Я радовался: дело идет!
Однажды на тактических занятиях подразделению, которому мы были приданы, было приказано закрепиться на высоте 132.4. День был промозглый, сырой, совсем не сибирский. Над землей висела легкая пелена тумана, и снег, крупчатый, не скрипел под ногами, а хрупал, потрескивал, как будто ступаешь по рассыпанным семечкам подсолнуха.
Наладить связь между высотой и командным пунктом сержант Маевский поручил мне и Ниязову, причем Ниязов был назначен старшим.
Пока мы наматывали на катушку дополнительный, на всякий случай, провод, воины покинули окопы. С холма было видно, как солдаты, пригибаясь, спустились цепочкой к болоту, повернули вправо и, точно призраки, растаяли в тумане. Разве догонишь их теперь? А прийти к высоте последними – не в характере связистов.
Я нервничал и крутил барабан изо всех сил. Провод иногда не попадал на него, захлестывался, образуя восьмерки. Али стоял на коленях. Проворно, как фокусник, распутывая хитросплетения провода, он время от времени бросал на меня строгие взгляды и говорил:
– Не надо торопить, не надо спешить…
Наконец выступили и мы. Ниязов, кряхтя, взвалил на себя катушку, а мне передал свой автомат.
Мы торопились, почти бежали. Али молчал. Ни слова не говорил и я. Следы товарищей повели нас вправо, к ракитовым кустам.
– Стой! – скомандовал Али. – Взвод пошел туда, а мы пошел сюда…
– По болоту?!
– Да, так ближе.
– Знаю, что ближе, но здесь…
Признаться, я оробел: впереди, кажется, топь непролазная. Чего он хочет, Али? Утонуть? В прошлом году (мы об этом слыхали от местных жителей) болото засосало трех коров. Да и наш вездеход влип здесь однажды так, что еле вытянули. Зачем же лезть на рожон? Но у Али глаз наметан, выбрал путь, где много кочек. Рискнем.
– Кочка на кочка прыгай, – сказал Ниязов.
Э, черт! Я запрыгал, хватаясь за темно-коричневые шишки высохшей куги. Под сапогами зыбилось, потрескивало что-то, наверное, рвались корни растений. Из-под ледяной корки ржавыми фонтанчиками выбивалась вода.
Али было трудней, чем мне. Перед тем как перемахнуть с кочки на кочку, он сматывал с катушки несколько метров провода и, придерживая рукой зачехленный полевой телефон, делал скачок. Он все глядел в ту сторону, где сквозь туман виднелись кусты. Там должен быть взлобок с тремя березками. Это и есть высота 132.4. До нее еще метров семьсот…
Мы не добрались и до середины болота, как вдруг Али увяз. Провалился сразу – и по грудь. Я остолбенел. На моих глазах человек стал погружаться в бурую жижу, точно его заглатывало какое-то чудовище. И у меня под ногами образовалась «люлька».
– Ложись! – крикнул Али.
Я упал на живот, расстегнул ремень и один конец его бросил Ниязову. Али ухватился за пряжку.
– Тяни!
Потянул – тяжело. А главное, неудобно: упора нет. Минуту осматривался, рядом была кочка. Уперся ногами, натужился. Рывок, еще рывок – Али подался. Весь облепленный грязью, он выкарабкался из трясины. Отряхивая полы шинели, спросил:
– Живем?
– Живем.
Остальную часть пути мы одолели сравнительно легко, без приключений.
До высоты 132.4 мы добрались чуть раньше нашего подразделения. Тотчас же позвонили на командный пункт…
Воскресным днем, когда опустела казарма (солдаты ушли смотреть хоккей), мы с Али, по обыкновению, занялись русским языком. До сих пор он писал под мою диктовку, а на этот раз я выдумал задание посложней – сочинение на свободную тему.
– Что у тебя на уме есть, о том и пиши, – сказал я.
Али вздохнул.
– Трудно.
– Ничего, попробуй…
Он устроился на табурете, подле тумбочки. Чтобы не мешать Али, я отошел в сторону, к окну. Облокотясь на подоконник, стал украдкой наблюдать за своим учеником. Ему было нелегко выразить русскими словами все, чем полна душа. Он в раздумье чесал затылок, надувал и без того пухлые щеки, смотрел на потолок, на стены. Лицо его покрылось бисером пота.
– Пиши, пиши, дружище! – подбодрил я.
И он стал писать. Как первоклассник, высунув кончик языка, он старательно выводил каждую букву. Мурлыкал что-то. Наконец протянул мне тетрадку.
– Вот…
Я кинулся выискивать ошибки. Их было много. Досадливо покачал головой.
– Плохо, да? – спросил Али.
– Неважно, Али. «Строна…» Кто же так пишет? Надо: «страна!». Понял? «стра-на».
Увлеченные разговором, мы не заметили, как подошел капитан Гусев.
– Занимаетесь?
Мы вскочили – руки по швам.
– Сидите, сидите… Значит, урок русского языка?
– Так точно!
– Успехи есть?
– Похвастаться пока нечем, товарищ капитан, – честно признался я. – Вот, Али написал сочинение… На свободную тему… Как в школе.
– Гм, любопытно.
Придвинув свободный табурет к тумбочке, капитан сел, улыбнулся.
– Ну-ка, Ниязов, прочтите.
На смуглом лице Али вспыхнул румянец.
– Не смущайтесь, – подбодрил Гусев.
Али потоптался немного, кашлянул, собрался с духом и прочитал: «Велика моя страна. Она прекрасна. Когда я ехал в армию, я видел много-много. И широкие степи‚ и реки, и красивые города. А в городах дымили заводы, фабрики. По железной дороге бежали поезда. Много поездов. Лес везли, камень, машины, большие бочки с горючим… Очень-очень много я видел! И все это – мое. Моя Родина. Я должен охранять ее от врагов. А если враги нападут, я буду драться с ними еще злей, чем брат Нурман, который погиб на войне».
