– Бобер, сделай, как тебе сказали. Просто приземлись на любой аэродром и держи со мной связь. Хорошо? Со мной что-то странное происходит. Не могу понять.
– Ладно. Иду на посадку, – недоуменно ответил Бобер, слушая в наушниках голос военного летчика.
– И смотри внимательнее, чтобы сзади не появился желтый Мессершмидт с зеленым трилистником.
Лукас уже начинает что-то понимать.
– Хартманн?
Военный летчик утвердительно.
– Да.
Бобер так и не понимая, что происходит.
– О чем это Вы? Ничего не понимаю.
Лукас переспрашивает.
– Ты сел?
Бобер немного занятый процессом.
– Захожу на посадку. Небо чистое. Никого.
Военный летчик взволнованно.
– Садись! Только осторожно. Будь готов в любой момент катапультироваться.
Бобер заходит на посадку. В этот момент со стороны солнца появляется самолет. Он стремительно надвигается на самолет Бобра и открывает по нему огонь.
Бобер испуганно.
– Вау! Кто по мне палит!
Военный летчик также с испугом в голосе.
– Немедленно прыгай! Прыгай, говорю!
Бобер катапультируется. Над игроком на экране раскрывается парашют. Самолет взрывается. Надпись "Задание провалено. Игрок жив".
Бобер выходит из игры, но в наушниках он продолжает слышать голос Лукаса.
– Может быть, скажете, что произошло? Где я? Что это за странный самолет? Что, блин, происходит? Почему Хартманн? Куда Вы меня тащите?
Глава 8
Просторная комната чем-то напоминающая диспетчерскую аэродрома. Несколько столов и стульев, диван, большая электронная карта, на которой двигаются какие-то огоньки. Рядом аптечка. По стенам развешаны схемы различных типов самолетов. Грамоты. Фотографии. Компьютер. Горят лампы дневного света. Дверь как в бомбоубежище. В углу небольшая газовая плита. Электрический чайник.
Мужчина в военной форме подходит, щелкает кнопкой чайника. Показывает рукой на диван.
– Проходи, садись. Сейчас попробую обработать твои раны.
Подходит к аптечке, достает зеленку, йод, вату. Смачивает вату зеленкой. Прикладывает ее к ране на лбу Лукаса. Лукас морщится от боли.
– С-с-с! Больно!
– Терпи, казак! Атаманом будешь!
Закипает чайник. Летчик достает из тумбочки чашки. Разливает чай, достает сахар и печенье. Подвигает все это Лукасу.
– Угощайся!
Садиться рядом.
– Теперь можно и поговорить.
Смотрит на Лукаса.
– Для начала представляюсь. Меня зовут Мэддокс. Александр Мэддокс.
– Мэддокс? – переспрашивает Лукас.Тот самый. Создатель авиасимулятора?
Мэддокс кивает головой. Грустным голосом произносит:
– Да, тот самый.
– Так ведь я читал, что Вы умерли! – удивляется Лукас.
Мэддокс кивает головой.
– Да, в биологическом смысле умер.
Мэддокс показывает рукой на прикрепленную к стене кнопкой вырезанную статью из журнала. "Надпись: 27 марта 2007 года создатель самой популярного авиасимулятора всех времен и народов "Ил2" Александр Мэддокс умер в частной больнице Швейцарии от рака мозга".
Потом идет к шкафу и достает семейный альбом, садиться рядом с Лукасом и начинает показывать фотографии, рассказывает о своей жизни.
– История моя, в общем-то, ничего не отличается от истории жизни любого программиста. Учился в институте, писал программы для военных. До 90-х годов трудился на почтовом ящике, который занимался компьютерным моделированием управления самолетов. Потом СССР развалился, я оказался не у дел. Мои работы тоже были никому не нужны. Занялся игрушками. Ну, это самая известная часть моей жизни. О том, что уже тогда врачи нашли у меня опухоль мозга, не знал никто. Много лечился. И у знахарей, и у светил науки. Бесполезно. В конце концов, решил взять все в свои руки. А что мог придумать программист?
– Компьютерный интеллект? – чуть смущенно спрашивает Лукас, одновременно закусывая печеньем из вазочки.
– Ну, что-то вроде того, – соглашается Мэддокс, и пытается объяснить подробнее, – у меня еще оставались кое-какие связи. Удалось раздобыть мощный компьютер, который позволил мне обработать много информации. Фактически я записал всю свою жизнь по-секундно, затем свой ДНК и таким образом создал точную математическую, цифровую копию своего тела, матрицу. При помощи микрочипов, вживленных в мою голову, была налажена связь с моим реальным телом. Когда тело умерло, то, что называют в религии душой, не растворилось в ноосфере, став частицей вселенной, а по этим каналам, как по пуповине, ушло в мою матрицу. И теперь виртуальный мир для меня такой же реальный. Я живу в созданной мной программе. Это мой дом.
С усмешкой:
– В общем, живу!
– Здорово! – не может удержаться от восторга Лукас, – Но мне все равно не понятно, как я сюда попал к Вам. Я что тоже умер?
