– Я подумал, что это вы на меня ментов тогда навели. Вы же знали про деньги, – стал рассказывать Мишка, – Они через полчаса потом приехали в Красный Факел и забрали меня для проверки документов. Вывезли на Уазике за город. Сумку с деньгами оставили, а меня выкинули, – вздохнул он и посмотрел на Сидора печальными глазами спаниеля.
– А трактор тогда, на какие ты деньги купил, – решил еще раз проверить его Сидор.
– Я же говорю, это Люба купила. Она тогда телочкой в Красном Факеле работала. Мы там и познакомились, – лицо Мишки расплылось в счастливой улыбке, – А когда я вернулся на следующий день и рассказал эту историю, она мне и предложила жениться на ней, трактор купить и вернуться в Березовку. Она сама отсюда родом. Пять лет назад уехали в Кваскву телочкой работать. Поэтому деньги у нее были, – и он добавил мечтательно, – Она мне нравилась очень. Как тут откажешь?
– Все равно, странная какая-то история, – с недоверием произнес Сидор.
– Странная, – согласился Мишка, – Но не возвращаться же мне было без денег в Каебун. Отелло бы меня сразу крокодилам скормил, – и немного подумав, добавил мечтательно, – А в Березовке меня хорошо приняли. Потому как без трактора в деревне людям тяжело жить приходится. И уважают меня здесь за это.
– Ладно, – задумчиво произнес Сидор, – Остановимся пока на этой версии случившегося. Где твои запчасти продают?
–На центральном рынке, – махнул рукой Мишка, и Сидор, отпустив тормоз, поехал в указанном направлении.
Уже затемно они вернулись с запчастями в Березовку. Мишка стал приглашать зайти в хату познакомиться с женой Любой и поужинать. Сидор, сославшись, что устал за день, пообещал заехать в следующий раз. Мишка в принципе ему понравился, оказался добродушным малым, как и все Каебунцы. Он прослужил три года танкистом на родине и очень, поэтому любил тяжелую технику.
Вернувшись в усадьбу, Сидор застал Герасима как всегда подметавшего вертолетную площадку. Он купил в городе несколько пицц, и подогрев одну в микроволновке, собрался было поужинать, но тут в дом зашел Герасим, неся большую сковородку с вкусно пахнущей яичницей, кувшин молока и большую краюху хлеба.
– Не ел бы ты эту дрянь, барин, – ставя сковородку на стол и отодвигая пиццу, недовольно произнес Герасим, – В деревне чай живем. Вон сколько продуктов Березовские привезли. На месяц хватит. А завтра еще Сосновские подъехать обещали.
– А чего Сосновские хотят, – обжигаясь, с аппетитом засунул в рот хороший кусок яичницы Сидор.
– Что-то накипело тоже, – неопределенно ответил Герасим, – Тут еще городничий заезжал, вас спрашивал.
– Это еще кто, – не понял Сидор.
– Глава района. По-старому городничий, – пояснил Герасим, – Тоже завтра обещал заглянуть. А еще Штирлиц собственной персоной пожаловал, потом полковник Самосуд и Филин младший. Хотели свое почтение вам выразить.
– Про полковника я где-то слышал. А, его по телевизору показывали. А Штирлиц с Филиным кто такие?
– Штирлиц, это главный по газу в районе. Под Филинами все земли пахотные. Олигархи нашего района можно сказать, – описал приезжающих Герасим, – Все обязательно хотят с вами встретиться.
– А выпить у нас здесь ничего не найдется, – пропустив мимо слова Герасима, спросил Сидор. – Под такую закуску, не грех бы.
– Совсем запамятовал, – махнул рукой Герасим, – и он, открыв холодильник, достал уже отпитую, запотевшую бутылку водки «Белый медведь» и посмотрев содержимое, поставил ее перед Сидором. – Как раз здесь на пару стопок. Пей барин. Водка вроде ничего, не паленая.
Сидор выпил, закусив с удовольствием куском обжаренного сала. Подумав немного, он, вылив остатки водки в рюмку, и поставил бутылку под стол. Ему начинала нравиться такая деревенская жизнь.
***
Проснулся Сидор, когда за окном уже рассвело, а с улицы раздавался привычный звук от метлы Герасима. Выйдя во двор, он протер лицо снегом и подойдя к дворнику, подметавшему вертолетную площадку, поздоровался: Доброе, утро.
