильно, что она слетела с креплений и осталась висеть на проводе, крича о помощи короткими, монотонными гудками. Мирра поспешила в холл, но застала только закрытую входную дверь, Брата вызвали. Что стряслось? Раньше, ни поздние звонки, ни сверхурочные часы не были привычном делом. Сейчас такое случается несколько раз в неделю. Что происходит? Девушка зашла в кабинет, положила трубку и вернулась к просмотру восхитительного небесного явления, а по его окончанию, уставшая, утонула в нежности своих одеял и подушек, с мыслью о брате и мечтами о завтрашнем вечере.

Глава 2

Солнце беспощадно било в окна, норовя растопить последние крупицы сна. Мирра безуспешно пряталась от него под одеялами, оттягивая пробуждение. Но встать с кровати её всё же заставили. Назойливые телефонные трески барабанили на всю квартиру. С трудом поднявшись с кровати, раскрыв один глаз, позволив второму досыпать, девушка побрела к телефону. Звонила Марта, преподаватель, она сообщила, что заболела и не сможет сегодня проводить занятия.

Утренняя меланхолия Мирры растворилась на глазах! Девушка завизжала от радости после окончания разговора. Наконец-то! Расправив руки-крылья Мирра принялась, буквально, летать по квартире. Она сделала петлю в своей комнате, обогнула несколько раз зал и холл, заглянула в комнату и кабинет брата, которые ожидаемо пустовали, и приземлилась на кухне. Радостные ликования пробудили к жизни великий голод, и Мирра, не собираясь проигрывать урчаниям в животе, решила незамедлительно приступить к завтраку.

Интересно, заходил ли Лаурель домой после ночного вызова, или так и остался ночевать в башне? Ответ нашёлся на верхней полке холодильника, сложенный ещё с вечера и старательно завёрнутый Миррой обед говорил сам за себя. Брат был на работе, а его еда – дома. Решение пришло в мановение ока, стремительное и яркое, как вспышки на небе прошлой ночью.

Уличное солнце сияло ярче комнатного. Тысячи его копий в полупрозрачных стёклах плавили всё вокруг. Мирра щурилась и почти не смотрела на дорогу. Башня находилась в самом центре Ядра. Она была так высока, что с любой точки предела можно было видеть её. Казалось, она упиралась в небо, давая ему начало, а тросами упиралась в границу периметра. Но, несмотря на всю свою монументальность и массивность, была в башне некая лёгкость, невесомость. На долю секунды девушке показалось, что башня на самом деле парит в воздухе, а все крепления к земле – служат лишь для её удержания.

Вскоре башня сравнялась высотой с солнцем, а через несколько кварталов пути переросла его. Затем его лучи заиграли в переплетении несущих балок, мелькнули в последний раз и исчезли вовсе, оставив Мирру в холодной тени сооружения. Резко запахло прохладой и сыростью, поднялся ветер. Прежде пустующая улица, начала наполняться людьми. Чаще парами, которые в белых униформах служащих, подобно тле, спешили по своим делам. Девушка, сначала опускала глаза, встречаясь с заинтересованными взглядами: ей в своей цветной одежде было немного неуютно среди безупречного монохрома, но вскоре любопытству и даже в некотором роде зависти удавалось заставить Мирру задерживать взгляд на прохожих на пару секунд дольше. Она их видела, сформированных светлых праетов, разделивших энергию. Видела «защитников» и спешащих за ними батареек-«источников». Только сильнейшие принимались на службу в башню. Внезапно, в памяти затрепетали обрывки ссоры с братом, а прохлада тени превратилась в настоящий холод. Девушка поёжилась, но взгляд не отводила, теперь, им управляла увлеченность. Она пыталась разглядеть, понять, разгадать тайны формирования пар, найти недостающую деть её самой. Но глаза как-то соскальзывали, их уносило белым шумящим потоком, и не было никакой спасительной веточки, отличительной черты, чтобы зацепиться. Рой служащих становился гуще, ветер сильнее, а лица превращались в маски. Толпа уплотнялась и шумела, давила со всех сторон. Ранее широкий путь к парадному входу сузился до маленькой точки. Обрывки разговоров, остатки жестов и белое марево вокруг. В вестибюль башни девушка буквально вбежала, спасаясь от уличного безумия.

