****
На обратной дороге, когда Сергей отвозил её домой, Оля тоже не спрашивала о цветах.
Она, конечно, поняла, что он солгал ей и что ничего он не купил, никаких цветов. Но она не обиделась. Во-первых, он и не должен ей каждый раз дарить цветы – это глупо и дорого, в конце концов. А во-вторых, было приятно, что он хотя бы оправдывается. А если мужик это делает, значит, он не хочет потерять её, значит, он не готов к разрыву.
Она тоже не хотела расставаться с Сергеем. Во-первых, потому, что он ей нравился, а во-вторых, потому, что ей надоело ехать по жизни, как в трамвае. По бульварному кольцу. Когда ты входишь на одной остановке к мужчине и, проехав какое-то время в его койке, вылетаешь на другой остановке, даже не понимая, за что вылетела. Но ведь когда-то это должно кончиться? Когда-нибудь ей попадётся парень, который поймёт, наконец, что она, именно она послана ему небесами? И Оля каждый раз ждала этого и надеялась.
В тот день, когда они с Настей только познакомились с Михаилом и Сергеем на квесте, они никуда не поехали с ними, ни на какую их квартиру. Во-первых – вот ещё? А во-вторых, она, да и Настя тоже, просто не определилась, кто из этих двоих ей нравится больше – оба были просто супер. Один – брюнет с цыганскими кудрями, второй – тёмный блондин с короткой стрижкой. И она с Настей решила подождать, чтобы мужики сами позвонили и выбрали.
И хорошо погуляв в тот вечер с ними по городу, посидев потом в недорогом кафе, где они с Настей, разумеется, заплатили за себя по счёту, они с ребятами попрощались. Но те в скором времени отзвонились: Мишка позвонил Насте, а Сергей обрадовал звонком её. Вот тогда она уже приехала к нему домой. И увидела в квартире шест.
– А это что? – спросила она больше для того, чтобы иметь тему разговора.
– Это? – переспросил Сергей удивлённо и тут же ответил, гордо поднимая подбородок: – Пилон.
– Пило-он, – протянула она удивлённо. – А зачем он тебе?
– Ну… – Сергей явно не знал, что сказать и, наконец, нашёлся: – Для поддержки потолка. Перекрытия в этом доме сейчас в аварийном состоянии.
Она не отставала:
– А почему рядом зеркало?
Сергей нахмурился от мыслительного усердия, почесал согнутым пальцем нос и сказал, выдохнув огорчённо:
– Понятия не имею.
И посмотрел на неё честными-честными глазами.
То, что произошло у них дальше, в романах принято называть «вершиной блаженства» или как-то так. Но ничего подобного тогда не случилось: им было неловко, особенно ей. Но и Сергей, не смотря на облик заправского мачо, смущался тоже, хоть и старался не показывать вида. И это его смущение понравилось ей – безгранично. Оно, это смущение, сразило её наповал.
«Милый, какой же он милый», – в смятении думала она потом все последующие дни. Она была очарована, и вдруг, пожалуйста – эта его «сестра».
«Он спит с нею, спит! Уж эта сестрица своего не упустит! Конечно, и никто не упустит такого красавчика! И зачем ему в квартире шест? Ясное дело – оргии устраивать. Не иначе, как эта сестрица им вдвоём с Мишкой показывает у пилона стриптиз!» – думала Оля.
И в её мыслях, в её представлениях бедный, ни в чём не повинный пилон сразу занял своё логическое место. А то, что Сергей смущался при первом их свидании – так это всё было разыграно от начала и до конца. Не может такой мужик смущаться! Не может!
И через несколько дней после примирения в кафе Оля подкараулила Сергея возле его работы. И увидела, как он выходит из дверей с какой-то девчонкой, по описанию похожей на «сестру», и помогает той сесть в машину. «Мне-то никогда дверь не открывал», – ахнув, зло подумала она. А в довершении всего Оля на следующий день дождалась Сергея возле его дома. Тот шёл уже со стильной брюнеткой, и они весело, увлечённо говорили о чём-то. Оля спряталась за соседний подъезд, и Сергей её не заметил.
«Люди входят и выходят, люди входят и выходят», – твердила себе Оля всё время, пока, глотая слёзы, не видя, не разбирая дороги, медленно брела к метро.
