Цветы для девочки. Рассказы для подростков
Елена Владимировна Сомова
Рассказы для подростков возникли из наблюдений автора за ростом детей и внуков, а также во время работы учителем и в поездках с внуком Владиславом на занятия в студии Нижегородского государственного художественного музея, Арсенала, детские центры Нижнего Новгорода «Кид Смайл», «Созвездие талантов», «Вундер».
Цветы для девочки
Рассказы для подростков
Елена Владимировна Сомова
Художник Владислав Андреевич Макаров
Фото на обложке Елена Владимировна Сомова
© Елена Владимировна Сомова, 2023
ISBN 978-5-0059-7742-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
фото Елены Сомовой, лето 2004 г в редакции газеты «Народная весть». Фотограф Владимир Честнов.
ЦВЕТЫ ДЛЯ ДЕВОЧКИ
Путешествует Василек по планете Меркурий в латах рыцарских и шлеме. В раннем детстве мечтал о космонавтике, но узнал в планетарии, на встрече с космонавтом, что все космонавты одиноки в космосе, нельзя всех подряд брать в полет, и по – иному стал относиться к миру. Ведь и на корабль нельзя всех подряд брать! Надо быть осмотрительным. Станет он лучше рыцарем Маринки, защитит ее от пьяного дядьки – соседа, орущего, что «он всё знает…». А что он знает – и знать – то нечего ему. Пьяный дурак – и всё. И никому дела до его знаний нет. Волы больше знают, чем пьяный дурак.
Волы жевали, их выгнутые губы напоминали цветы, этими пережевывателями они захватывали не только траву, но и воздух. Казалось, еще чуть – чуть – и вместе с этим захваченным в плен воздухом, волы улетят, подобно надувным шарам – высоко в небо, перелетят через какой – нибудь перешеек, отомкнут губами – тюльпанами молодое сердце, и получат свежего сена в подарок. Сено и волосы соломенного цвета сольются в цветовой гамме и унесут в небесный океан сердце парнишки.
Он смотрел зачарованно, как подружка ест мороженое, привезенное из города в термосе ее родителями. Руки его жестоко обрывали ромашковые лепестки не в желании погадать, но в отчуждении, захватившем всё существо парнишки. В маленьком наглом желании оторвать голову ромашке, безвинному цветку, выросшему на его тяжелом пути, было святотатское желание наслаждения правом, а созерцание невесты было назначено ему царским правом обладания. Детство – это маленькая репетиция жизни, и если в детстве ты король, то и в жизни для тебя место будет, но будь, пожалуйста, добрым королем, не вызывай палача для расправы с детскими мечтаниями. Путь они тихо живут в укромном уголке твоего сердца, и когда – нибудь ты подаришь свой воздушный корабль такому же мальчику, каким ты был в детстве. Он возьмет в свои руки твой корабль, и все цветы радуги станут вам петь гимн, дающий королю силы. Это будет гимн ромашковому полю с крохотными сердечками в центре круга. Мы же с тобой знаем, что в каждом ромашковом солнышке расположено сердечко, и оно любит. Но когда ты подросток, твое сердечко имеет сжатые крылья для полета, и они разгибаются с трудом. Твое взросление – это разгибание твоих маленьких ромашковых крыльев в центре цветка.
Он ненавидел почти всех вокруг, точнее плевал на всех: а что эти людишки значат в его жизни? А ничего, так же, как солдатики из детской коробки на чердаке: валяются ненужные, забытые в драной коробке, ждут своего часа, когда кто – нибудь начнет приводить чердак его детства в достойное место для обживания. Улетят открытки и рисунки, выбросят стрелку, выбитую из компаса и сам этот компас, и судовую тетрадь его мечтаний. Там, в детских грезах, он мечтал быть капитаном и покорять моря и океаны. В действительности, чтобы покорять моря и океаны, надо не любоваться, а принять видение за действительность, оторвать от себя все эти сопливые мамины носовые платки с жирафами, пить ключевую воду и плюнуть в лужу, неприлично и бесповоротно совершить свой поступок. Но на поступок нужно решиться, а он просто рвал головы ромашкам и растаптывал на куске асфальта одуванчики. Мальчик не знал о сердечках в центре цветов.
– Что маешься, Василек? – сердобольная бабушка с понимающим взглядом подошла и потрогала подростку лоб.
– Наглости не хватило с девкой сладить, – потупив глаза поделился Василек.
– А зачем тебе девка? Подожди немного. Сама прибежит! – бабушка садится за шитье, и на сердце становится легче: придут заказчицы нарядов, и споют и спляшут, а ты только смотри, какие они ладные, костюмы сидят справно на точеных фигурах, бегают задорно глаза. Немного – и сам пойдешь в танце притопывать каблуками. Как по телевидению показывали, – только мелькают пестрые ленты на костюмах, кружатся молодые и задиристые пары, несут весну в мир.
