Двор мёда и пепла

Shannon Mayer and Kelly St. Clare

A Court of Honey and Ash (Honey and Ice #1)

Copyright © Kelly St. Clare Shannon Mayer 2021, A Court of Honey and Ash

© А. Овчинникова, перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023

1

Упершись ногами и руками в раскаленный песок под таким же раскаленным солнцем, я застыла в неловкой позе прижавшейся к земле собаки в ожидании рева Рога Неиспытанных. С трудом сглотнув, я постаралась не думать, что будет, если я провалю последнее испытание после стольких лет выматывающих, жестоких тренировок.

Этот момент был кульминацией прошедших восьми лет: справься или умри.

Хватит ли у меня сил, чтобы стать одной из фейри Благого двора, или я буду изгнана вместе со своими слабейшими сородичами?

– Нахрен, – прошептала я, чувствуя, как желчь подступает ко рту.

– Поза у тебя для такого в самый раз, – пробормотал слева от меня Рябинник, другой ученик.

Зарывшись ногами и руками в песок в такой же позе, он быстро улыбнулся, но я видела красноречивые напряженные морщинки возле его глаз и рта.

Те, кто сюда добрались, знали, чем грозит неудача. Те из нас, в ком была примесь людской крови, знали это еще лучше. А дворняги вроде меня – наполовину люди, наполовину фейри – знали лучше всех. Наверное, пора пожалеть, что я родилась на свет?

Не ответив улыбкой на улыбку Рябинника, я опустила голову и посмотрела на песок между пальцами. Эта поза причиняла скорее умственную боль, чем физическую, и все это было испытанием.

По лицу стекал пот. Боль в плечах превратилась в жгучую пульсацию. Коса, удерживающая мои густые темные волосы, расплеталась все больше, выбившиеся пряди прилипли к шее и щекам. Я старалась дышать ровно, минуты текли мучительно медленно, а боль и желание сменить позу возросли втрое.

Кто-то в конце вереницы всхлипнул, и я догадалась, кто именно. Папоротник. Она не была создана для таких испытаний, но ей, как и всем нам, не оставалось ничего другого, кроме как тренироваться и молиться, чтобы ее не выгнали.

На обучение отправляли немногих женщин. Каждый год рождалось очень мало фейри-девочек, поэтому их холили, лелеяли и берегли… Если не считать тех, кого по веской причине надеялись изгнать, лишив права жить в мире фейри. Ради такой девочки никто из правителей и пальцем не шевельнет, если она не способна к продолжению рода.

У нас, ублюдков и сирот, не было семей, которые поддерживали бы нас и ободряли во время обучения. Здесь, в Андерхилле, у нас не было никого, кроме друг друга, как бы пугающе это ни звучало, а поскольку многие из нас росли в одном приюте, нас связывало многолетнее знакомство.

– Держись, Папоротник! – проорала я. – Не смей сдаваться. Мы только начали!

В ответ она снова всхлипнула, и несколько других из двадцати четырех учеников застонали в знак согласия.

Вдалеке раздался долгий низкий вой. Он нарастал и нарастал, пока не перекрыл звуки тяжелого дыхания вокруг и не превратился в громовой рев Рога Неиспытанных.

В тот же миг я распрямилась и вместе с остальными бросилась вперед.

Мы бежали что было сил, разбрасывая во все стороны песок, а в голове у меня звучал резкий голос тренера: «Как только услышишь сигнал, беги. Рог не только разрешает тебе двигаться, он еще и натравливает на тебя зверей Андерхилла».

«Звери» было слишком мягким и совершенно неточным определением…

– Монстр слева! – прокричал Рябинник.

Наша группа слаженно разделилась, чтобы встретить первое препятствие. Самозваный командир нашего отряда, Тысячелистник, возглавил правую часть, я – левую. Рябинник и Папоротник бежали сразу за мной.

Нам нужно было собрать по пути спрятанные монеты, но, конечно, нас ждали не только монеты, но и монстры. Самый интересный вопрос: каких зверей для нас приготовили сегодня?

Впервые хорошенько разглядев монстра, я подумала: «Проклятье!»

– Дракон! – завопила Папоротник.

Ее вопль становился все тише – она убегала.

Твою ж мать!

«Пока, Папоротник».

Свернув влево, я заставила себя забыть о ее бегстве. Я не осмеливалась отвести глаза от «маленькой» проблемы, внезапно нависшей над нами.

То был не просто дракон, а трехголовый дракон. По моему скромному разумению, это на две головы больше, чем нужно. Языки пламени вырывались из каждой пасти огромными клубящимися сгустками. Сплошь покрытый черной чешуей, монстр казался ненастоящим – как будто кто-то вырезал его из фильма ужасов, которые нравятся людям. В приюте нам разрешали смотреть такие фильмы в пятницу вечером в качестве поощрения. Если мы себя хорошо вели.

Перебирая лапами, растопыренными под странными углами, дракон неуклюже приближался к нам.

Медленный.

Туповатый.

Неустойчивый.

– Оружие! – заорал Тысячелистник.

Я сняла с плеча лук, одним плавным движением извлекла из колчана стрелу и, вскинув лук, глядя мимо оперения, прицелилась.

Средняя голова дракона почти нерешительно качнулась влево, потом вправо. Я сосредоточилась на бешено вращающемся глазном яблоке и пустила стрелу. Хлюпающий звук, с которым острый наконечник вонзился в намеченную цель, потерялся в смешении других звуков и все-таки эхом отдался в ушах.

Средняя голова дракона поникла, как увядший цветок, но монстр все равно приближался; остальные две башки даже не взглянули на поверженную голову между ними.

Я нахмурилась.

Значит, тварь это не обеспокоило? Она даже не отреагировала на боль, когда ей проткнули глаз.

Мимо меня полетели стрелы и копья, некоторые вонзились в лапы дракона и его зазубренный хвост, многие не попали в цель, и я подавила вздох.

Не секрет, что фейри, даже дворняги, дерьмово сражаются чем-либо, кроме магии. А теперь угадайте, какое правило нас заставили соблюдать перед последним испытанием, где мы могли себя проявить? Угадали – никакой атакующей магии.

Что ж, меня это вполне устраивало, поскольку мою магию… ну… вряд ли можно было назвать первоклассной.

Я наложила на тетиву вторую стрелу и прицелилась в левую голову.

– Поторопись, Каллик! – прорычал Тысячелистник.

Алли. Я предпочитала, чтобы меня называли Алли, и он распрекрасно это знал.

– Помощь приветствуется, – пробормотала я, но ухмыльнулась, когда и третья стрела попала в цель.

Теперь у нас имелся целый букет увядших чудовищных цветов – если можно так выразиться.

Драконьи головы с глухим стуком упали на землю. Судя по всему, они издохли. Но тело продолжало двигаться по горячему песку, пошатываясь, волоча за собой головы.

Тьфу, пакость. Хотя это и не самое худшее, что я видела за последние восемь лет. И уж точно не самое худшее, что я пережила.

Я внимательно рассматривала тварь. Похоже, мозг не был связан с остальными частями тела дракона. Существо было одновременно и живым, и нет.

Странно зачарованная, я опустила лук и стрелы, наблюдая за необычным зрелищем.

– Соберите монеты!

Гулкий голос Тысячелистника заставил меня вздрогнуть.

Я зачерпнула из ближайших деревьев зеленую энергию и, подпитав ею свою магию цвета индиго, обернула ею горло, чтобы усилить голос.

– Монеты! – прокричала я с увеличенной волшебством громкостью своей половине группы. – Найдите монеты!

Рябинник хлопнул меня по плечу.

– Неужели Тысячелистник только что умудрился отдать приказ раньше тебя?

Да. И мне будут напоминать об этом до гребаного конца.

Тысячелистник, бастард Золотого Дома (который был лишь на одну ступень ниже Королевского Дома), решил стать моим проклятием почти сразу, как я поступила сюда. Если я думала о Тысячелистнике слишком долго, я до сих пор чувствовала, как его гнусные руки шарят по мне, когда он хватает меня за одежду.

Я содрогнулась.

«Нет, не надо об этом».

Две половины нашей группы окружили монстра.

Раздался взволнованный крик, и мгновение спустя я заметила искомое сокровище: за пошатывающимся драконом виднелся окованный железом деревянный сундук.

Рябинник добрался до сундука первым и, осторожно держась за деревянный край, чтобы не касаться железа, открыл крышку. Когда он наклонился, чтобы заглянуть внутрь, на его темно-каштановых волосах заиграли блики, придав им приятный медный оттенок. Нет, свет отражался вовсе не в его волосах.

