– Добрый день, Макар Демидович, – поприветствовал я доцента, который с нашей первой встречи позапрошлым летом сбросил килограмм двадцать и помолодел лет на пять.
– Заходи, Петя, садись, – разрешил тот. – С чем пожаловал?
Я первым делом выложил перед ним выданное Лизаветой Наумовной заключение, после опустился на стул, устроил на коленях портфель и объявил:
– К субботнему вылету готов.
– Не надорвался в столице, получается? – одобрительно улыбнулся Звонарь, проглядывая документ. – А я, честно говоря, даже и не надеялся, что тебя так быстро обратно выцарапать получится.
– Ну я ж с пониманием…
– Ой да не заливай! – отмахнулся от меня Звонарь. – Будто я себя в твои годы не помню! Альберт, поди, под дулом револьвера в дирижабль загнал.
– Нет, он увещеваниями ограничился.
Макар Демидович фыркнул, кинул лист с заключением на стол и спросил:
– Ещё что-то?
– Да много всего! – вздохнул я, поколебался недолго и в итоге озвучил самую животрепещущую и неотложную проблему: – Мой начальник в Бюро интересуется, сколько я ещё в Службе реабилитации пробуду. Говорит, чтоб или туда, или туда на постоянку уходил. А то, мол, работать некому.
Звонарь нахмурился.
– Какая муха Роберта Марковича укусила?
– Не, – мотнул я головой. – Его в комендатуру перевели, уж не знаю на время или навсегда, это начальник управления физической защиты вопрос поднял.
– Из молодых да ранних кто-то? – хмыкнул Макар Демидович. – Скажи ему, что такого рода вопросы находятся вне его компетенции. Или это в первую очередь тебя самого волнует?
– Да не особо на самом деле…
– Отработаешь у нас столько, сколько будет нужно! – заявил Звонарь и, чуть смягчив тон, добавил: – Ситуация сам, понимаешь, непростая, мы людям жизни и здоровье спасаем. А когда именно минует кризис, так сразу и не скажу.
– К слову, о спасении здоровья, – воспользовался я оказией перевести разговор на другую тему, – а можно я в рамках реабилитации раненых технику бессимптомных воздействий задействую? Думаю, получится более длительный терапевтический эффект обеспечить.
Макар Демидович бросил хмуриться и задумался.
– Попробуй, – разрешил он. – Но только под присмотром. Не знаю, кто сегодня в отделении интенсивной терапии дежурит, поговори с Федорой Васильевной на этот счёт.
– Хорошо, поговорю, – пообещал я, поднимаясь со стула, и выложил на стол два ходатайства. – Завизируйте, пожалуйста!
Звонарь взял листки и вчитался в текст, после чего попросил:
– Вкратце суть исследования изложи.
– Влияние интенсивных физических упражнений операторов на скорость развития сверхспособностей и стабильность оного процесса.
– Не лишено смысла, – кивнул Макар Демидович. – Но ты же понимаешь, что недостаточно составить репрезентативную выборку по виткам и румбам инициации? Кто-то приехал сюда со спортивным разрядом, а кто-то сроду ничего тяжелее ложки не поднимал. Придётся срезы на момент инициации и текущий момент делать, чтобы отследить именно что интенсивность упражнений.
– Так и собираюсь, – подтвердил я, и Звонарь к немалому моему облегчению размашисто написал на обоих листках «имеет смысл», после чего поставил закорючки подписей.
– Сам как развиваешься? Сравнивал уже мощность до и после командировки?
– На два киловатта подросла, – похвастался я. – Думаю, длительность резонанса тоже увеличится.
– Молодец! – похвалил меня Звонарь и указал на дверь. – Если всё, попроси зайти Нюру.
Я так и сделал, а сам отправился на дежурство. Не могу сказать, будто там всё прошло так уж гладко, но и вчерашнего безумного бега по кругу тоже не случилось. Для начала работал с пациентами под присмотром Федоры Васильевны, а где-то через час смог опуститься на табурет и перевести дух. Пусть и приходилось каждые пять минут проверять состояние больных, а заодно корректировать и усиливать энергетические вибрации, которые и обеспечивали терапевтический эффект, но пять минут – это пока руку не набил, дальше, пожалуй, смогу и по полчаса своими делами заниматься.
– Только не переборщи с интенсивностью, – попросила Федора Васильевна, – иначе другим с ними сложнее работать будет.
В итоге за время дежурства я успел частично разобрать позаимствованные у однокашников конспекты, какие-то решил вернуть, какие-то отложил, чтобы переписать. Но это уже не сегодня. Сегодня у меня по плану тренировка. Ещё были свежи воспоминания о сшибке с Михеем, лениться и халтурить я не собирался. Выход на пик способностей – дело нескольких лет, а кто знает, когда в очередной раз голову в пасть льву сунуть придётся?
– На йогу когда придёшь? – уточнила Федора Васильевна, оценив напоследок состояние пациентов.
– Завтра буду, – пообещал я и отправился в институтский спорткомплекс, но когда переоделся и вышел в основной зал, то обнаружил там что-то вещавшего своим ученикам господина Горицвета, а ни Малыша, ни его подопечных на месте не оказалось.
На глаза попался Лев, он медитировал в дальнем углу, и отвлекать товарища я не стал, вместо этого завертел головой по сторонам. Яков Беляк подошёл и с недовольным видом произнёс:
– Ваши на полигоне!
– Благодарю! – кивнул я заместителю председателя студсовета, который подтянул технику рукопашного боя настолько, что уже самостоятельно проводил занятия для новичков.
Полигон предназначался для отработки боевых воздействий и создания конструкций, чья детонация была чревата масштабными разрушениями, а потому располагался на окраине студгородка, и хоть рванул я туда со всех ног, но и так прилично опоздал, в силу чего удостоился от Александра Малыша не самого тёплого приёма.
– Ну посмотрите только, кто явился! – выдал он, хрустнул костяшками пальцев и распорядился: – Разогревайся в темпе, сейчас начнём!
Я хоть и пробежался, возможность размяться упускать не стал и отошёл к остальным, заодно и перездоровался со всеми. Помимо моих сослуживцев по резервной группе на тренировку подошли Карл и Сергей Брак, которого в наш немногочисленный коллектив включили по протекции Альберта Павловича.
– Наконец-то! – скривился, пожимая мне руку, Максим Бондарь. – Я из-за тебя всё самое интересное пропустил!
Я придержал его, не спеша разжимать пальцы, и уточнил:
– Это как так?
– Да с этими поставили нянчиться! – кивнул Макс в сторону приятелей-пролетариев.
Те в долгу не остались.
– Это ещё разобраться надо, кто с кем нянчился!
– Прекращайте галдёж и разогревайтесь короче, бестолочи! – рявкнул Малыш. – Сегодня без внешних воздействий работать будете! Карл, Матвей, давайте сюда!
– Меня Мефодием зовут, – напомнил студент, но впустую.
– Начали! – дал им отмашку Малыш. – Брак! Ну-ка не филонь!
Бондарь отошёл к турнику, закрутил солнышко, а Сергей Клевец начал приседать и попутно пояснил мне:
