– Алекс, – в дверном проеме стояла Ерсэль. – Ты в порядке?
– Да, зачем ты спустилась?
– Я все слышала. Ты отказываешься от друга?
– Я не отказываюсь, а хочу жить спокойной жизнью, зная, что с тобой и малышом все хорошо, – Алекс сделал шаг к ней.
– Не надо, – Ерсэль выставила руку вперед. – Тёма бы с тобой никогда так не поступил. Извини, но мне, наверное, лучше уехать с Денисом. Я сейчас не готова жить здесь. Прости, – она грустно улыбнулась и вышла к Денису на задний двор.
Мару добежала до машины, облокотившись на крышу начала восстанавливать дыхание. От звуков внешнего мира ее спасали наушники, она закрыла глаза и начала подпевать:
Und morgens reden wir nicht viel
Das finde ich wundersch?n[4 - Песня «Mein Mitbewohner» («Мой сосед») – немецкой группы AnnenMayKantereit«По утрам мы не многословныЧто я лично считаю прекрасным»]
Мару почувствовала, как кто-то подошел к ней со спины, вытащив наушники обернулась.
– Быстро же ты. О, простите, я думала подруга приехала.
Перед ней стоял улыбающийся Кристофер.
– Доброй ночи, Мария.
– Доброй, – Мару осмотрела мужчину с ног до головы, про себя отметив, что тот слишком хорошо выглядит для прогулок в парке. На мгновение его лицо показалось до боли родным. – От куда вы знаете мое имя?
– Меня зовут Кристофер. Я друг вашего отца, – Кристофер сделал шаг к ней. – Мы можем поговорить?
– Извините, но нет. Я жду подругу.
– Мария, вы ждали меня. Это я попросил Киру написать вам. Прошу, не уезжайте, уделите мне немного времени. Обещаю, информация будет для вас очень полезной.
– Кристофер? Я правильно запомнила?
– Все верно. Для вас можно просто Крис, – Кристофер сам не ожидал, что ляпнет уменьшительно-ласкательное имя в слух. Он никому не позволял так к себе обращаться.
– Значит так, Крис, я не собираюсь с вами разговаривать. Про отца ничего знать не хочу, а Кире можете передать, чтобы забыла мой номер. До свидания, хотя нет, прощайте, – Мару села в машину, закрыв перед его лицом дверь.
Кристофер не сдался, он встал перед машиной и махнул руками, время словно остановилось, люди на парковке замерли, как машины и пролетавшие мимо птицы. Он подошел к машине, открыл дверь и дотронулся до Мару.
– Мария, поговорите со мной.
«Ожившая» Мару попыталась завести машину, та не реагировала.
– Ну, давай.
– Мария, я не хочу удерживать вас насильно, просто уделите мне час вашего времени. Пожалуйста.
Мару посмотрела в его темно-зеленые глаза, они умоляли ее. Что-то в них было таким родным, таким знакомым. Внутреннее чутье подсказывало – он не опасен. Решив, что на крайний случай она сможет воспользоваться силой и ничего страшного он с ней сделать не сможет, вышла из машины.
– У вас есть час, – Мару пошла в сторону парка, давая понять, что она хозяйка положения.
Кристофер пристроился рядом.
– Мария, извините за мою бестактность, я правда не сделаю вам ничего плохого.
– Кристофер, давай перейдем на «ты», можешь звать меня Мару, мне так привычней.
– Хорошо. Мару, – Кристоферу было сложно перестроится, с учетом того, что в России он был в основном по работе и говорил лишь на «Вы».
Мару дошла до лавочки и села под свет фонаря.
– Люди так и будут застывшие?
– Пока не поговорим – да, – Кристофер сел рядом, почувствовав легкий холод от нее, он снял свой пиджак и накинул ее на плечи.
Мару словно окутало теплое облако, по телу разлилось приятное чувство защищенности.
– Спасибо, конечно, но я не замерзла.
Она хотела снять пиджак, но Кристофер остановил.
– Мне так спокойнее, прошу, не снимай. Все же ты сейчас в моем мире, – он говорил медленно, словно хотел четко выговорить каждое слово.
Мару вдохнула аромат коры дуба и бергамота, которым пах пиджак. Запах был до боли знакомым.
– Жду рассказ.