Он поднял глаза, медные отблески теперь играли на его лице.

– Дерьмо. Здесь не хватает монет. – Взгляд Рябинника заметался. – Их тут двадцать от силы.

Значит, это не «соберите заветные монеты всей командой». Это «урви монетку, иначе вылетишь вперед задницей».

Рябинник кинул мне одну монету, еще одну положил в карман и отступил, позволив другим толкаться и бороться за то, что осталось от клада.

Тысячелистник плечом проложил себе путь вперед. Засранец.

Рябинник похлопал меня по плечу. Мы вместе учились в приюте и, хотя не были близкими друзьями, знали друг друга много лет.

– Надо идти. Думаю, с этого момента…

Я кивнула, опуская монету в мешочек на бедре.

– Следующее испытание, наверное, будет похожим. Монет станет еще меньше, учеников вылетит еще больше.

Игра изменилась.

Бросившись бежать рядом с Рябинником, я опустила лук, но продолжала крепко сжимать его в левой руке, а две стрелы – в правой. Лучше держать оружие наготове в ожидании, когда появятся новые твари.

Мы помчались вниз с песчаной дюны, и тут я увидела Папоротник: она сидела, съежившись, ее плечи тряслись. Я засунула стрелы за пояс, подбежала к ней и схватила за руку.

– Встань и возьми себя в руки, Папоротник. Может, нам удастся помочь тебе раздобыть следующую монету.

Она мотнула головой; ее длинные светлые волосы были распущены и уже все спутались.

– Хорошо?

Рябинник возвел к небу ярко-зеленые глаза, но промолчал, и я тоже ничего больше не сказала.

Мы не могли оставить ее здесь. Андерхилл – прародина фейри – опасен даже для тех, кто готов принять его непредсказуемые выкрутасы. Эта часть королевства особенно изменчива в течение нескольких часов после того, как протрубит Рог Неиспытанных. К тому же Папоротник не виновата (я крепче сжала ее запястье), что ей достался дерьмовый тренер. Нам с Рябинником повезло – мы урвали Бреса. Да, он был старым пердуном, но и лучшим наставником юных фейри.

Мы снова пустились бегом, песок шевелился у нас под ногами, превращаясь из обжигающего и текучего в холодный, влажный и тяжелый.

И тут перед нами предстал настоящий океан, простиравшийся вдаль, насколько хватало глаз. Я замедлила шаги, когда справа обрушилась волна, накатила на совершенно новый берег.

«Андерхилл снова наносит удар».

И этот удар поразил меня в самое больное место.

С бешено колотящимся сердцем я рассматривала неспокойную водную гладь, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица. Лишь бы никто не заметил панического страха, норовящего вцепиться мне в горло, когда во мне зашевелились старые воспоминания.

«Холодная вода, вода была такой холодной, что я не могла дышать…»

Нет, нет! Нельзя позволить прошлому украсть мое будущее!

– Брес сказал, что нас ждут три главных испытания. Испытание нашего оружия. Испытание нашей храбрости. И испытание нашего разума, – донесся до меня голос Рябинника. – Как думаешь, которое это из них?

Мы преодолели первое препятствие с помощью оружия – по крайней мере, так я думала.

Когда волны успокоились и океан затих, я выдохнула воздух, который задержала в груди.

– Испытание храбрости.

Папоротник обхватила себя руками.

– Почему? Это же просто вода. Возможно, нам предстоит испытание разума. Труднее надолго задержать дыхание, когда тебе угрожает опасность.

«Неужто, черт возьми?»

Дворнягам, которым приходится бороться со своими человеческими инстинктами, велящими сделать вдох, нелегко совершить такой подвиг. Но еще сложнее тем, кто испытывает цепенящий страх перед водой.

Я сжала кулаки, приготовившись к тому, что должно произойти. Задрала подбородок и посмотрела на воду.

В воздухе, вращаясь, мелькнуло что-то серебристое, устремилось вниз и исчезло в волнах.

– Видели? – прохрипела я и скорее почувствовала, чем увидела кивок Рябинника.

– Серебряная монета, – проворчал он.

Только такого подтверждения я и ждала.