Она поклялась никогда-никогда больше не встречаться с Сергеем и даже не отвечать на его звонки. И ей было невдомёк, что если бы она подождала у соседнего подъезда ещё немного, то увидела бы, как буквально через пять минут эта брюнетка от Сергея вышла. А всё потому, что тот дал объявление о продаже пилона, и брюнетка перед покупкой решила на пилон посмотреть. Только Оля об этом никогда не узнала.
Порой судьба странно тасует свои карты.
****
5. Когда утро начинается с шампанского
Глава, которая начинается с позитивной установки, а заканчивается трагически.
А ещё: кое-что о Таиланде, фридайвинге и эротических мечтах юных девушек.
Оля на звонки не отвечала.
Крылов подумал, что жить, как в водевиле, когда от одной любви, ты легко бежишь ко второй, а потом к третьей, напевая развесёлые куплеты, у него получается плохо. Он открыл Свою Любимую Книгу, ткнул наугад пальцем в первое попавшееся на глаза слово и прочитал громко, внушительно, с выражением:
– Не навязывайся. Мир огромен – в нём непременно есть человек, который будет счастлив от твоего взгляда и улыбки.
Он набрал лучшего друга Мишку, прозванного Цыганом ещё в институте за буйные кудри и вечную белозубую улыбку, и стал ему жаловаться на жизнь.
– К телефону она не подходит. Сама не звонит. И я не знаю почему, – рассказывал Крылов про Олю, разумеется, а не про жизнь, потому что жизни по телефонам не разговаривают.
– Тебе надо было тогда выбрать Настю, – с интонациями знатока ответил ему Цыган. – Они же обе хорошенькие.
– Мне больше Оля понравилась, – сказал Крылов горестно и добавил: – Нет, что-то не везёт мне, Мишка, с девчонками.
– Подумаешь! Только второй случай! – вскричал Цыган. – Но ты же знаешь народную мудрость, что если в одном месте тебя послали…
– Да знаю, знаю, – перебил его Крылов и скороговоркой закончил знаменитую фразу: – То в другом просто заждались… Только никто меня не ждёт, Цыган. И случай уже не второй, а третий.
Они помолчали. Потом Цыган вдруг начал рассказывать невозможно бодрым голосом:
– Слушай, что вчера со мной произошло! Сижу дома, пью вискарик, смотрю кинишко, задрав ноги на стол, а тут звонок… Женский голос: «Ты в магазин сходил? Ты в квартире убрал? Ты помнишь, что завтра мама приезжает?» Я – ей: «Минуточку!» А она: «Что минуточку, чудовище? Неужели ты Сашеньку из садика не забрал?» Я, не говоря больше ни слова, сбросил вызов… И так мне хорошо стало, что это номером ошиблись.
– Это ты к чему? – спросил Крылов.
– Это я к тому, что от этих женщин одни только проблемы. Без них лучше.
– Но ты же так не думаешь, Мишка? Ты же это только сейчас сочинил? Для меня, да?
– Нет, не сочинил, скажешь тоже. За кого вы меня, корнет, принимаете?
– А что же тогда, поручик?
Цыган помолчал и нехотя сознался:
– Я в сети вычитал, мать твою.
Крылов хмыкнул. Они опять помолчали, а потом простились. Крылов не спросил, как у Цыгана с Настей, а тот не стал ему о Насте ничего рассказывать – они оба имели деликатность.
«В мире обязательно есть человек, который будет счастлив от твоего взгляда и улыбки, – опять вспомнил Крылов и подумал, что улыбка у Верочки – это что-то необыкновенное. Что-то такое… Сказочное просто!
Он никак не мог найти нужного слова и нахмурился. Это было на него непохоже: уж чего-чего, а слов он знал много, и обычно в карман за ними не лазил. Наверное, он устал и от недосыпания, и от вечно серого неба над столицей Родины, и от мокрой снежной каши под ногами – зимой он Москву просто ненавидел и жалел, что в ней родился. Это означало, что ему пора отдыхать. Хорошо, что скоро Новый год, и он летит с Верочкой в Таиланд.
А ещё он и сам хотел попробовать, что произойдёт в его жизни, если начать день не с кофе, а с шампанского, наконец!
Твою-то мать!