– Целовался с Маринкой? – выпытывает и смотрит вдаль, будто в молодость ушедшую, зовет гуслями души свое молодое время.
– Нет, баб, не могу я. Для этого любить надо, а она еще дурочка, – Василек смутился и по – честному признался в детском своем чувстве страха перед новым чем – то, щемящем и убегающем, не зовущим пока за собой.
– Ну и ладно, не горюй! Подрастете и поцелуетесь, – смеется бабушка, а у самой губы и щеки раскраснелись будто целоваться хочет. Да некого ей, кроме самого Василька, поцеловать.
Василек любил мастерить машины и танки, только не любил учить уроки. Нужна ему эта история, да география! Учительница смотрит внимательно прямо в душу, так и заставляет всё бросить и читать ее учебники. А как читать, ну как, если неохота? Если корабли мечтаний уносят на другую планету?
Летом лучше от уроков отбиваться, а осенью придется уезжать всем в город: на даче холодно, пустынно в поселке. Тоска изгложет смотреть на коров и волов.
А вот Маринка музыкантом будет, и как жить музыканту с космонавтом? Глаза у Маринки уж больно красивые, так и хочется иногда поцеловать по очереди в каждый глаз, но совесть не позволяет. Придется учить историю и географию. У Маринки пятерки. Разве двоечнику подойти к такой королеве?
Нарвал цветов в поле и принес к маринкиному крыльцу: пусть порадуется девочка.
23 ноя. 22 г. – 4 марта 2023 г.
Кто есть кто
Ушел в свою светлую норку под облаками в кипарисовом ларце главный делатель неосуществимых мечтаний: вон пестреет за его спиной мантия магистра, переливаются морским светом глубинных волн следы его высоких глаз.
Дети идут по дороге с ранцами после первого школьного урока и ведут свои размышления за невидимые веревочки.
– Я – олигарх, – говорит первоклашка Петраков своему товарищу по счастью быть учеником школы в развитом государстве. – А ты кто, феодал?
Неуемные путешествия по микрорайону предрасположены к разговорам, но вечно эти бабки мешают.
– Эй, орлы, куда это вы при амуниции и за пределы двора? – осведомляется баба Клава, бывший работник детской комнаты советской милиции, сорок лет назад несшая свое знамя чести над сознанием подрастающего поколения.
– Да мы здесь, не уйдем дальше городка, – отвечает Олигарх Петраков, за друга Васильева снова спрашивает, каков есть его статус во дворе и школе.
Васильев напряженно начинает думать, чтобы «не упасть в грязь лицом».
– Ну, скажи, ты будешь феодалом? – не унимается Петраков.
– Хитрый ты какой, сам олигарх, а я каким – то феодалом должен быть, – резко выпалил Васильев. – Я – вандал! – восклицает Васильев и пиннает замок из песка с прорытыми вчера Петраковым ходами внутри постройки. Замок валится набок, оседают его укрепленные поливкой стены, оседают окна, вываливается дверь, выломанная в позапрошлом году из конструктора брата и найденная в его коробке с лего. И лопается натянутая веревочка, за которую ребята вели свои размышления.
– Дверь? Ты вставил в стены дверь? Но это же были катакомбы, из которых не выбраться!
– Я – вандал, я отпорю любого олигарха! И не спорь со мной! – орет Васильев, летя верхом на березовой ветке, отломленной ураганом в прошлую пятницу.
– И не отпоришь! – вопит Петраков, выламывая из еще одной ветки сломанной ураганом большой меч для битвы.
– Ой, это что у тебя такое дрянное, олигарх доморощенный? – ржет во весь голос над Петраковым Васильев.
– И не дрянное, а самое действенное! На тебе! – хлещет по спине Вандала Олигарх. – Ну и хилые вандалы пошли! – орет во весь голос нахлыстанный и довольный Петраков.
– А я не просто вандал, я – вампир! – торжествует Васильев и вставляет в рот огромные «клыки» из пластика, найденные им в кармане джинсов.
– Фу, вынь эту не гигиеничную гадость изо рта! Тебя еще не тошнит от этих клыков? – орет на весь двор Петраков. – Температура не поднимается? А кашель не прет из груди, как море в шторм?
Петраков неуемный. У него родители врачи.
Из подъезда вышли две мирные старушки и синхронно присели на лавку возле детского городка. Васильев и Петраков, не долго думая, направились пугать бабушек.
– Дай один клык, – просит у Вандала Олигарх.
– Фиг тебе! Ты олигарх, у тебя должно быть всё, даже клыки, свои! – подзадоривает соперника Васильев. – Ну какой ты олигарх, если у тебя кругом крах: вон, замок твой и то попятился от моей ноги и рухнул!
– Ну я тебе покажу сейчас! – замахивается дубиной Петраков.
– Избиение подчиненных карается законом! – топает ногой Васильев и подсаживается с клыками во рту к бабусям.