Лучше побыстрее покончить с этим делом. Не дав себе времени передумать, я бросила оружие на мокрый песок и разделась.

Рябинник без колебаний последовал моему примеру, Папоротник разделась после короткой заминки.

– Ты хорошо плаваешь? – спросил ее Рябинник.

Папоротник опустила голову.

– Да.

Меня он ни о чем не спросил – я упорно старалась, чтобы моя слабость не стала известна всем и каждому. В смысле… Я умею плавать, но…

Я заставила себя пойти по мелководью и зашипела: в меня вонзился ледяной холод. Мы втроем стояли уже по пояс в воде, когда на берег прибыла остальная часть отряда.

Рябинник и Папоротник, не медля больше, плюхнулись и поплыли. Другие Неиспытанные последовали их примеру.

Нельзя больше ждать, я должна это сделать.

Несколько раз вдохнув через нос, я подавила панические мысли и нырнула.

Вода была такой холодной, что стянула железными лентами мою грудь и голову… Или это сделала не вода, а паника? Неистово работая руками и ногами, я заплыла как можно дальше и вынырнула на поверхность, только чтобы глотнуть воздуха.

Впереди я увидела Рябинника и Папоротник и, стуча зубами, поспешила присоединиться к ним там, где мы видели вспышку серебра. Рябинник вгляделся в глубину, я тоже, пытаясь думать только о задании.

Вода была удивительно прозрачной, и мы увидели на дне сундук, в точности похожий на тот, который охранял дракон. Деревянный. Окованный железом.

– Делаем глубокий вдох, – сказал Рябинник. – Тут глубоко.

Легче сказать, чем сделать, но я вдохнула изо всех сил – и нырнула.

Я очень старалась, но проделала только полпути до дна, когда мои сжавшиеся легкие завопили, что нужно сделать вдох. Рассуждая логически, я понимала, что, будучи наполовину фейри, могу не дышать несколько минут. Но, поскольку я фейри только наполовину, человеческая часть моего разума отрицала эту истину, даже если бы я не боялась утонуть.

Рябинник и Папоротник опередили меня, они уже почти добрались до сундука.

Грудь сдавило еще сильнее; рассудок вопил, что мне надо срочно вернуться на берег…

Нет! Я не сдамся! Я наотрез отказываюсь сдаться!

Пузырьки сорвались с моих губ, потекли вверх, но я продолжала погружение.

«Почти на месте».

Рябинник повернулся, держа в руке серебряную монету. Посмотрел мимо меня и широко распахнул глаза, показав на что-то другой рукой.

Я развернулась в воде, и тут меня догнал быстро плывущий Тысячелистник с изогнутым ножом в руке. Он полоснул клинком по моему левому бедру, вокруг нас завертелся красный вихрь, но из-за леденящего холода я едва почувствовала порез.

Он замахнулся снова, я рванулась назад – и врезалась во что-то мягкое и хлюпающее. Доказательством того, что это мокрое и хлюпающее было живым, стало поспешное отступление Тысячелистника.

«Берегись неожиданностей».

Я медленно повернулась – и забыла о своей проблеме с дыханием. Вокруг взметнулись щупальца, я заметила присоски размером с мою голову, когда морская тварь потянулась, норовя поймать плывущих неподалеку Неиспытанных. На меня монстр со щупальцами не обратил ни малейшего внимания, потянувшись к другому ученику. Я что, слишком близко, чтобы существо меня увидело? Однако нет ни малейшего шанса, что оно не учует кровь в воде.

Я сняла ремень, перетянула им ногу, проплыла под выпуклым розовым телом монстра к сундуку… И, широко распахнув глаза, схватила последнюю серебряную монету. Значит, мимо меня проплыло больше Неиспытанных, чем я думала.

Добыть последнюю монету – это слишком близко к поражению, чтобы я почувствовала себя уверенно. А ведь, судя по всему, в следующий раз монет будет еще меньше.

Надо спешить! Рябинник и Папоротник уже всплывали на поверхность, намного опередив меня.

Монстр потянулся к ним гигантским щупальцем, и Рябинник по нему рубанул. Чудовище заметалось, отпрянуло.

Боится боли, да? Рада это узнать.

