– Можно-то можно, но зачем ему мне звонить и вызывать дополнительный интерес к этому происшествию?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю.
– Да, совсем забыл тебе сказать. Мне звонил физик-самоучка, помнишь, к которому ты меня в разведку посылал?
– Помню.
– К нему твой немой знакомый приходил, тебя искал. У него какие-то проблемы.
– И что, твой физик, обещал помочь меня найти?
– Он сначала мне позвонил. Так что ответить мальчишке?
– Дай телефон. Только зачем ему телефон? Ну, скажи, как меня найти, как им удобно.
– Договорились.
– А может быть, я и сам туда наведаюсь, я же в отпуске.
Вадим поехал к Каролине, и остаток дня провел у неё, наблюдая, как девушка занимается, обложившись книгами и конспектами. Но Петров быстро устал от валяния на диване и слегка отупел от просмотра телевизионных программ. Всё это время у него не выходила из головы история, приключившаяся с ним в усадьбе и это нелепое продолжение со свиньёй. Вадим снял телефонную трубку и позвонил на работу своему соседу по кабинету. Попросил установить Марину Полежаеву, примерно тридцати-сорока лет. Дело это было плёвое, и через несколько минут коллега перезвонил и назвал полные данные трёх Марин Полежаевых и их адреса. Слишком распространённое сочетание, хорошо только три. Вадим решил посетить эти адреса, может, это поможет ему развеять возникшие сомнения? Каролина только промычала что-то невразумительное на его заявление, что он выйдет по делам, и продолжила зубрёжку.
* * *
Заехав на заправку, он отправился по адресам. Первый адрес находился совсем рядом с квартирой Кормишина и интуитивно притягивал Вадима. «Наверное, я обречён всю жизнь вот так мотаться, разыскивая каких-то людей, подглядывая в чужие радости и беды, копаясь в чужих судьбах, – думал он. – С другой стороны, я привык к этому наблюдению изнанки жизни, могу, в отличие от других, сопоставлять её с внешней оболочкой и сколько раз уже убеждался, что запачканные в этом дерьме руки пахнут иногда значительно приятнее, чем внешне белые перчатки истэблишмента. А когда я вот так еду по своим делам, я как будто забираюсь в свою оболочку, словно чеховский «человек в футляре», и никакая сила не способна остановить меня. Вернее, остановить способна, а пролезть в оболочку – нет». А вот и дом, который мне нужен. Вадим поднялся на третий этаж и позвонил в металлическую дверь. Ему повезло, дверь через минуту открыли, и на пороге он увидел знакомую брюнетку. Она была в спортивном костюме и вопросительно уставилась на непрошеного гостя. Вадим несколько секунд раздумывал, как представиться. Здесь существовало множество вариантов, отработанных оперативной практикой. Можно было, убедившись, что женщина жива, извиниться, сказать, что ошибся дверью и просто уйти. Можно было, показав служебное удостоверение, выдумать благовидный предлог и завязать с хозяйкой недолгий и ни к чему не обязывающий разговор. Но Марина разрешила проблему сама и сказав, что узнала Вадима, пригласила его войти и провела в комнату. Она любезно предложила гостю кофе, не дожидаясь ответа, принесла его в дымящейся кофеварке и продолжая разговор, разлила по чашкам.
– Я не смогла как следует вас отблагодарить за то, что нашли мою камеру. – Как ни в чем не бывало, проговорила хозяйка, будто они знакомы уже давно и визит Вадима планировался заранее.
– Ничего страшного. Не подумайте, что сейчас я пришёл именно за этим.
– Чем тогда обязана? И, самое интересное, как вы узнали мой адрес?
– В наше время это проще простого. – Уклончиво ответил Вадим.
– Но я вам даже не представлялась. – По всей видимости, данный вопрос чрезвычайно заинтересовал молодую женщину.
– Мне назвал ваше имя один из служащих усадьбы.
– Ах, вот как! Но что вы хотели у меня узнать?
– Дело в том, что после того как ночью вы забирали у меня камеру, ранним утром следующего дня я стал свидетелем чудовищной сцены, разыгравшейся в лесу. Кстати, деревенские жители видели вас идущей именно к тому лесу. А потом вас уже никто не видел.
– Что же случилось в лесу?
– Собаки разорвали какого-то человека на части, и я стал невольным свидетелем этого кошмара. Еле унеся ноги с места события, я рассказал обо всём управляющему усадьбы, и он вызвал милицию.
– Какой ужас! И чем закончилось расследование?
– Экспертиза определила, что кровь на месте преступления была свиная, и управляющий сообщил мне это по телефону.
– Слава Богу! Что же вас привело ко мне?
– Я лишь хотел убедиться, что не произошло досадной ошибки и вы, действительно, живы.
– К счастью, это так! Хотя я, в самом деле, ходила в лес и фотографировала там, однако, никаких монстров не видела и криков не слышала.
– А куда вы ходили, если не секрет, конечно?
– Не секрет. По поваленному дереву перебралась на ту сторону и фотографировала.
