Не заметив нужного человека, Ниден опустился на свободный стул. Перед внутренним взором к нему, охваченная зеленым облаком зеро-40, плыла Ренара, теряя части форменного комбинезона в бурлящей воде. Она изогнула перед ним нечеловеческое тело с обязательным дуплекс-портом в позвоночнике…
«Почему я должен верить Мираку? – подумал Ниден. – Никто не пытался управлять моей волей через бафи. Наверное, Мирак потерял себя. Если бафи подгорают, значит, мне нужны новые. Надеюсь, они есть у Реверса».
Реверс не торопился в столовую. Пробудившись от искусственного сна общего пользования, он сразу проверил барьерный фильтратор. Голубая тройная спираль под прозрачным корпусом потемнела.
Реверс подсоединил портативный компьютер транс-кабелем к консоли. Перед внутренним взором возник образ тела, обтянутого кожей из композитного полимера. Ему не мешало бы расслабиться, чтобы лучше соображать, но его тайная любовница должна была навестить его еще не скоро… Запустив анализатор Сети, он знал, что увидит на голографическом экране.
Последние две недели в нейроактивном коде присутствовала параллельная пульсация.
«Нейроактивный смог Катакомб добрался до серверов Корпорации. – подумал Реверс. – Никогда не поверю! Но параллельная пульсация – вот она! Если Корпорация не убирает ее, значит, это работа самой Корпорации!»
Придвинув к койке столик, Реверс разложил перед собой разобранный барьерный фильтратор. Темная тройная спираль повисла перед ним в воздушном держателе. Попробовав несколько доступных способов восстановления, он не представлял, как возвратить барьерному фильтратору защитные свойства.
Стук в дверь вынудил Реверса соскочить с койки. На пороге улыбался Ниден. Взгляд маслянистых зеленых глаз устремился к блестящим ногам Реверса, выполненным из композитного полимера.
– Что? – осведомился Реверс. – Весело тебе?
– Это зеро-40. – Ниден вошел. – Ты выяснил насчет Нирхо?
– Не до Нирхо. – Реверс захлопнул за ним дверь. – У тебя подлива на подбородке. Много новеньких отвалило на Таронир? Гравитационный лифт должен был отчалить.
– Да не знаю я, – поморщился Ниден. – Что ты имеешь против новеньких?
– Мало мне тебя, что ли? – проворчал Реверс. – Почему их заселили туда, где живу я? Было так спокойно…
– Уплотнение. – Ниден склонился перед темной тройной спиралью в воздушном держателе. – У тебя есть бафи? – Он показал свой барьерный фильтратор. – Посмотри. За одну ночь.
– У меня не лучше.
– У тебя есть бафи?
– Нет у меня бафи! – Реверс щелкнул блестящими зубами из композитного полимера. – Корпорация принялась рьяно бороться с контрабандой. Я вчера потратил выходной, чтобы обойти приятелей. Ни у кого нет.
– Мы теперь без бафи?
– А я о чем толкую?
– Ты знаешь, что через барьерные фильтраторы злоумышленники управляют нашей волей? – спросил Ниден. – Именно поэтому корпоративная полиция пресекает распространение бафи.
– Совсем больной? – Реверс указал на голографический экран портативного компьютера. – Видишь эту параллельную пульсацию? Корпорация не скрывает свои намерения. Я склоняюсь к тому, что это патогенный нейроактивный код. Патогенный нейроактивный код у тебя под носом, а ты сомневаешься.
– Из-за него подгорают бафи?
– И с каждым разом все сильнее.
– Ты выделил патогенный нейроактивный код, – кивнул Ниден. – Что в нем?
– Все что угодно! – закричал Реверс. – Только благодаря мне ты не теряешь себя! – Он часто задышал. – Ты ведь всегда пользовался бафи, ну, после того, как я убедил тебя в его необходимости?
– Он никогда не подгорал.
– Поэтому ты не понимаешь разницы. Ты слеп и глух относительно того, что происходит в Сети.
– Что происходит в Сети?