Сунув монету в рот, я подняла сундук и ударила о каменный пьедестал, на котором он стоял. Раскалывающийся звук устремился вверх, а я схватила длинный кусок доски с зазубренным краем; усиленно работая ногами, проплыла под чудовищем и оказалась позади него. Монстр начал всплывать, чтобы схватить Рябинника и Папоротник, и я устремилась следом, готовая ударить, если тот сумеет ухватить их и потащить вниз, как уже схватил нескольких других Неиспытанных. Не меньше семи фейри попались в щупальца, насколько я сумела разглядеть. Я не смогу спасти всех, но кое-кому, возможно, сумею помочь.

Свободные щупальца потянулись к Рябиннику и Папоротник, и я ткнула в мягкое брюхо монстра зазубренной деревяшкой. Чудовище завизжало – звук гулко разнесся в воде – и вернулось на дно, выпустив из щупалец нескольких Неиспытанных. Больше я ничего не могла сделать и, улучив мгновение, выплыла из-под монстра.

Вынырнув на поверхность, я не осмелилась передохнуть, а вместо этого поплыла что было сил к мелководью. Хватая ртом воздух (хотя физически я все еще могла не дышать), я выползла на мокрый песок и осмотрелась.

Папоротник присела передо мной на корточки, но Рябинника нигде не было видно: он умчался вперед. Я его не винила, такова игра.

Пока я одевалась, Папоротник пристально смотрела на меня ярко-голубыми глазами, потом несколько раз моргнула и протянула мне лук и стрелы.

– Парни хотели их разломать.

А она помешала парням это сделать?

Я сунула серебряную монету в мешочек на бедре и забрала свое оружие.

– Спасибо.

– Это меньшее, что я могла сделать. Ты помогла мне добыть монету. Может, теперь мне позволят стать торговцем вместо того, чтобы вышвырнуть меня в Треугольник.

Я начала игру, твердо намереваясь раздобыть монеты всех цветов, но Папоротник была права – наверное, тем, кто с успехом пройдет одни испытания, но провалит другие, дадут утешительные призы.

– Пошли.

Прихрамывая, я заставила себя двигаться быстрей, хотя теперь, когда обезболивающий эффект холодной воды прошел, нога пульсировала так, будто меня лягнул мул. Кинув взгляд на рану, я увидела, что она не такая глубокая, как мне сперва показалось. Хорошо.

– Что там случилось? – спросила Папоротник.

– Тысячелистник, – с презрением бросила я. Да проклянет богиня его душу. – Сколько Неиспытанных выплыло передо мной?

– Около пятнадцати, включая Рябинника. Но некоторые из них объединились и выбрались раньше меня с Рябинником.

Альянс. Здорово.

Мы бежали трусцой. Вскоре океан исчез, сменившись густыми джунглями; теперь все время приходилось двигаться вверх. Мышцы бедра расслабились из-за внезапно окутавшей меня липкой жары, и рана, хотя все еще раздражала, не мешала двигаться.

Листва редела, земля под ногами становилась все тверже, и вскоре мы оказались перед отвесной скалой.

– Как думаешь, удастся на нее вскарабкаться? – тихо спросила Папоротник.

Часть каменной стены покрывал мерцающий серый налет. Я приложила к камню руку, и крошечный сгусток энергии скользнул по моим пальцам, почти маня вперед.

– Удастся.

Мы карабкались по крутому склону, осторожно ища опору для ног и пальцев. Под нами не было никаких страховочных сеток, и после недавнего суматошного бултыхания под водой подъем казался особенно жутким.

Вот это, должно быть, и есть испытание на храбрость.

Стиснув зубы, я старалась контролировать дыхание, вдыхать через нос и выдыхать через рот. А что мне психовать? Я не боялась высоты, она была куда больше моей стихией, чем океан. Где-то наверху шумела вода, но я старалась не обращать внимания на эти звуки и, наконец, нащупала плоскую вершину.

Выбравшись на утес, я перевернулась на живот и посмотрела вниз. Ха, Папоротник была прямо подо мной. Я протянула руку и помогла ей одолеть последнюю пару футов.

– Ты справилась. Молодец.

– Рад, что вы смогли к нам присоединиться! – крикнул Тысячелистник.

Присев на корточки, я повернулась к нему лицом.

«К ним».

Пятнадцать парней расположились полукругом за спиной Тысячелистника, среди них – Рябинник.

