– Должанов, ваш комментарий неуместен, – сделала замечание биологичка, а Аня лишь высокомерно приподняла бровь, уничижительно взглянув на нарушителя.
– А может быть вы нам, Роман, расскажите о формах приспособленности, – преподаватель снова обратилась к Должанову, – например, о мимикрии?
– Ну Ольга Григорьевна, – парень картинно вытянул губы и сделал брови «домиком», – я вчера был так занят…
– Интересно кем? – манерно пропищала блондинка за первой партой.
– Биологией на практике? – хохотнула её соседка, в которой я узнала девушку из машины Шевцова.
У нас в школе тоже по-разному бывало, но чтобы настолько по-хамски вести себя в присутствии учителя… Богатые и избалованные, эти ребята, думаю, и не такое могут себе позволить.
– Отставить разговоры, – властно сказала Ольга Григорьевна. – А вам, Должанов, я ставлю «два».
Парень ещё пытался что-то запротестовать, но, видимо, не сильно парился на этот счёт и скоро снова угомонился, как и девушки на первой парте. Работа на уроке продолжилась.
– Я повторю вопрос, так что же такое мимикрия?
И когда в ответ снова подняла руку только Аня Степанова, преподавательница вдруг сделала то, что безжалостно вытолкнуло меня из оцепенения.
– Яна, может быть вы нам это подскажете? Я понимаю, что первый день, но, возможно, вы уже изучали эту тему в предыдущей школе?
Установилась абсолютная тишина, как в вакууме, и пятнадцать пар глаз, как при моём появлении, снова уставились на меня.
– Нет, не изучали, – услышала я собственный голос как через вату. – Но я могу сказать, что мимикрия – это способность некоторых животных и насекомых маскироваться под различные объекты, встречающиеся в природе с целью защиты или нападения. В пример можно привести некоторые виды тропических ужей, маскирующихся окрасом под ядовитых змей, того же палочника или некоторые виды мух, имеющих окрас как у пчёл и издающих такое же жужжание.
Я захлопнула рот и ощутила жуткую жажду и напряжение в спине.
– Очень хорошо, – медленно проговорила биологичка, внимательно глядя на меня.
Спасибо можно было сказать биологическому кружку в моей родной школе, который я посещала, готовясь, а точнее, мечтая поступать в медицинский университет.
– Продолжим, – предложила преподаватель и вернулась к презентации.
Взгляды одноклассников постепенно отлипли от меня, а вот Аня посмотрела уже куда более дружелюбно и даже легонько улыбнулась. Как я поняла, она тут всезнайка, и мне удалось её впечатлить.
Урок закончился без происшествий, и когда прозвенел звонок, все стали собирать вещи, загудели голоса, раздался смех. Девочки с первой парты и несколько парней, включая моего сводного брата, первыми покинули учебную аудиторию.
– Сейчас литература, – сказала Аня. – Пойдём?
Я облегчённо выдохнула, потому что очень надеялась, что она предложит свою компанию. С кем дружбы у меня не получится из класса, я уже точно поняла, но, надеюсь, отщепенцем я тоже не стану.
Перед литературой мы с Аней прошлись по лицею, она мне показала, где какие кабинеты, где лаборатория и компьютерный класс, туалет для девочек, спортзал и раздевалки с душевыми.
– На следующей перемене пойдём столовую, – сказала Аня, когда прозвенел звонок, а пока готовься к встрече с Натальей Леонтьевной, и не вздумай сказать, что не знаешь годы жизни Пушкина или произнести его фамилию, при этом с придыханием не назвав имя и отчество.
Моя новая знакомая заговорщицки хихикнула и увлекла меня в кабинет литературы, где у доски уже ждала студентов, по-видимому, та самая Наталья Леонтьевна с горящим в глазах священным литературным огнём.
Какой бы неординарной ни показалась мне Наталья Леонтьевна, но предмет свой она знала на высшем уровне. Она так вдохновенно рассказывала о творчестве раннего Блока, что даже я прониклась, хотя поэзию не понимаю и не люблю. С литературой у меня в принципе не складывалось как-то, и если с внепрограммной прозой ещё куда ни шло, там «Гарри Поттера» почитать или «Сумерки», то классическая поэзия уж совсем отклика в душе не вызывала, как я не старалась её понять. Поэтому просто приходилось зубрить.
А вот Аня Степанова и тут оказалась на высоте. Она прямо по косточкам разобрала блоковские «Стихи прекрасной даме», нашла в них всякие там эпитеты, метафоры, разложила все видимые и скрытые смыслы, сопоставила с фактами биографии.
– Круто ты, – только и оставалось мне восхищённо прошептать, когда она закончила отвечать, и преподавательница переключилась на других студентов. Я заметила ещё на биологии, когда она отвечала, да и сейчас на литературе, как некоторые раздражённо подводят глаза, когда Аня отвечает. Но это их дело. Мне она кажется милой, в отличие от остальных.