Двери с грохотом захлопнулись, звук громом пронёсся по просторному и тихому помещению. Мирра, попала в другой мир: в разрез с шумом и суетой улицы, внутри башни было спокойно и немноголюдно, даже больше пустынно. Девушка немного отошла от дверей, чтобы перевести дух и отдышаться, но её дыхание, как ей самой показалось, зазвучало слишком громко. Она осмотрелась: холл светлый и просторный, с высокими потолками и окнами во всю стену, причём окна, видимо, покрыты чем-то матирующим, так как скрывали всё, что происходило снаружи здания, пропуская лишь свет и покой. Кроме административной стойки и нескольких скучающих посетителей, утопающих в белых креслах, внутри ничего и никого не было. Мирра направилась к девушке-администратору за стойкой, ведь кроме того, что брат служил в башне, девушке ничего конкретно известно не было. По пути пара скучающих взглядов посетителей скользнула по ней, но, не найдя интереса, исчезла.

Тишина оглушала.

– Извините, – обратилась Мирра к администратору почти шёпотом. – Мне необходимо встретится с братом. Он здесь работает, но я не знаю, как найти его.

Администратор подняла глаза на девушку, намереваясь уточнить запрос, но перехватив её, Мирра добавила:

– Лаурель. Имя брата – Лаурель.

Девушка за стойкой побледнела на глазах, точно статуя, а царящая в холе тишина разорвалась оглушающей бомбой ещё большего беззвучия. Мирра не поняла, что произошло. От чего имя её брата возымело такой эффект? Она огляделась по сторонам: немногочисленные посетители собрались в опасливо озирающиеся скукоженные комки. Статуя-администратор дрожащей мраморной рукой указала девушке на единственный лифт в холле. Мирра уточнила этаж, но вопрос так и остался без ответа. Девушки это несколько озадачило, тем не менее, она поблагодарила администратора за помощь и лучезарно улыбнулась. Ощущения были схожи беседе со стеной. Какие они странные, эти работники башни. И как брат терпит это каждый день? Он безусловно прав, что не советует приближаться к этому месту. Всеобщее безумие заразно и наиболее опасно, если официально разрешено.

В кабину лифта девушка зашла убеждённая в мысли, что из всех сотрудников башни, кого она сегодня видела, брат истинно самый замечательный и понимающий. Не удивительно, что он стал в последнее время несколько сух: такое рабочее окружение кого угодно обездушит. Внутри кабины была всего одна кнопка. Теперь ясно, от чего администратор не дала ответа на вопрос об этаже, но Мирра здесь ни разу не была, откуда ей было знать о таких особенностях устройства.

Двери захлопнулись, лифт шустро поехал вверх. От неожиданности девушка оперлась на одну из стенок. Казалось, от скорости рябит в глазах, но присмотревшись, Мирра поняла, что стены меняются, подобно текущему серому песку, изменяющему свой цвет от непроглядно-тёмного до почти ослепляюще-белого. А потом ударило солнце, и перед взором показался весь Предел. Каждый дом, каждая улица были видны, как на ладони. Светлые кварталы Ядра и тёмные проулки Периметра. Мирру настолько очаровала панорама, что она даже забыла о страхе, о прозрачных стенках кабины, о безумной скорости подъёма. Она уже не была собой, она была птицей, пикирующей и взлетающей в этом контрастном величии всего Предела.

Движение прекратилось. Нужный этаж. Хотя, сложно назвать этаж для огромной остеклённой площадки на вершине башни. Самый верх. Теперь страх вернулся к Мирре, вдвойне. Она не могла ступить и шагу. Во-первых, под ногами была пропасть с кишевшими белыми сотрудниками на дне, а во-вторых… Лаурель… однозначно, не из тех, кто внизу. Из оцепенения девушку вывел женский голос. Ещё один администратор за стойкой, удивительно походивший на нижнего. Но в этот раз женщина была живой, разговаривала и даже помогла Мирре сделать несколько шагов, взяв её за руку. Старше, но ненамного, сёстры – по-другому сходства не объяснить. Вскоре под ногами появилась спасительная непрозрачность поверхности и Мирра смогла объяснить цель визита.

