Он развернулся и пошёл вдоль стойки, а Макс вдруг подумал, что этот администратор скорее похож на вышибалу.
И тут у Груббера сильно застучало в висках. Это проснулось давно дремавшее в нём чувство опасности, как тогда в сорок третьем под Киевом, когда он со своей разведгруппой, переходя линию фронта, неожиданно попал под миномётный обстрел. Макс тут же отчётливо понял, что человек, который их встретил, был никакой не администратор, и выхватил пистолет.
– Вот это скорость! – воскликнул Бритва, глядя на быстро приближающиеся фары. – Интересно, куда он так торопится?
– Мне это не нравится, – сказал Карнелио и достал пистолет. – Приготовься на всякий случай.
Бритва полез в карман за оружием. Приближающаяся машина была уже совсем рядом, и тут из здания гостиницы раздались выстрелы.
Человек, назвавшийся администратором, видно почуяв неладное, резко обернулся, но Груббер сразу выстрелил ему в грудь. Администратор захрипел и упал на пол, и тут же из-за барной стойки поднялись четыре человека с автоматами в руках. Макс бросился на пол, но автоматные очереди прошили его тело насквозь. Более ловкий Гуга успел достать свой пистолет и, перевернув стол, юркнул за него.
Автомобиль, визжа тормозами, резко остановился возле их машины. Сразу из окон показались стволы автоматов, направленные в их сторону. Карнелио успел выстрелить, но пули, выпущенные из подъехавшей машины, тут же разбили ему голову. Бритва распахнул дверь и бросился на тротуар, но сделал это недостаточно быстро, и две пули всё же попали ему в спину. Он пополз вперёд, обливаясь кровью, и в это время к нему подбежал один из убийц. Ловкий Бритва из последних сил рванулся и, вскочив на ноги, развернулся. Он дёрнулся навстречу своему убийце и взмахнул рукой. Подбежавший к нему бандит вдруг выронил автомат, захрипел и рухнул на асфальт. Он упал на спину, схватившись за шею, из которой торчала рукоятка опасной бритвы.
Гуга лежал за столом. В него всё-таки попали, и он смотрел на растекавшуюся под ним лужу крови. Кроме того, он, когда падал, выронил пистолет. Оружие лежало прямо перед ним, и, когда выстрелы смолкли, он протянул руку, чтобы взять его. Гуга уже достал его пальцами, как вдруг на его руку наступила чья-то нога.
Гуга с малолетства восхищался мотоциклами. Он всегда с большим волнением смотрел на мотоциклистов, проезжавших мимо его дома, а когда видел большие и красивые мотоциклы, то у него замирало сердце. Когда ему было десять лет, он смастерил себе мопед из старого велосипеда, но это было не то. Он хотел когда-нибудь купить себе Харлей-Дэвидсон или Индиан, но такие мотоциклы очень дорого стоили. Гуга вместе с родителями жил на окраине Россины в рабочем районе, и его семье вечно не хватало денег. Он устроился на бензоколонку, чтобы накопить себе на приличный мотоцикл, но ему для этого надо было бы работать там лет десять.
Однажды вечером Гуга, когда ему уже исполнилось четырнадцать, сидел дома. Делать было нечего, и он от скуки перебирал старые автомобильные журналы, как вдруг услышал тарахтение мотоциклетного мотора. Гуга выглянул в окно и увидел, что возле его подъезда остановились трое мотоциклистов в кожаных безрукавках. На спине у каждого было изображение ягуара, крадущегося сквозь заросли, и надпись: «Ягуары Москаны, Россина, МG, 1%».
Гуга знал, что «Ягуары Москаны» – самый крутой мотоклуб на острове, а надпись на их жилетках MG говорила о том, что это не просто мотоклуб МС (motorcycle club), а мотобанда (motorcycle gang). Нашивка «1%» тоже о многом говорила.
Однопроцентниками себя называли байкеры, которые не признают никаких правил. В начале июля 1947-ого года в американском городе Холлистер проходило моторалли. На это моторалли съехалось много мотоциклистов со всей Америки, которые начали бурно праздновать это событие. В конце концов под действием выпитого спиртного байкеры начали громить витрины магазинов и баров. Эти беспорядки впоследствии газеты назвали «Холлистерским мятежом», а на следующий день Американская ассоциация мотоциклистов (АМА) через средства массовой информации заявила, что в погромах участвовал только 1% всех присутствующих на ралли байкеров, а остальные 99% являются законопослушными гражданами. После этого байкеры, которые не дружат с законом, стали называть себя однопроцентниками.