– Как командир отряда, – протянул Тысячелистник, – я настаиваю, чтобы дамы шли первыми. Хотя не уверен, что это слово применимо к кому-то с вашим… сомнительным происхождением.

Он осмотрительно не называл меня дворняжкой, когда могли подслушивать вышестоящие.

Тысячелистник рассмеялся, остальные подхватили смех. В том числе Рябинник.

Дьявол, нет. Меня не раздосадовало, что Рябинник присоединился к победившей стороне – это было просто разумно, – но вести себя как мудак? Теперь он пополнил мой список говнюков.

Наверное, нас подождали потому, что впереди было что-то по-настоящему опасное, и Тысячелистник решил сперва посмотреть, как облажается кто-то другой. Неплохая идея, хоть и трусливая.

Я жестко улыбнулась.

– Прошлым вечером ты пел по-другому, командир отряда.

Он крепче сжал рукоять ножа, костяшки его пальцев побелели, но я заставила себя пройти мимо, ступая так, будто моя нога не пульсировала болью после подъема, угрожая вот-вот подогнуться. Потому что там, за спинами остальных, поджидало следующее испытание. А поскольку монет на всех не хватит, имело смысл пойти первой.

Не обращая внимания на насмешки, я зашагала по единственной тропинке, ведущей с вершины утеса.

Плеск воды нарастал, пока не превратился в яростный рев, эхом повторивший пульсацию крови в моих ушах.

Только не снова вода!

Широко распахнутыми глазами я уставилась на отвесный водопад: в сотне футов внизу он обрушивался в озеро, которое отсюда, с высоты, казалось невероятно маленьким. При мысли о том, что придется туда нырнуть, я с хрипом выдохнула.

Не может быть, чтобы от нас ожидали такого прыжка! Но дорожка, мерцавшая светло-серым, обрывалась прямо над водопадом, дальше идти было некуда. Нам явно полагалось прыгнуть.

Я сделала шаг назад.

Нет. Ни за что. Я не смогу! То, что Андерхилл часто казался сном, не означало, что мы не можем здесь умереть. Если я прыгну, я или разобьюсь о камни, или утону.

Еще шаг назад.

– Алли, берегись! – крикнула Папоротник.

Я подавилась криком, когда большая рука толкнула меня между лопаток. У меня осталась всего доля секунды на то, чтобы оттолкнуться здоровой ногой, катапультируясь подальше от скалы. А потом… свободное падение.

Вопль застрял в глотке, разум затопила паника, такая сильная, что глаза начала заволакивать темнота. Я закрыла их и покорилась судьбе. Перед моим мысленным взором проносились вспышки воспоминаний – так часто случалось, когда смерть подступала опасно близко.

Вот я расту – дворняга-изгой в сиротском приюте. Борюсь за то, чтобы попасть на эти испытания…

Внезапно меня окутало успокаивающее тепло, которое мягко замедлило мое падение, укачивая в своих объятиях.

Вода! Но она была такой мягкой, и я вошла в нее так плавно, что на мгновение мне подумалось – я погибла, врезавшись в озеро.

В игру вступила магия.

Я забарахталась в ласковой хватке воды, несущей меня к подножию водопада. А вот и знакомый деревянный сундук – ожидает на плоском камне.

Дрожа, действуя чисто автоматически, я вылезла на камень, откинула крышку и достала одну из восьми золотых монет, а потом еще одну – для Папоротник. Парни пусть поцелуют нас в задницы.

Все еще ошалевшая, я заставила себя снова войти в воду, доплыла до края теплого озерца и выбралась на берег.

Земля. Подо мной наконец-то была великолепная, твердая, непрогибающаяся земля. Присев на корточки, погрузив пальцы в грязь, я наблюдала, как остальные Неиспытанные врезаются в воду. Все они остались невредимы – это подтвердило, что прыжок совершенно безопасен, нужно просто набраться смелости, чтобы прыгнуть. Или по счастливому стечению обстоятельств получить толчок между лопаток.

Тысячелистник прыгнул пятым. Он еще успеет ухватить золотую монету.

«Ублюдок».

Рябинник выпорхнул из гнездышка восьмым и выбрел из воды с пустыми руками и поникшей головой. Я не кинула ему лишнюю монету. Он сам задал мелодию, и я под нее танцевала.