– Очень интересно, – удивилась женщина. – Советник Лаурель не предупреждал о Вашем визите.

Советник? Нет! Достаточно новых частей пазла на сегодня. Мирра просто хотела передать обед брату.

– Но придётся подождать, советник занят. – Женщина указала на диван, но гостья не двинулась с места. – Обед – это чудесно, а то они с ночи там уже сидят! А у Вас какая разница в возрасте? И на тебе вся забота о доме? Советник, небось, и дома такой же, неудивительно, что ты такая запуганная! Вообще, конечно, жаль, что информации про ваших родителей не осталось. Насколько мне известно они были высшими праетами и тоже входили в совет, – женщину остановил сигнал на настольном устройстве. – Думаю, они уже скоро закончат. Ещё пара минут.

– Хорошо, – Мирра подошла ближе к краю своего островка спасения, так чтобы была видна улица внизу. – Но я совершенно не помню своих родителей, для меня семьёй всегда был и останется мой брат.

Девушка взглянула на администратора, но та уже была занята своими делами и не слушала. Мирра вернулась к пропасти под ногами, затем перевела взгляд на прозрачные стеклянные стены. Весь Предел. Каждый его уголок…. Если только у неё получится. Хотя, теперь-то точно получится… Как же будет рад Лаурель!

Девушка втянула в грудь побольше воздуха. Стоя на самом верху мира она сможет почувствовать свою пару. Своего праета. И если раньше, возможно, мешали дома, то сейчас всё, как на ладони. Мирра ушла в себя и растворялась, теперь она и антенна, испускающая сигнал, и приёмник, который ищет нужную ему частоту. Вот! Вот она! Девушка мысленно потянулась к тому, что так манило, а мир вокруг начал исчезать. Последнее, что видела девушка – выбегающего из кабинета брата. Сознание покинуло её.

Глава 3

Светлая мебель в домах, светлые цвета в одежде, строения и тротуары, выкрашенные в белый цвет и тем более белоснежная униформа сотрудников башни. С самого рождения каждому жителю Ядра навязывается это исключительная привилегия обладания светлой энергией. Энергией, зарождающейся в самом человеке, в «источнике». Истинной энергией, не собранной извне, а являющейся чистым ресурсом организма. Жертвы и мученики этого мира, готовые отдать себя без остатка, единственные созидатели, неопороченные, незапятнанные, безупречные. Творцы и хранители, исключительно достойные. Истинные герои и спасители. Что в разрез идёт с представлением о жителях Периметра: опоясывающие, побочные, не разумеющие гордецы, что посягнули на мироустройство. Заёмщики и собиратели. Люди, черпающие энергию извне, ничего не создающие, а подобно саранче, пожирающие всё кругом.

Жива легенда о том, что именно непомерные амбиции тёмных стали причиной нынешнего положения дел. Именно тёмные в своей ненасытной жажде призвали сущностей. А не сумев совладать с мощью последних – обрекли всё человечество на жизнь в тесных клетках. Но Предел стал не только темницей, но и оплотом спасения, невидимым куполом, отгораживающим и уберегающим жителей от внешнего мира, от древних сущностей, ножами отражая их нападки, проявляющиеся разноцветными пятнами на небосклоне. Даже не присматриваясь с обобым пристрастием к структуре предела, можно ощутить всю силу светлых символов, именно из светлой энергии соткана материя купола, именно светлые праеты отдали свои жизни во имя спасения жизней грядущих поколений. Поэтому тёмные в неоплатном долгу перед ними, поэтому тёмные в ответе за деяния своих предшественников, и именно поэтому, искупая грехи прошлого, только тёмные обязаны бороться с сущностями, попадающими сквозь бреши в Предел, чтобы хоть как-то обелить себя перед светлым.

К чувствам Мирру вернула нестерпимая боль. Всё тело разламывало и выворачивало наизнанку. Конечности были настолько тяжёлыми, что не представлялось возможности их поднять. В голове трещал белый шум, в животе бушевал ураган, а вот рту царила засуха. Возможно, ещё никогда в жизни Мирре не приходилось ощущать себя настолько плохо и настолько беспомощно. Кто-то огромный и невидимый, давил её, словно букашку, вжимая панцирем под землю. Что происходит?