– Я знаю твоего отца уже больше четырехсот лет. Его зовут Фридхелм и это самый достойный, хоть и со странностями, человек которого я встречал. Мы познакомились в далеком, одна тысяча пятьсот восемьдесят восьмом году. В те времена ведьмы зверствовали, была война внутри сверхъестественного мира за власть. То, что ты знаешь о валькириях, это все детские сказки, они лишь пешки, приставленные приглядывать за оборотнями, реальные правители никогда не покажут своих лиц. Пройдемся? – Кристофер встал с лавочки и подставил локоть, Мару не ожидавшая такого жеста, на автомате приняла приглашение. Так они и пошли, вдвоем, под руку, мимо застывших людей и животных. – Вернемся к нашему знакомству, как сейчас помню, четвертое число августа месяца, меня везли на казнь, подозревая в неповиновение клану ведьм, что жили в объединенном Берлине. К полуночи меня должны были четвертовать и принести в жертву огню, земле, воде и воздуху, чтобы призвать алайсиагов на помощь. Да, алайсиаги раньше помогали ведьмам и были к ним ближе, а с оборотнями даже не общались. Об этом я расскажу тебе позже, если пожелаешь. Честно признаться, я уже попрощался с жизнью, как появился твой отец, он возглавлял в то время отряд по спасению сверхъестественных от произвольного не справедливого ведьмовского суда. Он сам год за годом испытывал на себя их гонения, их желание заполучить ценную кровь. Кровь твоего отца, как и твоя, поверь, очень ценна. Фридхелм спас мне жизнь, дал возможность понять себя, свои силы и помог увидеть свет в кромешной темноте того времени. Именно благодаря ему, я тот, кто я есть сейчас. Да, он своеобразный, помешанный на желание стать химерой и освободиться от вечного гонения ведьм, но при этом очень честный человек, с глубокими моральными принципами. Мы были бок о бок на войнах и пирах, на земле и в море, пока нас не разлучили обстоятельства в начале одна тысяча девятисотого года. Тогда я решил, что пора двигаться дальше, в одной стране долгое время стало жить не безопасно, а он категорически отказался уезжать. Так мы потеряли связь, а когда я вернулся в Германию, о нем уже никто не слышал и ничего не знал. В конце августа девяноста четвертого года он позвонил. Каким образом Фридхелм нашел меня, до сих пор загадка. Какого же было мое удивление, когда он рассказал о тебе и попросил приехать в Россию, в город Сочи. Уж не знаю от куда он знал, что за ним и тобой придут именно в этот день и в это время, но именно в тот момент он попросил остановить время. И я остановил. Видел, как Марина с тобой на руках бежала из дома, а Фридхелм кричал ей: «Беги, быстрее, не останавливайся и не оглядывайся». Я тогда выступил в роли, скажем так, независимого наблюдающего, помог сторонам договориться и заключить перемирие. И вот, спустя столько лет до меня дошли слухи о химере, алайсиаг эфира и оборотня хамелеона, я ни секунды не сомневался, что это именно ты.
– Занимательный рассказ, только я не понимаю зачем мне знать это? Он бросил меня, в моей жизни не было и не будет места для такого отца.
– Ты не права. Нельзя вычеркивать отца из жизни, не зная все правды. Он не бросал тебя. Фридхелм пошел на сделку с очень могущественными ведьмами. В обмен на его полное подчинение они спрятали тебя заклятьем от мира сверхъестественных и обещали оберегать. Никто и предположить не мог, что этот мир сам тебя притянет. Мария, он спас тебе жизнь.
– Тогда почему он не здесь? Почему за все то время ни разу не связался со мной?
– Он живет без возможности общения с внешним миров, просто не знает, что происходит на большой земле. Таковы были условия сделки.
Дальше они молча дошли до набережной, Мару отпустила его руку, подошла к забору и стала вглядываться в темные воды Москвы-реки.
– Поделишься мыслями?
Неожиданно Мару захотелось выговорится. Вот так просто взять и выплеснуть мысли на незнакомого человека.
– Я не понимаю, почему все близкие люди отказываться от меня по тем или иным причинам. Папа, мама, Кира, Тёма, все они оставили меня. Если посмотреть на мою жизнь под другим углом, то я практически всегда одна. Стоит мне хоть на мгновение почувствовать счастье, как его у меня забирают! – одинокая слеза скатила по ее щеке. Ледяной ветер с реки проникал под пиджак, впервые с момента обращения, Мару почувствовала холод. Мерзкий, пронизывающий до костей.
Кристофер обнял ее со спины.
– Мария, прости за мою бестактность, но я не хочу, чтобы ты замерзла.