После литературы мы двинулись в столовую в общем потоке студентов. Вот где святая святых каждого учебного заведения, где грустные лица оживают, головная боль проходит, а умные мысли (или не очень) вытесняет основной биологический инстинкт – пропитание.
Шутки шутками, а еда здесь действительно вкусная, совсем не такая, как в государственной школе. Оплачивать наличными, оказалось, ничего не нужно, после составления заказа необходимо лишь дотронуться специально выданной в учебной части картой к терминалу, и сумма перейдёт на родительский счёт. Предлагалось несколько вариантов первого и второго, а также буфетная продукция. Я, как и моя новая подруга, взяла довольно скромный набор: гречневую кашу, винегрет и ароматный абрикосовый компот. И того оказалось за глаза.
Помещение столовой было светлым, большим, но вместе с тем каким-то уютным, теплым, что ли. На длинных столах яркие клеёнчатые светло-зелёные скатерти с жёлтыми подсолнухами. Огромные окна со светлыми занавесками, картины с изображением пищи и плакаты, рассказывающие о пользе правильного питания.
Мы с Аней сели за самый дальний стол, принялись трапезничать и разговорились. Оказалось, что она из города, из простой семьи. А в этот лицей попала по гранту, который получила за победу во Всероссийской Олимпиаде по физике ещё в девятом классе.
– Я тоже из обычной школы. Жила с тётей в **ске, пока мама тут работала, а теперь вот и меня забрала, – поделилась я.
– Они меня долго доставали, – я сразу поняла, что Аня говорит об одноклассниках. – Наверное года два, но потом отстали. Иногда бывает, конечно, но я внимания не обращаю. Эти богатенькие выскочки не помешают мне на пути к МГУ.
Степанова сказала как отрезала и закинула в рот последний кусочек хлеба. А я искренне удивилась и порадовалась за неё, за её смелость и твёрдость духа, за такое целеустремлённое умение идти к цели. Даже не сразу нашлась, что ответить, как заметила, что в столовую вошла компания наших одноклассников, среди которых был и Шевцов-младший.
Напряжение снова вернулось, будто в спину вставили спицу. Алексей мазнул по мне тяжёлым взглядом, но мне и этого хватило. Кусок в горло больше не полез, и стало как-то душно и неуютно в этом огромном, полном шума помещении.
Аня проследила за моим взглядом, обернувшись вполоборота.
– Эти, – подытожила она, презрительно поджав губы.
Красивая компания, что и говорить. Две девушки – те, что сидели за первой партой, и трое парней. Среди них тот самый Должанов, что как-то странно назвал Аню, когда она ответила на биологии.
– Слушай, извини, если спрошу глупость, но почему этот… парень, – хотя на языке вертелось другое слово, – так тебя назвал? Это что-то обидное?
Я спросила, и тут же прикусила язык. Ну не глупо ли такие вопросы задавать в первый день знакомства?
– Нет, – усмехнулась Аня, – по крайней мере, меня это не задевает, но этот осёл, верно, думает иначе, скорее всего даже считает этот прикол гениальным. Он зовёт меня Ирландо за мои рыжие волосы, потому что у большинства ирландцев они рыжие.
Теперь уж мы прыснули вместе.
– А тебя, скорее всего назовёт Скандинаво, ведь у тебя они настолько светлые, что почти белые.
Мы снова засмеялись и посмотрели на компанию, присевшую за несколько столиков от нас. Третий парень, высокий и темноволосый, тот, что подмигивал мне на уроке биологии, помахал нам, улыбаясь на все тридцать два, но в ответ получил недовольный взгляд Шевцова и его, надо полагать, подружки, чему удивился и ещё раз нам помахал.
– Максим Ларинцев, – тихо прокомментировала Аня, – он у нас местный мачо. Тот ещё прохвост. Избалован во всех отношениях. Я его только пару раз видела серьёзным, и то, когда он был зол как чёрт, когда дэнсбаттл выиграл 10-Б в прошлом году. А ещё когда на его рубашку на осеннем балу вывернуло Должанова.
– Фу, – я поморщилась. – Тут любой будет злой как чёрт.
– Ну, про Должанова ты уже и так поняла, что он придурок. Мнит себя тут знатоком женских сердец, а на самом деле натуральный бабник. Как по мне, он самый ущербный во всей этой компании королей мира.
– А третий?
Неудобно, конечно, перед Аней, что я не сказала ей, что это мой сводный братец, но мнение Степановой и о нём узнать хотелось.
Но насмешливо-презрительное выражение Аня вдруг сменила на серьёзность и сдвинула брови.