– Там же болотина!
– А вот это-то мне и требовалось! Посмотрите. – И Марина обвела рукой стены своей комнаты, которые были увешаны фотографиями леса и болота, в разных ракурсах, с разной степенью увеличения, но без единого повторения.
– Замечательно! Никогда не видел ничего подобного. – Вадим внутренне остался холоден к творчеству Полежаевой, но оценил профессионализм и, конечно, сделал даме комплимент.
– Благодарю! Мне это очень приятно слышать, я готовлю персональную выставку.
И она минут десять рассказывала Вадиму, как трудно организовать выставку, тем более, персональную, и, вообще, как непросто художнику в этом холодном злом мире. Когда темп разговора пошёл по ниспадающей, и темы были исчерпаны, Вадим стал прощаться.
Марина для приличия предложила ещё кофе и, спокойно восприняв отказ гостя, пошла его провожать, шлепая босыми ногами по покрытому кошачьей шерстью ковролину. Пока Вадим шёл до двери, зазвонил телефон, но хозяйка даже не повела ухом и спокойно ждала, пока он обуется.
«Ну вот, одним скелетом в шкафу стало меньше. Жива-здорова, готовится к выставке». – Мысленно констатировал Вадим, спускаясь по лестнице. Удовлетворённый результатами поисков, он купил пива и поехал к Каролине.
Каролина, с ногами забравшись на диван, смотрела телевизор.
– Где пропадал?
– По делам ходил, пива тебе купил.
– Пиво тебя извиняет! – Она откусила от бутерброда и, не имея возможности произнести ни слова, сделала красноречивый жест рукой, показывавший, сколько и куда ей налить пива. Вадим сходил на кухню, налил янтарный напиток в бокалы и на подносе принёс в комнату. Он поставил поднос на колени, устроился рядом с девушкой, обняв её за худенькие плечи. Каролина положила голову ему на плечо, и они сидели так около часа, совершенно молча. Им было хорошо вместе. Потом Каролина незаметно уснула, Вадим положил ей под голову подушку и накрыл пледом. Подошёл к письменному столу, где в беспорядке были разложены учебники и конспекты, стояли пустые стаканы из-под кофе и чая, валялись бутербродные крошки. Она даже настольную лампочку оставила включенной. На столе также валялось письмо, написанное явно мужской рукой, но Вадим не стал его читать, даже не пришлось бороться с искушением. «Чужие письма можно читать только в оперативно оправданных случаях и с санкции суда». – Пошутил он над собой. Отошёл от стола, лёг рядом с девушкой. «Я оценила твою деликатность» – произнесла она, обвив его шею рукой.
На следующий день Вадим купил карту области. Он развернул её на полу и с чашкой кофе в руке принялся отыскивать местоположение усадьбы. Вадим внимательно рассмотрел местность, нашёл и речку, и церковку, отмеченную на карте крестом. Он не мог отделаться от ощущения, что когда-то уже водил карандашом по этому ландшафту. Петров напряг память и вспомнил. Конечно! Когда он работал по делу «лесник», то было зафиксировано, что внезапно разбогатевший сотрудник лаборатории несколько раз подряд брал в будний день административный и выезжал на междугороднем автобусе в эту глухомань, а вечером возвращался домой. Тогда они никак не могли объяснить этот факт, да и сейчас ситуация не выглядела более понятной. И можно ли здесь искать связь с усадьбой? В рамках дела выдвигалась версия, что любитель уединённых поездок посещает эти места для тайных встреч с неизвестным лицом, то есть, проводит операции по связи. Только вот какова их цель? Наружное наблюдение показывало, что, доехав до остановки «147-ой километр», он шёл до Пеньково лесом километра три и на ночь останавливался в домике на краю деревни у сельского учителя. Пеньково большое село, есть школа-восьмилетка. Учитель, бывший городской житель, закончил один институт с Кормишиным и Липихиным. Звали его Лаврушкин Валентин Израилевич. Как и его приятели, Кормишин и Липихин, он пошёл в науку, но потом неожиданно бросил всё и уехал в деревню, устроился преподавателем химии. Были данные, что произошло это из-за женщины, которая его бросила. Ходили также слухи о его увлечении рыбалкой и охотой до фанатизма, и он чувствовал себя комфортно только в лесу. Так или иначе, но глубокой проверкой этих данных Вадим не занимался, так как данных о связях чудаковатого учителя с иностранцами получено не было. А если нет связей за границей, то нет и компетенции контрразведки. Пеньково располагалось в тридцати километрах от Затокино. И что примечательно, оба этих селения лежали на высоком берегу речки «Должанки». Может, между ними и была какая-нибудь дорога, но это, наверняка, известно только местным жителям. Затокино вообще бы на карту не нанесли, если бы не Церковь. Вадим почувствовал, что желает притянуть ситуацию с интересующим его делом Кормишина к обстоятельствам собственного приключения в усадьбе. А это было непрофессионально. Но, тем не менее, он ничего не мог поделать с путавшимися, наслаивающимися друг на друга мыслями.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
