то что ненавижу и люблю
космическая пыль…
космическая пыль
мы были востребованы и любимы
свет свободный не видит преграды в нас
земля – прожектор – острова и льдины
ещё один верный шанс
сиять словно неоновые лучи
здесь и сейчас
что я «хочу» видеть…
что я «хочу» видеть и что я вижу на самом деле иногда пересекаются
одни называют это радостью жизни
другие после этого сияют
ссылаясь на хорошее настроение
по мне – весомая причина стать менее взыскательным
мои глаза – окно…
мои глаза – окно
напыщенных речей пятиэтажный склад
я рад быть в сговоре со временем однажды
новый кандидат —
президент всея галактики проснется
в окруженьи приближенных спросит как
зачем вы выбрали себе такой наряд?
мрачным томным голосом однако
мой народ – убийцы и воры торчат на кухнях мира
в попытке видеть отблески божественного знака
глаза – окно – вообще не отличают
свет от мрака
зимнее солнце фасад в огне…
зимнее солнце фасад в огне
после месяца облачных дней
несколько горьких капель и грудь
чувствует игрушечный скальпель
в моей молодой и свободной стране
то чувство ярче и всех сильней
что рушит планы и душит суть
как бы прошлое не вернуть
кровью забрызганный кафель
яркое солнце в окне хрущёвки
внюхивался портив завязь
и не надеявшись всё отверг
как товары без упаковки
как плотнику в ребра надфиль
с вываливающимися внутренностями человек
из подъезда выходит с осторожностью озираясь
жуть из зеркала лезет жить…
жуть из зеркала лезет жить
иди в ресторане себя же и закажи
удивительное чудовище спустя лишь годы
понимает мы не равны от своей природы
твой эгоизм как разрастающийся венец
твой эгоизм это мой конец
поразительное животное что греет абы
страдать без одобрения таких же слабых
грядущее – никогда…
грядущее – никогда
или рубите канаты с той стороны моста
это место свято хоть и по смыслу пусто
тем и питается человек потребности а не искусства
совращаю не к самоанализу а заткнуться
себе примерив любые тяжкие
так гангрена ползёт чернея
по исхудавшей ляжке
я жил в подвалах до поры…
я жил в подвалах до поры
там так горды
точили дети топоры
для всей орды
болезнь-чуму войну и голод
понять потом
как только в мясо перемолот
имперским ртом
я ждал в подвалах до поры
знакомый курс
на свист помятой детворы
не повернусь
гангрен любому старшине
за медь и нефть
страна рисует в тишине
любовь и смерть
…или малиновой сиренью в набокой вазе…
