– Кира поджигай.
Кира бросила огненный шарик, пламя охватила поленья.
– Что теперь?
– Будем принудительно обращать Глеба, – Матвей сделал из черной соли треугольник. – Вставай сюда.
Глеб, кидая недоверчивый взгляд то на Киру, то Матвея встал в центр.
– А это обязательно?
– Ты хочешь помучься до ближайшего полнолуния? Когда оно там у нас? – Матвей вопросительно посмотрел на Глеба.
– Тридцатого ноября, – Кира точно знала, она считала дни и боялась каждого следующего полнолуния, не зная переживет ли его Глеб.
– Разве так можно? – Глеб вновь проявлял любопытство, перемешанное с сомнением.
– Ты вроде не зануда, – Матвей скривил лицо, его уже начинало это напрягать. – Делаем или нет?
– Делаем, – твердо ответила Кира.
Матвей начал производить разные горловые звуки.
– И-и-и-О-о-Ы-ы…
Действие началось. Языки костра взмыли в небо, Кира сделала два шага назад. Кости Глеба начали ломаться с противным хрустом. Звук резал слух Киры, она зажала уши руками. Клыки, уши, хвост, шерсть, то появлялись, то исчезали, Глеб выл, ему было больно, но Матвей не останавливался, продолжая воспроизводить непонятные звуки. Спустя почти час, он достал варган. Его непрерывно тянущиеся звучание вводило в трас, Глеб слегка ожил, боль стала чествоваться меньше. Когда Глеб затих, Матвей нарушил треугольник, проведя по нему ногой. Глеб оскалился, его сложило поломал, несколько секунд и вот он, волк. Большой, серый, клыкастый, с глубоким взглядом волк.
Матвей отошел в сторону.
– Иди к нему.
Кира медленно подошла к волку, тот скалился, громко дышал выпуская пар из ноздрей. Из пасти капала слюна. Волк облизнулся. Кира дотронулась до огромной челюсти и погладила его.
– Тише, это я, я с тобой, все в порядке.
– Чего ты так не смело? Давай, садись на него, – Матвей плюхнулся почти без сил на перевернутое ведро.
– Ты серьезно? – Кира была в замешательстве.
– Более чем. Волку нужно размяться. Либо ты с ним, либо он один. Как по мне, его без присмотра лучше не оставлять. Валите уже, я устал, – в глазах Матвея бегущей строкой читалось «переутомление».
Кира прижалась головой к волку.
– Покатаешь? – волк, медленно моргнув облизал ей руку. Кира выпустила крылья, взлетев, села на него. Схватившись за шерсть, скомандовала. – Давай!
Волк понес ее в глубь леса. Крылья Киры освещали пусть, они мелькали между деревьев, из далека казалось, что светлячок мечется в поисках места.
– Эй, Глеб, проснись, – Матвей навис над ним.
– Что? Где я? – Глеб резко сел.
Матвей приложил палец к губам.
– Тише, а то Киру разбудишь. Жду тебя на улице.
Глеб потер глаза, сполз с кровати, накинул куртку и вышел из дома. На улице было темно.
– Сколько времени?
– Пять утра, – Матвей ходил по двору, собирая вещи.
– Ты чего в такую рань встал?
– На работу надо. Глеб вручаю тебе ключи, можете оставаться сколько захотите, только не забудьте закрыть дом и колодец, – Матвей кинул ему связку. – В ступеньке есть тайник, закинете их туда.
– Понял.
– Попрощайся за меня с Кирой. Скажи, пусть звонит в любое время.
– А сам чего не хочешь?
– Она не спала две ночи, все сидела над тобой, дай ей возможность выспаться на свежем воздухе.
– Могу задать вопрос?
– Опять? – Матвей закатил глаза. – Я уже понял, что выступаю у вас в качестве ходячей энциклопедии. Давай, только быстро.
– Почему я испытываю такие сильные чувства к Кире? Я начал влюбляться в нее с первой нашей встречи, но сейчас моя любовь словно умножилась в десятки раз. Меня разрывает изнутри от желаний.
– Ты стал бессмертным. Все чувства обострились, от любви до ненависти. Бессмертные сверхъестественные по-другому воспринимают время, по-другому чувствуют и живут. Вы не ограничены рамками жизни обычного человека. Если полюбить, то до сноса головы, если горевать, то беспамятства.
– Так будет всегда?
– У некоторых получается контролировать, но в большинстве случаев – да, всегда. В этом есть как плюсы, так и минусы.
– И в чем же они заключаться?
– Плюс, как пример, каждая любовь будет казаться сильнее предыдущей, а если она не взаимна или закончилась плохо, вы быстрее переключаетесь на другого. Так же плюс, что ваши эмоции доставляют вам больше, как бы правильнее сказать, ощущений что ли. Минус в том, что эти чувства не проходят, ни ненависть, ни любовь. Допустим завтра ты возненавидел меня, если даже простишь, все равно до конца жизни тебя не отпустит, пусть и притупленное, но чувство ненависти ко мне. Так же с любовью. Вы можете прожить с Кирой долгую счастливую жизнь в сотни лет, а можете завтра разбежаться, но каждый из вас пронесет это чувство до самой смерти. Да, оно будет запрятано глубоко в вас, но оно будет и будет связывать вас. Тоже самое касается и дружбы. Сверхъестественные бессмертные дружат по-другому. В их жизнях слишком много насилия, подводных камней, заговоров, интриг. Сегодня ты братаешься, а завтра готов свернуть другу шею, лишь бы тот заткнулся поскорее, а послезавтра ты уже пьешь с ним из одной бутылки, даже не вспоминая об этом. Как по мне, самый большой минус в том, что у вас чувства быстро возникают и так же быстро могут пропасть. Именно яркие чувства. Но бывают и исключения.
– Ты меня совсем запутал.
– Со временем поймешь. Можно сегодня любить на столько сильно, на столько всепоглощающе, а завтра невыносимо желать оказаться на другом конце планеты подальше от того, на кого ты еще вчера не мог надышаться. В этом вы как дети.
– Не верю. Нельзя просто так взять и разлюбить или начать ненавидеть.
– Ну, не просто так. Причины бывают разные, предательство, например. Да и не удивляйся, даже любящий человек может предать. Даже если он вовсе не предавал, а ты считаешь по-другому, все равно будешь уверен, что тебя предали и поверь мне, это чувство захлестнет тебя. Пойми, ВСЕ чувства обостряться. Чувство собственности, обиды, радости… все это в десятки раз сильнее чем у любого смертного. Со временем ты перестанешь это замечать, да и новички не все обращают внимание. Ты будешь думать, что так и было, так и должно быть.
– Значит любви через всю жизнь у сверхъестественных не бывает?
