Будет затаскивать.
Дед Семен справился с поставленной задачей.
А рано утром, только-только забрезжил рассвет над рекой, у его дома остановились два черных джипа с наглухо тонированными стеклами.
Глава 1
Катя старалась не плакать.
Нельзя.
Хватит.
Сегодня она пойдет на допрос к Потапову, а он её…
Она даже слов не могла подобрать. Знала, что если скажет что-то не то, проявит лишнюю эмоцию, её сразу же едва ли не пинком, заламывая руки, отправят в камеру.
В лучшем случае.
В худшем…
Его сальные глаза слишком часто останавливались на её груди. Да и намеки уже не были намеками.
Поэтому крепилась, как могла.
Ждала адвоката. А тот что? Развел руками.
– Ваша вина, Екатерина, полностью доказана.
– Да там и доказывать ничего не надо… Я во всем призналась.
– Непреднамеренное убийство.
– Дождь был… И он вылетел…
– Екатерина Викторовна, я всё понимаю, – устало говорил её адвокат, а ей хотелось кричать.
Выть.
Биться о стену.
А что толку…
Ей грозил срок за непреднамеренное убийство.
Всё.
Ей хотелось бы понять адвоката, что заходил к ней с безразличным выражением на лице и уставшими глазами. Он защитник от государства, работает за копейки. И таких как она у него несколько десятков. Лица пустые, незапоминающиеся, с одними и теми же историями и словами: «Невиновен… невиновна…» Для него – это работа. Для тех, кто сидит напротив стола – жизнь. Потерянные годы.
Катя держалась, как могла.
Она-то как раз понимала и полностью осознавала свою вину, только легче от этого не было.
Хуже, намного хуже…
Она убила человека. Раз.
Сядет – два.
Ей ещё повезло, в камере она сидела одна. Маленький плюс в бесконечной череде минусов.
Лязгнул замок, заставивший Катю вздрогнуть и сжаться от испуга. От надвигающейся беды.
– Тарасова, на выход, – проскрежетал равнодушный голос конвоира.
Странное предчувствие не покидало Катю с утра – сегодня что-то будет. Случится. Плохое.
Тот же Потапов. Когда она уходила от него два дня назад, он так мерзло улыбался.
– Что у тебя там с медицинскими анализами, Тарасова? – его вопрос настиг её, когда она стояла у двери.
Катя замерла, саму холодный пот прошиб.
Обернулась и тихо спросила в ответ:
– А причем тут мои меданализы, Егор Васильевич?
Сальные глаза снова остановились на её груди.
– Да так.
Она не могла видеть его руки, находящейся под столом. Но отчего-то ей показалось, что он поправил ширинку. Она могла, конечно, ошибаться, но его взгляд скользкий, мерзкий прилип к её коже.
Между ними тогда повисла пауза. Тяжелая, неприятная.
Катю отвели в камеру, и она, не спавшая уже несколько суток, вообще не сомкнула глаз. Ей всё казалось, что сейчас явится Потапов и начнет её насиловать. Катя говорила себе, что они живут в правовом государстве, что не могут люди в погонах беспределить. То время прошло… Сейчас можно написать жалобу в прокуратуру и…
Кого она обманывала?
Катя накрутила себя до предела.
Поскорее бы суд и колония.
Она стояла на негнущихся ногах. Вчера её отводили мыться. Холодной водой.
А ещё её осматривали. Врач. Хорошо, что женщина. Осматривали тщательно.
– Девственница что ли? – пробубнила она, недовольно сводя брови.