– Доверься мне, – прошептал Реверс. – Бафи отсекает патогенные флуктуации в нейроактивном коде. Патогенные флуктуации, они как вспышки. Но эта параллельная пульсация – она постоянна.
– Как ты надоел!.. – Ниден вздохнул. – Если бафи подгорают, мне нужны новые, и я хочу, чтобы ты помог достать их.
– Мне тоже нужны бафи, – сказал Реверс. – Где я достану их? Надо восстанавливать старые. Только они необслуживаемые. Хотя…
Ниден с надеждой посмотрел на него.
– …хотя есть продвинутые личности, которые умудряются их восстанавливать, – докончил Реверс. – Ну что ты уставился? Я не знаю никого, кто умеет восстанавливать бафи.
– Я знаю, у кого могут быть приятели, которые умеют восстанавливать бафи, – сообщил Ниден. – Я знаю, кто спасет нас от патогенного нейроактивного кода. Лутида Латис!
Лутида не спала трое суток. Она не нуждалась в отдыхе, пока деформант помогал сохранить ясность мысли. Тело лежало на койке с опущенными веками, подсоединенное транс-кабелем к портативному компьютеру; сознательная сущность собирала завершенный нейроактивный код нового искусственного сна.
Удостоверившись в отсутствии ошибок, Лутида покинула кодовый редактор. Ощущения тела возвратились. Взгляду предстала комната с нависающей над койкой консолью. Оторвав голову от подушки, она подняла онемевшее от неподвижности тело. Мышцы заныли, к горлу подступила горечь.
Дрожащими руками Лутида потерла зудящие глаза. Под койкой тихо шуршал принтер, печатая кристаллы из композитного полимера. Ее детище готовилось увидеть свет. Было достаточно двадцати кристаллов, чтобы обеспечить безбедное существование на месяц. Но обычно количество проданных кристаллов превышало тридцать.
Лутида создавала искусственные сны для людей с повышенными требованиями к отдыху. Ее сны отличались от бесплатных снов общего пользования тем, что почти не обращались к воспоминаниям, а извлекали нужные образы из подсознания. Спящий получал приключение, неотличимое от действительности, в дебрях своих тайных желаний и страхов.
За многие годы создания искусственных снов Лутида уяснила – желания и страхи должны пересекаться. В умелом чередовании желаний и страхов заключался залог успеха. Без успеха ей давно пришлось бы либо стать частью персонала Корпорации, либо покинуть Ксат. А Катакомбы были не таким уж плохим местом для человека на транзите.
Вдыхая запах расплавленного композитного полимера, Лутида сняла теплую пижаму. В треснутом зеркале, висящем на стене, она с тоской изучила свое отражение. Тело требовало улучшения. Ее молодость увядала – лицо покрывала сетка мелких морщин, дряблый живот выдавался вперед, бедра утратили упругостью.
Одевшись, Лутида покинула комнату. В столовой она заметила Нидена и Реверса. Ниден размахивал руками перед Реверсом, поглощающим завтрак. После трех суток написания искусственного сна ей не повредило бы пообщаться с персоналом Корпорации, чтобы узнать последние новости.
Получив выданные регидрат-конвертером за полную цену лоток еды и одноразовый стакан кофейного напитка, Лутида села напротив Нидена и Реверса. Реверс постукивал искусственными ногами по полу, глядя на нее исподлобья. Ниден потягивал кофейный напиток.
– Тебя давно не было видно, – сказал Ниден. – Как твое самочувствие?
– Было бы лучше, если бы Одлим вернул долг. – Лутида посмотрела на Реверса. – Ты собираешься отдавать долг?
Сунув руку в карман куртки, Реверс положил на стол несколько засаленных колониальных банкнот.
– У нас к тебе разговор, – проговорил Ниден. – Ты слушаешь?
– Прекрасно. – Лутида забрала банкноты. – Давай поговорим. Хочешь получить какой-нибудь особенный сон?
Ниден показал барьерный фильтратор с потемневшей тройной спиралью.
– Знаешь кого-нибудь, кто умеет восстанавливать?
– Нет, – покачала головой Лутида. – Я считаю, что бафи – глупость.
