Исповедь колдуна

Несколько секунд Анна смотрела на меня. Я буквально каждой клеточкой своего бездушного, бестелесного существа чувствовал ее боль. За всех тех девушек, которым я мстил несколько веков.

За ее нелюбовь. Ко мне.

Я не хотел, чтобы так получилось. Но это сильнее меня.

Воспоминания поплыли перед глазами, словно череда дней прошлого в последние мгновения моей жизни решили обрушиться на меня как снежная лавина.

Все началось в тот день, когда умерла мама. Но о том, что случилось, я узнал только спустя годы. До семи лет я не понимал, почему отец так ненавидит Джеймса. Он заставлял его выполнять самую тяжелую работу, хотя тот был еще совсем ребенком.

– Джеймс, принеси дров и растопи печь. А мы с Альбертом пока отдохнем.

– Отец, а почему мы отдыхаем, а Джеймс так много работает? – еще не исчезнувшая детская непосредственность побудила меня задать этот вопрос.

– Потому что он не заслуживает отдыха. Твой брат не такой, как мы. У него нет способностей, а значит он должен прислуживать нам.

Тогда я так и не узнал настоящую причину подобного отношения к Джеймсу. Но с того момента стал чувствовать себя особенным и неосознанно копировать поведение отца, чтобы заслужить его одобрение.

– Эй, Джеймс, – я подобрался к нему сзади и отвесил подзатыльник. Брат полол грядки с травами на заднем дворе.

– Ай, больно же!

– Принеси-ка мне ведро воды.

– Сам неси! – в отсутствие отца Джеймс еще пытался огрызаться. Но в этот момент знахарь выглянул из окна, брат это заметил и отправился к колодцу, поджав губы. Как только он принес ведро, я тут же выхватил его и вылил на голову Джеймсу всю воду. Пока ошарашенный брат пытался вытереть лицо, я краем глаза заметил, как отец широко улыбнулся и исчез из вида.

– Вот ты тряпка! Половая тряпка! – рассмеялся я, не чувствуя ни капли сожаления из-за своего поступка. Маленький болван.

Я очень хотел, чтобы отец мной гордился. Мне льстило, что он выделял именно меня, поэтому я с изощренным удовлетворением издевался над Джеймсом. Иногда, правда, чувствовал уколы совести, ведь этот ребенок – моя родня. Младший брат, которого я должен защищать, оберегать и подавать ему пример. А самое главное – в глубине души я понимал, что он не сделал ничего плохого, и наше с отцом отношение ранит его детскую душу. Но эти ростки здравого смысла быстро исчезали, когда я видел довольную улыбку отца и чувствовал его негласное одобрение.

Лишь спустя годы я осознал, что во всем произошедшем с нами был виноват отец, его обида, ревность и ненависть, которую не смогло усмирить даже время.

Вскоре после этого случая я узнал правду о смерти матери. Под руководством отца я учил новые заклинания. Он уделял этому много внимания, готовя меня к тому, чтобы в будущем я занялся его ремеслом.

– Ты станешь моим преемником, сынок.

Мы практиковали заклинание по вызову воспоминаний. Я довольно быстро овладел этим навыком и развлекал отца, показывая свои издевательства над Джеймсом.

– Вот, смотри, смотри, как он смешно скрючился, – хохотал я. – Орет, как младенец.

Внезапно отец взмахнул руками, заставив мое видение исчезнуть.

– Достаточно на сегодня. – Мне показалось, что ему это не по душе.

Он медленно поднялся по лестнице в свою комнату, и я незаметно последовал за ним. Сквозь щели в деревянной двери мне было хорошо видно, что происходило в спальне. Отец сел на топчан и заклинанием, которое мы сегодня отрабатывали, вызвал одно из своих воспоминаний. Прильнув к двери, я жадно всматривался в происходящее, стараясь ничего не упустить. Мое сердце колотилось, как сумасшедшее, и почему-то казалось, что сейчас мне откроется что-то важное, некая тайна, которая навсегда изменит мою жизнь.

Комната подернулась прозрачной дымкой, и передо мной предстала печальная картина. На кровати лежала умирающая женщина. Каштановые пряди волос прилипли ко лбу, ее грудь поднималась в такт тяжелому дыханию. В больших карих глазах уже читался отпечаток смерти, но она все равно пыталась что-то сказать, шевеля обметанными сухими губами. Это была моя мать.

Отец стоял возле нее на коленях, сжимал ее тонкую руку и беззвучно плакал. Мое сердце болезненно дернулось, и я едва подавил желание ворваться в спальню, потому что никогда не видел отца таким слабым и несчастным. Но ноги будто приросли к полу, и широко раскрытыми глазами я наблюдал за его неприкрытым горем, чувствуя, как больно давит в груди и спирает дыхание.

– Дай… сына, – тихо прохрипела мама. Младенец лежал рядом с ней и натужно орал. Отец взял ребенка, который сразу же успокоился и широко распахнул глаза.

– Он… он… – отец сбился с дыхания и напряженно вглядывался в лицо маленького Джеймса.

– Он не твой сын. Прости меня, – мама тоже заплакала. – Умоляю, прости меня, любимый. Времени почти не осталось. Я знаю, что не имею права просить о таком, но… Прошу, не бросай его! У него больше никого нет в этом мире, и если… если бы я могла, то ушла вместе с ним, чтобы искупить свою вину перед тобой. Но я… – дыхание становилось прерывистым, каждое слово давалось ей с трудом, – я умираю. Прошу тебя, ради меня… ради нашей любви…

Она не договорила. Рука безвольно скользнула на кровать, и в карих глазах навсегда застыла немая мольба. Ее не стало. Отец с отвращением бросил младенца на кровать и бросился к ней.

– Милая… Изольда… – Но она уже не слышала.

Отец взвыл, словно раненый зверь, и безутешно зарыдал. Ему вторил громкий крик новорожденного.

В этот момент я увидел себя маленького. Мне тогда было всего два года, и день смерти мамы я не помнил. Я стоял в дверях и смотрел на родителей полными ужаса и непонимания глазами. Папа повернулся ко мне с искаженным горем и страданием лицом. Стремительно подошел и встал передо мной на колени, дрожащей рукой гладя меня по кудрявой голове.

– Альберт, – хрипло прошептал он. – Этот выродок убил твою маму. Я никогда его не прощу. И ты не должен прощать. Всегда помни, что он сделал и не давай ему спокойно жить.

Видение резко оборвалось взмахом руки отца. Я в ужасе отпрянул от двери и осел на пол. Настал день, когда я понял, что правда бывает очень горькой, и я предпочел бы ее не знать. Именно тогда в моем сердце поселилась настоящая ненависть к Джеймсу. Мне было больно от того, что этот бастард лишил нас с отцом женщины, которая была так дорога нам обоим.

Несмотря на то, что мать предала отца, я не мог ненавидеть ее. Зато всю свою боль, обиду и ярость направил на Джеймса, которого винил в ее смерти. Семена злобы, посаженные отцом еще в раннем детстве, проросли во всей красе после открывшейся мне правды. Если бы не появление Анны, я бы, наверное, прикончил его гораздо раньше.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.