Берега канала были высокие, бетонные, благо лохматого бедолагу не далеко отнесло от края. Пока Вовка тормозил, прикидывая варианты, пёс свалился в воду и отчаянно замельтешил лапами, пытаясь залезть на ледяной плот, но тот лишь отламывался по кусочку. В чём связь Вовка не понял, но почему-то вспомнил кусочки печенья на линолеуме, в тот самый день, когда отец ушел, вспомнил и…впал в ступор.
– Не брошу, не брошу.
– Вов, очнись. Хватит бурчать. Надо что-то сделать, – Анька стукнула его кулаком по плечу.
– Не брошу, я не брошу.
– Кого не бросишь? Собаку надо спасти! – Анька ещё сильней уже двумя руками долбанула его по спине.
Это помогло, Вовка очнулся, её крик ворвался в его сознание резким порывом ветра. В два счёта скинув свою куртку он схватил Анькин шарф: «Давай сюда», – проверил на прочность: «Сойдёт», – привязал к своему и на ходу, сбрасывая обувь, подбежал к берегу, закрепил связку шарфов на металлической дужке в плите и соскользнул в воду. Сердце натужно заухало, душа заметалась, ища уголок потеплее. Уже снизу из воды он крикнул Ане, едва расслышав свой голос сквозь гул колоколов в ушах: «Беги за помощью! Берег высокий!».
Анька потопталась, в нерешительности и рванула к дороге через небольшой лесок к строительным баракам.
Холод он не чувствовал, скорее жар, грёб как мог, чёрте как. Одежда разбухла как губка, изрядно добавив в весе. Это обстоятельство не добавляло ему прыти. Собака ещё бултыхалась в воде, но морда всё реже выныривала. Когда юный спасатель добрался до точки драматических событий, морда окончательно исчезла, одни круги на поверхности. Нырять Вовка не умел, понимая, что уже поздно и надо спешить обратно, он всё же продолжал беспомощно водить руками под водой, растопырив пальцы, надеясь на…чудо! Он ухватил комок шерсти и потянул на себя. Морда вновь оказалась над водой, моргает выпученными глазами.
Признаться, Вовка еле доплыл до бетонных откосов, сам бы точно не вылез, тем более с собакой. Хорошо Аньке удалось строителей застать за обедом, они-то и вытащили на берег и его, и пса, будь он неладен. Выслушивая в свой адрес нравоучительные наставления и заглавные буквы матерных слов, прыгая на кочках дорог в салоне «буханки», они все втроём успешно причалили к Вовкиному подъезду. В больницу ехать он на отрез отказался, ну а взрослые бодаться с подростками желания не имели, поэтому и доставили по указанному адресу, подарив ему на память здоровенный ватник. Вовка сразу полез в горячую ванну, а Аня, вытерев насухо пса и укутав его в тот самый ватник, побежала обратно к водоканалу в нервной спешке и, в охватившей их панике, они совсем забыли о брошенной куртке. Вечером мать всё же вызвала врача на всякий пожарный, да и температура поднялась прилично. Позже Вовке рентген делали, чтобы воспаление лёгких не пропустить. Нормально, отстрелялся бронхитом. Мама ругалась на отвагу сына, но не в душе, а так, в сердцах, а дядя Юра поставил ему свой диагноз: «Мужик!», – и пожал руку, за что получил оплеуху от мамы.
Аня сидела у Вовкиной кровати, не переставая причитать:
– Прости, Вов, это я виновата, ты вообще мог утонуть, о чём я думала, я даже…
Он резко прервал её:
– Ань, ты что, дура? Ты чего несёшь? Нам надо было мимо пройти? – потом, уже ласково добавил: «Да и обошлось же, да? Ну, приболел мальца, ну, поцарапанный, зато контрольную не надо писать», – по-свойски потрепал её за коленку: «Да ты, Анька – герой! Не меньше моего. Хотя плохо себя нахваливать, но спишем это на болезненный бред. Ну, посмотри на эту морду, не, ну ведь классный же, а?
Аня взглянула на пса, лохматого, непонятной породы и, вытирая слёзы, улыбнулась: «Классный!».
– Пять шагов, – Вован прочапал.
– Что? – переспросила Аня.
– Да это я так, о своём…
Да, у пса хозяин отыскался, Аня объяву увидела – такую бумажку-замарашку. Ну, Вовка и вернул собаку-мореплавателя, даже вознаграждение отхватил, немного, но на билеты в кино хватило. Пирожные на картонной тарелочке, фанта в стаканах из тонкого стекла, последний ряд, всё по неписанным правилам.
5
Дядя Юра купил автомобиль, подержанную иномарку, очень подержанную. Денег то особо не было, экономика по швам трещит, не только в их доме, во всей стране. Через дырки бюджета слоны прыгать могут, кувыркаясь и улюлюкая.
Мать причитала, да охала:
– Это же ведро на колёсах. Угробишь кого или сам, не дай Бог. Юрка, сдурел совсем? О чём только думал?
– Люд, ну, работать то надо, побомблю для начала, а там может и выгорит что. Сама видишь время какое, не до кокетства.
И так целую неделю споры да препирательства. Охи мамины закончились, и она сдалась, но строго на строго Вовке запретила в ведро злосчастное садиться:
– Ты, сынок, в это корыто с пропеллером не лазь, понял? Как-то на сердце мне не спокойно.
– Мам, ну, не преувеличивай, все же ездят и норм.
Но чтобы её успокоить сказал, что постарается обходить стороной сей опасный агрегат.
Конечно, соврал, прокатился и не раз. Дядя Юра даже давал порулить, пообещал права справить…не справил, разбился, тормоза отказали.
Мать слегла. Сказали, на нервной почве, болезнь то давно зрела, да видимо беда триггером послужила, запустила программу разрушения маминого сердца, а заодно и Вовкиного.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
