Я забыла, как он делает это… Как Бог…
Ничего сейчас не было в моей голове… кроме его языка…
Из меня вырвался предательский стон, и в это же мгновение он выпустил меня, и я грохнулась спиной о холодильник.
Я бы вообще упала, если бы не схватилась за ручку.
Блэк самодовольно усмехнулся. Мерзавец!
– До вечера, моя драгоценная жена. Постараюсь успеть к ужину.
– Буду ждать с нетерпением, милый! – прорычала я сквозь зубы.
Он искристо рассмеялся, а я забыла, что такое кислород.
– Черт… – улыбнулся он. – К такому и привыкнуть можно…
И он ушел.
Стоит ли говорить, что в меня вселился демон… и не один… и я начала крушить кухню… как живой ураган.
Первыми полетели его тарелка и кружки из раковины.
Следом – чистые тарелки из сушилки.
Потом – кофеварка и тостер.
А потом док всадил мне иглу в плечо, и… все…
Мир исчез.
И вернулся только поздним вечером, когда я очухалась в своей спальне, будто пьяная.
«Ну, ты и истеричка» – сразу услышала голос брата.
– Отвали.
«Лекс, так нельзя!»
– Да? А как можно, твою мать?
«Мать у нас общая!»
– Как бы не так…
Молчание. Мне сразу стало не по себе.
– Извини, Дэй… Я просто не в духе.
«Ничего»
Я соскребла себя с кровати и, пошатываясь, поплелась вниз.
И, конечно, фыркнула, когда обнаружила новую посуду, новую улучшенную кофеварку и тостер на кухне.
– А если я подожгу дом, то проснусь в новом побольше? – хмуро спросила я у Дэйтона, но тот попросил не экспериментировать.
Достав еду из холодильника, я уселась есть. Док с Мелиссой, должно быть, уже поели, поэтому я сидела одна. Злая и чуточку не отошедшая от снотворного.
– Ты как? – послышалось от дока в халате из холла.
– Нормально. – буркнула я.
– Что это было?
– Извините!
– Я не злюсь, Алексия! Я врач, и смотрю на это лишь, как на результат своей работы. И я был почти уверен, что с буйством покончено, но, видимо, ошибся.
Мне стало так стыдно, что я чуть не разрыдалась.
– Док, все в порядке! Я просто…
– Давай так, Алексия! Нам есть что обсудить? У тебя есть какие-то вопросы ко мне?
Я с удивлением посмотрела на него. Он догадался, что мне ни черта не становится лучше. Внутри. Я превращаюсь в настоящую истеричку.
Помотав головой, я уткнулась в свою тарелку. У меня вопросов не было, но у Лораса были. И сейчас он их задаст.
– Я не психолог. – сразу сказал он, сев напротив меня. – Но вот что я вижу. Твоя депрессия не проходит.
Я посмотрела на него.
– Я не знал тебя до больницы, поэтому мне было сложно анализировать прогресс лечения. Но, пообщавшись с твоим отцом и… с мистером Блэком, я понял, что тот человек, которого я вижу сейчас – это искаженная версия тебя. Как я понял, ты всегда была эмоциональная и вспыльчивая, но держала себя в руках. Сейчас все твои худшие страхи проявляются, и ты выбираешь единственно логичную защиту.
– Какую?
– Ведешь себя, как ребенок.
Увидев мой угрюмый взгляд, док сразу продолжил:
– У тебя не было нормального детства, по крайней мере, со стороны матери – это я понял, ладно! Потом с тобой произошла серия ужасных событий, и в довершение тебя… сделали с тобой то, что сделали. Не плачь!
Я уже всхлипывала, и док пересел ближе ко мне и положил свою теплую шершавую ладонь на мой трясущийся кулачок.
– Это нормально, Алексия! Твои реакции нормальны. И то, что ты ведешь себя, как дитя, я объясняю так, что ты пытаешься переложить ответственность за свою жизнь на других людей – и это нормально. И даже твоя агрессия мне понятна.
– Но? – вырвалось из меня сквозь плач.