– Да уже день считай, – Герасим перестал мести, и посмотрев на Сидора, добавил, – Там тебя за воротами уже с полчаса Сорокинские мужики дожидаются.
– Что им надо, – недовольно ответил Сидор, – Я еще не позавтракал даже.
– Принял бы их. А потом и позавтракаешь. Они наверняка что-то привезли, – постучав ручкой метлы по бетону, произнес рассудительно Герасим.
– Ладно, зови, – согласился Сидор и пошел в дом.
Сорокинские завалили с тем же сладким запахом перегара и табака. В этот раз приехали одни мужики, без баб, среди которых Сидор узнал вчерашнего, собиравшего бутылки у трубы дядечку, с позвякивающей холщовой сумкой. К удивлению Сидора, среди мужиков он увидел Мишку-белоруса.
– А ты чего приехал с Сосновскими? Ты же в Березовке живешь, – удивился Сидор.
– Это ж я их от трубы подвозил. До трубы их свой Белорус везет, а потом ко мне перелазят, – пояснил, белозубо улыбаясь Мишка. – А это вот тебе Люба на завтрак вареников с картошкой передала и сметанку, – и он, развернув платок, поставил на стол дымящуюся миску с вкусно пахнущими варениками и банку белоснежной сметаны.
– Спасибо, – проглотив слюну, ответил Сидор, – Что у вас мужики за дело ко мне?
– Гостинцев тебе вот собрали, – ответил высокий, рыжий, сосновский мужик и поставил на пол две большие плетеные корзины, набитые доверху деревенскими продуктами.
– Ну, это лишнее, – протянул в ответ Сидор, закрываясь руками.
– Прими от души, барин, – и рыжий подвинул ногой вперед корзины.
– Ладно, спасибо, что там у вас за вопросы, – махнул рукой Сидор.
– Так один всего вопрос, – почесав затылок, произнес рыжий, – Труба эта треклятая дорогу перекрыла. До автобуса трудно стало добираться. Это хорошо если Мишка- белорус не занят, то подвезет. А так пешком пять километров до шоссе.
– А раньше, как было, – уточнил Сидор.
– Раньше не было здесь трубы. Это с осени положили.
– Кто положил, – спросил Сидор.
– Штирлиц, известно кто. Это он газопровод через нас в Европу тянет, – вздохнул тяжело рыжий, – Мы его просили другой стороной Березовку обойти. Там и ближе получалось. Нет. Ни в какую. Один раз при Наполеоне эту дорогу уже перекапывали и то ненадолго. Пока наши партизаны их не погнали обратно. И вот снова повторяется, – поделился проблемой рыжий, а все остальные мужики тихо за возмущались.
– Я даже не знаю, – растерялся Сидор, – Я попробую, конечно. Боюсь, сразу не получится.
– Мы потерпим, если что. Но ты уж замолви там, в правительстве про нас, – добродушно ответил рыжий, и развернувшись приказал, – Все, пошли мужики, у барина дел тут и без нас хватает.
Когда все вышли, в дверях задержался тот самый мужичек, которого Сидор встретил вчера у трубы. Он вернулся и, достав из-под стола пустую бутылку, виновато спросил: Я заберу? Не нужна больше?
–Забирай, забирай, – закивал головой Сидор.
Мужик сунул бутылку в сумку и вышел.
– Почему они все думают, что их вопросы только правительство может решить? И с дровами этими, и с трубой, – задумавшись, с недоумением, произнес Сидор, – А местные власти, зачем здесь тогда?
– Местные как раз и создают эти трудности. Одна надежда на царя, – рассудительно ответил Герасим, – Так всегда у нас было. Еще при покойнице Варваре Петровне, и при племяннице ее, и после отмены крепостного права…
– Ладно, хватит. Слышал я уже это, – перебил нетерпеливо его Сидор и подвинул к себе миску с варениками, – Давай бери ложку, и садись, пока вареники не остыли.
– Нет, барин. Я уже позавтракал, – махнул рукой Герасим и, взяв корзины с гостинцами, немного согнувшись под тяжестью, потащил их в холодный чулан.
Позавтракав, уже в хорошем настроении, Сидор, оделся и вышел во двор. На улице был легкий морозец и светило солнце, а воздух уже пах немного по-весеннему.
– Пойду, прогуляюсь, – проходя мимо Герасима, пробивающего дорожку в снегу к бассейну для белых медведей, сообщил ему Сидор.
– Прогуляйся, барин, – согласился тот, отбрасывая в сторону снег большой фанерной лопатой.