Гуга тут же выскочил на улицу.
– Эй, парень! – обратился к нему один из байкеров, бородатый здоровяк в тёмных очках. – Здесь есть где-нибудь место, где можно промочить горло.
– За углом есть бар, – ответил Гуга. – А это у тебя Харлей?
– Я вижу, что ты разбираешься в мотоциклах.
– Харлей ни с чем не перепутаешь, – ответил Гуга. – Хочу себе такой же, но денег не хватает.
– Что ж, я думаю, мы сможем тебе в этом помочь, – произнёс бородач. – Приходи завтра к нам в клуб, и мы поговорим. Знаешь, где нас искать?
– Знаю, – кивнул Гуга. – Возможно, я стану членом клуба?
– До этого ещё далеко, – усмехнулся байкер. – Но ты приходи, а там посмотрим.
В то время Гуга ещё не знал, что вступить в мотоклуб никогда никого специально не приглашают. Человек должен сам стремиться попасть туда.
Байкеры уехали, а Гуга ещё долго смотрел им вслед. Он давно мечтал вступить в байкерский клуб, но знал, что для этого ещё слишком молод. Сейчас он вдруг представил, как появится на своей улице, сидя на Харлее и одетый в цвета «Ягуаров». От этих мыслей у него даже закружилась голова.
На следующий день Гуга чуть свет появился в мотоклубе. Около закрытых ворот стоял скучающий худой молодой парень в кожаной жилетке, на которой было написано prospect. Гуга знал, что такие надписи носят кандидаты в члены клуба.
– Тебе чего здесь надо? – спросил байкер.
– Меня пригласили, – ответил Гуга.
– Проваливай отсюда, – усмехнулся байкер, смерив его презрительным взглядом.
– Повежливее, приятель, – вдруг сказал Гуга. – Меня пригласил один из «Ягуаров» с нашивкой member – действительный член клуба, и я знаю, что имею право пройти.
Кандидат сразу перестал ухмыляться. Видно, что он никак не ожидал услышать от четырнадцатилетнего пацана таких слов.
– Как он выглядел? – спросил prospect.
– В тёмных очках и с длинной бородой.
– Здесь все такие, – ухмыльнулся байкер, хотя сам был без очков и даже без усов.
– У него Харлей-Дэвидсон Гидра-Глайд 1952-ого года чёрного цвета, – сказал Гуга.
– Так бы сразу и сказал! – воскликнул байкер. – Это конечно Шкаф. Подожди здесь.
И он сразу ушёл. Гуга постоял всего несколько минут, переминаясь с ноги на ногу, и кандидат появился снова. На этот раз он явно был приветливее, чем раньше.
– Пойдём со мной, – сказал он.
Они зашли в ворота и пересекли небольшой двор. Байкер открыл дверь в большое бунгало, скорее похожее на барак, около которого стояли в ряд штук десять мотоциклов, и Гуга оказался в широком помещении, на стенах которого висели плакаты с изображениями мотоциклов и флаги Конфедерации.
Было очень похоже, что недавно здесь прошёл ураган. Почти все столы были перевёрнуты, стулья лежали на боку, а под ногами валялись пустые бутылки. Несколько человек в кожаных жилетках лежали прямо на полу в разных позах и громко храпели, а на широкой барной стойке под медвежьей шкурой спали две девушки. Край шкуры сполз вниз и Гуга, увидев голую грудь одной из них, смущённо отвернулся. Шкаф спал на столе, и байкер, приведший сюда Гугу, подошёл к нему.
– Шкаф, к тебе пришли, – сказал он, толкнув его в плечо.
Бородач заворочался и открыл глаза, уставившись на Гугу.
– Ты кто, человече? – спросил он.
– Мы вчера с тобой разговаривали, и ты сказал, чтобы я пришёл в клуб.
– Да!? – удивился байкер. – А зачем?
– Ты сказал, что у вас есть для меня работа.
Шкаф смотрел перед собой, наморщив лоб, видно пытаясь что-то вспомнить.
– Ты в это время ещё спросил, есть ли поблизости какой-нибудь бар, – помог ему Гуга.
– А-а! – воскликнул Шкаф, хлопнув себя по лбу. – Я вспомнил!
Он тут же резко вскочил со стола.
– Как тебя зовут? – спросил он.
– Гуга.
– Пойдём, Гуга.
