– Поэтому мы ищем новые вкусы.
– Я доверяю старым. Курочкой с корочкой, например, я очень доволен.
– Признайся, ты ведь суешь нос в данные, которые считываешь?
– У мертвых? – Бёртас закатил глаза. – Конечно сую нос. Я должен проверять целостность записи.
– На что это похоже?
Бёртас развел руками.
– Представь куб. А в этом кубе много кубов. Они постоянно перемещаются. Но память сохраняет не только прошлое, грубо говоря.
В дверь постучали.
– Это Лаэнд. – Ивена с пульта отомкнула электронный замок. – Сейчас он покажет тебе, как мне без халата лучше.
Бёртас опустил уголки рта.
– Да ну тебя. Где взаимопонимание?
Вошел Лаэнд. Обняв Ивену, он сжал ее грудь. Она поцеловала его в податливые губы. Бёртас отвернулся, сосредоточившись на выключенном голографическом экране.
– Устал? – прошептала Ивена.
– Нет. – Пожав руку Бёртасу, Лаэнд сел в кресло. – Ну что?
Бёртас склонил голову.
– Память представлена кубом. А в этом кубе еще кубы. И все они перемещаются. А связывают их перекрестные ссылки. Но память – это не только прошлое. Мы запоминаем сны…
– Бёр, помолчи! – Ивена отправила опустевший лоток в мусоропровод. – Ты никогда не знаешь, когда надо закрыть рот и помолчать. Давайте играть.
– Нет, – Бёртас покачал головой, – давайте болтать. Давно не болтал с живыми. Целый день одни мертвецы.
– Где Кеста? – спросил Лаэнд.
– В медпункте на дежурстве. – Бёртас вынул из кармана черный пенал. – Новая игра.
– Ты перенастроил ее под нас? – осведомилась Ивена.
– Нет. – Бёртас засопел. – Как бы мы ею пользовались, если она написана под ванавские мозги? Игры без перенастройки – есполезный мусор.
– Предыдущая игра, она под чьи мозги написана?
Бёртас изобразил улыбку.
– Ванавские игры легче всего поддаются перенастройке. Наверное, дело в том, что у ванавов мозги похожи на человеческие. И консоль у тебя тоже ванавская. Совместимость. Есть такое слово. Приступим или будем рассуждать о мозгах?
– Подключаемся, – кивнул Лаэнд. – Мои мозги в вашем полном распоряжении.
– Подключаемся-подключаемся, – пропела Ивена, кладя консоль на стол. – Теперь присоски с твоих мертвецов. – Передав Бёртасу датчики, она опустилась в кресло рядом с Лаэндом. – Как дела?
– Все по-прежнему, – отозвался Лаэнд. – Скука.
Распутав провода, Бёртас закрепил на Лаэнде и Ивене по пять датчиков, сведенных в два отдельных калибратора. Последние датчики облепили его голову. Ивена подсоединила калибраторы к консоли.
Лаэнд отрешенно наблюдал за приготовлениями, возвращаясь мыслями к вилице, расползшейся по Южной Башне.
Показав кристалл с перенастроенной ванавской игрой, Бёртас вставил его в разъем слева от разъемов для калибраторов. Ивена взяла Лаэнда за руку. Лаэнд не обратил внимания. Взгляд Бёртаса скользнул по лицу Ивены.
– Начинаем? – осведомился Лаэнд.
– Зачем? – удивился Бёртас. – Лучше порассуждать о мозгах…
Ивена надавила пальцем на вогнутую кнопку, включив консоль.
ii
Замещения апартаментов Ивены игровой действительностью не произошло.
– Что случилось? – спросил Лаэнд.
– Странно. – Бёртас посмотрел на Ивену. – А у тебя?
– Ничего.
– Понятно. – Встав, Лаэнд сорвал датчики с головы. – Ты неправильно перенастроил игру.
– Лигир, успокойся и сядь. – Бёртас выключил консоль. – Давай попробуем еще раз.
Лаэнд отмахнулся.
– Потом поиграем, когда найдешь причину, по которой игра не работает.
– Да какая причина? – Бёртас включил консоль. – Странно… Я думал, может, что закоротило.
Лаэнд рассмеялся.
– Вот и поиграли. – Ивена сняла датчики. – У тебя старая игра с собой?
– Нет. – Лицо Бёртаса выражало неподдельное удивление. – Я не рассчитывал…
– Хотите есть? – осведомился Лаэнд.
– Я хочу знать причину, по которой игра не запускается, – проворчал Бёртас. – Я все сделал как обычно. В перенастройке не должно быть ошибок.
– Ладно, – пожал плечами Лаэнд. – Можно сходить в ресторан. Бёртас, ты хотел поболтать.
